боль

Она чувствовала сильную боль. Сильную боль в груди… Она не могла сдержаться. Ей было плохо.
 
 Плохо оттого, что ни кто и никогда не видел ее слез. Она жила в радости. Она всегда улыбалась. Иногда злилась, но никогда, никогда не плакала. Даже самые близкие люди не могли предположить, что ей плохо. Нет, она этого не скрывала. Просто она знала, что ни кто не поймет ее слез. Ни кто не поможет. Успокоить ее словами «Ну что ты плачешь? Ведь все хорошо! Пойдем, посмотрим кино», значило «Опять кто-то разрыдался, что же они все такие несчастные!» Ее убивало невежество. Она чувствовала боль других, она понимала, когда кто-то плакал не из-за ушиба, не из-за занозы, а из-за боли, боли в душе.
 
Она стояла на балконе, и из глаз текли слезы. Она не могла сдержаться. Ей было больно.

 Больно оттого, что она одна. Она одна и еще раз одна. Нет. Нет того человека, который бы знал ее боль. Она мечтала заплакать у подруг на глазах, что бы они просто смотрели. Смотрели, как капают горькие слезы ее одиночества.
 
Но она кричала, кричала себе, что она не одна!

 У нее есть отец и мать, подруги, но ни кто не мог просто видеть ее слез. Никто не может видеть ее расстройства. Все пытаются ей доказать, что они несчастнее. Она бы и рада поверить, но ни кто не хочет показать ей своих слез. Она умоляет показать ей боль, она поймет, обязательно поймет, но нет.

Ее дыхание было прерывисто. Она плакала тихо. Так тихо, что забывала вдохнуть воздух, думая только бы кто не услышал. Ее ломило из нутрии.

 Ей это нравилось, потому, что она еще могла чувствовать это. Она еще могла что-то чувствовать. Она стараюсь убедить себя, что зря плачет, но сердце разрывалось.

Ее боль была хуже физической. Она смотрела вдаль, задыхалась и мечтала.

 Мечтала о человеке, который услышит ее страдания. О человек, который проснется ночью ради нее. Подойдет, увидит ее слезы, и будет просто молча смотреть. Смотреть, как она действительно себя чувствует. Видеть ее покореженное лицо и чувствовать ее боль. Мечтала, что он подойдет, молча, обнимет ее, и будет слушать ее плач. Смотреть с ней в даль. Мечтала, что вся ее боль не зря.
 
Она уже не могла стоять на ногах.

 Она винила Бога, в которого не верила. Она винила себя за необычность. Она молила быть такой, какой ее смогут любить.

Она упала на колени и, сгорбившись, обняла себя. Она отвержено верила, что найдется такой человек.Она делала себе больно, что бы очнутся, но это ей не помогало. Она глотала соленые слезы. Ей было страшно, страшно за себя.

 Она боялась, что так и останется одна плакать. Каждый раз, когда она ждала его, он не приходил. Она знала, что он не придет и сейчас. Но ей нравилось верить и надеется, ведь это было то, что ей было не страшно делать.

Она рычала и выла, как раненая волчица. Она била себя и обвиняла.

 Она хотела стать другой, но ей говорили, как она прекрасна, что не такая как все. Но раз это так прекрасно, то почему ее не любят. Ее не любят, те, кого любит она. Ей не верят те, кому верит она. Ее не хотят видеть те, кого хочет видеть она. Она не знала что делать. Она просто плакала. Просто разрывала себя на части. Чувствовала адскую боль, и самое странное ей это нравилось. Ей нравилось, что она в отличие от бесчувственных кукол с наигранными жизнями, живет по настоящему. Не заводит не нужных знакомых. Не прельщает ненавистных людей, не играет с чувствами других. Она просто ждет, ищет и плачет. Она поступает так, как считает правильным.

Ее тело немело. Она легла и слушала звук падающих слез на пол. Она слышала даже как бьется ее сердце. Ее не отвлекали окружающие звуки. Она была в своем мире.

 В мире, где еще может найтись нужное чувство. Где она слышала свое тело и свои желания. Где она понимала, чего ей не хватает. Где она представляла себя счастливой. Где видела человека, который не боялся ее слез. Где знала, что после первой слезинки он придет, и не будет бухтеть о ее состоянии и своих бедах. Она уже не представляла знакомых, любимых. Она видела его лицо. Его лица она не знала, но она точно знала, что он есть. И он был не красавцем, он ни кого ей не напоминал. Она просто верила, что это он.
 
А пока, она глотала уже горькие слезы, пожирала воздух и кричала, кричала про себя, но ей так хотелось сделать это в слух, что бы он ее услышал…