Поймать шумшура

-- И зачем вам это? Животный мир Идиллии не представляет угрозы для человека.
Егерь с безразличным видом крутил в руках охотничью винтовку. Антон Евгеньевич виновато развел руками:
-- Понимаете, с ней я чувствую себя спокойнее. Комфортнее.
-- Без проблем. – Егерь вынул из оружия энергоблок и кинул его в ящик стола. – По возвращении не забудьте забрать.
-- А нельзя ли оставить заряды? На всякий случай.
-- Не беспокойтесь, таковых не будет.
-- Да? А Иосиф Русланович рассказывал, что эксцессы случаются.
-- Больше он ничего не рассказывал?
-- Нет. Только передавал привет вам, вашей семье. – Антон Евгеньевич выдержал паузу. – И Акширвзуну. Обещал приехать на днях.
Он подозревал, что странное имя служило паролем. Действительно, егерь задумался, потом извинился и вышел. Антон Евгеньевич не обижался: окажись он не богатым охотником, а сотрудником правоохранительных органов, сидеть Кнуду Евграфовичу, лучшему егерю Идиллии, до конца дней своих.
Тот вернулся где-то через полчаса. Осторожно спросил:
-- Шкура интересует?
-- Процесс. Предпочитаю не убивать без крайней необходимости. – Антон Евгеньевич вытащил видеоальбом.
Трофеи его многочисленных охот, самые опасные и хитрые звери галактики. И победитель на переднем плане.
-- Путы исчезают через два часа. Потом зверь на свободе, я – далеко. За последние десять лет стрелял всего два раза.
Егерь кивал, смотрел видеографии, периодически сверялся с наручным компьютером. Похоже, проверка продолжалась. Наконец Кнуд Евграфович выключил видеоальбом и сказал:
-- С вас шестьдесят тысяч за звонок.
Это означало, что он поверил. Антон Евгеньевич вынул пухлый бумажник: как бы широко не была распространена система электронных платежей, всегда оставались дела, для которых требовались исключительно наличные. Егерь кинул деньги в ящик, вынул оттуда энергоблок.
-- Значит, эксцессы имеют место? – спросил Антон Евгеньевич, заряжая винтовку.
-- Всякое бывает.
Антон Евгеньевич благоразумно не стал развивать тему. Прорваться на планету в обход лесной службы было невозможно. На самой Идиллии собрали лучших представителей правоохранительных органов. Самые лихие браконьеры и контрабандисты бледнели, заговори с ними о шкуре шумшура. Однако этот товар, хотя и в мизерных количествах, регулярно появлялся на черном рынке. Чтобы постоянно организовывать такое, доводя правоохранителей чуть ли не до безумия, требовались незаурядные ум и хладнокровие, а также очень хорошие связи с местными служащими.
-- Возникли некоторые сложности, -- вдруг сказал Кнуд Евграфович. – Охоту придется отложить на неопределенный срок.
-- А если я не хочу ждать?
-- Есть один вариант. Но очень дорогой.
-- Сколько?
Когда егерь назвал сумму, Антон Евгеньевич аж присвистнул:
-- За такие деньги можно флайер купить.
-- Плюс мой стандартный гонорар. Летаете хорошо?
Антон Евгеньевич кивнул:
-- Излагайте.
-- Сейчас я в страшной спешке покину космопорт. Дела. Не обнаружив при предварительном осмотре ничего предосудительного, разрешу вам самостоятельно прибыть в лесное хозяйство. Сейчас там комиссия, вас, без сомнения, ждет подробнейший досмотр и последующее выдворение без возможности хоть когда-нибудь вернуться. Рейсовики ходят регулярно, раз в сутки. Ближайший – через двадцать часов. Можно, конечно, взять такси. Но вы, человек богатый, нетерпеливый и сумасбродный, купите флайер. Который неожиданно откажет, -- Кнуд Евграфович вывел на экран карту, -- вот в этой точке. Очень редко, но случается. Флайер придется разбить, чтобы не возникло подозрений. Да, и барахло не покупайте. По той же самой причине. Итак, упали. Нормальный человек останется на месте дожидаться помощи. Но вы…
-- Знаю, знаю, -- буркнул Антон Евгеньевич. – Человек богатый, нетерпеливый и сумасбродный.
