Карточки

Скучно мне и одиноко. Нужно изменить что-то в жизни. Влюбиться. Для кого-то это может быть и стихийный процесс. А для меня плановый. Как-то раз, именно в это время, только год назад, мы с Лариской решили вытянуть карточки. Ну, ты же знаешь Лариску. Идея была не помню чья. Но Лариса ее горячо поддержала исключительно из подлости своей и тонкого математического расчета: в то время мы обе положили глаз на одного молодого человека, она предположила, что карточку с его именем я вряд ли вытяну, вероятность очень мала, а вытяну кого-нибудь другого. И пока я, как дура, этим кем-нибудь другим увлекусь, она тишком Юрочку к рукам и приберет. Но про-тив судьбы не попрешь. Судьба это..., это..., это не мор-ковки на базаре купить...
Ладно, по порядку: пришла я к ней домой. Сели мы за стол, первым делом составили список всех знакомых мужчин более-менее пригодных для секса. Насчитали 46 человек. Затем мы вычеркнули всех, кто был старше 35-ти лет и женатых. Осталось 27-мь.
Затем хорошенько призадумавшись, мы очистили список от пятерых перспективных алкоголиков и троих полууголовников. Пришлось также отказаться от парочки приличных ребят, кру-тивших в это время романы с нашими близким подругами. Осталось 17-ть. Я предложила сузить круг претендентов до 12-ти, оставить только самых достойных. Но Лариска ответила что, мол, нечего; хорошего мужика нужно создавать собствен-ными руками. Если надо – возьмем полуфабрикат, до готовности доведем сами. Ну ты же знаешь Лариску. Это тот еще кулинар. Если она и довела кого-нибудь до чего-нибудь, так это до полного материального краха и импотенции...
Нарезали семнадцать бумажек, написали имена, скатали в трубочки и побросали в белую кроличью шапку Ларискиного папа-ши. Потрясли, сделали пассы руками. Первая тянула я. Как нетрудно догадаться, вытянула я кого хотела, а именно Юрика, зайчика моего ясноглазого. Видел бы ты личико Лариски. Скажем прямо, девушка держалась мужественно, но хлебальничек все-таки слегка перекосило. Кого вытянула она, я не помню, история об этом умалчивает...
А дальше все было очень просто. Встретились, поздоровались, поулыбались друг другу, пошли в "Зодчие", посидели... Он стал заходить в гости. Я стала приходить на свидания. Родители пару раз очень в тему съездили на дачу, так все и сладилось.
Я очень спокойно себя чувствовала. В том смысле, что не было у меня в этой любви какой-то жадности, опаски, что все ис-чезнет в один момент... Не я его выбрала, судьба его выбрала... Мне никогда, ни с кем не было так тихо, спокойно и радостно.
Честно говоря, ничего особенного в нем не было. Юрик, как Юрик. Ну мальчик, ну ручки, ну ножки, ну глазки, ну ушки, все на месте. Но вот же любилось мне и ничего другого не хотелось. И он уже всякие слова говорил, всякие там предло-жения, далеко идущие планы...
А тут по весне подруга предложила на выходные съездить в "Юность"...
"Кто бы мог подумать, что злодейка -- "Юность"...
Причем предложение было из рубрики: садись в машину, пое-хали. Конечно же я ему не позвонила. Конечно же, он два дня ставил моих родителей на рога, задавал им один и тот же неудоб-ный вопрос, на который они регулярно не находят ответа с тех пор, как мне исполнилось 15 лет. Конечно же, когда я верну-лась, то ко мне с зажженными фитилями неслись и родители, и он, Юрик.
И не нужно задавать мне этот неприличный вопрос, этот откровенно пошлый вопрос: а что там, собственно, на "Юности" было? Что там было, что там было, обычный ассортимент: маль-чики, дискотека, выпивка. Было ли у меня с кем-нибудь из этих мальчиков какое-нибудь дзинь-дзинь, я, честно говоря, не пом-ню. Дзинь-дзинь дзинь-дзиню рознь – одним дорожишь как комсомольским билетом, а другой без лупы и не заметишь...
В общем, что-то у нас с Юриком сломалось. То он пообе-щал и не приехал, то я пообещала и не пришла... А месяца три спустя я узнала, что он спутался – с кем бы ты думал – с этой... с этой... с этой..., одним словом – с моей лучшей подругой Ларисой Валерьевной. Уж не знаю, что она ему про меня наговорила, а наговорить было чего. Мы с ней два года так шахерезадили, что чертям тошно было...
Так все и кончилось. Дурного слова я никому не сказала: ни Юре, ни Лариске. Может я и сама виновата, может не поедь я тогда в "Юность", была бы сейчас уже образцовая жена и гордая мать двух-трех, а то и шестерых детишек. Шучу, конечно, ког-да бы я их успела наплодить столько.
Но все одно, тоска моя неизбывная, и пока я очередную карточку не вытяну, жизнь моя смысл вновь не обретет. Это только говорится, что ожидание любви порой краше самой люб-ви. Брехня. На самом деле только и живешь, пока любишь, пока он рядом, каждое утро просыпается рядом с тобой, пока ты чувст-вуешь запах, слышишь каждый звук, который он издает, каждый вздох. А без любви жизнь не жизнь, летаргия, коматоз, извини за медицинскую терминологию...