Обзор конкурса текстов авторской песни на www. litkon. com

ПРЕДИСЛОВИЕ

Доброе утро, день, вечер, ночь, уважаемые дамы и господа!

Начну с того, что – поскольку сайт «БАЙДА.РУ» благополучно скончался, и тексты моего тамошнего обзора канули в Лету, скончавшись вместе с ним – считаю себя вправе использовать в преамбуле данного обзора не только прием, уже использованный в тексте покойничка, но даже и анекдот, который я очень люблю. Кроме того, заранее предупреждаю, что, самым наглым образом, буду, время от времени, цитировать самого себя, используя фрагменты из своих, более ранних, статей, причем, не стану их, при этом, закавычивать. Я это делал, делаю, и буду делать, потому что мне лень каждый раз придумывать новые формулировки для выражения одной и той же мысли.

Итак, начнем, и именно – с цитаты:

Собрался, вот, сегодня писать начало своей будущей обзорной статьи, и вспомнился мне, почему-то, старый, как мир, еврейский анекдот:

– Здравствуй, Хаим! Здравствуй, дорогой! Как же давно мы с тобой не виделись!
– Да… давненько, давненько… Ну, здравствуй, Изя!
– Ну, как живешь? Как здоровье?
– Да, слава Богу, все хорошо.
– А как жена?
– А что – жена? Хорошо – жена.
– Ну, а детишки как? Здоровы?
– Здоровы.
– И учатся хорошо?
– Хорошо.
– Ну, а на работе как? Все благополучно?
– Благополучно.
– Без неприятностей?
– Без неприятностей.
– Слушай, Хаим, одолжил бы ты мне сто рублей…
(Пауза).
– Слушай, Изя… поцелуй меня, пожалуйста, в висок.
– А почему именно в висок?
– Ну, ты ведь тоже… издалека начинал.

Вот я и решил тоже начать издалека, и поэтому вам, уважаемые дамы и господа, придется, пожалуй, довольно долго ждать, когда же я, наконец, перейду непосредственно к разбору и рецензированию ваших конкурсных опусов. Тем более что до окончания конкурса остается пока достаточно много времени, и я еще не один раз успею как позанудствовать, так и поехидничать (читавшие мои предыдущие обзоры, знают, что я – критик весьма ехидный, въедливый и занудный). Кроме того, если я, с места в карьер, начну гнобить исключительно авторов – это будет несправедливо. Мне думается, не вредно было бы предварительно слегка попинать и сам конкурс, и его организаторов, во главе с глубоко уважаемым мною его руководителем, недостаточно внятно прописавших конкурсные условия, что дает возможность, как авторам, так и членам жюри (в том числе, и мне) трактовать их весьма вольно, поскольку термин «АВТОРСКАЯ ПЕСНЯ» каждый понимает по-своему. Но… я – человек, в меру ленивый, и в мои намерения отнюдь не входит попытка создания эпохального критического эссе под названием: «Что такое Авторская песня, и с чем ее едят». И, все же, мне придется слегка коснуться этого вопроса, а также – вышеуказанных потенциальных объектов критики, коснуться ровно настолько, насколько это необходимо, хотя бы, для того, чтобы уважаемые авторы поняли, с каких позиций я буду рассматривать и по каким критериям оценивать их конкурсные работы

Итак, «...начнем ab ovo…» – как говаривал великий Александр Сергеевич – то бишь, с яйца, а если быть более точным – с названия конкурса, а именно – Конкурс «Текстов авторских песен». Прошу заметить: не «ПЕСЕН», а именно – «ТЕКСТОВ песен». Из чего, по идее, я должен бы заключить, что конкурс этот не музыкальный, а сугубо литературный, и мне, для чистоты эксперимента, предлагается рассматривать и сравнивать предложенные произведения ВНЕ их музыкального изложения, абстрагируясь от него, даже в том случае, когда песня у меня не просто «на слуху», но и, вообще, навязла в ушах от слишком частого ее публичного исполнения. Только в этом случае все участники конкурса будут поставлены в абсолютно равные условия. Т.е. будет реализован принцип: текст – первичен, музыка – вторична, и, следовательно, оценены будут исключительно литературные достоинства (недостатки) текстов. Но…

Но, двигаясь дальше, мы обнаружим весьма существенное уточнение:
«Желающие участвовать в конкурсе, начиная с 20 сентября 2005 г. должны прислать по Интернету своё произведение (произведения) в жанре Авторской песни (только те тексты, на которые написаны песни; песни лауреатов будут прослушаны!!!) общим размером не более 5 компьютерных страниц. Если автор впоследствии не предоставит музыкального исполнения песни, то его результат аннулируется».
Отложив на время вопросы, связанные с ЖАНРОМ, прицеплюсь, для начала (занудливо цепляться к чему-либо – вообще, мое любимое занятие), к следующим фрагментам: «…песни лауреатов будут прослушаны!!! (обратите внимание на три восклицательных знака)» и «…Если автор впоследствии не предоставит музыкального исполнения песни, то его результат аннулируется».
Значит, что же получается, уважаемые дамы и господа? Мы (т.е. члены жюри) читаем тексты, голосуем… по результатам нашего голосования определяются победители… ну, а потом уж – постфактум, так сказать – мы обязательно должны будем прослушать и вокально-музыкальные версии авторских опусов. Для чего? Да, очевидно, для того, чтобы убедиться в том, что это, действительно песни, а не просто стихи. Ну, а что если, вдруг, в звуковом изложении текста, показавшегося нам гениальным, вместо такой же гениальной (или, хотя бы, достойной) музыки мы услышим пошлый трехаккордовый примитив, на уровне партии альта в самодеятельном духовом оркестре… этакое «ум-ца, ум-ца, ум-ца-ца»… и наше впечатление будет безнадежно испорчено? Повлияет ли это на результат? Ведь основное условие выполнено – музыкальное исполнение представлено. А уж, каков его уровень – не нам, литераторам, судить. Так, что ли?
Правда, далее в условиях «…Очень приветствуется указание интернетного адреса, где ваши песни можно прослушать…», но как быть тем авторам, которые, к примеру, не имеют МР3, не знают на каком сайте можно свободно загрузить мультимедийные файлы, и песни свои могут представить лишь «по мылу», в несжатом формате WAV? (Это касается, в основном, компьютерных чайников, вроде меня). Тем более что «…в связи с большим количеством вирусов произведения, присланные в этачменте, открываться и приниматься не будут ни от кого !!!! (четыре восклицательных знака)…». Так что я уж, все же, для чистоты эксперимента, не буду пока никого слушать, ограничившись, до поры до времени, лишь внимательным прочтением текстов.

Ну, вот… а теперь позвольте мне (впрочем, если не позволите, я все равно это сделаю) порассуждать немного о таком понятии, как «Авторская песня».

Если я не ошибаюсь, термин этот вошел в обиход с легкой руки Владимира Семеновича Высоцкого. Именно он сказал однажды: «…Я не занимаюсь самодеятельной песней, я профессионал. И пою АВТОРСКУЮ ПЕСНЮ», – и это словосочетание бодро зашагало по стране, с гитарой в руках, рюкзаком за плечами и непременным горячительным у костра. Но, если талантливейший актер, поэт и автор-исполнитель имел в виду ПРОФЕССИОНАЛИЗМ (в любой сфере творчества), то бесчисленные КСПы, ШкАПы и прочие …АПы, всевозможные фестивали всесоюзного, регионального, местного и прочих, более мелких, уровней, вызвали повальное увлечение масс сочинением того, что Александр Мичурин назвал «буриме под три аккорда»; все это безобразие стали тоже, почему-то, называть Авторской песней, поставив в один ряд с шедеврами Окуджавы, Галича, Визбора, Клячкина, и постепенно – в течение полувека – выработалось устойчивое мнение: Авторская песня – это очень просто: чем, дескать, проще слова и музыка (особенно – музыка), тем доступней, понятней и искренней песня. Господи!.. Какая чушь!
Нет, я не имею ничего против туристских и любых других песен, способствующих объединению людей, пусть лишь на время, в некое сплоченное, можно даже сказать, синхронизированное сообщество; я не имею ничего против шутейных или абсурдных песенок, призванных поднимать настроение в компании – сам, в свое время, с упоением, горланил: «…Во середу, бабка, во середу, Любка…»; я ничего не имею против, когда автор, наоборот, самовыражаясь, эстетствует, изобретая изысканные формулировки для своих, зачастую, весьма банальных мыслей… Да ради Бога!.. Для меня важно, чтобы песня воспринималась мною, как факт ИСКУССТВА. Подчеркиваю: именно ВОСПРИНИМАЛАСЬ мной, поскольку не могу взять на себя смелость категорически утверждать: «Вот это – искусство, а это – нет». И если я ощущаю песню, как произведение искусства, для меня совершенно не существенно, кем является, в данном случае, автор – профессиональным поэтом или, к примеру, физиком-ядерщиком, пишущим по велению души. Время все расставит по своим местам, и в памяти поколений все равно останется лишь то, что достойно этого.

Предвидя вполне закономерный вопрос, заранее отвечаю на него. А что, собственно говоря, является для меня произведением искусства (в любом из видов творческой деятельности, будь то литература, музыка, театр, цирк, наконец; в любом из самых разнообразных жанров внутри этих видов)? Рецепт понимания этого прост, как манная каша:
Если в моей голове мелькает мысль: «А на фига, собственно, мне это было нужно? Чего ради я потратил на это свое драгоценное время?» – это, определенно, означает, что факта искусства здесь нет или, по крайней мере, я не воспринял предложенный мне продукт таковым.
Ну, а если увиденное, услышанное, прочитанное вызывает, примерно, такую реакцию: «Ух, ты!.. Вот это да! Это ж надо, как здорово он умеет это делать!». Что тогда? Можно прийти в восторг от чистого и продолжительного си-бемоль третьей октавы, с легкостью выданного трубачом, можно по достоинству оценить мощный пастозный мазок художника, неожиданную, яркую метафору или рифму поэта, умение жонглера подбросить одновременно и поймать, один за другим, два десятка предметов, сногсшибательную режиссерскую находку и многое-многое другое, но… всегда ли это означает, что перед нами произведение искусства? Проявление высочайшей техники – да. Настоящий профессионализм (у профессионала, т.е. человека, зарабатывающего этим на жизнь) – да. Уникальная, дарованная природой, способность или результат длительной тренировки (у любителя) – да. Но высокое мастерство – это еще далеко не показатель истинного искусства.
И только в том случае, когда прикасаешься к чему-то, что захватывает тебя целиком; когда ты понимаешь, что это может быть только так, а не как-нибудь иначе, и не в состоянии – в этот момент – логически объяснить, почему; когда ты ощущаешь внезапный контакт души с чем-то абсолютно прекрасным, добрым и справедливым… совсем не обязательно выраженным словами или красками на холсте, но, явно, присутствующим в них, как частица души автора – можешь быть абсолютно уверен: это – настоящее! И создание такого произведения вовсе не обязательно удел мастеровитого профессионала. Откровение может снизойти и на дилетанта. Другое дело, что подлинный мастер умеет слушать самого себя, и, уловив в себе этот прекрасный и таинственный момент, ни за что не упустит его и воплотит на самом высоком техническом уровне.
Очень хотелось бы верить, что и на этом конкурсе появятся такие произведения. Ну, а пока, читая тексты, я сразу же буду раскладывать их в три папочки: в первую – то, что я не буду слушать, даже если мне будут, посредством ссылок, это усиленно предлагать, во вторую – то, что я, из любопытства, прослушаю, если будет такая возможность, и в третью (наверняка, самую тонкую) – то, что прослушать просто необходимо, и я буду персонально просить об этом автора, даже если он не окажется в числе призеров по результатам голосования.