-- Первое сейчас несущественно. Так вот, вы заберете свои вещи и пойдете на север. А я, прибыв на место аварии, двинусь на юг. Позор, конечно, но даже такие опытные егеря, как я, иногда ошибаются. Тем более вас все равно найдут, -- Кнуд Евграфович задумался, -- дня через три. Должно хватить. Как, решаетесь?
-- Да.
-- Тогда возьмите, – егерь кинул брелок-маяк. – Если разобьетесь неудачно, активируйте. Буду знать, что нужно спешить.

Пока флайер падал, Антон Евгеньевич вспоминал все, что знал.
Шумшуры. Вершина местной эволюции. Невероятно хитрые, умные и ловкие животные. Для одной половины научного мира. Для другой – примитивные разумные существа. Имелась даже кучка сумасшедших, утверждавших, что шумшуры по уровню интеллекта близки к людям. Естественно, их никто не слушал. Содружество на всякий случай приняло второй вариант, полностью закрыв охоту на Идиллии. Антон Евгеньевич придерживался первого, но, на всякий случай, пообещал себе стрелять лишь тогда, когда не будет другого выхода.
Название. Шум, шур – долгое время это было единственное, что знали о шумшурах. Двуногие прямоходящие, те исчезали в лесу с невероятной скоростью. В итоге все равно отсняли, описали. Упорства человечеству не занимать. Даже поймали парочку. С превеликим трудом. Когда же мнения разделились, отпустили.
Идиллия. Соответствует. Красивейшие пейзажи, мягкий климат. Хищников и опасных микроорганизмов нет. Природные катаклизмы не случались с момента открытия. Воздух пригоден для дыхания без ограничений. Вода пригодна для питья без ограничений, утонуть в ней невозможно. Пожалуй, единственный способ погибнуть по вине планеты – попасть под падающее дерево. Не зарегистрировано ни одного случая. Вообще, все неестественные смерти на Идиллии – результат человеческих разборок либо ошибок. Официально. Неофициально шепчут, что егеря не всегда возвращаются из обходов. Но потери столь незначительны, что местные власти их замалчивают. Не желают портить репутацию планеты. А она высокая. Недавно группа туристов умудрилась заблудиться. Вышли через две недели целыми и невредимыми.
Шкуры шумшуров. Очень дорогие. Немногочисленные обладатели в восторге. Ведущие ателье с удовольствием принимают заказы на изготовление одежды из просто меха. Власти делают вид, что не догадываются, предпочитая сосредотачивать усилия на отлове добытчиков. Весьма успешно, если не считать небольшой группы, с главарем которой Антон Евгеньевич, похоже, познакомился лично.

Мастерство пилота и система безопасности не подвели. Через пять минут Антон Евгеньевич уже вытаскивал багаж. Сигнал SOS подан, спасатели могут среагировать быстро.
Шумшура он увидел, когда собирал выгруженные вещи. Потянулся за анализатором и уперся взглядом в белые пушистые ноги. Местный царь природы подобрался совершенно незаметно. И теперь с нескрываемым интересом разглядывал охотничью винтовку. А Антон Евгеньевич пожирал глазами анализатор. Редкая удача, тот был развернут к зверю. Хотя и несколько печально, что охота закончится быстро. Подавив желание просто спугнуть незваного гостя, Антон Евгеньевич поднял голову и уставился в глаза шумшуру. Зверь принял вызов. Четыре долгих минуты рука заползала в боковой карман и нащупывала пульт. К счастью, анализатор работал совершенно бесшумно. Медленно досчитав до ста, Антон Евгеньевич решил, что можно заканчивать.
-- Бу!
О феноменальной скорости шумшуров не врали. Миг, и лишь кусты шевелятся на опушке. Ничего, человеческая техника может работать и быстрее.

Ловушки Антон Евгеньевич установил тем же вечером. Нашел звериную тропу, перегородил ее полукругом сетестрелов. Сперва поставил пять, подумав, добавил еще четыре. В каждый скопировал собранную анализатором информацию: теперь они будут реагировать исключительно на шумшура. Тщательно уничтожая следы, отошел на полкилометра и лишь тогда залег. Установил минифлюгер, включил экран контроля. И лег спать.
