Чёрное и белое

Чёрное и белое.

Не помню куда, не знаю, зачем, в душной питерской подземке я ехала домой. Стояло жаркое лето, мне повезло занять место на одном из сидений, и я, было, взяла в руки Коэльо, но что-то отвлекло моё внимание. Надо признать, у меня есть нехорошая привычка, в которой, правда, сознаться могут почти все, - разглядывать едущих вместе со мной людей. Я осторожно скользнула глазами по ряду напротив, и внимание моё привлекла одна женщина – действительно красивая женщина, молодая, лет тридцати с небольшим. У неё была колоритная восточная внешность – волнистые, густые, смоляные локоны, огромные влажные глаза, красивые полные губы, светло-смуглая кожа… Она была красива, очень красива, - одетая в короткую строгого фасона юбку, пиджачок и топик, вся в чёрном, она походила на чужестранку среди усталых, небрежно одетых питерцев, спящих друг у друга на плечах. Еврейка? Арабка? Неясно. Да, впрочем, какая разница. Её взгляд – вот, что привлекло моё внимание сильней её экзотической красоты. Женщина ласково улыбалась, и глаза её светились нежностью. Она улыбалась не в пустоту, –рядом с собой, на сиденье, я заметила молодую русскую маму, везущую домой беспокойного сынишку. Мальчишка был на редкость вертлявый, но не капризный, ему было лет пять, и он обладал типичной русской красотой – белые волосики, голубые глазки, носик-курносик, светлая кожа… Он был мил, как ангелочек. Восточная женщина смотрела на него и улыбалась. Казалось, она готова подойти к малышу и прижать его к сердцу. На её красивом лице было столько умиления, нежности, ласки, что, впрочем, не было бы так странно, не обладай женщина типичной восточной внешностью, а мальчик – типично русской. Я задумалась. Вот она, материнская любовь, любовь женщины к ребёнку, и не важно, что не к своему. Такие разные, они были такие разные, но разве имеет это значение, когда разговор заходит о любви? Любовь не признаёт ни расовых, ни национальных, ни каких-то ещё предрассудков, любовь безмерна и всеобъемлюща.
Так стоит ли нам ломать копья из-за межнациональной ненависти, из-за предрассудков, порождённых в первую очередь неумением любить?
Мне жаль тех, кто различает лишь людей своей крови. Возможно, когда-нибудь – мне хочется в это верить – что пусть не все они, пусть часть, обретут то, что было в сердце той красивой женщины из питерской подземки – Любовь.