Во все времена

Леголас, эльфы и т.п. принадлежат Толкину. Люди - самим себе. выдуманные персонажи - мне. Ни на что и ни на кого не претендую, денег на этом не зарабатываю.
Это фанфик. В какой-то мере о реальных актёрах, но и с привлечением мира Толкина.


На необъятные взглядом дали простирается величественный лес. В густом, спёртом воздухе, раскалённом настолько, что жжёт лёгкие, растворена тревога. Невысоко над землёй со свистом проносятся стрелы, образуя бурный смертоносный поток. Доносятся звуки битвы, стоны раненых, предсмертные хрипы павших И среди этого многоголосья ясно раздаётся звонкий голос, сопровождающий стрелу, отклонившуюся от курса и летящую прямиком в кинооператора: «$*%:#!, ложись, эээ.. пригнись, то есть отойди!»

- Стооооп! Блум,… и-д-и-от…сюда! – раздалась команда Питера Джексона.
- Э-э… вы обозвали меня идиотом (тихо: опять) и сказали подойти к вам, или наоборот – уйти от вас подальше?
Запыхавшийся актёр устало, но лихо спрыгнул с дерева на землю, и при этом на полметра промахнувшись мимо страховочных матов.
- Идиот! Извращенец! Садо-мазохист! Напасть на мою уже седую голову! Суицидник несчастный! - взвизгнул режиссёр и засеменил к молча и недвижно лежащему на земле Орландо. - Ладно, Блум, хватит, не пугай меня так, ты хоть живой?! – поинтересовался он, по-отцовски ощупывая лоб актёра, будто у того была температура.
Врач на всех парах нёсся к съёмочной площадке, обычно он оттуда не отходил, но сегодня ничего такого, что может послужить причиной необходимости его присутствия, не намечалось. Видимо, его забыли предупредить, что в этой сцене участвует Орландо, а это, как все уже успели убедиться, не минуемо ведёт к переломам, ушибам и другим малоприятным последствиям (обычно для самого актёра). За что Орландо получает нагоняи от сердобольного Питера, который после стольких лет съёмок уже дошёл до рукоприкладства (в отношении некоторых актёров) и на правах общего «папы» успешно раздаёт подзатыльники. Львиная доля коих, естественно, достаётся «Лихолесскому принцу». И на первый взгляд вполне заслуженно: он несчётное количество раз срывал съёмки и «прохлаждался» в больнице. Но почему-то никто упорно не желал замечать, что совершая в очередной раз безрассудные поступки, валяя дурака или спотыкаясь на ровном месте, проявляя незаурядный талант к неуклюжести, он ненароком толкал Лив Тайлер, а на месте её прежней дислокации благополучно опускались много килограммовые декорации; случайно ронял в бассейн дефицитный факел, после чего был учуян запах газа, накопившегося в студии; «и, конечно, верхом его неловкости был тот случай, когда он вскинул руку, и в предплечье угодила стрела, случайно пущенная каким-то статистом», говорил Джексон, а то, что, учитывая траекторию полёта, явным пунктом назначения стрелы была грудь Вигго он, естественно, не приметил. И сам Блум тоже на этом ничьё внимание не заострял. Подзатыльники раздавались, само собой, только после выписки невезучего актёра из больницы, за исключением «профилактического эксперимента», когда у Блума определили сотрясение мозга, и Питер решил проверить, не поможет ли это в вправлении мозгов, правда досталось актёру не по голове, а несколько ниже…спины. Но вообще Орландо не жаловался на предоставленную ему судьбой роль этакого несмышленого мальчика для битья или сам себе выбрал эту ипостась. В любом случае, сейчас он с поставленной задачей справился даже слишком реалистично и… живописно: Орландо смертельно (в прямом смысле этого слова) бледный, в неснятом гриме эльфа лежал и не шевелился. Врач, распихивая актёров, статистов и прочих, молился, чтобы он не опоздал.
- Я, конечно, не рискну с вами спорить, только вот не понял, почему садо-мазохист? Это вы на что намекаете? – слабо проговорил Блум, еле шевеля губами и не открывая глаз.
- Садист ты! Меня в могилу своими выкрутасами свести хочешь! – взорвался Джексон, тем не менее, вздохнув с облегчением – душа и сердце их компании жив!