Однако вернемся к самому понятию «Авторская песня». Скажу сразу: я понимаю это буквально. Для меня это песня, стихи и музыка которой написаны самим автором, песня, непременно исполненная, хотя бы однажды, пусть для узкого круга друзей, им самим. Ведь именно для друзей чаще всего и пишется изначально авторская песня. Авторская песня – это личные стихи, положенные на музыку, автор показывает их своим друзьям, и они понимают его, потому что их волнуют общие проблемы. Здесь чрезвычайно важен так называемый «фактор кухни», фактор узкого круга.
Высоцкий рассказывал: «…Мы жили тогда вчетвером в одной квартире… ; …благодаря друзьям я обрёл своих первых слушателей, и свои песни я в основном писал для нашей компании…».
Высоцкому вторит Гребенщиков: «…Своими песнями мне хотелось удивить, поразить друзей…».
Это уже позже песня может выйти за пределы этого круга, став понятной и близкой многим. Замечательно, если потом ее запоет под гитару вся страна, замечательно, если ее, профессионально аранжированную, будут исполнять известные артисты, но сам факт ее явления на свет – это настоятельная потребность автора выразить себя не только через стихи, но и при помощи музыки, которую он слышит внутри себя. Авторская песня – это поэзия, неотделимая от мелодии, и появилась она в нашем малочитающем обществе, очень может быть, именно по той причине, что в нынешнее прагматичное время поэзия гораздо легче воспринимается на слух, чем с листа.

Несколько слов о таком понятии, как ЖАНР. Абсолютно убежден, что жанра «Авторской песни» попросту не существует. Термин этот выведен искусственно. Очень забавно выразилась по этому поводу Полина Берелехис: «Авторская песня – это такая песня, которую любители авторской песни называют авторской песней». Скажите честно, уважаемые дамы и господа, а не кажется ли вам, что это прижившееся словосочетание звучит весьма и весьма нелепо? Это ж получается, что все другие песни уже и не авторские, да и вообще не песни!.. Ну, ведь действительно, разве существует какая-то особая «авторская» поэтическая стилистика? Нет. Есть хорошие стихи и плохие, содержательные и бессодержательные, глубокие и совершенно бессмысленные, которые и стихами-то назвать стыдно. Разве существуют какие-то особые, специфические, пригодные исключительно для «авторской песни» аккорды, мелодии и гармонии? Нет. Есть более простые и более сложные, традиционные и экзотические – все зависит от музыкального образования автора и его уровня владения инструментом (будь то гитара, фортепиано или же что-нибудь еще). Как говорится, в дело годится все – и рок, и блюз, и так называемый «русский шансон», и даже «попса». «Авторская песня устроила смотр всем стилям и направлениям мировой музыки и выбирает из них для себя все, что сочтет нужным», – сказал однажды большой знаток и исследователь «авторской» песни Владимир Альтшуллер. Поэтому песни Шевчука и Башлачева, Цоя и Бутусова, Талькова и Макаревича я, так же, как и он, со спокойной совестью, тоже могу назвать авторской песней, хотя их и принято относить совершенно к другим жанрам.
И вообще, любая песня – суть, авторская. Другой вопрос, кого считать ее автором – поэта или композитора. Принято говорить: «Песня Пахмутовой на стихи Добронравова» или «Песня Блантера на стихи Ильи Сельвинского», да и авторские отчисления от публичного исполнения получают композиторы, а поэты довольствуются разовыми гонорарами. Никому не придет в голову называть песнями Окуджавы замечательные песни, написанные Исааком Шварцем на удивительно простые и мудрые стихи этого выдающегося поэта – это песни Шварца, звучащие с эстрады, киноэкранов и экранов телевизоров. А вот песни, написанные самим Булатом Шавловичем, песни Владимира Высоцкого, Александра Вертинского и многих других – это явление. Не жанр, а именно явление. Явление, потому что их писали ПОЭТЫ. Чем отличается ПОЭТ от поэта-песенника? У поэта-песенника стихи поставлены на службу музыке, у ПОЭТА, пишущего свою, авторскую песню, музыка поставлена на службу стиху, вне зависимости от того, представляет она собой профессионально гармонизированную мелодию или же это простой речитатив.

"Авторская песня - это музыкальная интерпретация русской поэтической речи". Я не помню, кто предложил эту формулировку, но сказано, мне кажется, очень точно и емко.

Вот, исходя из этих соображений, я и буду оценивать предложенные на конкурс работы. Предупреждаю сразу: я очень не люблю слушать хорошие стихи с дурной мелодией, точно так же, как и хорошую музыку со словами без смысла. Ну, а что плохо, что хорошо – на это есть такая вещь, как личный вкус и жизненный опыт. В данном случае – мой собственный.

На этом позвольте завершить вступительную (достаточно сумбурную) часть моего будущего обзора. Все, что я не успел сказать, прозвучит в следующих выпусках, посвященных уже непосредственно вашим песенным текстам, уважаемые дамы и господа. Я не спешу выставлять оценки – мне, предварительно, необходимо как следует сориентироваться в литературном (а также и окололитературном) потоке произведений, которые присланы уже, и будут присланы еще на этот конкурс. Но своими ощущениями от прочитанного я поделюсь с вами в самое ближайшее время.


ВЫПУСК ПЕРВЫЙ (незапланированный)

Вот ведь как оно бывает, уважаемые дамы и господа! Не успел я еще и покритиковать-то толком никого, а уже получил гневную отповедь от обиженного, обманутого в своих самых радужных ожиданиях автора. Причем, оскорбиМшись на мои высказывания, обиду свою, и гнев свой он направил почему-то не только на меня, но и на сам КОНКУРС, посчитав мое личное мнение за разъяснение конкурсных условий. «…Охладел я к этому конкурсу…», – гордо заявляет автор, и к двум текстам, вывешенным поначалу на конкурсной страничке, добавляет третий: «…Я умышленно разместил три песни: классическую авторскую, от которой шел, шансон и фольк-рок…». Не буду пока касаться самих авторских текстов (ни «классического», ни двух других), до них еще дойдет очередь в моем обзоре, а вот кое-какие высказывания уважаемого автора прокомментирую, хотя и не в моих правилах вступать с авторами в полемику. Поспорить с другими критиками – это еще, куда ни шло. Но с авторами?.. Неконструктивно, поскольку полемизирующий автор, чаще всего, все равно остается при своем мнении.

«…Авторская песня была да умерла. За последние годы - ничего-с. Теперь это явление, как и поэтический самиздат, одного поля ягода…».

Ну, положим, не совсем умерла. Скорее уж, забитая рынком, находится при последнем издыхании, хотя ее и пытаются ежегодно реанимировать на Грушинском и прочих фестивалях, которые точно так же ангажированы, как и эстрада. Вот тут Вы абсолютно правы. А вот насчет того, что «за последние годы – ничего-с». Это, извините, Вы перебарщиваете. Просто приложить определенные усилия и поискать надо. И не только в Интернете.

«…Давно уже рынок исполнителей песен авторов этого жанра занят. Без денег и туда хода нет, как и в любом другом жанре. Без типичной для попсы раскрутки и вложения средств (пиши вы хоть как Галич, хоть лучше) так и останетесь в самиздате…».

И здесь я с Вами почти во всем согласен. Но… «авторская песня» тем и была хороша, что в ней, в отличие от прочих жанров – никогда не было ни индустрии тиражирования (как у книг, фильмов, коммерческой аудиопродукции), ни авторитетных институтов (музеев, галерей, консерваторий, художественных советов и аукционов "Сотби"), устанавливающих, кто – классик, кто – «подает надежды», а кто просто так попИсать вышел. И до рядовых слушателей, доходили только те песни, ради которых кто-то не поленился что-то сделать – разучить и петь в компании или, хотя бы, переписать на магнитофон. И, как это ни странно, в этих любительских магнитофонных записях частота вещей, которые я положил бы в "третью папочку" была необычайно велика – ни в одном журнале, альманахе, сборном концерте и т. д. я не встречал такой их концентрации, – а вот банальщины, хлама и примитива, достойных «папочки первой» в них практически не было вовсе. Да, в нынешнее время «авторская песня» обросла фестивалями, продюсерскими конторами и студиями звукозаписи, в ней все чаще можно услышать слова "раскрутка", "промоушн"... Однако внимательный взгляд показывает, что все эти солидно выглядящие структуры суть лишь декорация, и реальная сила произносимых ими заклинаний равна нулю. Можно собрать полную коллекцию лауреатских дипломов самых известных фестивалей, можно – если есть деньги – выпускать в месяц по сидюку, можно даже выклянчить у всех еще живых (дай им Бог здоровья) классиков по хвалебному отзыву – жить и петься все равно будет только то, что побуждает слушателей к собственной активности. Или, как сказал, не помню кто, «…можно специально сочинить лауреатскую песню, нельзя – любимую». В этом странном, недоразвитом, не признаваемом жанре между сочинителем и слушателем по-прежнему нет никого – ни продюсера, ни редактора, ни интерпретации критиков, ни программной политики, ни «требований современности». Прятаться не за кого. Происходит естественный отбор.

«…Да, сударь, это война. На чужой территории – своя захвачена под знамена Окуджавы, Высоцкого, Галича (любимый мной Егоров забыт). С каким боекомплектом идем? С тремя аккордами Высоцкого и Галича? (Владимир Бондарь, должно быть, не знает, что сие они делали предумышленно)…».

Война? Допускаю. Но война за что? И во имя чего? Если за коммерческий рынок сбыта своей продукции – валяйте, шлепайте то, что пользуется массовым спросом. Если же речь идет о творчестве – есть конкретное деловое предложение: напишите что-то равное или хотя бы приближающееся к уровню произведений вышеназванных авторов, пришлите мне и, ей Богу, зав. музыкальной частью моего театра (прекрасный композитор и аранжировщик Михаил Жолобов) ее профессионально аранжирует, прорепетирует с оркестром (который в нашем театре имеет место быть) и запишет на любой из возможных носителей, сделав хоть минусовку, хоть вариант с солистом. Причем, совершенно бесплатно. Единственное, что мне будет нужно – это право использовать ее в одном из своих спектаклей. Ну, а уж с рынком Вы, как-нибудь, сами разберетесь.
Несколько слов по поводу Галича, Высоцкого и иже с ними. Они действительно укладывали свои тексты в предельно простую и доступную массам гармонию, создавая «жанровую песню» и так называемый «городской романс», потому что прекрасно знали, что в любом другом варианте их поэзия никогда не дойдет до читателя и слушателя. Слишком конфликтно и неугодно системе было ее содержание. И массы запели их песни, аккомпанируя себе на шестирублевых семиструнках, настроенных на «парикмахерский строй» (шестиструнок в СССР тогда еще не было).

«…Простота часто украшает больше, чем сложность… «трех аккордов» вполне хватает для построения гармонии. И вот тут и появляется второе лицо: композитор. Он – соавтор. Поэт музыки. Часто – такой же самиздатовец. Они берут тему и прилагают свои знания и навыки. Поверьте, бывает, я корректирую мелодию, а бывает, музыкант – слова. Потом ищут исполнителя или продюсера, делают приличную запись. Это – не профессиональный подход?..».

Отвечаю: это не профессиональный подход, а РЕМЕСЛЕННЫЙ. Нельзя писать «на тему». В лучшем случае, это будет профессионально сделанная ремесленная поделка. А в худшем?.. Да и задача музыки не «украшать», а усиливать, подчеркивать, акцентировать авторскую мысль, выраженную через слово (разумеется, если мысль присутствует в тексте и, соответственно, в голове автора).

«…гонорары и расходы в таких случаях - поровну. Три - в одном, так не бывает. То есть, в какой-то сфере - все равно дыра. Жизнь родила (или Интернет?) новые формы соавторства. А Вы, по старинке+ Она умерла эта песня. Кто купит запись Визбора на старой бобине, с концерта?».

Ну, зачем же на старой бобине? Классика этого песенного стиля уже давно появилась на прилавках магазинов не только в простых сидюках, но и в виде электронных энциклопедий. И не залеживается. Не аранжированная и исполненная кем-то, а именно в авторском исполнении.
Кстати… Не так давно я наткнулся на одном из сайтов на любопытную статью: «Жанры, стили и шансон». В ней говорилось о том, что в Интернете было проведено исследование на тему: что предпочитают слушатели среди произведений песенных жанров. Было опрошено 7030 человек. Результаты приведены в довольно большом количестве таблиц. Я, из любопытства, сохранил их. И вот – теперь они пригодились. Чуть ниже я приведу, для примера, некоторые вопросы и ответы на них. Но сразу скажу, что авторская песня занимает в таблицах весьма достойное место.
А что касается гонораров и авторских отчислений – я имел в виду совершенно определенные, четко прописанные статьи Закона об авторском праве. Знать этот закон весьма полезно как профессионалу, так и любому другому автору.

