Тайна любви в 13 сигаретах

Я вновь задумался над вопросом, который мучил меня уже которые сутки подряд. Нож или удавка? Что лучше? Что лучше для ухода из этого бренного мира? Резать тело и терять кровь или задыхаться, чувствуя, как глаза вылезают из орбит.
Вопрос сложный и решать его надо, как можно быстрее потому, что времени осталось очень мало.
Время давно потеряло для меня смысл, но ориентироваться в потоке пока еще продолжающейся жизни надо было. Секунды, минуты, часы… Как это надоедливо и однообразно… Но я нашел решение, нашел то чем можно измерять длительность пребывания на матушке земле! Сигареты.
Я подошел к ящику стола и открыл его. Там лежала пачка «Кэмела» начатая мною, когда-то давно, еще, когда у нас с Викой было все в порядке. Как давно это было…
В пачке было 13 сигарет. Странное число. Некоторые считают его, числом несчастья, числом которое связанное со злом. Но сейчас я почему-то был рад ему. Подходило оно как-то мне, к данной ситуации и вообще к моей жизни в этот странный период.
Достав сигарету из пачки, я вставил ее в рот. Я бросал курить несколько раз и всегда опять начинал вновь. И каждый раз когда после длительного времени не курения, берешь в рот сигарету, ты ощущаешь насколько фильтр круглый и большой. Со временем это ощущение пропадает. Насладившись этим ощущением, я зажег спичку и поднес к сигарете. Пламя медленно скользнуло по кончику несколько раз и я потянул в себя яд. Ощущение было приятным. Некоторые люди, которые бросили курить говорят, что им противен даже запах сигарет, но мне кажется, что это неправда, что они просто врут. Я затянулся еще несколько раз и с каждым разом удовольствие усиливалось. Когда от сигареты остался окурок, который я с сожалением потушил в стакане стоящем на моем столе, вдруг неожиданно для себя обнаружил, что я возбужден. Возбужден в сексуальном плане. Мне захотелось вдруг побежать к Вике сорвать с нее всю одежду и иметь ее, иметь как грязную шлюху, как скотина имеет скотину, как…
Я ухмыльнулся, но свои мечты решил не воплощать в реальность, понимая, что это будет низко с моей стороны. Все-таки ведь я не какой-то маньяк.
В пачке осталось двенадцать верблюдов и мне очень хотелось закурить очередную сигарету, но я сдерживал себя и от этого желания. Хотелось растянуть удовольствие, насладиться отравлением себя подольше. Взглянув на часы, я осознал, что стрелки уже давно остановились, но для меня это не имело значение так, как сигареты были моими часами. Взяв их в руку, я швырнул их в угол. Ударившись о бетон, они разбились, брызнув мелкими деталями и кусочками стекла. Мне они были больше не нужны, они стали просто бессмысленной вещью в моем существовании. А от всего бессмысленного надо избавляться собственноручно!
Итак, 12 сигарет до окончания. 12 верблюдов с ядом до завершения и выполнения.
Я взглянул на них с нежностью, как смотрят на любимую девушку, как смотрят родители, на своих детей гордясь ими… Они были мне дороже всех, дороже всего, так, как они были последними.
Не выдержав, я схватил пачку и с силой взявшись за один из торчащих фильтров, достал сигарету. Закурив ее, предался воспоминаниям. Жаль, что не играла музыка, атмосфера, была подходящая. Звуки нот вперемешку с дымом, создали бы ту неповторимую гармонию, которые люди порой ищут всю жизнь. А я открыл этот секрет, музыка и дым сигарет.


- Посмотри, как там красиво! – сказала Вика, указав пальцем направление. Была ночь и мы стояли на небольшом холме, возле реки и смотрели на город. Хоть берег был порядком загажен, но это ни чуть не портило, красоту природы, лишь слегка омрачало, но не более. – Пойдем туда?
- Было бы неплохо. – ответил я.
Каждый раз, когда она меня обнимала, по телу проходила странная дрожь и никак нельзя было остановить ее. Рядом с ней я чувствовал себя школьником, который впервые дотрагивается до женского тела. Легонько коснувшись губами ее лба, я сказал:
- Идем мой Ангел.
Она же обвив руками мою шею, начала целовать. Целоваться с ней, было для меня огромным удовольствием. Еще не женщиной, я не знал таких ощущений. Вика целовалась страстно и безумно, отдаваясь этому делу полностью, но она не сосредотачивалась на деталях, они получались сами и были неповторимыми. Простояв так, еще несколько минут, обмениваясь ласками, мы забыли обо всем и так и не пошли туда, куда она так, хотела в ту ночь.
