Эх, лён-конопель!

    

               Эх, лён-конопель!
               
                (на восточном мосту)


Когда вечерело, и дело уже подходило к закату, когда лучи заходящего солнца с сумрачной дымке Москвы, в последней надежде тонули в тумане испарений воды над каналом, который редко когда замерзает, Юра Беломазов торопился за подарком жене, но на восточном мосту его внимание привлёк мужчина, что своим пристально-блуждающим взглядом по льду над каналом заставил его не просто остановиться, а застыть с замиранием статуэткой во времени. В взгляде мужчины чувствовалась отрешенность вперемежку с желанием покончить жизнь самоубийством. Юра, почувствовал что-то неладное, и как бы совсем невзначай попытался заговорить с мужчиной, которому на вид было не более тридцати.
Вечерело, на мосту вперемежку с весной присутствовали запахи бензина и речной свежести, а мимо них в суете мчались трамваи, машины, сновали прохожие, отождествляя своим движением безумие жизни.
На остановившегося прохожего мужчина совсем не обращал никакого внимания, пребывая в каком-то драматическо-ожидающем состоянии, но Юрий, немного потоптавшись на месте, преодолел порог неприличия и осторожно спросил вниз смотрящего:
- Вас выбросило на обочину жизни? Извините, но на этом мосту не очень-то высоко… – он кивнул вниз, сразу почувствовав, что столбик его настроения стремительно падает. - Вы  совсем ещё молоды… Полжизни, человек обычно только и делает то, что совершает ошибки, а вторые - расхлёбывает… – попытался расположить мужчину к себе Беломазов, на что тот  безразлично кивнул головой.
- Несчастная любовь? Она… ушла? - задал вопрос Юра, просветив мужика рентгеном с высоты прожитых лет, чувствуя, как истерзанное сердце не оставляя потерять боль бьется в груди его нового собеседника.
- Жена ушла… к другому - печально ответил поникший и вовсе отчаявшийся.
- Оуууууууууу…! Да здесь можно много найти для интересного разговора… - промолчал Юрий, своим молчанием давая понять о продолжении диалога.
А, секунды тем временем перетекали в минуты, которые  огромной кувалдой били по голове.
- Наверное, ваш лакомый кусочек любви оказался с очень горьким уж привкусом? - начав потихонечку вкрадываться в душу, спросил Беломазов. - Поверьте опыту моего старого друга и опытного ловеласа - это не последняя любовь в вашей жизни.
Незнакомец перестал тяжко вздыхать и с удивлением посмотрел на нового собеседника.
- Почему вы так на меня смотрите? Мой друг четыре раза женился и столько же раз разводился, два раза стрелялся и один раз вешался. Но Бог миловал, один раз была осечка, в другой раз в последний момент передумал, а в третий верёвка оборвалась, так Господь отвёл суицид. Друг понял только потом, что всё это было напрасно. Не искушайте судьбу… - пока ещё осторожничал Юрий.
От услышанного рот мужчины стал медленно расплываться в улыбке, а Юре казалось, что он стоит сейчас и пытается развести  такие понятия, как любовь и предательство, но перед ним стоял совсем взрослый мальчишка, который был в таком возрасте, когда многим словам уже совершенно не верят.
- Наверное, вы очень красиво сошлись, как айсберг и Титаник. После чего Титаник хочет пойти на дно деривационного канала…? - спросил Юра, посмотрев вниз с моста.
- Титаник не хочет пойти ко дну, он хочет взять автомат Калашникова и сделать дуршлаг из обоих, потому, что они оба - сволочи! Оба… - едва не расплакался горем убитый от нахлынувших чувств.
- А не заклинит затвор у этого автомата…?
- Нет. Затвор у Калашникова обычно не клинит.
- Вы так серьёзно решили их жизни лишить, какой в этом смысл …? А после под воду, под лёд…? Какой смысл…? Опять никакого. Эх, лён-конопель… - вздохнул Юра, совсем позабыв, зачем шел. - Вы что им, судья? У вас всё с грехами нормально? Вы набело жили?