«…Слова – всего лишь один из солирующих инструментов. Задача автора: насытить их смыслом и эмоциональностью, настроением, придать слогу соответствующее тембровое звучание сочетанием звуков. Вот когда появятся люди, способные увидеть это новое явление АВТОРСКОЙ ПЕСНИ, тогда и будет в музыке ЯВЛЕНИЕ. Без музыки их жюрить низя!..».

Это что же получается? Значит, сначала появляются слова, а потом уже автор «насыщает» их смыслом? Т.е. по принципу: «Откуда я знаю, что я подумаю, пока не услышу, что я скажу?». Странно. Мне, почему-то, всегда казалось, что все должно происходить наоборот. Сначала мысль, смысл, а потом уже слова, этот смысл выражающие. Впрочем, вполне возможно, у сегодняшних авторов все происходит именно так, как предлагает автор. Именно поэтому так много на рынке аудиопродукции, лишенной вообще какого бы то ни было смысла.
Никогда не соглашусь с тем, что «…Слова – всего лишь один из солирующих инструментов…». Слово в песне было и всегда будет главным мерилом. Это не говорит о том, что музыка может быть никудышной. Наоборот. Три аккорда сегодня – нонсенс. «Поэт музыки» – это Вы очень хорошо сказали. Но в песне музыка не должна быть поставлена «выше», чем само слово. Иначе Песня не состоится. В любом жанре. По крайней мере, для меня.
А что касается жюрения, так разве я говорил, что ничего не буду слушать? До поры до времени – да. А потом обязательно прослушаю то, что, как мне кажется, действительно этого стоит. А слушать все подряд – это уж увольте! И трафика интернетовского жаль, да и время на основную работу зарезервировать нужно.

Ну, вот. А теперь обещанные таблицы. Полагаю, это будет интересно многим. Заодно, возможно, это как-то прояснит, чем же отличаются друг от друга такие понятия, как «жанр» и «стиль». Привожу в виде большой цитаты, не добавляя от себя ни слова.

«…1. Песни каких жанров Вы предпочитаете слушать? (отметьте не более пяти жанров)
Всего ответили 7030 человек (27735 ответов).

Песни о любви и верности - 53,5%;
Песни настроения - 48,0%;
Танцевальные песни - 41,3%;
Песни о вере и судьбе - 26,6%;
Шуточные песни - 26,2%;
Песни о дружбе и братстве - 25,1%;
Песни странствий (туристические) - 17,6%;
Школьные и студенческие песни - 16,3%;
Военные песни - 15,3%;
Песни о местах и городах - 12,3%;
Дворовые песни - 12,3%;
Детские песни - 10,8%;
Застольно-ресторанные песни - 10,7%;
Уличные (хулиганские) песни - 10,4%;
Других жанров - 68,0%.

Примечание: В искусствоведении жанры принято определять по содержанию произведений искусства, то есть в нашем случае – по тому, О ЧЁМ поётся в песнях. Здесь основание классификации – сферы человеческой жизнедеятельности и соответствующие им сферы бытования песен. Предложенный нами перечень песенных жанров вызвал наибольший внутренний протест у респондентов. Однако 68% респондентов, отметивших “другие жанры” - это главным образом те, кто не видит различий между музыкой и песенным искусством, между стилями и жанрами. «Другие жанры» в большинстве своём на поверку оказались той или иной разновидностью рок- и поп-музыки (часто без слов), а также авторской (бардовской, менестрельной) песни.

2. Какие песенные стили Вам нравятся больше других? (отметьте не более пяти стилей)
Всего ответили 7030 человек (26694 ответа).

Стиль лёгкого (мелодического) рока - 51,7%;
Эстрадно-танцевальный стиль (поп-стиль) - 41,9%;
Бардовский стиль (авторской песни) - 34,1%;
Блюзовый стиль (включая ритм-энд-блюз) - 28,9%;
Латиноамериканский стиль (самба, румба и др.) - 26,3%;
Стиль тяжёлого хард-рока - 24,9%;
Электронные стили (транс, техно и т.п.) - 24,9%4
Романсный песенный стиль (включая цыганский) - 18,1%;
Кантри, соул, фолк и им подобные стили - 17,9%;
Эстрадно-академический стиль (высокая эстрада) - 17,5%;
Стиль панк-рока - 15,6%;
Эстрадно-шансонный стиль (ресторанный) - 13,7%;
Рэп-стиль (он же "хип-хоп") - 13,5%;
Русский народный стиль (исторический) - 11,3%;
Уличный стиль (городского песенного фольклора) - 10,9%;
Классический стиль песнопений (ариозный) - 8,5%;
Стили духовных песнопений - 7,9%;
Другие стили - 12,0%.

Примечание: Песенные стили определялись по комплексам стилевых черт поэтики, вокала и музыки в различных творческих течениях песенного искусства (то есть по тому, КАК в синтезе звучат песни). Большинство “других стилей”, дописанных респондентами, оказалось той или иной разновидностью рок- и инструментальной музыки без слов, современной электронной музыки. Около 1% респондентов указали на предпочтение джазовой музыки, рассматривая её как особый песенный стиль, а не музыкальное сопровождение к песням блюзового стиля.

3. Какие аранжировки к песням Вам нравятся больше других? (отметьте не более трёх вариантов)
Всего ответили 7030 человек (18151 ответ).

Гитарный аккомпанемент - 51,6%;
Рок-инструментовки - 48,1%;
Электронные (в том числе компьютерные) - 46,4%;
Классические (фортепьяно, скрипки и т.д) - 43,7%;
Эстрадно-джазовые оркестровки - 24,1%;
С использованием духовых инструментов - 15,8%;
С использованием народных инструментов - 14,0%;
Хоровые сопровождения - 10,8%;
Другие типы - 3,8%.

Примечание: Данный перечень не основан на строгом классификационном подходе…».

На этом, позвольте завершить этот незапланированный выпуск и попрощаться, уважаемые дамы и господа.

P.S. Обещаю, что больше ни с кем полемизировать не буду. Это сэкономит и мое и ваше время.


ВЫПУСК ПЕРВЫЙ (плановый)

Для начала, должен вам честно признаться, уважаемые дамы и господа: когда я писал предисловие к своему обзору, наряду с мыслями собственными, я, порой, использовал и чужие. И не всегда ставил кавычки, поскольку, во-первых, не был уверен в точности цитаты, во-вторых, не всегда помнил, кто именно это сказал, а главное – потому что высказывания этих людей (знакомых и не знакомых лично, но имеющих самое прямое отношение к тому, что принято называть «авторской песней») целиком и полностью совпадают с моим пониманием этого вопроса. Так что, если угодно, можете считать это предисловие, своего рода, компиляцией.
Затем, хочу сразу предупредить: я не литературовед и уж, тем более, не музыковед – я режиссер. Так что на шибко профессиональную критику вам, вряд ли, стоит рассчитывать.
Тем не менее, по роду своей основной работы, мне приходится постоянно сталкиваться и с музыкой, и с литературой, в самых разнообразных ее жанрах, и, хотя в штате моего театра есть и завлит, и завмуз – окончательное решение об использовании в спектакле, в случае необходимости, того или иного дополнительного литературно-музыкального материала принимать приходится мне. Такая уж у меня авторитарная профессия. Мне предлагают – я выбираю. Но руководствуюсь я, при этом, не только собственными предпочтениями, но и определенным знанием психологии зрителя (в варианте радиоспектакля – слушателя). Причем, огромное значение имеет для меня состав потенциальной аудитории, т. е. адресность спектакля. Так, мне думается, и в песне. Прежде чем оценивать, для меня важно понять, а для кого, собственно, она написана. На какую аудиторию рассчитана. И ради чего. Написана ли она просто по велению души, или автор преследовал вполне определенные меркантильные цели, связанные с ее тиражированием и коммерческим использованием. А может, им двигала жажда известности, желание продемонстрировать собственную исключительность, оригинальность, непохожесть ни на кого или, наоборот, желание угодить непритязательным вкусам массового потребителя. Одно дело – когда ты слушаешь песню, и тебе хочется петь ее самому, хочется запомнить ее, поделиться ею со своими друзьями, совсем другое – когда она призвана вызвать сентиментальную пьяную слезу у посетителя ресторана или грохочет в динамиках многочисленных рыночных ларьков, зомбируя, как осточертевшая всем реклама, молодых людей с неустоявшимся эстетическим вкусом.
Во всем этом надо бы разобраться, поэтому, пользуясь своим служебным положением, я попробовал подключить к этой, достаточно утомительной, работе своих специалистов, и они – не по обязанности, а просто из уважения – согласились, время от времени, мне помогать. Нет, они не будут заниматься глубоким профессиональным анализом стихов и музыки (у них, право же, совершенно нет на это времени), они просто изредка, когда я попрошу их об этом, будут делиться со мной своими самыми первыми ощущениями от прочитанного или отслушанного, я сопоставлю их с собственными и, с чувством выполненного долга, доложу вам результат.


001 – Юдин Борис (21 сентября 2005) ...

Первый день, первый текст, первый автор… и сразу же – не кто-нибудь, а член жюри! Двойственная ситуация. С одной стороны – какое это, должно быть, удовольствие, от души поизмываться над коллегой, с другой – а как же корпоративная этика? Но это – самый первый автор, а я еще даже не успел разогреться, не то, чтобы устать, поэтому так и рою землю критическим копытом. И именно потому, что он первый, уделю его текстам максимум внимания, посвятив ему аж целый выпуск. Тем более что достаточно давно знаком с творчеством этого автора (и не только поэтическим), а потому отчетливо представляю себе его подлинный творческий потенциал, и, исходя из этого, уверен, что он не будет в слишком уж большой обиде на меня, когда я начну высказывать свои жесткие суждения или ехидничать по поводу его песенных опусов. Ведь одно из основополагающих правил критики звучит, примерно, так: «Чем выше потенциальный уровень творческих возможностей автора, тем выше уровень претензий, предъявляемых критикой к его творчеству».

П Е Г А С

Насколько я помню греческую мифологию (в детстве запоем читал «Мифы Древней Греции» Николая Куна), этот монстр (крылатый конь) – сын Посейдона и горгоны Медузы – родился из ее шеи, когда Персей оттяпал его будущей матушке голову. Впоследствии он использовался богами, как ломовая лошадь (привозил громовержцу Зевсу громы и молнии), и все его отношение к поэзии заключалось в том, что он – случайно – на горе Геликон выбил копытом Гиппокрену – источник, из которого поэты, якобы, стали черпать свое вдохновение. Это потом уже поэты, самым нахальным образом, его приватизировали, утверждая, что он возит их на Парнас для общения с музами, у которых, очевидно, не всегда есть время на личное посещение авторов. Но я как-то никогда не предполагал, что в обязанности Пегаса входит также и дарение поэтам «цветастых слов». Впрочем, я вполне могу допустить и такую возможность. Существует же выражение «оседлать Пегаса». Так что любой поэт вправе выбирать, кто будет его вдохновлять – муза или конь. К тому же, у этого коня из-под «долгой синей гривы» проглядывает «белое бледное лицо» (было бы очень любопытно знать, чье?.. мужское или женское?), и вообще-то, он – и конь, и, вроде бы, вовсе даже и не конь, а ворон черный, причем, русской национальности. И какое, интересно, кольцо должен этот самый «конь» опустить в рюмку водки, если спустится на землю и присядет рядом с поэтом, чтобы поговорить «за жизнь»? Обручальное?.. Загадку, однако, загадывает нам автор. Регбус, кроксворд. Этакое интеллектуальное упражнение. Что, в общем-то, возможно, совсем неплохо, с точки зрения любителей поэтических головоломок. Неплохо – в стихах. Стихи можно перечитать несколько раз и подумать над каждой строчкой. Песня же непрерывна, и «на бис» исполняется только в том случае, если очень нравится слушателям.