Мы просто сели на траву и взялись за руки. Она смотрела в мои глаза, а я в ее. Ей всегда нравились мои голубые глаза. Вика – художник и в моих глазах, как она частенько любила говорить, она находила вдохновение. Сколько раз я слышал от нее обещания, написать мой портрет! Но каждый раз, что-то мешало этому.
Ее лицо в лунном свете той ночи было прекрасным. Я любил ее в тот момент, как никогда раньше.
Поцелуи продолжились и в конечном итоге мы лежали на траве, лаская друг друга. Секс для нее был настолько же важен, как и живопись. Вика просто жить не могла без него. Кто-то мог бы сказать, что она нимфоманка, но это не было бы правдой. Она просто любила заниматься любовью, но она не жила ради этого.
- Ты меня любишь? Ты хочешь меня? Хочешь, чтобы я была твоей шлюхой? Скажи!
- Хочу! – еле выдавил я из себя. – Мечтаю и молю тебя об этом…
- Возьми меня! – приказала она. – Возьми! Скажи, что я твоя сука, маленькая порочная гадость, мерзость, ненасытная раздолбанная мразь! Скажи!
Я начал повторять за ней, а она в это время кусала меня за шею.


Сигарет осталось восемь штук. Предавшись воспоминаниям, я совсем забыл об осторожности и скурил четыре верблюда. Мне вдруг стало обидно до слез. Из-за какой-то шлюхи, я лишил себя удовольствия. Из-за какой-то мрази, маленькой порочной дряни, были потеряны те мгновения, которые уже не вернуть.
Я разозлился и стукнул кулаком по столу. Сука! Даже сейчас она умудрилась сделать мне очередную гадость. А ведь мы уже полгода, как расстались.
Успокоившись, я заулыбался. Все-таки нам вместе было хорошо… И даже можно сказать больше, было бы до сих пор хорошо если бы не ее причуды! Если бы не ее характер, если бы не ее творческая личность, которую всегда тянуло на приключения, авантюры и доставление боли другим. И не только другим, но и себе. Вика обожала, когда я кусал ее, при чем довольно сильно, за соски. Любила когда я бил ее по лицу и приходила в бешеный восторг, когда я хватал ее за волосы. Боль была для нее вдохновением. Как и мои глаза…
Я взглянул с сожалением на пачку, желая вновь ощутить во рту округлость фильтра и слегка горький вкус дыма. Но на этот раз я сдержал себя. Не время еще заканчивать эту ночь, не время. Столько воспоминаний, столько всего еще не обдумано. Хотя я и знал, что всего вспомнить я не успею, да и не смогу, но все же еще было не время.
Мне надоело сидеть на стуле и я перебрался на кровать. Не раздеваясь, я лег на нее, прислушавшись, как она скрипнет. Она часто скрипела под нашими телами, очень часто.
По моим щекам текли слезы, но я осознал слишком это слишком поздно, так, что остановить их уже не было возможности. Сперва я тихонько всхлипывал, потом зарыдал в полный голос.
Из соседней комнаты послышались звуки.
- Успокойся сука! – заорал я. – Успокойся!
Воцарилась тишина.
Выплакав все слезы, я все-таки взял сигарету и начал курить.
Теперь их семь. Мое любимое число только почему-то оно не приносит мне радости сейчас. Просто с приходом этого числа стало меньше сигарет.
Неожиданно мое настроение поднялось. А ведь с приходом этой семерки пришла и радость. Радость от того, что все это закончится вскоре. И я наконец буду спокоен. А буду ли? Вдруг будет еще хуже, еще более мерзко и больнее? Что тогда?
Отбросив глупые мысли, я сбил пепел прямо на пол. Убирать мне все равно скоро не нужно будет так, что почему бы напоследок не поссорить? Я рассмеялся. Как глупы все человеческие ценности для меня в данный момент. Каким все кажется пустым и безнадежным. Скоро. Уже скоро я уйду из этой квартиры, уйду от этой жизни. Надолго, очень надолго.
Сев вновь за стол я пододвинул к себе поближе настольную лампу и погладив ее металлическую голову спросил ее:
- Как думаешь Зайка, что лучше петля или нож?
Зайка ответила:
- Выбирать тебе о мой юный Друг. Это должно быть твое решение, только ты можешь знать, как будет лучше.