Экран запищал в два часа ночи. Шумшур подходил. Медленно и осторожно нарезал вокруг ловушек широкие круги. Антон Евгеньевич положил палец на кнопку пуска. Если зверь почуял неладное, нечего надеяться на автомат: так глубоко в полукруг жертва не зайдет. Возможно, вообще не зайдет. Во всяком случае, шумшур не торопился. Но и не бросал своего занятия. Похоже, страх у него боролся с любопытством. И через час последнее победило. Дрожащая точка зашла и уверенно направилась к зоне автоматического срабатывания. Еле сдерживаясь, Антон Евгеньевич смотрел и заодно материл производителя, обещавшего стопроцентную помехозащищенность. Впечатление такое, что ловушка сама топает к шумшуру, переваливаясь на неровностях почвы, так все на экране колеблется и мигает. А тот, значит, стоит и ждет. Или лежит.
Прыгнул Антон Евгеньевич под аккомпанемент девяти хлопков. Громче всех сработала дальняя, чтобы зверь гарантированно отпрянул от нее. А единственный правильный бросок – к ней, да еще чуть ли не касаясь телом земли. В чем Антон Евгеньевич и убедился, столкнувшись нос к носу с местным броненосцем. Сети попадали где-то за спиной, зверек пофыркал, чихнул, развернулся и потопал в темноту. Унося на спине остатки сетестрела.
Псевдонаучное объяснение произошедшего бреда удалось вымучить через час. Выходило, что броненосцам нравятся вибрации от испускаемых и принимаемых сетестрелами сигналов. Потому животные и подкопались под ловушки. Ну а бездушным устройствам все равно, за какую поверхность цепляться. Броненосцев, по чистой случайности, оказалось девять. Или больше, но слабых отогнали. Далее зверьки поняли, что удовольствие усиливается, если приблизиться к основному источнику. Что они и сделали, причем не нарушая строй. Тоже, наверное, какие-то особенности взаимодействия местных организмов с земной техникой. Что до странного поведения сетестрелов, скорее всего шумшур, нервно дергая ногой, развернул анализатор на сто восемьдесят градусов. А потом обратно.
Звучало неубедительно, но лучшего в голову не приходило. Невероятное стечение обстоятельств, благодаря которому Антону Евгеньевичу чуть не предоставилась возможность два часа любоваться ночным небом. Или травой, уж как повезет упасть. Самое обидное, полдня прошло впустую, в анализаторе ни бита полезной информации. Антон Евгеньевич успокоил себя тем, что впереди еще двое суток, многое можно успеть.
Утро он начал с установки анализатора. Изучение следов показало, что шумшуры здесь бывают. Ну а потом пришла вполне предсказуемая идея: посмотреть, так сказать, откуда и куда.
Великая удача ждала через три километра. На громадном ореховом дереве громоздилась, захватывая даже соседнее молодое растение, куча стянутых лианами веток. Упасть с неба она не могла. Значит, либо Антон Евгеньевич натолкнулся на гнездо шумшуров, либо на Идиллии имеется еще один вид высокоразвитых животных. Если первый, аргументов у сторонников разумности шумшуров прибавилось. Хотя есть же муравьи, белгрианские спутуры и прочее, прочее, прочее. Но в любом случае находка тянула на маленькую сенсацию, ибо где живут шумшуры наука так точно и не установила. Антон Евгеньевич вынул видеокамеру и сделал несколько снимков. Портрет пойманного зверя увидят лишь избранные, а гнездо вполне может немножко обессмертить имя нашедшего.
