Выживание слабейшего
И майор Колесниченко, лежа в коридоре, считал исход поединка делом решенным. Почти. Деревья, конечно, существа медлительные, но вполне в состоянии придумать свой ответ. Не зря же противник второй час торчит в медблоке.
-- Эй, Рау-Дван, ничего не выйдет! – крикнул майор. – Ты на моей территории! Выходи!
И Рау-Дван принял вызов. Цепляясь корненогами за пол, разумное дерево выплыло из дверей. Каждая ветверука была занята пригодным для метания предметом, лишь четыре держали большую пластиковую панель, снятую с медробота. Рау-Дван тоже догадался, как можно использовать пневмопресс.
Колесниченко вскочил и, едва увернувшись от спинки стула, летевшей в голову, побежал.
Можно ли брать пассажира на корабль дальней разведки? Инструкция твердо говорила: нет! И встреть майор Колесниченко какое-нибудь другое разумное существо, он бы ее не нарушил. Но на этот раз попытки контакта исходили со стороны деревьев.
Сенсация! Настоящая сенсация! Сергей Петрович чуть не пел, сливая информацию оперативному дежурному базы. Ничем не примечательный общеописательный блок и начало следующего:
“Данная форма разумной жизни аналогов в галактике не имеет.”
-- Что, с кустами встретился? – пошутил дежурный.
-- Бери выше.
-- А что у нас выше кустов?
Потом, естественно, забегали. Принялись требовать доказательства. Доказательства доказательств. Тщательную перепроверку фактов. С деревьями пришлось куда проще. Для них это была первая встреча, и факт существования нерастительной разумной жизни обитатели планеты восприняли спокойно.
В обе стороны потекла информация. Прошедшая цензуру согласно инструкциям по безопасности – со стороны Галактического Содружества. Полная – со стороны деревьев. Те отнеслись к ситуации философски: если у существ, покоривших космос, возникнет желание захватить их дом, они так и сделают, что там не скрывай. Думали деревья хоть и медленно, зато качественно, смысл параноидальной фразы “действовать так, словно идущие на контакт представители иной разумной формы жизни могут представлять для галактики смертельную опасность, пусть даже совершенно ясно, что никакой опасности они не представляют” постигли совершенно самостоятельно. Колесниченко долго думал о причинах столь серьезного подхода к мыслительному процессу. Решил, что если существо не имеет возможности оперативно удрать, то вынуждено просчитывать все возможные последствия своих действий. Рау-Дван с выводом фактически согласился:
-- Вы, животные, очень подвижны. Вам не надо долго думать, выбирая правильный путь, проще пойти по наиболее приглянувшемуся и вернуться, если он неверен.
Галактика тем временем бурлила. Слабый приемопередатчик Колесниченко информационный голод удовлетворить не мог. Да и надоели “беседы по переписке”. Представители Галактического Содружества уже летели. Однако корабли дипломатической миссии не могли вместить всех желающих. Которые не желали долго ждать. Ученые и инженеры рассматривали, обсуждали, разводили руками, убеждаясь в правильности инструкции. И неизменно заканчивали:
-- Однако риск лежит в пределах разумного.
Любопытство очень часто побеждает осторожность. Как оказалось, не только у животных.
-- Опасно, -- сказал Рау-Дван, выслушав майора. – Но я все равно полечу. Общение через одного представителя одной расы все-таки неполноценно. Обедняет восприятие. Да и на галактику посмотреть любопытно.
На выходе из комнаты отдыха Сергей Петрович чуть не упал, шершавый пол на секунду превратился в каток. Майор споткнулся, чудом сохранил равновесие. Поглядел вверх. С потолка капал охладитель, напоминая Колесниченко, что время работает на Рау-Двана. Нельзя бегать до бесконечности. Если что-нибудь срочно не придумать, придется сдаваться на милость победителя. Только вот как подобраться к сверхосторожному существу?
-- Только играя на его сверхосторожности, -- пробормотал Сергей Петрович.
И хлопнул себя по лбу. Споткнулся он, похоже, не зря.
Вернувшись в комнату отдыха, майор первым делом перенастроил управление. Теперь кнопка открывания дверей еще и включала электрокамин. С последнего Колесниченко сдернул защитный кожух. Потом распотрошил какую-то книгу. Возблагодарив человечество за консерватизм, изорвал страницы. Проверил работоспособность систем. Напоследок, выйдя из комнаты, выстрелил в потолок. Капли охладителя превратились в тоненькую струйку.