В лагерной больнице.
- Ну–с, как Ваше самочувствие, принц? – над только что пришедшим в себя Блумом склонился высокий темноволосый мужчина.
- Может хватит издеваться над моей ролью? – карие глаза широко распахнулись.
- Ну что вы, что вы. Я вовсе не издеваюсь над Вашей ролью, - Тим (а это был именно Тим, статист, выпустивший уже не в первый раз злополучную стрелу) сделал особое ударение на слове «ролью».
- Отвали Ад… Тим! – в интонации актёра появились командные нотки, которых обычно не наблюдалось, а слабость из голоса наоборот пропала.
- Ну, куда же я от Вас?! – насмешливо поинтересовался статист. – Кстати, как плечо? Не болит? Вы уж простите мою неловкость, я же не думал, что Вам взбредёт в голову защитить этого… Мортенсена.
- Тебе ещё не надоело, он же просто актёр, а не... – мужчина запнулся. - Вигго то чем тебе успел насолить, или тебе его роль так не нравится?
- Тут вы не правы, я прекрасно понимаю, что он актёр и дело не в роли, а в том, что Вигго - просто хам! Он назвал меня голубым!
- А чего ты хотел, когда полез делать мне массаж, а при моей попытке тебе врезать сказал «успокойся, ангелочек»? ТЫ назвал МЕНЯ АНГЕЛОЧКОМ!
- Ну, я же не думал, что нас кто-то увидит! И вообще, что за неподобающая речь для особы столь высокого… роста.
- О да, это, конечно, меняет дело – с непередаваемой мимикой и интонациями – зачем ты вообще полез ко мне? Мы никогда особых симпатий друг к другу не испытывали! И вообще, что ты здесь забыл? Нервы мне портить приехал? Помешать съёмкам фильма?
- Ну что Вы, принц… Ваше здоровье для меня слишком ценно, чтобы я мог позволить себе его портить… раньше времени! К тому же, я же никого не убил! Благо вы всегда появляетесь в нужном месте в нужное время.
- А теперь слушай меня! – силу и высокомерия, прозвучавшие в голосе «умирающего» актёра было трудно не заметить. – Или ты убираешься отсюда прямо сейчас или очень пожалеешь о том, что вообще знаком со мной. Я забуду о законах этого време… этой страны, и разберусь с тобой так, как сделал бы это тогда…
Лицо Тима побелело, руки сжались в кулаки, Орладно же сохранял удивительное спокойствие.
- А теперь Вы меня послушайте, я никуда не уйду, более того даже не подумаю оставлять в покое Вас или этих ваших «друзей» и «коллег». И вы мне ничего не сделаете, наоборот, скоро Вы поймёте, что находитесь в моих руках, но будет поздно! Раньше Вас защищали, этот ваш друг готов был десять своих жизней отдать, лишь бы с его прин… другом ничего не случилось, но теперь ты один и защищать тебя не кому!
- Ты действительно считаешь, что сильнее меня, что ты способен что-то мне сделать? Ты ведь тоже один!
- Вы не учитываете разницы, существующей между нами: только у Вас есть такая проблема, как сентиментальность и стремление всем помочь, всех спасти. А у меня есть деньги, хитрость и подлость, и в этом мире для победы этого вполне достаточно!
- Ты ошибаешься, - голос Орладно стал звучать устало. – В каком бы мире мы не были, честь, доблесть, мужество всегда будут в цене и Свет не покорится Тьме.
- Посмотрим, принц, что Вы скажете, когда ваши «друзья» будут…, - лицо молодого статиста исказила усмешка, - вернее уже НЕ будут. Но, полагаю, мне не следует портить сюрприз….
Тут дверь открылась, и в палату заглянул врач, Блум хотел ещё что-то сказать, но Тим бросив: «Желаю скорейшего выздоровления, принц» - исчез за дверью.
- Вот видишь, Орладно, тебя даже статисты любят, принцем величают, а ты говоришь, мы не ценим твоего актёрского таланта.
И опять Блуму не удалось ответить, стоило открыть рот, как его заставили выпить какое-то отвратное лекарство.

