Зов крови

Они познакомились в небольшом баре, располагавшемся в здании космопорта. Свободные столики здесь были редкостью, и мало кто из впервые прибывших на Таг-Тауэр покидал бар, не обзаведшись знакомцами из местных. Тем более, что по собственной воле сюда прилетали немногие...

Седой старик по имени Марек отхлебнул пива из высокой кружки, вытер усы и пытливо взглянул на соседа по столику:

- Я понимаю твои родственные чувства, парень, но поверь, Таг-Тауэр – не лучшее место для путешественника.

Ричард Браун, двадцатидвухлетний крепыш с орлиным носом, встряхнул непокорной русой челкой, то и дело сползавшей на лоб.

- Я дал себе клятву приехать сюда. В тот самый день, когда моя мать получила уведомление о том, что отец скончался и похоронен на Таг-Тауэре. Это было год назад, а спустя два месяца умерла и она...

Рич промочил горло добрым глотком пива и продолжил:

- Неприятности следовали одна за другой. В корпорации, где я работал, грянуло сокращение. А вскоре после увольнения меня бросила подружка – нашла парня с более тугим кошельком. Дом пришлось продать, чтобы рассчитаться с долгами...

- И единственная цель твоего путешествия – взглянуть на могилу отца? – удивленно вскинул брови Марек.

- Да. Я никогда не видел его, фотографии мать уничтожила сразу после развода – мне еще и года тогда не исполнилось. Мать не любила вспоминать о нем, а на мои расспросы отвечала скупо: отца звали Бен и находится он на Таг-Тауэре.

- Бен Браун, значит, - кивнул старик и, поразмыслив, виновато улыбнулся. – Прости, парень, но я не припомню такого человека.

- А ты здесь давно, Марек?

- В общей сложности – сорок два года. Да-а-а...

Ричард тяжело вздохнул и стал подыматься из-за стола, но старик остановил его:

- Я знавал многих Бенов. Видишь ли, парень... после того, как человек выходит из тюрьмы, он может изменить фамилию, но не имя. Таковы здешние законы.

- Но зачем? Я читал в справочниках...

- О том, что бывшим узникам тюрьмы на Таг-Тауэре запрещено покидать пределы планеты? – горько усмехнулся старик. – Это правда, Рич. Мы навсегда остаемся пленниками мира, где на всю планету – один-единственный город, приткнувшийся на маленьком клочке обитаемой суши. Но, начиная новую жизнь – без решеток и камер, - порою хочется изменить в себе хоть самую малость.

- Планета-тюрьма! – горячо воскликнул юноша, стукнув кружкой по столу. – Я ненавижу тюрьмы!

- Не ты один, - философски заметил Марек, утирая усы.

- Мне говорили, - Рич подался ближе к собеседнику, - чтоТаг-Тауэр – тюрьма особая, для тех, кто совершил преступление галактического масштаба.

Старик кивнул.

- А... а тебя-то сюда за что?

- Ошибка молодости. Я ведь возрастом с тебя тогда был. Дело давнее, и вспоминать особого желания нет, ты уж не взыщи.

Рич промолчал.

Доцедив остававшееся пиво, Марек предложил:

- Давай, парень, по кладбищу прогуляемся, авось и отыщем могилу отца твоего.

- Но как? Ты же говорил...

- Шанс есть, ведь мы знаем имя и примерную дату смерти, - перебил старик. – За результат, конечно, не поручусь, но...

- Идем, - бросил Рич, решительно двинувшись к выходу из бара.

На полпути до кладбища парень остановился, огляделся вокруг и, потянув носом воздух, с ненавистью проговорил:

- Мне кажется, здесь вся планета пропиталась запахом тюрьмы!

Марек лишь пожал плечами в ответ.

Среди серых могильных плит бродили долго, всматриваясь в полустертые надписи. Видя бесплодность поисков, Рич мрачнел, а старик, напротив, радовался – словно встречал хороших знакомых, находившихся в добром здравии.

- Кристофер Пьюзо... когда-то он носил фамилию Льюис... большой талант был! Отыскал способ взламывать коды доступа на военных базах... вот шороху тогда навели! Альфред Корн, гений финансовых сделок... в определенном смысле, конечно. Так надуть Галактическую Службу Податей! Конрад Фишер, он же...

Рич порядком устал от радостного стариковского бормотания, от унылой серости надгробий и, главным образом, оттого, что никак не удавалось найти могилу отца.

Они обошли большую часть кладбища, когда разговорившийся Марек тронул спутника за плечо:

- Парень, я хочу тебе кое-что сказать. Любовь к свободе достойна уважения, но много ли на ней заработаешь? Бьюсь об заклад, что денег у тебя хватит в лучшем случае на обратный билет!

Рич молчал, неспешно шагая по аллее.

- В здешней тюрьме неделю назад освободилось место надзирателя. Полное обеспечение – жильем, едой, одеждой, плюс двести галактических кредитов в месяц. Это хорошие деньги, па...

Яростный взгляд Брауна заставил старика замолчать. Марек опасливо шагнул в сторону, пробурчав себе под нос:

- Ах да, я забыл: ты же ненавидишь тюрьмы...

Какое-то время они шли молча, затем Ричард, показывая рукой вправо, спросил:

- А это еще кто такой?

Облаченная в мундир бронзовая фигура гордо возвышалась над серой одинаковостью могил бывших узников Таг-Тауэра.

- Бенджамин Стронг, начальник тюрьмы. Мужик суровый, но справедливый. Начинал он, помню, надзирателем, большую часть жизни, почитай, здесь провел. И похоронить себя завещал на Таг-Тауэре, а уж как торжественно провели церемонию прощания год назад...

Рич не слушал.

Оставив старика в одиночестве, парень двинулся к могиле тюремщика. Марек смотрел вслед, вспоминая Бена Стронга, властвовавшего в Таг-Тауэре последнее десятилетие. Крепко сбитая фигура, гордый профиль и... да, да! Непослушная челка, постоянно сползавшая на лоб...

- Мне следовало догадаться раньше, - прошептал старик.

Марек Штыц, - знаменитый в прошлом мошенник, облегчивший счета Первого Галактического Банка на добрый десяток миллионов кредитов, - бросил прощальный взгляд на две безмолвные фигуры, пригладил седые усы, и не спеша двинулся восвояси.

Но не сделал он и дюжины шагов, как тишину взрезал оклик Рича:

- Эй, старик! Чего ты там говорил? Двести галактических кредитов?!

 
Рассказ принимал участие в интернет-конкурсе
Русский Эквадор(весна-2005).