Второй Всероссийский Гражданский Конгресс. Неутешительные выводы

Я первый раз присутствовала на заседании такого масштаба, и многого от него ждала. Оказалось, что ждала напрасно. Осталось ощущение, что Конгресс был проведен «для галочки», это была видимость работы, «парад политиков» по меткому выражению Александра Аузана. Не зная, что делать со своим разочарованием, я стала отслеживать в интернете мнения других рядовых делегатов Конгресса, и увидела, что наши впечатления во многом схожи. Убедившись, что не одинока в своей реакции, я теперь хочу рассказать о том, что меня затронуло на этом Конгрессе, что показалось мне наиболее важным и достойным обсуждения, а также поделиться выводами, которые сделала из этого события.

Политический бомонд, выступавший в первой части, практически говорил одно и то же, и их заявления мало чем отличались от того, что они говорили до Конгресса, и что они будут говорить после него. В самом деле, не могут же они каждый раз удивлять нас чем-то новым, другое дело, что Конгресс то называется Гражданский, и, следовательно, лидеры политических партий должны были бы присутствовать на нем в качестве гостей, а не гвоздей программы.

Если не считать вступительного слова Алексеевой, на которым она объявила Второй Всероссийский Гражданский Конгресс открытым, первым было выступление Каспарова
( я не присутствовала на прошлогоднем ВГК, но кажется, судя по отчетам, там он тоже выступал на почетном первом месте). Каспаров не сказал ничего нового, то есть буквально ничего, все это он говорил уже много раз и на «Эхе Москвы», и в печати, и в прочих своих теперь весьма частых выступлениях, поэтому я даже не буду пересказывать его речь. Вы это слышали не раз. Причем, все, что говорит Каспаров, верно по сути, и говорит он складно, голос громкий, вид внушительный, но у меня, например, при этом уже давно возникает вопрос, для чего столько раз повторять одно и то же, ведь среди тех, кто его слушает, с ним никто не спорит, а вот если задать ему вопрос чуть-чуть в сторону, он на него отвечать не будет (впрочем, на Конгрессе ему вопросов никто не задавал, так что он без помех еще раз выдал нам свою оценку российской действительности).

Не сразу после Каспарова (не тот ранг), но тоже не в последних рядах выступил популярный сатирик Шендерович, который недавно попробовал шагнуть на политическое поле. Начал он с шутки про своего соперника на довыборах в Государственную Думу Говорухина, и немного поговорил о своем – наболевшем – о проигрыше на этих довыборах. Дальнейшее выступление Шендеровича было повторением уже сказанного (неоднократно) Каспаровым, то есть он своими словами пересказал те же мысли, которые мы уже выслушали от Каспарова, но в другом жанре: если Каспаров выступал как пламенный трибун, то Шендерович говорил как ироничный сатирик.

И в подтверждение того, что они выступают в тандеме, после Шендеровича на сцену опять поднялся Каспаров и объявил, что будет сделан интернет-сайт Нерукопожатный.ru, главным редактором которого станет Шендерович. Это было единственное решение о конкретном деле, которое приняли в ходе работы Конгресса. Наверное, стебный сайт о неуважаемых людях – самое важное и срочное дело, которое стояло перед участниками Конгресса, съехавшимися на него со всей России.

А между тем, люди пришли и приехали, чтобы поговорить о действительно серьезных наболевших вещах, поделиться опытом, обсудить проблемы, и принять решения. Но вышло все по-другому. Первые лица демократических партий показали себя Конгрессу и миру (телевидение снимало только их, в новостях цитировали тоже только их), а в оставшееся время организаторы попытались втиснуть всех остальных. На каждого выступавшего выделили по 3 минуты, а кто не вошел в состав успевших высказаться, тот вовсе опоздал. В качестве утешения им предложили сдать тексты (не все же пришли на выступление с отпечатанными текстами) в редакционную комиссию ВГК, пообещав все вывесить на сайте для ознакомления. Среди тех, кто успел выступить, тоже были недовольные, они пришли на Конгресс с конкретной проблемой, надеясь не только на то, что им дадут возможность ее озвучить, но и рассчитывая на то, что ВГК начнет эту проблему решать.

Решать и вообще работать в том формате, в котором проводился Второй ВГК было совершенно невозможно. Заранее нигде не было информации о том, какие темы будут обсуждаться на Конгрессе, об этом знали лишь его устроители, поэтому участники Конгресса говорили каждый о своем. Но по итогам Конгресса приняли резолюции по тем темам, которые наметили его организаторы. Получается, что Конгресс и в самом деле был проведен «для галочки», то конкретное, с чем приехали на ВГК его участники и о чем они говорили с трибуны, в резолюциях не отразилось, они были написаны заранее в обтекаемых общих выражениях, больше похожих на лозунги, чем на план действий. Все заседание проходило в одном большом зале, делегаты не разделились на секции по темам, поэтому даже при большом желании работать - то есть слушать, обсуждать и принимать решения - было невозможно, можно было только выступать с трибуны, что все и делали (кто успел).