– Ну, как? – спрашиваю своих подчиненных.
– А что – как? – отвечает завмуз (человек еще достаточно молодой, и потому весьма прямолинейный), – Глючит автора, по-моему. Да нет, определенно, глючит.
– Ну, что значит – глючит? – возражает завлит (он намного старше, поэтому, обычно, осторожен в высказываниях), – Ностальгирует человек. Вот его и глючит, как вы изволили выразиться.
– Да при чем тут ностальгия?! Я же – совсем о другом. Все, понимаешь ли, кругом трахаются: яблони, птички-голубочки, жучки-паучки, русалки и прочая нечисть – все род свой продолжают, один он, бедняга, ночью, в одиночестве, водку хлыщет. Вот ему и мерещится, черт знает, что.
– Ну, вообще-то, конечно… ассоциативный ряд весьма своеобразен… впрочем… да Бог с ним! Не в этом дело. Не знаю, возможно, на нью-йоркском «Парнасе» подобные стихи и пользуются успехом, но я лично, знаете ли, всегда любил и ценил красоту, но никогда не любил красивости.
И я его прекрасно понимаю. Ну, посудите сами: «Что же ты, мой вдохновитель, не даришь мне «цветастых слов»? Что ж ты навеваешь на меня только черные мысли? – сетует лирический герой, – Я нем, словно рот мой скован новокаиновой блокадой». НЕМ – понимаете? И выдает, предварительно, восемь таких «цветастых» строк – куда уж еще «цветастее». Ну, и конечно – дальше больше. Вообще, желание (не знаю, осознанное или неосознанное) «сделать красиво», причем, иногда в ущерб сути и смыслу, просматривается – не только в данном случае, но и во всем поэтическом творчестве автора – как мне кажется, весьма отчетливо. Помнится, я уже писал об этом на одном из предыдущих конкурсов. А что касается предложенного текста – склонен предположить, что изначально он вовсе не задумывался, как песня. Тем более – «авторская». Косвенно это подтверждает и тот факт, что музыку к нему (состоящую из старательных монотонных арпеджио и не слишком, с моей точки зрения, выразительную) написал некий Андрей Ивлев, живущий в далеком от автора подмосковном городе Коломна. Не знаю, с чьей стороны была проявлена инициатива, но, думается мне почему-то, произошло это значительно позже написания самого стихотворения.

Postscriptum (совершенно необязательный).
Несколько лет назад, во время гастролей в Греции, мне довелось побывать на реальном Парнасе. К моему глубочайшему сожалению, музы не удостоили меня своим появлением, но ощущение от осознания самого факта, при взгляде на Дельфы с высоты двух с половиной тысяч метров, было незабываемым.

 ЭМИГРАНТСКАЯ ПЕСНЯ

Если бы я занимался песенной классификацией, то выделил бы целое отдельное направление «Песни русской эмиграции», причем, обязательно разделил бы его, как минимум, на три части соответствующие ее (эмиграции) исторически сложившимся «волнам». Дело в том, что люди, эмигрировавшие из России в разное время, были поставлены жизнью в совершенно разные условия, определяемые как экономической ситуацией, так и политической конъюнктурой. И причины эмиграции были разными. И ощущали они свой отрыв от Родины совершенно по-разному. Одно дело – осознавать безвозвратность потери, как это было с Вертинским, Петром Лещенко, Галичем, совсем другое – писать о ностальгии и невозможности возвращения, зная, что сегодня ты можешь в любой момент пополнить ряды реэмигрантов или просто слетать в прошлую жизнь на побывку.
Читаю текст, и перед глазами, почему-то, возникают попеременно то благополучная, сытая бородатая физиономия Миши Шуфутинского, то лихие буденовские усы Вилли Токарева – исполнителей, бОльшую часть своего сценического времени проводящих нынче на российских эстрадных площадках. Возможно, потому что в одной из Токаревских песен, которую я слышал когда-то, но совершенно не помню ее текста, звучала фраза «Привет, Америка!». Захожу на авторскую страничку с синглами, с удовлетворением убеждаюсь, что Токарев, слава Богу, тут совершенно не при чем, зато выясняю, что музыку к этому тексту написал какой-то mr Bean из города Первомайский, явно не имеющий к эмиграции никакого отношения. (Не правда ли, кстати, совершенно очаровательный псевдоним… для Первомайского). И что написанный им музыкальный опус обзывается красивым импортным словом «шансон». Вот ведь оно как! «Шансон» – и никак иначе. Ну, по поводу термина «шансон» я поговорю как-нибудь в другой раз, а пока прогуляюсь по тексту, чтобы покопаться в его содержательной части, иначе говоря – в драматургии, а заодно – «половить тараканов». Не удивляйтесь, что я употребляю слово «драматургия» применительно к песне, потому что драматургия присутствует везде, где имеет место быть конфликт, а уж в данном-то случае конфликт прямо-таки прет наружу, да еще какой!

Включив собственный видеоряд, я отчетливо могу себе представить лирического героя, испытавшего, может быть, самое большое разочарование в своей жизни. Я легко могу увидеть его сидящим на набережной и смотрящим на Восток, могу представить себе, как он бродит бесцельно по ночным улицам Нью-Йорка…

«Я уехал сюда второпях,
Без объятий, проклятий и слёз.
Думал я, что живу на бобах,
Оказалось - я мот был и Крез.
И напрасных надежд корабли
Под волнами рассыпались в прах.
И сижу я у края земли на бобах, на бобах, на бобах» …

Собственно говоря, в этих строчках уже полностью раскрыто все содержание песни, и весь дальнейший текст представляет собой не развитие темы, а ее раскрашивание, причем, весьма непоследовательное. Кстати, не могу пройти мимо строк «…И напрасных надежд корабли под волнами рассыпались в прах…». Любая метафора должна быть зримой, а мне, почему-то, очень сложно представить себе, что бы то ни было, «рассыпающееся в прах под волнами». Кроме того, «корабли надежды» – до безобразия затасканное клише.

«…На землю звёздочка упала, словно пьяная,
В витринах горы иноземных калачей.
И приняла меня земля обетованная
Без поцелуев и торжественных речей»…

Замечу: «без поцелуев и торжественных речей», т.е. равнодушно, и, в то же самое время, с объятиями, т.е. радушно.

«…Привет, Америка! А я такой восторженный
С разбегу влип в объятия твои.
Привет, привет! Но почему встревоженно
Поют садами злые соловьи?»…

«…И ночами топчу я асфальт
Под шуршанье бессонных колёс.
Эти ночи мне в очи глядят
И неон обжигает до слёз.
А вокруг суета- маята.
От неё мне спасения нет.
Надо мною витает мечта,
Как над психом навязчивый бред»…

Какая мечта? Надо полагать, мечта вернуться назад, туда, где нет этой суеты-маяты, где был богат как Крез, где имел все, что так бездумно промотал.

«…Как же тошно от этой мечты !
Только в прошлое нету пути…»

Да почему же нету-то? Вроде бы, песня написана в 2003 году. Денег, что ли, нет у лирического героя, или он – русский мафиози, и объявлен в розыск? Или жизнь его уже каким-то образом устаканилась, в возвращении нет необходимости, и он, просто, подобно героям Федора Михайловича Достоевского, любит, смакуя, расковыривать свои болячки, и получает от этого процесса сладострастное удовольствие?

«…И висят над Гудзоном мосты -
Я не в силах мосты перейти»…

Я, конечно, совершенно не знаю географии Нью-Йорка и не представляю, какие районы города соединяют мосты, висящие над Гудзоном, но, в любом случае, это, мне думается, территория Америки. Разве что на другом берегу находится международный аэропорт, Российское консульство или паспортно-визовая служба, и автор не в силах дойти именно до них. Впрочем, перейти через Гудзон сразу по нескольким мостам, наверное, действительно весьма сложно.

Я не знаю, как на ноги встать?
Как мне вынуть счастливый билет?

Вопрос: вынуть счастливый билет здесь или, все же, на оставленной Родине?.. там, где

«…Вечно пьяная Родина - мать
 Мне ругается матерно вслед»

И тут не могу не прицепиться. Ну, как же так, уважаемый автор? Вы же сами себе противоречите. Ваш лирический герой, вроде бы, уезжал тихо-мирно, незаметно, без каких бы то ни было «проклятий и слез», он уже давно здесь «сидит», след его уже давным-давно простыл, а «вечно пьяная Родина-мать», оказывается, до сих пор не может успокоиться, словно он является для нее таким же раздражителем, как, в свое время, Солженицын или Галич.

«…Привет, Америка! Рассвет встаёт за окнами
И завизжали желтопузые такси» …

К этому моменту, надо полагать, лирический герой, устав топтать ночной «асфальт под шуршанье бессонных колес», уже вернулся в свою нью-йоркскую квартиру и теперь созерцает рассвет сквозь ее многочисленные окна, слушая громкий визг такси на поворотах (ночью, в «суете-маяте», эти самые такси шуршали, очевидно, совершенно бесшумно).

«…Привет, Америка! Я знаю не попасть домой -
Уже поднял Харон тяжёлое весло…»

Простите великодушно, но я как-то не понЯл, по какой причине «…Уже поднЯл Харон тяжелое весло». То ли он уже перевез нашего лирического героя в Аид, и Америка – это Царство Мертвых, то ли только собирается перевезти его, умирающего от ностальгии, так и не вытянувшего свой «счастливый билет», в это самое Царство из «Земли обетованной».

«…А я сижу немой, а я хожу слепой
И сознаю, что мне УЖАСНО ПОВЕЗЛО».

Совершенно неожиданный, никак не подготовленный всем предыдущим текстом, я бы даже сказал – парадоксальный финал. Если словосочетание «ужасно повезло» – это авторская ирония, то она, извините, невнятна. Если же Ваш лирический герой, в результате, действительно пришел к выводу, что ему, несмотря ни на что, повезло – убейте, не пойму: а для чего ему понадобилось так долго и жалостно плакаться в жилетку читателю и слушателю?

Мне могут возразить, что я просто-напросто занимаюсь мелочными придирками. Но ведь именно из мелочей и составляется целое, уважаемые дамы и господа. И именно мелочи заставляют либо поверить автору, либо усомниться в его искренности.

P.S. Попутно – вопрос: на каком основании авторы музыки (сознательно не употребляю слово «композитор», поскольку понимаю его, как профессию) позволяют себе править текст по своему разумению? Или это сделано с согласия автора стихов? Меня, знаете ли, весьма удивило, что в звуковой версии первой песни «полночь входит ПО-КОШАЧЬИ», а в данном случае, «Господь, МЕНЯ прости» заменено mrом Beanoм на «Господь, ТЕБЯ прости», что существенно меняет смысл фразы.

