Житие Коти. Все еще внутри

Значит, сказала Котя свое первое слово и сама на себя удивляется. И от удивления начинается у нее неконтролируемый поток речи.
- Ик! Ик! Ик!
А вокруг все заворочалось, заколыхалось. Мотор застучал быстрей, шарниры скрипнули, аварийное освещение зажглось, центральная трансляция сигналов тревоги началась:
- Коль, а Коль! Проснись! Ну же, Колокольчик! Р-р-р-рота! Подъем!!!
- А? Что? Уже?!
- Слушай, чего это оно, а?
- А что с ним? Шевелится?
- Да как-то странно шевелится. Ритмично.
- Может, зарядку делает?
- Строем, блин, ходит! Да ты ухо приложи, послушай!

В это время Котя вошла в раж и выходить из него не собиралась. Каждое сокращение котиной диафрагмы выстреливало ее руки и ноги в разные стороны, точно спицы автоматического зонта. Котя еще никогда не видела автоматических зонтов. Но спустя годы, обнаружив это чудовищное создание инженерной мысли у себя над головой, сразу вспомнила свои ранние ощущения и отреагировала соответственно:
- ИК!

Вообще, места для упражнения в риторике было в окружающей среде маловато. Да еще появилась какая-то выпуклость на поверхности идеального котиного мира. Чтобы восстановить гармонию, Котя прицелилась и с размаху двинула в выпуклость пяткой.

- Ай! Оно мне в ухо заехало! – удивился котин папа.
- Никакого уважения к родителям, - начала укорять Котю мама.
- Ф-ик! – ответила на это Котя. Ей было приятно, что она уже полноправный участник беседы.
- По-моему, это оно икает, - догадался котин папа.
- И как это прекратить? - котина мама всегда предпочитала теории практику.
- Водички дать… Или напугать. Чем -нибудь!
И родители задумались, каким бы таким способом напугать Котю, не нанеся при этом психической травмы беременной женщине. Причем котин папа задумался так крепко, что могучий храп его мысли был слышен даже из-под подушки, которую положила ему на лицо котина мама.

И тут Котя ощутила нечто странное. Нечто такое, что ей совсем не понравилось. Все стало с ног на голову. Незыблемые законы вселенной полетели псу под хвост. Котина задница вдруг стала непередаваемо легкой на подъем и воздушным шариком потянула Котю за собой. Чтобы не потерять чувства реальности Котя вцепилась руками в пятки и спрятала голову между колен. В таком положении было уже не до ораторского мастерства. «Молчание – золото», - подумала Котя, давая себе обет молчания до скончания эры.

- Колокольчик! У нас получилось! - взвизгнула радостно котина мама. Котин папа откинул подушку с лица, увидел перевернутый силуэт котиной мамы у противоположной кровати стены и потрясенно сказал:
- ИК!!!

АВТОРСКАЯ РЕМАРКА № 2.

Может, вам было лет семь или девять, когда вы научились висеть на турнике вниз головой. Помните еще, как это делается? Можем повторить прямо сейчас! Закидываем обе сандалии на железную перекладину, сгибаем ноги в коленях, прогибаемся назад и только теперь разжимаем пальцы. И уже руки колышутся ветром, а пупок смотрит в мир, который изменился настолько, что волосы становятся дыбом. И страшная соседка, спешащая в нашу сторону со здоровым ковром в одной руке и болезненным мужем для выбивания здоровых ковров в другой, становится нестрашной. Потому что в новом мире ее перекошенное человеколюбием лицо выпадает из поля зрения... А вот усатые ноги в тапочках с узором из раздавленных тараканов на подошве начинают нагло бросаться в глаза. И такая переоценка ценностей вдруг на нас наступает! Как на рождественской распродаже!

Учебники истории, кстати, пестрят примерами того, как некоторые господа, желая почувствовать то же, что только что пережили мы с вами, пыталсь перевернуть мир. Вы помните, с какими результатами: Земля до сих пор вращает их прах по часовой стрелке. Или против часовой - это смотря с какого полюса смотреть.

Путешествия - вот еще прекрасный способ перевернуть мир относительно себя. Представляю вам благообразную пару из Германии: восьмидесятилетнего журналиста и бывшую учительницу . Эти двое хорошо потрудились, чтобы на честно заработанную пенсию объехать весь свет. По страному стечению обстоятельств, на пути из Хайдельберга в Хайдельберг им попался источник с целебной водой неподалеку от того места, где автор завязывал шнурки. К бетонной чаше родника была намертво прикомандирована железная кружка. Гиды объясняли иностранным туристам, что этот мемориальный комплекс посвящен теме гражданских свобод. "Кружка, - поясняла экскурсовод - аллегория стремления человека заполнить свой экзистенциальный вакуум, вода - сокровища мировой и общечеловеческой культуры, стенки бетонной чаши представляют собой железный занавес, а слишком короткая, чтобы наполнить кружку цепь, несомненно, символизирует... что, простите? Нет, это не "символ мира гадит в экзитенциальный вакуум", голуби композицией не предусмотрены. Три минуты на фотографии и в конце дорожки нас ждет живописное деревянное строение времен..."

Все дисциплинированные туристы дружно щелкнули затворами и потрусили дальше, а наши недавние знакомцы - пожилые герр и фрау - возжелали к чудесному источнику припасть. Разумеется, им и в голову не пришло использовать для утоления жажды мемориальный экспонат, охраняемый цепью. Повертев одинаковыми короткостриженными головами, парочка с радостью обнаружила неподалеку человека, сжимающего в заскорузлой руке одноразовый пластиковый стаканчик.
- О! Продавец одноразовых пластиковых стаканчиков! - обрадовались заграничные пенсионеры.
- О! Забугорные лохи - оживился первому клиенту Толяша.
- Сколько стоит? - спросила у Толяши фрау на трех языках.
- На протез собираю. Зубной. Помогите инвалиду - дважды кивнул Толяша.
- Это столько? - спросил герр, показывая мелкую купюру.
- И детям на протезы, - подпустил слезу в голос Толяша, протягивая стаканчик.
Окаянный кащей стакан забрал, деньги в руку, повисшую в воздухе, вложил и направился к роднику.
- Обокрал, сука! - сплюнул Толяша, себе в бороду и с головй погрузился в мусорную урну выбирая посуду, подходящего для промысла формата.

Пожилая фрау именно в эту секунду обернулась к продавцу, чтобы проверить, не забыл ли ее муж сдачу. Описывать буквами степень ее потрясения - все равно, что фехтовать вареными макаронами. Автор в этот ключевой момент справился со шнурками и подошел к престарелому журналисту с просьбой не наполнять экзистенщиальный вакуум сомнительного происхождения общечеловеческим сокровищем. И показал место, где продавалось бутилированное мировое наследие. Автор даже согласился покараулить сомлевшую от культурного шока фрау, пока герр будет разминаться пробежкой. Автор даже не рассчитывал услышать что-либо в свой адрес, кроме "данке шён". И даже приготовила на этот случай ответ, который, однако, не пригодился. Прийдя в себя бывшая учительница истории узрела Котю, и пробормотав "Руссиш шайзе" прытко засеменила прочь.