Зинка - картинка

У нас такая улица интересная: всё забор идёт, то маленький то большой и одни калитки, а рядом ящики почтовые. Все дома стоят внутри ограды. А по ту сторону, уже идут большие, четырёх этажные дома. Это недавно настроили, а раньше тоже был такой забор, с калитками и внутри ограды с домами. Дошло строительство до нашего забора и остановилось. Я начну рассказывать ещё с того момента, когда напротив стоял такой же забор. Про то время. Сначала в этом доме жила бабка, потом она умерла. Забор в ограде и в саду с моим один. Он не высокий, примерно так мне по грудь будет. Бабка, значит, умерла, а её сын – Васька где –то всё по тюрьмам был. Потом вернулся, и дом продал одной семье.

Отец, мать, и как положено дети: девчонке – Людке было тогда лет уже пятнадцать, а Саше двенадцать, может одиннадцать? Людка – то женихаться рано начала, шустрая, скандальная – слово не скажи, сто назад получишь. А Саша, парень что их, молчаливый, да и в школу ходил для недоразвитых. Мать так объяснила, что, мол, медленно всё воспринимает. Двор у них большой, прям возле моего забора, приютился, большой гараж. Это ещё от Васьки остался. Вот где был идиот – то, когда посадили, всем кварталом перекрестились. Саша всё в гараже копался, там Васька свой мотоцикл оставил разбитый, об мой забор гад разбил. Саша всё молчит, да молчит.

Время шло, гоготанье подростков, что с Людкой у забора ночами орали и музыку слушали, прекратилось: замуж Людка выскочила. Сначала пожили у его родителей, да наверно она их так достала, мозги вставила, что те им квартиру купили. Далековато от нас, да и хорошо, появляться почти перестала. А как появится, так только поскандалит и опять как в болоте утонет. Раз вижу, Саша по ограде марширует. Туда – сюда от забора моего, до калитки, туда - сюда так ножку тянет, грудь вперёд.
- Саш, а ты что это делаешь?
- Тёть Тань, я в армию иду, мне повестка пришла!
- А кем ты там будешь, адъютантом, что ли при генерале? Так там надо ему девок поставлять, вино наливать.
- Что Вы, тёть Таня, адъютанты не этим занимаются, они при генерале, как рука правая.
- Ну – ну, готовься Саша, защитничек ты наш.

Мать его быстро смекнула, сбегала к врачу, взяла выписку из истории болезни и.., Саша перестал готовиться – маршировать. Наладил свой мотоцикл и ездил по ограде. Пару раз меня прокатил три круга. Устроился он в универмаге рядом грузчиком. Это новый магазин, во Фрунзе, «Радуга» называется. Как раз сотрудников набирали. Им там не нарадовались: не пил, не опаздывал, всегда был под рукой. Его портрет повесили в прихожке в магазин, между дверьми, рядом в с передовиками-продавцами. Так прошло пять лет. Мать за это время заболела раком груди и умерла, а отец…. Он ведь тоже спокойный, как Саша был. Толком и не знаю, отчего всё же умер? Его как – то поругал при всех начальник, а тот попросился выйти, вышел за дверь и упал. Кто говорит, что инфаркт случился, а кто, что кровоизлияние мозга?

Совсем мальчишка один сник. Похудел, из дома не выходит, если выходной. Наверно, самому себе готовить не интересно и не вкусно. Глаза ввалились. Скажет: - Здрасте, и дальше бежит. Тут вдруг, появилась в доме бабонька. Такая молоденькая, симпатичная девушка, с мелкими кудряшками. Вымыли они оба окна, помазали завалинку, выбелили избу. Стало весело у них. Зина посадила цветы повдоль дорожки длинная клумба. Там много всяких, всё лето, до поздней осени цвести будут. Я ей тоже парочку георгинов, да гладиолусов дала. Сидят они вечером на ступеньке, смеются, что – то разговаривают, а он её одеяльцем прикрывает, сам тоже мостится под одеяльце. Ну, смотреть любо!
- Саша, твоя Зиночка – картинка!
Он так посчастливел, и улыбаясь, мне ответил:
- Знаете, как я её люблю?!