«Не благодаря, а вопреки…»

Пожалуй, это самое цельное из трех «ностальгических» стихотворений автора. Пишу «стихотворений», а не «песенных текстов», потому что так их называет сам автор. Цитирую: «Здесь можно прослушать несколько песен, которые написаны на мои стихи. Исполнение авторское. Это означает в данном случае, что поют сами композиторы». Таким образом, автор стихов несколько дистанцируется от песен, на эти стихи написанных. Вот и я воспринимаю эту работу именно как стихи, и серьезно опасаюсь, что песенная их версия может испортить мое первое (весьма положительное) впечатление.
«Не благодаря, а вопреки…» – с моей (режиссерской) точки зрения, очень точный и убедительный рефрен, предполагающий сопротивление, т.е. активное действие, направленное на преодоление конфликтной ситуации (напомню, что действие может быть как физическим, так и психологическим). А вот чего мне (опять же, исключительно, как режиссеру, привыкшему работать с большой аудиторией) не хватает, так это завершенности авторской мысли в финале. « Мне бы тишины, покоя, света и радости», – говорит автор, и ставит многоточие. Даже не сказав слова «НО…», которого просто требует частица «БЫ». Нет-нет! Я, ни в коем случае, не настаиваю на том, чтобы автор разжевывал и клал нам в рот список причин, которые мешают ему достичь желаемого. Это его право – заставить нас мыслить самостоятельно. Просто, думаю, многим, кому мыслить лень или просто непривычно и трудно, очень БЫ этого хотелось, НО…

ЗИМНИЙ РОМАНС

Бог мой! Какое, однако, пиршество образов! Что ни строка – то метафора или олицетворение. Тут тебе и мим, и гейша, и мчащийся на всех парах скорый поезд Нового года, и перезрелый декабрь, и недозрелый снег, и дремлющий в креслах вечер, и еще многое другое… И, что самое удивительное, каждая – отдельно взятая – метафора зрима, выпукла и, по своему, ярка. Но почему же, когда они соединены вместе, за всем этим изобилием я с огромным трудом улавливаю суть? Не кажется ли вам, уважаемые дамы и господа, что в данном случае происходит то, что в карточной игре называется «перебором»? Красиво. Образно. Многозначительно. И… увы – не очень-то внятно. И, что очень важно, я не могу уловить главного – побудительных мотивов, подвигших автора на написание этого «романса». Что это? «Наш ответ Чемберлену… пардон, Пастернаку»? Или это, наоборот, признание в любви к его творчеству, выраженное в откровенно подражательном тексте, что автор и не скрывает, а наоборот – подчеркивает? Может быть, это попытка сегодняшнего переосмысления знаменитого стихотворения одного из крупнейших поэтов двадцатого века, или, если быть более точным – одного из стихотворений Юрия Живаго? А может, это – радостное удивление: дескать, ну, надо же!.. ведь и у меня в жизни было почти что так! Или – горькое сожаление о том, что это именно БЫЛО, и уже не повторится никогда.
Я не собираюсь сравнивать авторские вариации на Пастернаковскую тему с первоисточником. Хочу отметить лишь одно существенное различие. В Пастернаковской строке горела СВЕЧА, а не СВЕЧИ. Горящие свечи, в данном случае – всего лишь предмет антуража для создания интимной обстановки. А зажженная свеча Пастернака проходит, как лейтмотив, через весь роман «Доктор Живаго», являясь его центральным символическим образом. Более того: «Свеча горела…» – это первоначальное название романа. И смысл этого символа нужно искать в одной из евангельских притч. Более конкретный адрес – Нагорная проповедь. Кстати, именно с горящей свечи, увиденной в окне комнаты в Камергерском переулке, пробудилось в Юрии Живаго его творческое предназначение. Кроме того, Пастернак в романе, описывая работу героя над своими стихами, подчеркивает его стремление к тому, чтобы в них было (цитирую) «…движение текста в сторону внутренней сдержанности, не позволяющей обнажать слишком откровенно лично испытанное и невымышленно бывшее…», и тогда, в результате «…появлялась умиротворенная широта, поднимавшая частный случай до общности всем знакомого».
И еще одну цитату из романа я позволю себе привести (читавшие мои предыдущие обзоры, знают, что я, вообще, очень люблю цитировать Пастернака). Вот как он пишет о Юрии Живаго (и, соответственно, о себе): «… Всю жизнь мечтал он об оригинальности сглаженной и приглушенной, внешне неузнаваемой и скрытой под покровом общеупотребительной и привычной формы, всю жизнь стремился к выработке того сдержанного непритязательного слога, при котором читатель и слушатель овладевают содержанием, сами не замечая, каким образом они его усваивают».

ЛГУНЬЯ

Автор сам позиционирует эту песню, как «попсу», и если он, действительно, изначально пытался написать именно «попсовый» текст, ему это вполне удалось. В таком варианте, меня совершенно не волнуют ни путаница с прошлым, настоящим и будущим во взаимоотношениях героя и героини, ни слово «пряно», написанное с двумя «Н», меня даже не шокируют совершенно убийственные перлы, типа: «…Ожидаю сладостной отравы, как во время ломки наркоман…» – в «попсе» можно позволить себе все, что угодно, на то она и «попса». Но у меня, почему-то, не возникает ни малейшего желания слушать песню, текст которой явно намного ниже возможностей автора.

Перечитал написанное, оценил его объем и решил, что для первого раза его даже больше, чем достаточно. Потому и закругляюсь (на сегодня). Продолжение следует. Всего вам доброго.


ВЫПУСК ВТОРОЙ

The brief remark:
Когда театральный режиссер выпускает спектакль, режиссерские изыски которого не слишком понятны неискушенному зрителю, критики обычно предлагают ему поставить на авансцене «негра», который объяснял бы людям, пришедшим на спектакль, смысл происходящего на сцене. Но это так… к слову.

Начну с того, что, несмотря на суровое предупреждение в условиях конкурса, из четырех с лишним десятков авторов, чьи песенные тексты в данный момент выставлены на сайте, пока только одиннадцать дали ссылки на интернетовские ресурсы, где эти песни можно послушать. Так что, в большинстве случаев, мне, волей-неволей, (пусть это кому-то и не нравится), приходится рассматривать песенные тексты, как стихи, поскольку единственное, что должно в письменном виде отличать песенный текст от просто хорошего стихотворения, это так называемая условная мелодичность, да еще, пожалуй, артикуляционная легкость при произношении.

Бывают стихи, о которых хочется писать, бывают – о которых писать необходимо, чтобы, по мере возможности, помочь талантливому автору увидеть в продукте своего творчества недостатки и недочеты, бывают – о которых можно писать, а можно и не писать (все равно ничего не изменится), а бывают и такие, писать о которых не хочется, потому что о них и писать-то, попросту говоря, нечего, и критикам приходится жутко напрягаться, чтобы выдавить из себя хотя бы несколько слов, относящихся к конкретным произведениям конкретного автора.
Поэтому в этом выпуске я займусь тем, что сразу же отсеку от общего потока энное количество работ энного количества авторов, работ, о которых писать мне вовсе не хочется, но, несмотря на все мое нежелание, я все же чуточку о них поговорю, чтобы потом к ним уже больше не возвращаться.


003 - Виноградов Олег (22 сентября) ...

Текстов много. Еще больше – банальностей, в этих текстах звучащих. Я охотно верю в искренность автора. Я охотно верю, что все, о чем он пишет, его действительно волнует. Но, увы, ему явно не хватает своих… собственных слов для того, чтобы все это выразить, он (даже, скорее всего, не осознавая этого) использует чужие, многократно использованные, затертые речевые обороты, поэтому и тексты, к сожалению, получаются, в результате, ходульными. Кроме того, несмотря на то, что автор, помимо ямбов и хореев использует такие стихотворные размеры, как анапест и дактиль, ему все равно совершенно необходимо учиться версификации (технике стихосложения), понять, что такое ритм и метр, почему и как они взаимосвязаны, и чем они отличаются друг от друга, и, может быть, тогда в стихотворных строчках, которые он пишет, не будут возникать логические ударения, сдвинутые, Бог знает куда.


004 - Сударева Инна (19 сентября) ... «Придет зима когда-нибудь ко мне…»

Дорогой мой Автор! Милый мой борец с несправедливостью жестокого мира, не желающий «року быть послушной»! К каждому из нас когда-нибудь придет зима. И каждый из нас уйдет бесследно по той самой тропе. Не торопитесь! Живите! Радуйтесь! Веселитесь! И, главное – не пытайтесь больше свои грустные мысли о грядущем конце (свойственные, как мне кажется, совершенно определенному возрасту) выражать в стихотворной форме: как бы вы ни старались, все равно ведь получится банально и неумело. Потому что для Вас это, пока что, только «…Слова. Слова. Слова…» (C).


006 - Узких Владимир (24 сентября) ... Элегия

Туркмен-кочевник, скачущий на текинском жеребце по бескрайней степи, что видит, то и поет. Владимир Узких тоже поет о том, что он видит. В чем разница? А в том, что первый видит мир с высоты своего коня и каждый раз, с радостным удивлением, открывает для себя в пустынной степи что-то новое и прекрасное, достойное того, чтобы об этом петь. Владимир же, преисполненный «псевдоэлегической грусти», лениво-созерцательно глядит на кусочек мира сквозь узкую щель своего окна, заранее зная, что в нем, ровным счетом, ничего не изменилось… и не изменится. Поэтому именно кочевника-туркмена я, с полным основанием, могу назвать поэтом – он видит то, чего не видим мы, а в данном случае, мне совершенно непонятно, за каким, собственно, лешим мне предлагается читать или слушать песню о том, что я и сам каждый день вижу из своего окна.
Попутно: очень не вредно было бы поправить восьмую строку, которая явно выбивается как из пяти, так и из шестистопного ямбов, используемых автором.


010 - (26 сентября) ... ПЕСНЯ О МАШЕ

Знаете, когда я показал сей текст своим коллегам по работе и, на голубом глазу, предложил им его прокомментировать, они на меня безумно обиделись, а завмуз даже пообещал мне, что закольцует этот шедевр и станет включать его, на всю катушку, всякий раз, когда я буду приходить на работу. В ответ на эту страшную угрозу, я предложил ему записать интернетовский адрес автора, пожелавшего остаться инкогнито, и лично попросить выслать ему «по мылу» музыкальный файл. Но он, почему-то, отказался.


014 - Данилюк Сергей alter ego (9 сентябрь) ...

А вот это, по-моему, как раз тот самый случай, когда развернутые эпиграфы, которыми автор предваряет тексты своих песен, на голову выше самих текстов. Замечу, кстати, что, используя в качестве эпиграфа чужие тексты, их принято закавычивать, указывая при этом имя автора или, хотя бы, источник.
По поводу собственно текстов:
Текст первый написан, что называется, «на злобу дня». Но, хотя я и сам наполовину украинец (мой покойный отец родом из-под Чернобыля, что в Киевской области), и мне далеко не безразлично происходящее на моей второй родине, я никогда не поставил бы на одну доску (даже в противопоставлении) тысячелетие христианства и даваемый на украинских подмостках трагифарс под названием «Оранжевая революция». И, разумеется, не стал бы говорить об этом таким высокопарно-патетическим и, в то же самое время, плакатным языком. Ну, и, конечно, меня просто умилила совершенно потрясающая строка: «…Правил Ульянов, сёк Робеспьер, душегубствовал Гитлер, орудовал Брут».
Текст второй – это, вообще, переливание из пустого в порожнее. В порядке эксперимента, я попробовал прочесть стихотворение не с начала, а с конца. Можете убедиться, уважаемые дамы и господа, что в содержании и смысле его, ровным счетом, ничего не изменилось.

«Нас вспомнят ещё,
Но только потом...
Разлук новый счёт
Мы снова начнём.

Но сумрачна гладь
Вчерашних костров...
Так хочется ждать
Прохладных ветров.

И осень-свеча
Зажжёт этот лес.
Пол жизни печаль,
Пол жизни - в обрез...

Здесь всё на потом,
Пол жизни печаль...
Не манит твой дом.
Так облачна даль».

Если захотите, можете даже попробовать поменять местами любые четверостишия – результат все равно будет тот же.


019 - Русаков Виктор (7 октября) ... Славяно-Русский Гимн!

Ну, что тут можно сказать? Разумеется, посрамленный Михалков отдыхает.

Моя рекомендация:
На сайте stihi.ru некий Ник Чарусов ежегодно проводит свой собственный (очень патриотический) конкурс, к участию в котором допускаются лица исключительно славянской национальности. Там, по-моему, даже фотографию просят прислать. Так вот, мне кажется, этому убогому, с литературной точки зрения, тексту место не на Литературном сайте, а именно там.


020 - Колесникова Дарья (7 октября) ...

Семь десятков песен – это, конечно, гигантская цифра. Но, увы, далеко не всегда количество переходит в качество. И мне представляется, что все эти семьдесят песен представляют собой одну, бесконечно длинную, и состоящую – на все сто процентов – из такого же бесконечного количества слащаво-сентиментальных псевдодекадансных штампов. Вполне возможно, что эта бесконечная песня реализована автором в совершенно гениальной музыке, но слушать ее мне, почему-то, совсем не хочется. Поэтому, приехав в Москву, я ни за что не пойду ужинать в ресторан, где автор ее публично озвучивает. И если Александра Тако, пиарящая автора (если, конечно, это не самопиар), использует песни Дарьи Колесниковой в своих киноповестях, то, вряд ли, я, как режиссер, стану когда-нибудь эти киноповести читать.