- Я не знаю о, Лампа, не знаю. По этому я обращаюсь к тебе, ты мудра. Ты старше меня, еще мой отец делал свои курсовые работы в институт под твоим светом, ты впитала в себя дух десятилетий, дух жизни и смерти и познала мудрость разбитых и сломанных вещей, лишь ты устояла против Всемогущей Коррозии и смогла противостоять нападению воды и замыканию твоих органов! Ответь мне Великая на мой вопрос не мучь и так измученного жизнью человека…
Ненадолго воцарилась тишина. Лампа думала. Я знал это. После длительного молчания она все же сказала мне:
- Точного ответа ты не получишь от меня Скиталец Земной. Я лишь открою тебе глаза на некоторые аспекты, которые ты упускаешь. Твой выбор пал на две вещи: нож и петлю. А подумал ли ты, что приносит больше страданий? Узнал ли ты, от какого предмета из этих двух, человек дольше мучится? Нет. Подумай.
Я задумался. Улыбка озаряла моё лицо, я чувствовал это. Вопрос был для меня сложным, но сложный не значит, не разрешимый.
Хотелось курить.
Я опять решил лечь на кровать. Воспоминания вновь нахлынули на меня потоком и чтобы не появилась головная боль от их напора, но мой бедный мозг, надо было пустить их.


Я смотрел на Инессу и не мог поверить своим ушам. Кровь стучала в висках. Да что там стучала, колотила бешеным напором. Давление подскочило моментально.
- Смотри, я ничего тебе не говорила! Не подставь меня, пожалуйста. – Инесса уже, наверное, жалела, что рассказала мне про это.
Ее голос звучал как будто издалека. Взяв себя в руки и даже заставив улыбнуться, я, мягко дотронувшись до ее плеча, сказал:
- Не беспокойся, она не узнает. Спасибо тебе! Лучше всегда знать заранее такие вещи, легче потом проходит сам процесс.
- Ничего. Найдешь себе нормальную девушку, зачем тебе она?
Я с трудом сдержался, чтобы не дать ей пощечину. Что она понимает? Я лучше знаю, нужна она мне или нет!
- Что с тобой? На тебе лица нет!
Я улыбнулся ей.
- Все нормально. Мне уже пора. Еще раз спасибо тебе. Я не скажу ей, можешь не переживать.
Выйдя от Инессы, я медленно пошел по улице. Шел снег, погода была просто великолепной, но меня не радовала красота природы окружающая меня в данный момент. Зачем мне эта красота, если я вскоре потеряю ту Красоту, которая для меня дороже всего? Зачем мне это белое великолепие? Я остановился во дворе, я поднял голову и закричал. Хоть мне и показалось, что мой крик был не громче писка мыши, но окружающим он показался ужасающе громким. С окон сразу же высунулись Те Кому Не Все Равно.
- Что случилось? Вы чего кричите? – спросило одно окно.
- Может вызвать милицию? Чего кричишь? – сказало другое.
- Закрой рот! А то я бля сейчас выйду и сам тебе его закрою! – пьяно ругнулось третье.
- Выйди! – крикнул я последнему окну. – Выйди и закрой мне его! Я жду, тварь выходи!
- Ну сука, договорился!
Окно захлопнулась. Я чтобы не утруждать сего гражданина подошел к его подъезду, чтобы он же не дай бог, не прошел лишних 5 метров.
Вскоре я услышал быстрые шаги. Дверь отворилась и выскочил пьяненький мужик лет 35.
- Ну что сам извинишься или мне выбить из тебя эти слова? – дыхнув на меня смрадом водки, спросил он.
Я даже не стал отвечать. Двумя ударами повалив его на снег, я еще несколько раз пнул его ногой в живот.
- Извини. Надо было как-то злость согнать.
- Попадись еще раз мне сука. – пропыхтел мужик. – Убью гада!
- До свидания.
Стало легче. Намного.


Как объяснила Вика Инессе, она никогда не считала наши отношения серьёзными, да и вообще, я не достаточно страстный для нее…
Что она понимала под словом «страсть», до сих пор остается загадкой. И не только для меня.
Я скурил еще четыре сигареты во время пребывания в прошлом. Да и черт с ними. Все когда-то заканчивается. Например, любовь. Или она бесконечна? Может там где она заканчивается ее вообще не было? Кто знает? Никто.
Мы расстались с Викой. Да мне было больно и порой мне даже хотелось покинуть этот мир, покончить жизнь самоубийством. Но я твердый противник суицида по этому я нашел иное решение. Может не совсем правильное с точки зрения окружающих, зато правильное для меня. Единственно верное.
Поднявшись с кровати, я потянулся. Я чувствовал себя намного лучше, да ладно не буду врать, я ощущал себя великолепно настолько, как будто ничего не было, ни расставания, ни боли, ничего.
Я поглядел на Лампу. Она подмигнула мне электрическим глазом. Я знал, что все делаю правильно. Я принял решение, что лучше: нож или веревка. Конечно нож. Открыв ящик стола, в котором еще недавно лежала сигареты, я достал оттуда его. Не помню, откуда этот нож появился у меня, да это и не важно.