Татьяне Карповой из «Норд-Оста» и Элле Кесаевой из «Голоса Беслана» позволили говорить больше 3 минут, наверное, из уважения к их великому горю. Но реакцией на их выступления была только минута молчания в память о погибших. А ведь пришли они на Конгресс не за этим, а за конкретной помощью. «Большие» люди их даже не услышали, они разъехались задолго до того, как этим женщинам дали слово. Татьяна Карпова говорила о том, что они остались одни со своим горем, что в России появилась особая отверженная категория людей – жертвы терактов, и их становится все больше. С 1996 года только в Москве произошло 16 терактов, но информация о них – государственная тайна. Уже три года жертвы Норд-Оста пытаются добиться расследования истинных причин гибели людей, и его необходимо довести до конца, иначе этот способ Кремль и дальше будет использовать для достижения своих целей. «Теракты в Беслане, Норд-Осте – это кровавые игры Кремля. Неважно количество жертв и то, как они погибли, зато каждый раз после теракта появляются герои-спасатели», - сказала Татьяна Карпова. Она пришла на Конгресс с просьбой поддержать требование организации «Норд-Ост», в которую объединились жертвы многих терактов, довести расследования этих терактов до конца и наказать виновных.

Элла Кесаева прямо начала свое (не выступление, нет, мольбу) с того, что им нужна юридическая помощь. Иначе в этой кровавой трагедии окажутся виновными только единственный оставшийся в живых террорист и три милиционера. «Кто больше террористы, - обратилась она к сидящим в зале, - те, кто захватил заложников, или те, кто расстреливал детей из танков?»

Видно было, что выступление давалось ей с трудом, она то замолкала надолго, то бросала слова в зал, как-то без интонаций, на одной звенящей ноте:
- Операцию проводила 58 армия под командованием генерала Соболева. Они научилась убивать в Чечне. Если эти люди останутся без наказания, их уже ничто не остановит. Армейские говорят, что в каждом танке сидел человек из ФСБ, которому они должны были подчиняться. Фамилия генерала ФСБ, который руководил операцией, - государственная тайна.


- Это не международный терроризм, это российский терроризм, это терроризм руководства. Мы не можем вызвать свидетелями в суд первых лиц государства. А разве они не виноваты? У власти находится монстр, который ни за что не отвечает.

- Давайте обратимся к помощи мировой общественности с просьбой организовать антитеррористический центр, который будет иметь право на расследования и на ведение переговоров с террористами. У нас никто не ведет переговоров с террористами. Я тоже думала, что Норд-Ост меня не касался. А теперь я знаю, что это может коснуться каждого.

Прежде чем уйти со сцены, Элла Кесаева еще раз повторила то главное, с чем она пришла на Конгресс: нам нужна помощь юристов, чтобы грамотно отстаивать свои права на суде, и для обращения в международные организации.

Единственный отклик на этот крик о помощи прозвучал от одного из ограниченных тремя минутами выступавших, который сказал, что он юрист, выигравший когда-то дело в Страсбургском суде, и готов им помогать. «Но я живу на пенсию в две тысячи рублей, поэтому выехать для ведения вашего дела за границу я не смогу, а брать с вас деньги мне не позволит совесть, поэтому я могу вас только консультировать», - добавил он.

С трудом дождался свой очереди выступить сидевший недалеко от меня мрачного вида человек. К тому времени заседание подходило к концу, и в зале, с утра заполненном до отказа, остались только самые упорные. Он сказал, что крайне удивлен, что на Конгрессе никто всерьез не затронул тему Кавказа. «А между тем, все свертывания демократических институтов, о которых много говорили на ВГК, было мотивировано ситуацией на Кавказе.
А сейчас идет расширение конфликта, который захватывает все новые регионы России».

Мало кто на самом Конгрессе и в его обсуждениях (и, тем более, в новостных агентствах) обратил внимание на выступление Александра Аузана, руководителя Института «Общественный договор», хотя он выступал в первой части заседания, когда в зале сидели випы и стояла телеаппаратура. Аузан попытался объяснить собравшимся на Гражданский Конгресс, как собственно функционирует в любом государстве гражданское общество: любой закон, предложенный властью, приходится поправлять общественным организациям, и только благодаря действиям общества, законы начинают работать, потому что не бывает хорошего закона для общества без участия самого общества.
«Мы все время проигрываем, потому что движемся за чужой стратегией, за стратегией власти. Нам нужна своя стратегия, которая должна выражаться в отношении себя не к власти, а к стране. – Говорил Аузан. - Мы не должны реагировать на власть. Нужно менять формат общественных организаций. На Гражданском Конгрессе нам нужно начать консультации, как по-другому организовать свои действия для того, чтобы продвигать реальные интересы реальных людей, а не только служить массовкой для помощи объединения партий».

Будь выступление Аузана понято, возможно, весь ход Конгресса принял бы другое направление. Но, к сожалению, этого не произошло. И весь Конгресс так и остался декорацией к выступлению политиков – лидеров демократических партий, и главным вопросом на нем было неозвученное, но витавшее в воздухе: кто станет во главе общей оппозиционной партии и будет выдвигаться в президенты?

Конгресс прошел, на нем отметились все имеющиеся в наличии претенденты в лидеры, и мы теперь гадаем: кого из них выбрать, кто будет меньшим злом, ведь претензий к каждому из них накопилось у общества немало. Значит, несмотря на два прошедших Гражданских Конгресса мы так и не стали гражданским обществом. Мы по-прежнему выбираем из того, что нам предложат политические партии, вместо того чтобы диктовать им свои условия. Получается, что не партии обслуживают интересы общества, основывая свои программы на общественном заказе, а само общество мечется между политическими партиями, пытаясь определить, кого из них стоит выбрать, под кем ему будет спокойнее и лучше жить.