039 - Патрушева Татьяна (21 октября) ...

 «Ночь, и нарастающий шум электрички
 Гулом доносится из далека.
 Звёзды взирают на нас по привычке,
 Мигом им кажутся наши года…».

Вот прочтешь этакое, и – от потрясения – у самого никаких собственных слов не останется. Так что, придется обратиться за помощью к дедушке Крылову.

«…Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник…» (Иван Андреевич Крылов).


043 - Дон Сергей (26 октября) ...

 «Пока нет денег писать новые альбомы», – огорченно делится с нами автор своими проблемами. Заметьте – не альбом, а АЛЬБОМЫ. Плодовит, однако, автор. Вот оно – яркое подтверждение одного из тезисов в моих предыдущих выпусках. Если у вас есть деньги – значит, можно записать что угодно, записать хоть десять альбомов… записать, к примеру, в Нижнем Новгороде на студии "Аваллон", как это сделал автор. И совершенно неважно, что аранжировка сделана кем-то другим, неважно, что сначала была придумана музыка, а потом уже в нее были впихнуты тексты, состоящие из огромного количества окололитературных штампов… (Цитирую один из ответов автора на комментарии к его песням, которые я не поленился посмотреть: «…оранжировка принадлежит Ю.Долотову, я в этом деле не силен. А что касается музыки... Сначала она и рождается, а потом я пытаюсь представить картинку которую она навевает»). Все это неважно. Важно, чтобы песня – в синтезе – нравилась массам, которым вовсе и не нужен содержательный, умный текст – им подавай «тексты без заворотов», как охарактеризовал поэтическое творчество автора один из комментаторов. Так легче. Думать не надо. Ведь думать – это значит работать. Пусть лучше будет привычно, узнаваемо и еще, желательно, со скупой сентиментальной мужской слезой. Вот это будет самое то! Товар, сделанный по самому главному закону рынка: «Спрос рождает предложение». А что касается отсутствия денег – это дело поправимое: оттиражировать – и в ларьки. Разойдется быстро, я в этом уверен. Кстати, слово «аранжировка» пишется через «А», так как происходит не от прилагательного «оранжевый», а от импортного существительного «ранжир». Человеку, который пишет, это надо бы знать.

Ну, вот… поизмывался малость над бедными авторами и, попутно, сократил объем предстоящей дальше работы процентов на двадцать (пока). Что делать! Надо догонять коллег, ушедших в своих оценках далеко вперед. До следующего выпуска, уважаемые дамы и господа.
 

ВЫПУСК ТРЕТИЙ

Зашел на страничку «Вокруг да около», прочел вывешенную на ней переписку. Лишний раз хочу подчеркнуть: все, что я пишу в раздел «Критика», это исключительно МОЕ ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ. Поэтому порекомендовал бы обиженным авторам предъявлять свои претензии не руководителю конкурса, у которого своих забот, я полагаю, выше головы, а напрямую мне. Ну, а пока что, я позволю себе продолжить свой обзор, сохраняя при этом выбранный для себя имидж ехидного и мрачного зануды, потому что задача критики, по-моему, не гладить по голове, поощряя посредственность, а помогать таланту, теребя его, не давая ему покоя, как можно жестче и подробнее демонстрируя ему все огрехи, обнаруженные в его произведениях. А задача автора не спорить с критиком, доказывая ему на словах, что он (критик) темный дурак и ничего не понимает в настоящем искусстве, а писать. Писать – с каждым разом, все лучше убедительней и профессиональней. Ей Богу, любой, даже самый злобный критик это поймет и оценит.

Что должно отличать одного автора от другого? Его индивидуальность, определяемая уникальностью, неповторимостью его личности. Каждый из нас по-своему уникален. Каждый из нас по-своему ощущает окружающий его мир и каждый из нас, думается мне, пытается выразить свое отношение к нему по-своему. Вот только, к сожалению, далеко не у каждого это получается.
На сегодняшний день в конкурсе приняли участие 49 авторов. Ко дню закрытия конкурса их будет значительно больше. А сколько среди них ярких индивидуальностей? По пальцам одной руки пересчитать можно. И дело не столько в яркости авторского «почерка», не столько в его стилистических особенностях, не столько даже в содержательности текстов, сколько в умении автора взглянуть на всем знакомое и привычное под совершенно неожиданным углом, увидеть в нем то, что не дано увидеть другим, и донести это до нас – читателей и слушателей.
«…Одно и то же пишется, но КАЖДЫЙ РАЗ ПО-РАЗНОМУ… (разрядка моя)» – написал в одном из предложенных на конкурс текстов Александр Кацо. В контексте песни это сказано о любви, но, по-моему, формула эта всеобъемлюща. Не зря же Иосиф Бродский говорил в своей Нобелевской речи о том, что каждый, создавая произведение искусства, обязан «…найти всякий раз качественно новое эстетическое решение». В противном случае это будет тем, что называется нехорошим словом «клише».
Посчитал количество авторов и песен, которые необходимо прокомментировать, получилось 172 песни 38-и авторов. Цифра внушительная. Поэтому постараюсь, чтобы успеть как можно больше быть, по возможности, кратким.


002 - Чернякова Лия (22 сентября) ...

«Вот хоть убейте меня, ни за что не поверю, что Андрей Иванченко… мужчина!.. до конца понял, прочувствовал и настолько проникся всей этой дамской «пургой», что по собственной инициативе решился написать к ней музыку», – совершенно безапелляционно заявил, прочитав предложенные автором тексты, мой завмуз.
Я – человек другого, более старшего поколения, поэтому слово «пурга» не входит в мой лексикон, но, кажется, я догадываюсь, что именно он имел в виду. Очевидно, «пурга» – это тот самый случай, когда простая мысль подается под таким многозначительно-витиеватым соусом, что, зачастую, вообще перестает быть понятной.
Когда (чуть выше) я цитировал Бродского, я вовсе не имел в виду, что подобный поэтический штиль можно назвать «новым эстетическим решением».
На одном из предыдущих конкурсов я уже писал о том, что, на мой взгляд, отличает женскую поэзию от мужской. Не имею никакого желания выражать свои, уже высказанные, мысли другими словами, поэтому процитирую полностью довольно большой фрагмент из той статьи, слегка поправив его, применительно к данному случаю. Потому и не ставлю кавычки.
Есть в русском языке два слова, равно обозначающие человека, который пишет стихи: «поэт» и « поэтесса». И если к первому я отношусь с глубочайшим уважением, то второе, совершенно непроизвольно, вызывает у меня чувство легкой иронии. Для меня Ахматова, Цветаева, Друнина, Алигер – ПОЭТЫ, как и некоторые другие женщины, писавшие и пишущие стихи. В чем, как мне кажется, разница между тем, что пишет поэт, и тем, что рождается под пером поэтессы? «Женское начало» в поэзии часто трактуется, как иррациональность, самозабвенный поток эмоций и чувств, отсутствие рассудочности. Иррациональность предполагает захлебывающееся многословие. У Поэта – напротив: четкая выверенность слова и сжатость стиха. Поэт, даже захваченный чувством, значительно острее воспринимает предметный мир и гораздо точнее и беспощаднее видит в нем самого себя.
Женщины хлынули в поэзию, после триумфального явления в ней Ахматовой, все нарастающим потоком, и сегодня их в нашей поэзии, вероятно, значительно больше, чем мужчин. Недаром же Ахматова писала в своих «Тайнах ремесла»:
«…Я научила женщин говорить… –
Но, боже, как их замолчать заставить!..».
Нет-нет, не подумайте, ради Бога, милые женщины, что я против того, чтобы вы писали стихи! Ни в коем случае! Пишите себе, на здоровье! Пишите о том, что вы хорошо знаете: о любви, о семье, о природе, но… ради Бога… пишите внятно! Особенно – если это не просто стихи, а тексты песен.
И мой профессионально-ремесленный совет всем поэтически настроенным начинающим литературным дамам: не учитесь писать стихи у замечательных (это я говорю без всякой иронии) поэтесс Беллы Ахмадуллиной и Сильвы Капутикян, учитесь у гениальных русских ПОЭТОВ Анны Ахматовой и Марины Цветаевой.


005 - Беридзе Юрий (24 сентября) ... «По высокой траве…»

Лично мне очень жаль, что уважаемый капитан первого ранга предложил на конкурс только этот свой песенный текст. Насколько я понял из фрагментов его переписки с руководителем конкурса, которые были выставлены на сайте, текст этот далеко не единственный, написанный автором. Скорее всего, у него просто нет музыкальных файлов своих песен, или он считает собственное исполнение недостаточно профессиональным, так же, как и собственные мелодии. Потому что я никогда не поверю, что стихи, пишущиеся изначально, как песенные, не звучат для автора мелодически в момент написания. Это уже потом, когда за этот текст берется профессиональный композитор, рождается совершенно другая мелодия, но, как мне кажется, в этом случае, песня уже перестает быть авторской, становясь СОавторской.
К стыду своему, я не знаю фамилии композитора, написавшего музыку песни «По высокой траве». Что же касается текста, я, при всем моем желании, никак не могу абстрагироваться ни от колоритной фигуры Расторгуева, ни от поющих офицеров группы «Альфа», ни вообще от группы «Любэ», занимающей совершенно определенную нишу в российской эстраде. И за всей этой массой персонажей-соавторов просто-напросто теряю автора стихов, к чьему творчеству отношусь с глубоким уважением.


007 - Ракитина Ника (25 сентября) ...

Во-первых, сразу же скажу, что предложенные автором аккорды никоим образом не могут дать представления о песне в синтезе, потому что в предложенную гармонию можно впихнуть, какую угодно, мелодию.
Во-вторых, после прочтения текстов мне стало очень любопытно: а кто же такие Аня и Макс? Кому автор адресует свои песни? Ведь от того, для какой аудитории предназначена та или иная песня, зависит и способ ее восприятия. Одно дело, если Аня и Макс – дети, и автор рассказывает свои сказки им, совсем другое – если это друзья автора, точно так же, как автор, «романтически настроенные». Я прочитал первый текст своему внуку. Он сказал: «Ну, единорог… ну, бродит… ну, и что? И вообще, когда я смотрю на облака, я вижу в них совсем другое». Тогда я попытался настроить себя на «романтический лад», еще раз внимательно прочел текст и поймал себя на той же мысли: «Ну, единорог… ну, бродит… ну, и что?..». Мы оба – и я, и внук – знаем, кто такой Единорог, знаем, что поймать его можно только золотой уздечкой, но… мы с ним так и не поняли, а что, собственно, хотел сказать нам автор кроме того, что Единорог – это хозяин летней грозы.
Во времена моей далекой юности, жила, писала и пела тоненьким голоском свои, на первый взгляд, очень простые песенки, замечательная поэтесса Новелла Матвеева. И песни ее были понятны и близки всем – и взрослым, и детям. Дети слышали в них интересный сюжет, взрослые – глубокий философский смысл, заложенный в подтексте. Мне не так давно уже пошел седьмой десяток, но я до сих пор помню наизусть и «Набегают волны синие…», и «Какой большой ветер напал на наш остров…», и многое другое.
Две следующие песни в подборке тоже показались мне рыхлыми и невнятными. Шутейную песенку о рыцаре-поросенке не спасают ни эпиграф из братьев Стругацких, ни трогательные разъяснения в конце, потому что заявленный конфликт высосан из пальца, и все поросячье «рыцарство» является лишь авторской декларацией. Вы бы хоть, уважаемый автор, заставили его если не совершить, то, хотя бы, заявить о намерении совершить какой-нибудь героический рыцарский поступок. А то – пошел в гости, и все… И почему именно поросенок, а не кто-нибудь другой. Только лишь потому, что получается симпатичная игра слов: «Звать меня – ПОРОСЕНОК, и я бреду ПО РОСЕ»?
Помните, у Булата Окуджавы была (впрочем, почему была?.. есть!) такая «Песенка о бумажном солдатике»? Так вот, там «…Он переделать мир хотел, чтоб был счастливым каждый…», «…но потешались вы над ним: ведь был солдат бумажный…». И, как результат этого конфликта, он шагнул-таки однажды в огонь, и, увы, сгорел ни за грош.
Разумеется, мне можно возразить, сказав, что эта песенка – просто шутка, что автор вовсе не намеревался грузить ее серьезным смыслом. На это могу только сказать, что даже в младенчестве не любил пустышек и, как рассказывала мать, постоянно их выплевывал.
А вот два оставшихся текста произвели на меня гораздо более положительное впечатление.
В песне «Золотая госпожа, осень-недотрога…» очень хорошие строки:
«…Небеса высоки,
далеко до бога.
Ничего, он нас сам
на земле найдет…»,
А в песне «Десять лет паладин мой в Святой земле…» есть главное – судьба. Но над песней, мне кажется, нужно еще поработать, чтобы добиться законченности формы. Очень огорчает отсутствие рифм в некоторых куплетах, потому что сочетания «ручьи – земли», «расцвела – дожидаюсь я», «подков – на втором», «труба – никогда» – назвать (даже условно) рифмами, ну, никак язык не поворачивается.