В части чрезмерной опасности Рау-Дван оказался прав. Корабль не успел разминуться с астероидом. Удара по касательной хватило, чтобы превратить могучую машину в неуправляемый космический объект. В скором времени еще и безжизненный. В стандартной ситуации – ничего страшного. Спасательная капсула – самое надежное устройство на корабле. Проводи последние настройки, загружайся и спи. Капсула сама отвалится от корабля и примется дрейфовать в космосе, посылая сигнал о помощи.
Вот только экипаж корабля дальней разведки состоит из одного существа. Следовательно, и капсула одна. Сейчас же на борту двое. И у каждого свое мнение о том, кто должен спастись.
-- Хочу заметить, что капсула не рассчитана на растение. Вы должны это понимать.
-- Имеющейся информации вполне хватит для осуществления переналадки. Такая возможность есть, я внимательно изучил документацию.
Рау-Дван действовал неторопливо. Сначала он ждал, пока охладитель зальет комнату. Осторожно заполз внутрь, закрыл за собой первые двери. Пересек комнату, проверил, закрываются ли вторые.
Лежащая на электрокамине бумага вспыхнула моментально. Спустя секунду сработала система пожаротушения. На славу. Когда Колесниченко запрыгнул в комнату, там царил дикий холод. С Рау-Дваном ничего страшного не случилось, он, как и любое существо, не умеющее сохранять температуру собственного тела, впал в оцепенение. На это майор и рассчитывал.
Однако следовало спешить.
-- Больше тебе эта штука не понадобится, приятель, -- сказал Сергей Петрович, берясь за импровизированный щит.
Укола в ладонь он не почувствовал.
Рау-Дван позаимствовал с медробота не только панель.
Больше всего рай походил на стандартный медотсек космокрейсера.
-- Рад, что вы очнулись. Я уже начал опасаться, что промахнулся с дозой.
Сергей Петрович скосил глаза. Стоящий у постели Рау-Дван совершенно не тянул на ангела, пришлось возвращаться в реальность:
-- Что случилось?
-- Ваши послали корабль с делегацией. Для торжественной встречи. Теперь я окончательно понял, в чем сила животных. Вы настолько бессмысленно суетливы, что очень часто случайно оказываетесь в нужное время в нужном месте.
-- А…
-- Не беспокойтесь, я успел сделать то, что вы называете заметанием следов. И сказал, что в момент аварии вы демонстрировали мне работу медробота. Ваши теперь ломают головы, выясняя, как он мог так сбоить. Ничего, придумают что-нибудь.
-- То есть, если я правильно понял, кое-что из случившегося останется между нами.
-- Да. Ни одному разумному существу не хочется, чтобы над ним смеялись.
-- Хочу заметить, что капсула не рассчитана на растение, -- сказал Рау-Дван. – Вы должны это понимать.
-- Имеющейся информации вполне хватит для осуществления переналадки. Такая возможность есть, я внимательно изучил документацию.
-- И сколько времени на это уйдет?
-- Переналадка уже завершена. А вот обратный процесс…
-- Отнимет столько же времени, сколько и прямой. Я тоже внимательно изучил документацию. К тому же, будучи растением, вполне могу обойтись без кислорода.
-- И тепла? Система обогрева скоро откажет. Наряду с остальными. Времени мало.
-- Поэтому следует прекратить бессмысленный спор и заняться обратной переналадкой камеры.
Майор вздохнул:
-- Рау-Дван, вы – гость. Я втравил вас в эту авантюру, мне и отвечать.
-- Вы меня не уговаривали, вы просто предложили. Я знал о степени риска, однако согласился. Если бы проявил осторожность, данная ситуация не возникла. К тому же у вас – семья.
-- А у вас?
-- В моем мире семейные узы не столь значимы.
-- Все равно, Рау-Дван. Не забывайте, что я – пилот, вы – пассажир.
-- И что?
-- Я, пока жив, должен заботиться о вас. Профессиональная обязанность.
Рау-Дван задумался. Минут на пять. И ответил:
-- Поправка. Пока вы дееспособны.
Свидетельство о публикации №205122200003