Какое-то время, они молча смотрели на лёд, что был в шести метрах ниже моста и ещё не набрал свою силу, кое-где сверкая промоинами. А секунды по-прежнему славненько так перетекали в минуты, отображая собой, ход беспощадного времени, которое ничего не жалело на свете.
- Если  вы будете об этом думать, у вас может или же треснуть череп, или появится изжога… - тяжело выдохнул Юра.
- Я не буду думать, я лучше брошусь с моста прямо на лёд!   -  отрешенно глянул мужчина.
- Знаете, может быть, это решение смелое, но мне кажется, что оно не совсем правильное. Во-первых, здесь не так высоко, а во-вторых, вам нужно, прежде, чем так поступить, четыре раза подумать и ещё восемь раз взвесить… Здесь, не та высота, и вы, скорее всего не убьётесь, а попросту покалечитесь, что вашей супруге будет только лишь на руку. Поверье, что ваша жена, не стоит этого подвига…
- Они… - махнул вдаль рукою мужчина. - Они, бабы всё окаянные, от них в жизни только проблемы! Может быть, я слегка  обобщаю, но если только слегка. Ирина до сих пор стучится тёплым дождём в мою душу, влетая в неё вместе с запахом улицы. А теперь моя жизнь прошита суровыми нитками, у меня такое признание. Я давно хотел разобраться в себе, до сих пор только и делал, что боролся с банальностями и каждые пять минут слал ей эсмски с работы.
- Пардон, а кода  вы работали, раз слали одни смски? - повернул голову Беломазов.
- Из-за этого меня с работы и выгнали…. А сейчас я стою и ловлю моменты между ударами сердца, ведь эту любовь я вдохнул свою душу… А теперь я выпал минусом из бухгалтерии прошлого, теперь в моём сознании притаилась страшная тишина, я постоянно  чего-то жду и томлюсь в нетерпении.
- Душевные раны смываются только заботами - попытался поддержать собеседника душеспаситель.
- Сначала я только подозревал супругу и ни во что просто не верил. А потом мне случайно попала видеокассета, где они занимались любовью…. И ведь, черт возьми, ведь как занимались…! Моя супруга там выглядела прямо - порногрозой! А когда я это увидел, у меня сердце как сжалось, так и сжимается до сих пор. Мир в глазах перевернулся и раскололся напополам, эта трещина прошла прямо по сердцу. Сердце рвануло, и теперь я стою и фонтанирую, на лицо прямая авария человеческой щедрости, или же наглости, даже не знаю, как это сказать.

На улице, тем не временем, вечерело, небеса подпирала хмурая седина. На мосту громыхали трамваи, озабоченно спешили прохожие, проходя мимо стоящих в задумчивости, они совершенно не думали, что один из них жить больше - не хочет… По сути, это было очень печально, но всем, кроме Юры, всё было равно, им было до лампочки. Все спешили по своим меркантильным делам, не подозревая о том, что это может случиться и с ними.

- А было то время, когда я летел на свидание со скоростью света, притом, совсем не касаясь земли, а после мы плыли в совместном течении. А теперь всё это снежной лавиной обрушилось на мою голову. События сгущались и назревали, теперь я на этом мосту, с такими паскудными мыслями после мучительного долготерпения…
- Туда - нет опозданий! Небеса подождут - сказал Юрий, ткнув пальцем наверх.

- Вы с этим делом, пока, пожалуйста, не очень-то торопитесь. Подумайте хорошенько. Ладно, если же под своим весом лёд проломите и захлебнётесь, а если не проломите и калекой останетесь? И в том и другом случае вашей бывшей супруге это пойдёт в плюс, и она с радостью забудет о вас ровно на второй день - Юра пытался расположить мужчину к себе.
- И что мне теперь прикажете делать…?
- Жить! Жить, жить и жить назло всем врагам, не обращая на это предательство совершенно никакого внимания. Ни звонить, ни встречать, и не о чем не просить! Вам нужно пересмотреть взгляды на жизнь, посмотреть всё по-новому. Вы представьте себе, что вы только стали - свободны! Редкая женщина устоит перед вами. Пусть теперь тот, к кому ушла ваша супруга выполняет свою мужскую повинность с ломовым хомутом на хребте. А вы будете светить козырями, и всё у вас будет ченто-перченто. Теперь для вас самое главное - не запить с великого счастья! В таких случаях обычно ищут спасение в вине, каждый раз, думая, что после очередной бутылки вам будет лучше, но, увы, поверьте мне – лучше не будет. Постарайтесь поскорее забыть, то, что было, и поверье моему опыту, новая пассия – для вас будет лучшее настроение. Пожалуйтесь ей, она вникнет во всю стервологию и обязательно вас пожалеет. Женщины любят разбирать такие штуковины. А примерно месяца через три, когда жестокая любовь у вашей бывшей супруги  пройдёт и она начнёт жалеть обо всём, начнёт вам звонить - а вы дадите ей - отставную… В отставку! - стукнул кулаком по перилам не на шутку разошедшейся Юра.

Мужчина внимательно слушал, потом надолго задумался, и в его глазах вдруг загорелись живые и весёлые огоньки с лукавыми бесенятами, наверное, он посмотрел в мир по-новому.

- Ну вот, похоже, ваша душа теперь спасена – улыбнулся осторожненько Юра. - Ну ладно,  пойду, а то мне ещё жене за подарком… - вспомнил он, зачем шел.
- Спасибо вам за спасение от души – вдруг проникся мужчина. - Скажите, а кто вы будете профессии, наверное, психолог, спасатель человеческих душ…?
- Да нет, не спасатель человеческих душ, я, скорее всего - их инженер. В общем, я просто писатель, правда, пока лишь непризнанный… - на прощанье махнул ему Юра с чувством выполненного достоинства и побежал жене за подарком, по дороге от радости пританцовывая и напевая: – Эх, лён-конопель, эх, лён-конопель…

От этой встречи у обоих на душе было радостно, у одного зато, что остался жить дальше, а у другого, зато, что помог человеку в лихую минуту. А помощь в такую минуту,  – великое дело!

- Эх, лён-конопель…

        Андрей Днепровский – Безбашенный.  (A. DNEPR)

                16 декабря 2005г