008 - Сухих Анатолий (28 сентября) ...

Как, однако, уважаемые дамы и господа, любим мы яркие фантики. Ведь зачастую, покупаем, неважно что, лишь бы упаковка была красиво оформлена. Мне показалось даже, что в первые конкурсные дни, на страничке результатов промелькнула оценка предложенных автором опусов аж в целых 8 баллов! Вспомните: наверняка, каждому из вас, хотя бы однажды, дарили маленький-маленький подарок, завернутый в неимоверно большое количество бумаги. Шутка такая, очень распространенная. Приносят огромный пакет, ты его разворачиваешь, а под оберткой – еще одна, под ней – другая, третья, и т.д. А в результате – пшик! Вот и в данном случае, уважаемые дамы и господа, я предлагаю вам попробовать развернуть, слой за слоем, всю обертку, все это нагромождение дортуаров, флибустьеров, лейтмотивов, мюонов, антагонизмов и прочих «субстанций искусства», вычленить суть каждого из двух стихотворений и перевести ее на нормальный русский язык. Могу себе представить, как вытянутся от разочарования ваши лица, по окончании этой утомительной работы.
Завлит мой в своих комментариях к прочитанному был краток и достаточно образен. «Этакое отдаленное подобие эстетства Игоря Северянина, слитое в один флакон с таким же отдаленным подобием иронии Саши Черного… – сказал он, поморщившись, и добавил, – …причем, не без весьма солидной доли самолюбования.
А вот завмуз, на этот раз был более многословен:
– Пурга! Очередная пурга. Да взять, хотя бы, первую строку…
– А чем вам не нравится первая строка? По-моему, прекрасная аллитерация… – подначил я.
– Да, но вы попробуйте эту аллитерацию спеть. Ее не только пропеть, проговорить, и то практически невозможно. Какую-нибудь букву не выговоришь – «т», к примеру – совсем другой смысл получится. Точь-в-точь, как упражнения по технике речи. Слышал-слышал, как ваши актеры на занятиях у речевика хором долдонили: «Расстроившегося конституционалиста нашли акклиматизировавшимся в Константинополе». Цирк, да и только. И потом… почему эта самая «абстракция страха» возникает в небесах? У кого она возникает? У нас? У автора? У того, кто на небесах? Так тому-то, всеведущему, я полагаю, ведомо все. Или она возникает абстрактно, так сказать, сама по себе? А может, это, вообще, намек на 11 сентября, или что-нибудь еще?.. А «дортуары», в турне по которым автор приглашает «мадам» прогуляться после тура вальса или сразу! Как в том анекдоте: «Мадам! Лягемте у койку!». Так ведь дортуар – насколько я помню французский – это не просто спальня, даже не просто общая спальня, а общая спальня для воспитанников в закрытом учебном заведении. И скажите мне, пожалуйста, какая именно «дивная сонатина», и какого именно Вебера, до такой степени потрясла автора? Если имеется в виду Эндрю Ллойд, так тот сонатин не писал, а если это Карл Мария фон Вебер, то он написал четыре больших сонаты, а его маленькая «Сонатина До-мажор» предельно проста и входит в программу начальных классов музыкальной школы. И что-то я не помню, чтобы Вебер написал хотя бы один дуэт для двух фортепиано. Хотя, может быть, в этом самом «Кандибобере» эту самую «Сонатину До-мажор» расписали и играли в четыре руки. Причем, сдвинув тональность на полтона выше, чем в оригинале. Любопытно было бы послушать.
А вот мне, когда я читал тексты, вспомнился небезызвестный Кот Матроскин, говорящий в одной из серий: «А я еще и вышивать могу!». И автор действительно может, прекрасно владея версификацией, вышивать золотыми нитками по бумажному листу или по экрану дисплея. Только узор, который он вышивает, увы, не производит на меня впечатления. Ну, не интересен он мне.


009 - Царев Игорь (28 сентября) ... Шагает слоник по комоду

Читаю текст песни, а в голове мелькает, почему-то, где-то когда-то услышанное:
«Соленый пот на наших лбах.
Соленый пот – из-под рубах.
Но мы плевали на судьбу,
И, в белых тапочках, в гробу
Ты не увидишь нас!
Ты не увидишь нас!..».
Впрочем, почему «почему-то»? И падающая «тихой сапой» звезда, и «беспробудный сон», который в русской речи является синонимом слова «смерть», и «смирительный ворот последних рубах», и что ждут уже на том берегу, но «…Помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела», точнее, не дома, а где-то там, куда неспешно, как слоник, шагает автор, которого «…бумажный журавлик надежды в руках дразнит запахом лета и мяты...» – все это понятно. Но меня интересует один вопрос: почему «на том берегу беспробудного сна» «не велено петь» именно коростелям? Потому что автор ассоциирует с этой птицей себя и других, всю жизнь шагающих «не знамо куда», поскольку коростель, как известно всем, почти не летает и огромные расстояния проходит пешком? Но ведь коростель (имя его в других языках звучит, как «Crex crex»), вообще-то совершенно не певчая птица, имеющая достаточно противный голос, за что ее и называют повсеместно «Дергач»? Причем, дергач не образует пары, не вьет гнезда и кричит только в период спаривания, подзывая к себе самку. Сделали свое дело, встряхнулись – и в разные стороны. А через какое-то время опять вопит. Это я вам, как старый охотник, говорю.
Так с кем же, все-таки, ассоциирует себя автор? С неуклюжим фарфоровым слоником, который идет и, в то же время, стоит на месте, или с коростелем? А может, просто рифма «коростелям – стелят» уж больно хороша?

Ну, вот… на сегодня все. Всего вам доброго!


ВЫПУСК ЧЕТВЕРТЫЙ

Начал было, как обычно, перечитывать тексты, загруженные в ПК, в порядке их поступления на конкурс, написал один комментарий, и стало мне, почему-то, скучно. И подумалось мне: «А о чем же, все-таки, в основной своей массе, пишут и поют авторы?» Тем оказалось не так уж и много: о любви, разумеется, (да иначе и быть не может – вечная тема), об утраченном прошлом (тоже весьма популярная тема – можно ностальгически погрустить), о бардовском братстве (все же конкурс «авторской» песни), о себе любимом(ой) и о своих проблемах (а куда же от себя-то денешься), о проблемах социальных (этих песен значительно меньше), ну, и еще некоторое количество тем, в том числе – тема Осени и всего, что связано с этим временем года. Вот я и решил, для разнообразия, прокомментировать «осенние» тексты одиннадцати авторов, озвучивших эту тему. Итак…

ОСЕННИЙ МАРАФОН

«Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…» (А. С. Пушкин).

Для чего мне понадобился эпиграф? Для того чтобы наглядно продемонстрировать, какое огромное количество информации и чувства можно вложить в две коротенькие строки, найдя для этого такие простые и, в то же время, такие необходимые слова.

Предложенные на конкурс тексты мне хочется сразу же разделить на четыре группы.

1. К первой группе относятся тексты, читая и перечитывая которые, я начинаю думать, что их авторы состязаются друг с другом не в том, чтобы их песни были как можно ближе и понятнее потенциальным слушателям, а в том, как бы поизощреннее выпендриться и тем самым запудрить им мозги. Процитирую тексты полностью для того, чтобы вы, уважаемые дамы и господа, лишний раз насладились ими и, заодно, попытались сами их расшифровать. Кое-что (далеко не все) прокомментирую.


012 - Певзнер Валерий (29 сентября) ...

Вроде бы, симпатичная незатейливая песенка и, наверное, еще симпатичнее выглядит в музыкальном изложении, но… я человек дотошный и въедливый (профессия у меня такая – раскладывать все по полочкам), поэтому попробую разобраться в том, чего пока не понял, а если так и не пойму, то попрошу автора прислать мне того самого «негра», о котором я уже писал, для разъяснений.

«…Гуляет осень,листья сбросив,
Вдоль Гудзона,
В обнимку с Солнцем,как японец,
Утром сонным,
И купоросят в цвет берез
Вершины сосен
Мои матросы с корабля
В заливе ”Осень”…»

Самая, что ни на есть, идиллическая картинка солнечного бабьего лета. Но… я уже писал о том, что любая метафора должна быть зримой, и если я еще могу представить себе жителя Страны Восходящего Солнца в обнимку с национальным флагом, то мне совершенно не понятно, кто же они, эти Ваши матросы, красящие медным купоросом в цвет берез вершины вечнозеленых сосен. Если это солнечные лучи (что скорее всего), то они, пардон не Ваши, если, разумеется, Вы не считаете Солнцем себя, ну, а если это (а вдруг?..) желтые листья, о которых Вы пишете дальше, облепившие, облетев с берез, вершины сосен, то это очень похоже на Евтушенковское «С дуба падают листья ясеня. Ни х… себе! Ни х… себе!». Но самое непонятное – это тот факт, что Осень, совершая утреннюю прогулку, в обнимку с Солнцем, в то же самое время лежит заливом, в котором находится авторский корабль. И это – в одном предложении!

«…Ложатся листья красной нитью
Вдоль хайвэев…»

Что ж, вполне убедительно.

«…И, на ночь глядя, желтой прядью
Жгут аллеи…»

Тоже могу себе представить, хотя, горящая ПРЯДЬ (волос) – это довольно-таки жутковатое зрелище.

«…И на воротах Ботанического сада
Своей охраною
Пристроятся к ребятам…»

Я не знаю, как выглядят ворота Нью-йоркского Ботанического сада, может быть, на них и нарисованы какие-нибудь «ребята», к которым пристраиваются листья, в качестве охраны. Если же «ребятами» автор называет посетителей, то пристроиться – это значит идти следом или рядом, а сделать это «на воротах», по-моему, сложновато.

«…Дождь как дождь - идет без спроса,
Что поделать, снова осень
Проскочила без билета
Остановку ”Бабье лето”».

Вот ведь оно как! Оказывается мадам Осень, едучи на поезде (или в автобусе), уже проскочила, да еще и без билета, остановку «Бабье лето». Так кто же тогда, прикинувшись ею, гуляет, в обнимку с солнцем, вдоль Гудзона? Вот если бы последовательность событий была такова: гуляла-гуляла счастливая парочка вдоль этого самого Гудзона, и все у них было хорошо, но пришел нехороший человек – Дождь, и все опошлил, – вот тогда бы возник конфликт, и все в тексте встало бы на свои места.
А посему – самый главный вопрос: «Скажите, пожалуйста, уважаемый автор, так какая, все-таки, погода стояла в Нью-Йорке в октябре 2001 года?».


013 - ансоль и др. (29 сентября0 ... Осенняя улыбка

«Вы улыбнулись, и это не мало.
В сонме сомнений под ангельской сенью,
В желтых созвездиях листьев осенних -
Тени двуперстия и карнавала.
Стража редеет, и занавес будней
Выбелен нынче до голых намеков.
Вам ли со мною сейчас одиноко?
Мне ли до Вас достучаться не трудно?».