Покончив с общечестолюбивыми делами, Антон Евгеньевич принялся медленно приближаться к дереву. Осторожность не подвела. Почувствовав, что под правой ногой земля проседает, охотник дергаться не стал. Перенес вес на левую, постоял, убрал правую ногу. Потом присел на корточки. Вроде бы ничего опасного, но стоило ткнуть рукой, и кусок почвы ухнул вниз. Через несколько секунд показалась недовольная морда щелкунчика. Небольшой зверек с мощными челюстями, способными разгрызать орехи, норы, если верить описаниям Идиллии, никогда не рыл. Хотя, если подумать, конкурентов шумшуры вряд ли любили, вот и пришлось научиться подбираться незаметно. Раз так, не исключено, под ногами есть и еще копатели. Антон Евгеньевич нашел палку и принялся тыкать в разные стороны. Опасения подтвердились: одно скопление щелкунчиков обнаружилось за спиной, другое – у подножия дерева. Отпрыгни вперед или назад – имел бы сейчас живой капкан на ноге. За пределами тропы зверьков тоже хватало, но все-таки удалось разыскать безопасный проход к стволу. На проходе Антон Евгеньевич и замаскировал три гелевых капкана: один у подножия дерева, второй и третий – за ним, через два и четыре метра. Срабатывали они одновременно, выбрасывая облака быстрозатвердевающего геля: куда бы не рванул шумшур, успеет накрыть. Гелевый капкан, в отличие от сетестрела, был устройством простым, реагировал лишь на общие указания. Антон Евгеньевич дал установку на двуногое прямоходящее от полутора до двух метров. Броненосцы в окрестностях вроде бы не бродили.
Прочие подходы охотник перекрыл куда более примитивными ленточными капканами. На них Антон Евгеньевич не надеялся, лишь бы загнали шумшура в единственный якобы безопасный проход. Ставил так, чтобы обнаруживались без особых усилий. По-быстрому повторил установки, отошел подальше и активировал систему. Теперь осталось только ждать. Занятия этого Антон Евгеньевич не любил, потому решил проведать анализатор.
Тому, похоже, не суждено было сделать что-нибудь полезное. Слонопотам, местное крупногабаритное жвачное, развалившись прямо на месте установки, лениво ощипывало кустики. Прибор располагался где-то под ним. На многокилограммовую тушу анализатору было начхать, рассчитан и не на такое. Но никакую информацию он, естественно, собирать не мог.
Минуту Антон Евгеньевич находился в ступоре, пытаясь понять, за что же ему столько напастей на одну охоту. Минут десять отводил душу, лупцуя слонопотама руками и ногами. Тот, оправдывая название, лишь подергивал длинным хвостом. Как бы то ни было, анализатор следовало освобождать. Прочесав заросли, Антон Евгеньевич нашел сук посолиднее. Подошел к животному, размахнулся. И опустил средство убеждения. Пока ни один контакт со здешним животным миром нельзя было назвать приятным. Почему слонопотам должен стать исключением? Антон Евгеньевич отошел, взвесил сук в руке и запустил его в бок животного. На это слонопотам отреагировал. Молниеносным щелчком хвоста отправив снаряд далеко в лес.
Придя в себя, Антон Евгеньевич все-таки признал, что его жизни ничего не угрожало. Максимум сотрясение мозга. Освобождать анализатор как-то расхотелось. Рассудив, что слонопотам не вечен, то есть когда-нибудь уйдет, Антон Евгеньевич направился к ореховому дереву.
Битва обстоятельств с человеком продолжалась. За время отсутствия охотника творение недоразумных горе-строителей умудрилось свалиться. Точно на гелевые капканы. Лианы тянулись вверх от бесформенной груды, до предела оттягивая ветки деревьев. Молодое вообще изогнулось дугой до самой земли.
Деактивировав систему, Антон Евгеньевич стал размышлять: станут ли шумшуры восстанавливать гнездо или же просто переберутся на другие деревья. На их месте при любом решении он бы покопался в остатках гнезда. Раз так, почему бы не попробовать. Поднять капканы, замаскировать среди веток. Периметр не пострадал, подходить будут с того же направления.
До ближайшего капкана даже добираться не требовалось. Протянуть руки, выдернуть мешающую ветку. Антон Евгеньевич так и сделал. Почти. Уж больно ветка напоминала молодость. Конечно, если догадка верна, здешняя конструкция куда сложнее.
Молодое дерево распрямилось, захваченная петлей лианы палка взлетела метра на три и осталась висеть доказательством того, что шумшуры не только достигли разумности, но и отшагали дальше минимум на пару тысяч лет.
