Enjoy the favours

И еще рассказать о страхе, я с самого начала собиралась рассказать о страхе, собственно, от чего движется человеческое существо(?), устанавливает светофоры или заполняет налоговые декларации, для того, чтобы выделяться своим существом, esse homo, вырисовываться действием, чтобы его не приняли за придорожный камень или старого осла, спящего стоя, и какой-нибудь нищий не оставил на его спине грязный стакан с остатками пива, а так я могу, Stella Artua, да и вы можете заявить о себе рассуждением о неореалистах или преимуществе системы учета GAAP, и если кому нужен заголовок к собственным геморроидальным почесываниям, то он может повесить badge, или написать короткое стихотворение, иллюстрированное автором в стиле черно-белого фото, состаренного искусственно.

Легкая мысль о суициде скользит мимо, как уличный шум, потому что это не важнее, чем выдох каннабиола, а важнее кричать, заявляя о себе, как лысая буроватая жаба, внезапно вылезшая между ног расторопной горничной, и она кричит, просто как проснувшаяся ворона, заявляя о себе, just in case, и они все кричат, а есть и прирожденные немые, вписывающие немудреный доход в указанную клетку учетного бланка, нежно вводящие указку в упругие перепонки ученических ушей, que c’est joli, все, о чем вы кричите, заявляют они, уравнивается в уличный шум, я могу написать на доске небольшую формулу, а вы заботливо проглотите кусочек мела, simple equation, без опасности для здоровья, живописные школьники, хотя препарировать этих жаб немного неприятно, у них всегда влажная кожа.

Легкая мысль о суициде скользит мимо, между прочим, потому что стыдливая девочка признается в любви, на ухо, ниже, как ядовитое насекомое, кусает в шею, между пальцами ее растет спаржа и другие уродливые вещи, и учитель физики уменьшается в среднего роста собачку, spaniel, из его пасти торчат откушенные пальцы, он еще мычит что-то типа законов термодинамики, но ребенок самостоятельно завязывает шнурки на тяжелых ботинках, меняет игру, почему бы еще раз не позволить себе удовольствие, стихшая ночь пахнет очищенным мандарином, маски, маски, коготки тигра ласкают со стороны, voulez vous danser avec moi, трепетно рвут одежду и кожу, из кармана выпадает кусок кровяной колбасы, собаки выбегают из-за темного угла, девочка отходит от кассы, спаси бок.

Поэтический снег наконец-то выпал, и две машины горбятся во дворе, как две мертвые крысы на белой кухонной клеенке, я беру их одной рукой за шивороты, они сталкиваются головами, так же, как там, за машинами, за кустами сталкиваются два человека в момент ядерного взрыва, через секунду их не будет, voila, один из них улыбается другому, провоцируя на согласие, они уже совсем выдохлись от улыбок и разговоров, в глубоком снегу у гаражей, мышеобразные существа справляют нужду, черные выделения очень теплы, проникают к самой земле, распыляя снежинки, всех волнует вопрос популярности, даже самой локальной, учитель приводит в класс человека, его глупые глаза вдруг становятся доброжелательными, это сразу его преображает, как черепаху, с которой снимают панцирь, его раздевают догола, показывают text, текст напечатан на всей поверхности кожи.

Тренированные мышцы живота подрагивают, лекция называется как стать непопулярным, каждой своей частью, а потом арифметическим суммированием, в районе печени два слова выделены синим, как ссылка на что-то другое, ученики и ученицы держат в руках камни, человек смущается, пытаясь быть незначительным, как тень от цыпленка, две крысы в моей руке поднимаются над столом, стекает жидкое масло, их черные хвостики как длинные полоски сгнившей кожи, развеваются по пути к мусорному пакету, они там неплохо устроились, как два медвежонка в старинном кресле, но секунда прошла, и вот мышеобразных существ, что стояли напротив друг друга, подбросило, и так и рвет на части взрывом, на тротуаре маленькая кошечка лежит в грязи, your favorite, пустота и кусочки мяса.