Письмо 122 сон

 
 Ты ищешь художника для спектакля… Вернее, ты – не можешь найти художника для спектакля «Скотский хутор»…
Мне снился Сева Григорьев… Художник, вероятно, погибший в Грозном. Никто ничего про него не знает уже много лет… Он оформлял твои спектакли, но афиши воровали сразу после наклейки… И сейчас, когда нужен макет, его тебе ужасно не хватает…Я знаю, что когда-то он готовился к выставке, купил лак, покрыл им картины, а утром все они почернели… Все испортились… То, что могло стать его славой – исчезло, как сон.

Он снился мне без лица, ведь я его никогда не видела, просто какое-то присутствие, беззвучный рассказ: «Там вопли надсаднее, чем в аду… А знаешь, что кричат? «Не успел!!!»
Там художник, который мысленно представляет свою следующую картину, но у него нет ни красок, ни кистей, ни холста… У него нет даже рук…  И актёр, у которого нет зрителей, и режиссёр у которого нет артистов, и учитель, которому некого учить, и хирург, которому некого спасать.  Невостребованные знания, никому не нужный опыт, нереализованные способности, незавершённые дела, не исполненные мечты…»
 А потом мне снился макет. Курятник, крытый соломой, с дощатой дверью, сгнившей и раскрошившейся снизу, и висящей на одной петле, сделанной из квадратика кожи. «Светлая Мечта» (мельница) на холме, на фоне красного восходящего солнца. Постоянно растущая и завораживающая взгляды скотов. И непрекращающийся поток ослов, гружёных камнями, возводящих её. Окна дома, заколоченные снизу досками, чтобы скоты не могли дотянуться и подсмотреть: что же делается внутри?.. Как живут правители?  И красная ковровая дорожка под свиными копытами. И охранники, готовые выстрелить в любого колыхнувшегося. И фургон живодёра, запряжённый тройкой с бубенцами и музыка «Динь – динь-динь» - колокольчик поёт…», - увозящий состарившегося коня на бойню.
Я сделала этот макет, но время  для спектакля так и не настало, ещё одна несбывшаяся мечта канула в Лету…