Отщелкав несколько видеографий, Антон Евгеньевич решил посмотреть, как устроена ловушка. Чувствуя себя великим первооткрывателем, подошел к молодому дереву, скинул рюкзак, обхватил руками и ногами ствол. Только теперь почувствовал, как же вспотел. Одежда была мокрой и липкой. Руки намертво вцепились в ствол. Пару раз глубоко вздохнув, Антон Евгеньевич заставил себя двинуться вверх. Тело послушалось, но перемещаться вверх не пожелало. Да и вниз тоже.
“Прилип,” – сообразил Антон Евгеньевич.
Местная природа, похоже, не знала поговорки о двух снарядах в одной воронке.
Щека приклеилась, смола затекала за воротник, уверенно запечатывала рот.

Шумшур появился минут через десять. То ли тот же, то ли другой. На упавшее жилище внимания не обратил, сразу направился к рюкзаку. Распотрошив его, принялся за Антона Евгеньевича. Первым делом забрал камеру, навел ее на прилипшего человека и щелкнул.
-- На память, -- объяснил шумшур опешившему охотнику.
Вынув флэшку, засунул ее за щеку. Камеру кинул к разбросанным вокруг рюкзака вещам. Туда же переправил винтовку и нож, после чего принялся шарить по карманам. Смола ему ничуть не мешала.
Изъяв брелок-маяк, шумшур успокоился. Встав так, чтобы Антон Евгеньевич его хорошо видел, царь местной природы принялся говорить:
-- Думаю, вы хорошо знаете, что ношение на Идиллии оружия неуполномоченными на это лицами, а также охота на шумшуров строжайше запрещены и караются лишением свободы на срок от… Короче, от надолго до навсегда. Впрочем, ваше поведение показывает, что вами более руководил не злой умысел, а, так сказать, спортивный интерес. Что является смягчающим обстоятельством, не исключено, если мы придем к соглашению, удастся заменить реальный срок на условный. Но об этом позже. Пока же я желаю познакомиться с вашими партнерами. Подозреваю, они не так проворны и сообразительны, как вы. Если я правильно понимаю, ждать гостей следует часа через два. Времени более чем достаточно.
И, поднеся брелок-маяк к уху, шумшур с победным видом нажал кнопку.
“Почему в таких случаях все непременно хотят услышать щелчок?” – устало подумал Антон Евгеньевич.
Щелчок вышел на славу. Брелок-маяк превратился в облако геля. Шушшур громадным прыжком попытался уйти, но эффект неожиданности все-таки сработал. На землю упало стиснутое пленкой тело.

Кнуд Евграфович прилетел через час. Осмотрелся, покачал головой, подошел к шумшуру. Ухмыльнулся, вынул нож и сделал первый разрез:
-- Ну что, двадцать семь – двадцать шесть?
-- Нечестно! – заорал пленник, как только ему освободили рот. – Я протестую! Требую аннулирования результата поединка!
-- Да? – удивился егерь.
-- Я преследовал браконьера!
-- Во-первых, думал, что преследуешь браконьера. Во-вторых, зачем? Нужно было прекратить поединок и сообщить в службу безопасности. Нет, возжелал самолично скрутить настоящего преступника, героем стать.
Шумшур сник, но не сдался:
-- У него имелось боевое оружие.
-- Какое? – Кнуд Евграфович усмехнулся. – Нож? Так они вроде бы разрешены.
-- Не только.
-- Ах да, совсем забыл.
Егерь поднял охотничью винтовку, направил ствол в небо и нажал на курок. Ничего не случилось, лишь погасла лампочка указателя полного заряда.
-- Макет. Человек без него некоторые неудобства испытывает. Неуверенно себя чувствует.
-- И правильно. Вы же ради своих низменных интересов оставили его без экстренной связи.
-- Ты про брелок? Он работает. Как думаешь, почему я так быстро прибыл?
-- Но запихнуть туда.. Это же бешенные деньги!
-- Для тебя ничего не жалко.
-- Все равно, использовать человека без его ведома – нехорошо.
-- Группу людей – тем более. Кто две недели туристов по лесу водил, лишь бы я поверил, что они действительно заблудились? Целую сказку сочинили: мол, случается здесь раз в тысячу лет странность, всю связь отрубает.
-- Никто из них претензий не предъявлял.