Я поднес его под свет Лампы. Он стал играть ее светом, в котором я видел покой.
На его гранях виднелась правда. Истина. Которая не где-то там, а здесь. Сколько ответов находит человек, в определенной ситуации. А ведь он мог искать их всю жизнь.
- Пора! – сказал я Лампе. – Вот только выкурю верблюда…
Руки дрожали и мне тяжело было открывать пачку. Но я справился с этим препятствием и закурив, присел на стул. Времени не осталось или оно уже окончательно остановилось, я еще не определил это. Перед тем как, наконец-то покончить со всем этим мне хотелось еще несколько минут (не сигарет) провести в своей комнате, в своей квартире. Почувствовать ил вспомнить не знаю даже, что лучше свое детство, свое отрочество, молодость. Я всю свою жизнь прожил в этом доме и теперь мне придется его покинуть, неизвестно насколько. Слезы текли по моим щекам. Мужчины тоже плачут. Тот, кто отрицает это, врет.
Раздавив окурок о стол, я подкурил очередную сигарету встал и выйдя из комнаты сказал:
- Пора заканчивать.
Вика лежала на полу, связанная. В ее глазах был ужас и она была прекрасна как никогда. В ее рот я запихнул тряпку, чтобы она не огласила своим криком весь город. Я подошел к ней и присел.
- Я выбрал. Я выбрал, что лучше для такой грязной шлюхи как ты! Для такой мрази, стервы и суки! Вот!
Я вытащил из-за спины нож.
- Смотри!
Она в испуге попыталась отвернуть лицо, но я ухватив ее за подбородок повернул его к себе.
- Смотри! Смотри тварь! Чего ноешь? Ты же любишь боль! Это же твое вдохновение! Как и мои глаза! Смотри в них! Что ты видишь? Что? Они полны любви к тебе мразь! А от любви до ненависти один шаг, как сказал один мудрый человек, еще очень давно. Жаль, что мне не удастся пожать ему руку, он умер. Я проверил эти слова на себе и я теперь знаю, что они истины.
Она плакала. Но сейчас ее слезы уже не могли меня разжалобить.
- Ты никогда не считала наши отношения серьезными. Для тебя было это игрой. Я решил тебе доказать, что я серьезный человек в отличие от тебя и по этому буду серьезным до конца.
Я выдернул из ее рта тряпку. Она сразу же попыталась закричать, но наверное ее язык занемел и ничего не вышло. Я засмеялся. Перевернув ее на живот и сев сверху, я зашептал ей на ухо:
- Я долго не мог выбрать для тебя смерть, как же тебя убить, но теперь знаю. Это будет не нож и не веревка, как я думал сначала, а то и другое вместе, сучка. Я читал где-то, уже не вспомню где, что если перерезать спиной мозг в этом месте, - я ткнул пальцем в середину ее шеи. – человека парализует, и его легкие перестают функционировать, он просто задыхается!
Поставив нож к шее, я улыбнулся, а по щекам текли слезы. Вика дрожала.
- До свиданья… Я любил тебя…
- Не надо… - с трудом прохрипела она. – Не…
Надавив на нож, я стал резать. Она стала дергаться, но я не обратил на это внимание и резал дальше. По рукам текла кровь.
Покончив с этим, я встал. Достав предпоследнюю сигарету, закурил. Руки не дрожали и я был спокоен. Камень с души упал.
Сигарету я специально курил как можно дольше, затягивался пореже. Когда она все-таки закончилась, я бросил окурок на пол и повернулся к Вике.
Крови вытекло немного. Лишь небольшая лужица.
Я подошел к ней.
Пульса не было. Я сделал это.
Вставив в рот последнего верблюда, я медленно встал и пошел к телефону. Горечь утраты жгла душу, как раскаленное железо, слезы палили мое лицо, а тело отказывалось подчинятся.
Подойдя к телефону, я долго смотрел, то на него, то на тело Вики. Как жаль, что у нас ничего не вышло. Я любил ее. Да чего там врать, люблю до сих пор…
Я взглянул на лампу в моей комнате. Безумие прошло и теперь она была просто лампой.
Подняв трубку телефона, я набрал 02. Гудки вызова глушили меня.
- Милиция. – дежурно сказал мне кто-то.
Я молчал.
- Алло! – уже более жизненно заговорили на другом конце провода.
Собрав остатки сил, я твердо сказал, не смотря на слезы, сквозь которые я уже ничего не видел:
- Я только, что убил человека.
В трубке воцарилось молчание. Я взглянул на тлеющую сигарету в руке. Гадость! С отвращением, отбросив ее от себя, я продолжил:
- Мой адрес…