Раз наблюдала я такую картину, это было в воскресенье: Саша, как появилась Зина, приделал старую люльку к мотоциклу, и хоть это было что – то подобное люльке, но он постарался всё хорошо покрасить под цвет его мотоцикла. Вот он выезжает из гаража, и прям к порогу подъезжает, такой гордый. Сигналит. Выходит из двери Зина, такая вся пава, нарядная, с зонтиком и сумочкой. Садится она в люльку, и они едут, один круг дают, второй, останавливается он возле клумбы, выходят вместе, срывает он ей цветочек и в руки даёт, а сам делает вид, что рассчитывается с продавцом. Едут они дальше, ещё пару кругов проехали, останавливаются. Вы лазит она из люльки и шасть за калитку, он ждёт. Заходит Зина в калитку и опять садится в люльку, это она значит, в магазине закупалась. А он её, такой гордый везде возит.

Видать, однажды кто – то из соседей встретил сестру Саши и решил её обрадовать, что, мол, у него сейчас женщина хорошая есть, что всё хорошо у Саши. Прибежала Людка утром, я услышала крик Людкин, подбежала к забору. Людка вытащила за кудряшки Зину и толкнула с порога на землю. Та упала, прикрывает рукой расстегнутый свой халатик, а под ней ночьнушка. Ну да, это уже девятый час был, Саша на работе с восьми. Значит, Зина на земле сидит и молчит, а Людка на неё во всё горло кричит:
- Чтоб я тебя, здесь, проститутка, больше не видела! Убирайся вон. Дом захотела сука, выкуси!
И показала дулю. Я кричу ей:
- Сама ты сука Людка, оставь её в покое, пошла вон сама! Я сейчас Сашу позову!
И побежала к Саше. Забежала за угол, где дверь их служебная и кричу:
- Саша, там такое! Там Людка, Зину твою!
Он уронил ящик с бутылками лимонада себе под ноги:
- Что случилось?
И не дождавшись ответа, побежал домой. Зины уже в ограде не было.
Саша заскочил в дом, я осталась под дверью, прислонила ухо послушать.
- Ты кого сюда привёл? Как ты смеешь сюда шлюх водить?! Это не только твой дом, но и мой!
- Это моя жена!
- Мы – дебил, ты не можешь иметь женщину, не имеешь права!Я, как опекунша, за–пре–ша–ю ****ей сюда водить, запрещаю! Или я тебя самого в психушку упеку!
- Я люблю её, это Зина моя! Она не шлюха, она моя жена!
- Что–о–о, жена уже?! Через мой труп женишься! Никогда!!!

Сашу, опять стал прежним. Цветы потихоньку стали сохнуть без воды, ведь жара стоит, видно не стало, почернел, осунулся. Пройдёт и как не видит: здрасте – не скажет. Как – то пришёл его коллега – грузчик, стучал, стучал. Никто не открывает. В окна заглядывали с ним, позвали участкового. Тот дверь топориком открыл. Заходим… А Саша висит….

Через день прихожу в магазин, а наша продавщица стоит, сама плачет, и продукты отпускает. Я спрашиваю:
- Вера, что случилось?
- Зина, сестра моя погибла.
- Это что, Сашина Зина, сестра твоя?!
- Да, я ведь их свела, даже в ресторанчик повела. Узнала, что с ним случилось, побледнела. Выскочила и под машину. Дом наш прям у дороги стоит.
- Да что ж ты, милочка, работаешь сегодня? Домой иди, Вера?!
- Сейчас, уже едет замена из управления, все в отпусках.
- Верочка, да как же так, с Зиночкой случилось?!
- Она сразу умерла, машина слишком на большой скорости шла. Зина любила Сашу уж больно. Как эта стерва их разлучила, в скелет превратилась, не ела ничего, всё плакала, лежала на кровати.

Хоронили Сашу всем кварталом, ведь таким молоденьким был, всего-то двадцать пять. Когда гроб выносили, даже мужики заплакали. Там же его сестра Людка суетилась, слезу пыталась выдавить, мужик её рядом был, а то бы наверно мы её там же и разорвали. Люди стали подходить к Саше прощаться у открытого гроба в ограде, он стоял на двух табуретках, а потом подходили к Людке и ей в глаза говорили проклятья. Подошла и я к ней, впервые и единственный раз в жизни плюнула человеку в лицо. А человек ли она была и есть?

Продала Людка дом, купили его одни сорокалетние уже. У них есть парень. Лет пятнадцать.. Тоже всё молчит, да всё с Сашиным мотоциклом возится, по кругу ездит, по кварталу ездит туда – сюда. Но, на газ, как Васька нажимал, не делает так. Не наглеет. А у меня в голове мысли одни хуже других: Господи, да не ужели опять всё повторится, да неужели опять хоронить?! Подошла к забору и спрашиваю его мать:
- А есть детишки ещё?
- Нет…
Слава Богу, он у них один….

2005