-- И Антон Евгеньевич не будет. Вряд ли ему охота в тюрьме сидеть.
Шумшур сдался:
-- Ладно, твоя взяла. Двадцать семь – двадцать шесть.
-- Давно бы так. – Несколькими ловкими движениями егерь освободил проигравшего от пленки. – Ну, отцепляй теперь товарища ассистента.
-- Через десять минут сам отвалится, -- буркнул шумшур.

Действительно, через десять минут Антон Евгеньевич соскользнул вниз. Посидел немного, приходя в себя. Медленно поднялся, потянулся. Развернулся.
-- Вы уж извините старика, -- пробасил Кнуд Евграфович. – Должен был сразу в курс ввести. Только вот вы своим прилетом словно подгадали, не смог удержаться. Надеюсь, обойдемся без рукоприкладства?
Он сидел на ветках, как раз над капканом. Антон Евгеньевич, широко улыбаясь, принялся нащупывать пульт:
-- Ну что вы, Кнуд Евграфович, понимаю.
Палец нашел кнопку ручного пуска.
-- Да и не мой это метод – морду бить.
Под ногами бабхнуло.
-- Эх, Антон Евгеньевич, Антон Евгеньевич, -- вздохнул егерь. – Нельзя же быть таким невнимательным.
-- С человеком, двадцать семь раз поймавшим меня, справиться непросто, -- добавил шумшур.

-- …Так что те шумшуры сдались сами. Точнее, вышли на контакт очень оригинальным способом. Ну, и пока мы переваривали встречу с братьями по разуму, какой-то торопыга успел объявить, что загадочные звери наконец пойманы. Казалось бы, объявил и объявил, невелика беда. Извинились бы потом официально. Да только шумшуры потребовали, чтобы об их разумности широкая общественность не знала. Ну не видят они смысла в экспансии за пределы планеты, в космос не рвутся. Зато Идиллию изучили вдоль и поперек, находятся в полной гармонии с природой. Вы это на собственной шкуре испытали. И живут себе тихо-мирно. А узнай остальной мир, что шумшуры не тупее людей будут, от туристов не протолкнешься. Да и желающих следовать путем шумшура, подозреваю, наберется более чем достаточно.
-- А если кто-нибудь возьмет и все-таки расскажет? – Антон Евгеньевич осекся, вспомнив о кучке сумасшедших, слова которых ни один нормальный человек не воспринимал всерьез.
Егерь сделал вид, что не заметил замечания:
-- В общем, заполонят леса, никакого покоя. Пришлось большую часть человечества дезинформировать. Ну а те, кто знает, естественно, в споры ударились: что лучше. Ведь мы шумшуров не понимаем, они – нас: считай, всю галактику излетали, а о собственной планете и половины не знаем. А когда чуть ли не до личностей дело дошло, кто-то и ляпнул: мол, все-таки не вы нас поймали, а мы – вас. Ну не знал парень, как дело было. Шумшуры обиделись, настояли на выяснении. Мы, конечно, сказали, что людей – несколько десятков миллиардов. Они ответили, что количественное соотношение их не интересует. А насчет качественного – еще неизвестно, чья возьмет. Земля в амбиции. Вот и ведем с тех пор бескомпромиссную борьбу не на жизнь, а на принцип. Ваш энергоблок, кстати.
-- Подождите. А шкуры?
-- Шкуры? Хотите, подарю парочку.
-- Они что, линяют?
-- Шумшуры? Нет, выращивают. Древняя мечта человечества – вещи на деревьях.
-- И никто не знает?
-- Биологи знают. А среди владельцев желающих сдать свою шубу на анализ я что-то не знаю.
-- Но зачем тогда полиция, спецслужбы?
-- Еще армия и комитет дальней разведки, просто не афишируют. У них поединки масштабные, толпа на толпу. А мы на личном противостоянии специализируемся. Кстати, как отойдете, приезжайте. Увлекательнейшее занятие. У вас, к тому же, еще и мотив есть. – Не удержавшись, Кнуд Евграфович хихикнул.
Потрогав зачем-то видеокамеру, Антон Евгеньевич хмуро ответил:
-- Думаю, меня не придется долго ждать.