В полутёмной комнате, в которую вёл коридор, в кресле у окна сидел молодой мужчина, одетый лишь в простые серые брюки. Молодой человек смотрел в настежь открытое окно, задумчиво закусив губу. В комнату вошёл мужчина, он осторожно ступал босыми ногами, а толстый ковёр поглощал шелест шагов. Сидящий в кресле Блум даже ухом не повёл в сторону вошедшего, а спокойно потянулся и взял со столика бокал вина.
- Привет, Вигго, присоединяйся, - Орландо указал на второе кресло.
- И как ты это делаешь? Я ведь старался подойти бесшумно, даже ботинки снял! – восхищённо заметил Вигго Мортенсен, потрясая в воздухе обувью.
- Ты дышишь так громко, что даже в темноте я бы запросто попал в тебя.
- Боже, Орли, не надо тебе после сотрясения мозга и недавнего падения читать перед сном эту гадость!
- Какую гадость? – несколько настороженно поинтересовался Блум.
- Сценарий нашего любимого Питера, конечно. А ты что подумал? – ехидно уточнил Вигго.
- Слэш, – кратко пояснил актёр.
- Да, любовь твоих поклонниц приобретает несколько странный оттенок…
- Голубой, я бы сказал. И кстати, не только моих, - не менее ехидно добавил Блум.
- Это намёк или предложение?
- Предложение, конечно, глупенький! Иди же скорее ко мне!
- С удовольствием, мой эльфёнок!
Вигго присел на подлокотник кресла Орландо и положил руку ему на плечо.
- Ну, что дальше?
- А то ты не знаешь?! – воскликнул Орландо и, подняв голову, обхватил рукой шею Вигго.
Их губы были в нескольких сантиметрах друг от друга…. И тут Орландо затрясся в уж совсем не эротичном смехе. Вигго рухнул на пол, при этом «удачно» приземлившись на упавшие ботинки и вспомнив все известные ему ругательства на всех языках. От смеха Блум уронил бокал с вином, но непонятно каким чудом поймал его и даже не расплескал ни капли.
- Ну, теперь я знаю способ, как развеять меланхолию, мучающую тебя, с тех пор как мы плывём на этом корабле! – воскликнул Вигго поднимаясь.
- Да уж, избавил от печали, ничего не скажешь! Взбудоражил меня, понимаешь, а сам под стол!
- Давно я так не смеялся, да мы за эту сцену Оскара могли бы взять, эх, жаль камеры не было!
- Взять то мог бы, только кто тебе его даст?! (с.)
- Ну положим, не мне, а нам…. И как можно подумать, что мы целуемся и… ну, вообщем, что мы любовники! Это ж какую фантазию надо иметь?
- Может именно потому, что кроме фантазии им иметь больше нечего?
- Орли, вот уж не ожидал от тебя такого откровенно пошлого замечания!
Блум покраснел, и Вигго даже показалось, что кончики его ушей слегка опустились, но он списал это на плохое освещение.
- Ну не знаю, я бы тебя поцеловал… тыщ за 10 баксов, хотя нет, тысяч за 50! А за 50 миллионов, может даже в засос!
-Ну…, спасибо…за комплимент… наверно.
- Слава Эру! – выдохнул под окном голос Питера Джексона, но в каюте никто этого замечания, похоже, не услышал, режиссёр же засеменил дальше проверять остальных актёров.
- Может включим свет? – попросил Вигго.
- А что, боишься промахнуться мимо рта? Представляю, ты обольёшь вином рубашку, снимешь её и выйдешь от меня полуголым! Красота, папараци это оценят!
- Кстати, насчёт полуголых, - заметив шрам от стрелы на предплечье Орлнадо, - болит? – кивнул на его плечо. - Я чувствую себя виноватым.
- Да ладно, ты уж никак не причастен, что я таким неуклюжим уродился… надеюсь…
- Эй, что за намёки?!.. Слушай, ты же вроде любишь море, так почему ходишь как в воду опущенный?
- Я его люблю… издалека, по крайней мере с берега, а плавать не люблю. Грустные воспоминания, мечты…
- Хочешь поделиться этим…. Нет? Ну, тогда я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи.
- И тебе тоже….
Вигго тихо вышел из каюты, притворив дверь. А Орландо вновь обратился к окну, за которым начинался шторм, откликаясь на непередаваемую тоску, бунт, пронзительность острого взгляда, а разразившая небо молния отразилась в глубине серых глаз.

продолжение следует... я надеюсь