Кисмет

Однажды судьба свела меня с очень интересным человеком. Было это в одном маленьком городишке, куда я завернул, чтобы подкрепиться и отдохнуть после долгого пути. Ранее здесь я не бывал и никого не знал, поэтому сразу же направился в сторону постоялого двора, на вывеске которого румяный толстяк обещал ужин и ночлег.

Несмотря на довольно позднее время, все столы были заняты громко смеющимися и явно знакомыми друг с другом людьми. Судя по их шумному и, пожалуй даже разнузданному поведению, они опустошили уже не один бочонок хмельного. К ним я присаживаться совершенно не желал и уже собрался было лечь спать голодным — если, конечно, здесь хотя бы комната свободная найдется.

Но вдруг взгляд мой случайно упал на маленький столик, стоявший в самом темном углу. У столика этого стояло два низких стула с отломанными спинками, но занят был только один — на нем сидел совсем седой старик, неодобрительно поглядывающий своими колючими карими глазами на собравшуюся в зале толпу. Время от времени он подносил к губам высокую глиняную кружку, которую держал в руке.

Я спросил у этого чудного старика разрешения присоединиться к нему и, получив молчаливое согласие, а если говорить просто — кивок головы, сел напротив него. Некоторое время мы сидели молча, однако стоило мне закончить свою нехитрую трапезу, как я почувствовал, что сосед пристально разглядывает меня.

— Извините, молодой человек, — спросил старик, как только я поднял голову. - По вашей запыленной одежде я вижу, что вы тоже путешественник, не так ли?

Выговор его был безупречен, но неуловимо отдавалось в нем что-то древнее, давно позабытое. Я ответил утвердительно, про себя подумав, что и про соседа моего можно было бы сказать то же самое.

— Редкое зрелище в эти дни, — усмехнулся старик. — Сейчас мало кто рискнет просто так взять — да пойти путешествовать. Время, знаете ли, не такое. Купят себе дом в городе, устроятся в какую-нибудь лавочку, да и будут всю жизнь деньги копить. А вот на что — непонятно...

Я всегда считал точно так же и сразу согласился с ним. Вот так и завязался у нас разговор. В основном — о путешествиях, о дальних странах, о диковинных зверях, о море, о кораблях, о перелетных птицах, о том, в каких странах кто из нас уже был, и какие намерен еще посетить — да и еще много о чем. И вдруг ни с того, ни с сего старик рассказал мне очень странную историю. Я хорошо запомнил ее и сейчас перескажу.


* * *

Жил когда-то в далекой деревеньке человек по имени Лед и была у него красавица-жена. Шесть лет они прожили вместе и души друг в друге не чаяли. Лед был мудрым человеком — он учил деревенских детей читать, писать и петь Песни Знаний, а жена его работала по хозяйству и встречала любимого мужа с распростертыми объятьями.

Но вот однажды вечером, сидя за столом, Лед произнес задумчиво:

— Хорошо живем мы с тобой, женушка! Вот уж седьмой год идет, а мы с тобой так ни разу и не ссорились...

— И хорошо, — улыбнулась жена, смахивая тряпочкой пыль со стола.

— Хорошо, конечно. Но иногда посмотришь на другие семьи, — продолжал Лед, — и думаешь — как же это так получается? Вот соседи наши второй год вместе живут, но уже убить друг друга готовы. А ведь тоже друг друга любили когда-то...

— Так люди ведь все разные, — задумчиво отвечала жена.

— А вдруг и с нами так же будет? — спросил сам себя Лед, словно не услышав слов жены, и сам же ответил, почему-то глядя в пол: — Хотя нет, не будет. Ты знаешь какой-то секрет счастья, это я понял давно. Иногда я думаю, что ты колдунья, дорогая, а может быть, и не человек вовсе...

Ответом ему была тишина. Лед поднял голову и увидел слезы в глазах жены. Необыкновенно красивым было ее лицо — даже красивее, чем обычно.

— Зря ты сказал это сейчас, Лед, — произнесла она голосом, звенящим как хрустальный колокольчик. — Мы ведь были так счастливы вместе... Больше ты меня никогда не увидишь. Прощай...

Вскрикнул Лед и бросился к своей жене. Но она просто пропала, растворилась в воздухе — будто бы и не было ее никогда. Несчастный упал на пол, на то самое место, где она стояла, и лишился чувств от горя.

Когда же Лед пришел в себя, он продал свой дом и отправился путешествовать по миру. Да, жена — а он продолжал про себя называть ее так — сказала, что больше им не увидеться. Но и жить в том доме, где они были так счастливы, Лед больше не мог — уж лучше было хотя бы попытаться найти ее. Больше никто Леда не видел, но само имя его стало легендой.


* * *

Закончив свою историю, старик одним глотком допил оставшееся в кружке, поставил ее на стол и встал, собираясь уходить.

— Подождите, прошу вас! — поспешно произнес я. — И это все? Но что же сталось с Ледом? Нашел ли он свою жену?

— Про то никому не известно, — ответил старик. — Быть может, он нашел ее, и они снова счастливы вместе; быть может, он сдался и оставил свои поиски; а, быть может, он и до сих пор ищет ее. Доброй ночи вам, юноша и спасибо, что составили компанию дряхлому старику.

С этими словами он направился к лестнице, ведущей наверх. Я же остался на своем месте, пораженный таинственным блеском, появившемся в глазах старика за мгновение до того, как он отвернулся от меня.

Когда же я на следующее утро покинул тот городишко и вновь бодро зашагал по дороге, мысли мои были полны раздумий о превратностях судьбы. Я и сейчас уверен, что старик слукавил. Мы с ним, пожалуй, единственные на всем белом свете, кто знает — Лед все еще ищет свою возлюбленную жену, хоть и прошло с момента их расставания уже несколько веков. Найдет ли он когда-нибудь ее?

Небу лишь то известно. Но разве же оно скажет?