Уфф!.. Вот это да!.. Тут уж точно – без поллитры не разберешься. Ладно. Аскезу и самосожжение раскольников еще можно ассоциативно представить себе в «созвездиях листьев осенних», так же, как и яркий, праздничный карнавальный вихрь. Но вот какая «стража редеет» и почему «занавес будней выбелен» – убейте, не пойму. Точно так же, как автор не понимает причины улыбки на лице того (или той), что рядом. Короче – «Пурга!» – как говорит мой завмуз. Хотя и изящно-элегантная.


016 - Моров Владимир (30 сентября) ...

ОСЕННЯЯ ЭЛЕГИЯ

«Тщедушные дожди верёвки вьют из нервов.
Принять данайский дар не всякий был готов,-
Мы так и не смогли переделить чужою мерой
Роскошный образ добрых городов.

Засели холода, но вздорным бабьим летом
Разодран, будто лист, октябрь наискосок,
И осень всю армаду надорвавшихся поэтов
Прессует, выгоняя горький сок.

Некстати благодать! Развоплотить стихи и
Романы почеркать, душой не покривив,
И долг забрать осколками взорвавшейся стихии
За треть от перекроенной любви.

Стремятся в си минор случайные напевы
И стылые следы на лужах по слюде.
А ветер примеряет деревам костюмы Евы
И нехотя снисходит до людей».

«Timeo Danaos et dona ferentes, – написал когда-то Вергилий, – Боюсь данайцев, даже дары приносящих».
«Боюсь авторов, сочиняющих подобную заумь», – пишу я. К сожалению, не могу перевести на латынь (не учил никогда; знаю только несколько цитат). Ну, ведь действительно, кто сумеет сходу понять, какого троянского коня преподносит нам осень в дар, а мы не готовы его принять, потому что «…так и не смогли переделить чужою мерой роскошный образ добрых городов»? То есть, выходит – мы этот самый образ уже успели поделить, а теперь, чтобы принять этот самый коварный «данайский дар» (скорее всего – неожиданное потепление), необходимо его переделить. Причем, чужою мерой. Извините, а чьей? И потом, уважаемый автор, почему Вы все время говорите «Мы»? Я бы порекомендовал отвечать только за себя. «Развоплощайте» свои стихи, если Вам так уж хочется, почеркайте свои романы, если они уже написаны, и пойте «случайные напевы» в Си-миноре, если вам так уж нравится именно эта тональность, но не заставляйте все это делать целую «армаду надорвавшихся поэтов». Я вот, к примеру, очень люблю неожиданным бабьим летом, отложив, на время, написанное, ходить по грибы. Вот уж, действительно, благодать!


030 - -Анин Дмитрий (13 октября) ... ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
«1.
Будет дом и прозрачная осень
Созревающим куполом звёзд!
Кто ж тяжёлое тело не сбросит,
Чтобы выпрямить жизнь во весь рост?
Солнцу тесно в пустеющей роще
И просторнее мыслей канва.
Облетели и сделались проще
Обретением смысла слова.
2.
Тяжесть крыльев душе не обуза.
Всё яснее пространства черты.
На крови сердцевины арбуза
Осень строит свой храм красоты.
Красной строчкою – срока начало
Благодарности за немоту.
Если слово любви прозвучало,
Даже шёпота звук – за версту!
XXXII.31».

Скажите мне, уважаемые дамы и господа, вы что-нибудь поняли в этих лексических наворотах, кроме того, что слово «Люблю», сказанное осенью, звучит значительно громче, чем в любое другое время года? Я, честно говоря – нет, хотя автор и утверждает, что «облетевшие слова, обретая смысл, делаются проще». Ну, и конечно, у меня, после прочтения, почему-то не возникло никакого желания сбрасывать свое не слишком, правда, «тяжелое тело» (всего-то 70 кг), «чтобы выпрямить жизнь во весь рост». Так что, похоже, «мыслей канва» у автора действительно по осени стала значительно «просторнее», чем обычно.


031 - Осетрова Татьяна (15 октября) ...

«Работаю дизайнером. Песни исполняю сама под гитару», – пишет о себе автор. Это очень хорошо и правильно, потому что, мне кажется, вряд ли кто-нибудь еще, кроме самого автора, будет их петь. Хотя, наверняка, найдется довольно много любительниц (а может, даже и любителей) красивого, многозначительного и не слишком понятного, которые с удовольствием будут это слушать. Нет, я понимаю: дизайнерское искусство, конечно же, имеет свои законы, но нам, простым смертным, они, видимо, недоступны. Поэтому не стану комментировать (не хочу повторяться), а предложу вам самим, уважаемые читатели, разобраться в сумбурном «дизайне» одного из трех авторских – очень настроенческих – «осенних» текстов. Можно было бы процитировать все три, но, думаю, и одного этого больше чем достаточно.

Сезон дождей.

«Сезон дождей – для отпусков
У неудачников, котов и нищих.
Пришел сентябрь, и был таков.
Его, конечно же, никто не ищет.
И этот туман,
Оседающий на ботинках,
Еще не зима.
Просто пыль со старой пластинки…

Сезон дождей. Ну, кто поймет
Уныло пьющего в подъезде панка?
Пора гостей. Душистый мед
Уже давно уснул в хозяйских банках.
И время течет,
Как молитва, и как константа.
И годы не в счет
Для забытого музыканта.

Сезон дождей, я – твой должник
За неуемную скупую серость.
Ты для меня лишь ученик.
А, ведь, хотелось жить. Ведь как хотелось!!!

Но мы выбросим прочь
Все линялые фантики лета.
Эта серая ночь
Тихо шлепает прочь.
Только мы
На пороге зимы
Опять без ответа…».

P.S. (Не удержался все-таки). Мне кажется, очень сложно получить ответ на незаданный вопрос.

2. Ко второй группе относятся песни, наоборот, написанные (да простят меня авторы) на уровне примитива. И вряд ли это сделано сознательно, в отличие от песен некоторых других авторов, заявляющих примитивизм в качестве своей эстетической платформы. Но об их творчестве речь пойдет в другой раз, а пока – просто наслаждайтесь предложенным, дамы и господа!


033 - Тропин Сергей (16 октября) ...

«Эта песня была написана хорошему другу и коллеге и подарена на день рождения» – ставит нас в известность автор.

Осень .
(посвящение Татьяне Вороновой)
 
«Дождливый день сегодня не помеха Am\Em
Ведь черный зонт раскрыт над головой. Dm-Em\Am
Вояж на чей-то праздник не утеха, Am\Em
Но в этот вечер так не хочется домой. F-Em\Am

А у тебя уже, наверно, гости, Bdim-C#dim\Dm
И стол накрыт, и налито вино, F-G\Am
А в честь тебя провозглашают тосты… Am\Em
И я припас один еще давно. F\Em
 
Ref: Плесни-ка, Танька, чаю, Am\Dm
Я, кажется, скучаю. E7\Am
Но грусть свою не чаю Am-Dm\G-C
Сегодня я унять.
А мед так пахнет маем, A7\Dm
Во рту так нежно тает, E7\Am
И, кажется, я знаю Am\Dm
Тебя лет двадцать пять. E7\Am

А во дворе опять бушует осень.
Закончились дела - осталась только грусть.
Гитара молча новых песен просит
И сохнут краски на палитре - ну и пусть.
 
На улицах девчонки, словно розы:
Красивые и колкие чуть-чуть…
Нашептывает грусть стихи и прозу
И для компьютера английский я учу.
 
А мне б давно пора привыкнуть к осени
И не болеть, как насморком, хандрой.
Мы с осенью похожи - оба с проседью.
…И все же мне не хочется домой.
 
И ты б со мною чаю бы попила:
(Я, как и ты, у сладкой жизни раб)
Ведь если чай не пил, - какая сила?-
А чаю у тебя попил - совсем ослаб».

Надеюсь, что раба сладкой жизни – именинница, попимши с рабом сладкой жизни – автором чаю, по достоинству оценила его подарок.
 
 
049 - Козлов Юрий (31 октября) ... Под музыку дождя.

«Душа моя поёт под музыку дождя:
Ты не пошла под дождь – осталась у меня!
Под музыку дождя душа моя поёт:
Спасибо, дождь, тебе! Спасибо, небосвод!

Пусть барабанит дождь под пение души:
Ты не спеши домой, домой ты не спеши!
Пусть бесконечно льёт осенний добрый дождь –
Останешься со мной, домой ты не пойдешь!

Под пение души, осенний дождик лей.
Ты стал для нас родным, стал солнышка милей,
Ведь стала ты моей, любимая моя,
Под музыку дождя, под музыку дождя!».

Урра-а!!! Рад за автора, сумевшего, под музыку дождя, избавиться от избытка тестостеронов в своем молодом и здоровом организме.

3. Третья группа – тексты, в которых, наряду с осенней темой, присутствуют и расстоянья, и расставанья, и былые следы свиданий, и угли сгоревшей когда-то любви – короче, все те банальные сантименты, которые так популярны и востребованы массовым слушателем. Тексты достаточно мелодичны, их, как и мелодии, легко запомнить. Я бы назвал это песенным ширпотребом на мультимедийном рынке, по аналогии с китайским ширпотребом, заполонившим рынок вещевой.


034 - Бурко Максим (16 сентября) ... Не будет лета в октябре.

«Не будет лета в октябре,
Оно оконченным спектаклем
Ушло и повторится вряд ли.
Не будет лета в октябре.

А мы торопимся забыть
Болезнь тоски и расстояний,
И эта странность расставаний
Не повторится, может быть.

Уже не долго до зимы,
А мы засыпаны дождями.
И осень, что творится с нами,
Неповторима, как и мы.

Она уходит налегке,
Но будет ярким и пушистым
Букет из всех кленовых листьев,
Что не поместятся в руке.

А сень падает с небес,
Она бушует листопадом,
Мечтая оказаться рядом
И быть. А мы уже не здесь.

А мы уже в зиме, и там -
Два сумасшедших человека -
Идём, и сыплет первым снегом
По воспалённым головам».

По форме – почти Денис Давыдов. Помните:
«…Не воскрешай, не воскрешай
Меня забывшие напасти,
Дай отдохнуть тревогам страсти
И ран живых не раздражай…».

А что больше всего мне понравилось в авторском тексте – так это то, что осень сначала «уходит налегке», а после этого «падает с небес» и «бушует листопадом, мечтая оказаться рядом», но… увы, слишком поздно.


045 - Петухов Олег (26 октября) ... Ранняя Осень

«Разворошила ранняя Осень
Наших свиданий былые следы.
Заворожила, под ноги бросив,
Ломкие листья в каплях воды...

Я растворяюсь в твоем многокрасье,
В мокрых аллеях Раздорской глуши.
Я притворяюсь, что встретить согласен
Любое ненастье, как праздник Души...

А сердце покоя никак не находит,
Рвется наружу, словно раненый зверь...
Нашей Любви затонул пароходик,
Ничего не оставив, кроме потерь...

Что же, Ты, Осень, шутишь со мною?
Дразнишь надеждой, будишь азарт...
Все уже завершилось прошлой Весною,
И, нынче - Сентябрь, а вовсе не Март...

...Надо спешить, электричка - на восемь,
Ничего не сложить, хоть зови - не зови...
Разворошила ранняя Осень
Угли когда-то сгоревшей Любви…».

Ничего! Не горюйте, уважаемый автор. Сгорела одна – придет другая, а если и та сгорит – опять появится материал для новых песен.

4. Ну, и, наконец, две песни, о которых можно немного поговорить. Эти цитировать полностью не буду. Кому захочется перечитать – сходит на нужную страничку.


017 - Жильцов Анатолий (3 октября) ... Если будешь в Москве, позвони

«Позвони мне! Позвони!
Позвони мне, ради Бога!..», – кричала, просила, умоляла, заклинала, требовала героиня фильма «Карнавал».

«Если будешь в Москве, позвони,
Ведь звонок ни к чему не обяжет...», – говорит, как бы, между прочим, лирический герой Анатолия Жильцова, и я понимаю, что речь в данном случае пойдет не о страстной любви, а о чем-то совсем другом. И действительно – прочитав внимательно текст, понимаешь, что конфликт лежит совсем в другой плоскости.

«…Скоро осень красотами ляжет
На последние теплые дни,
Потечет заварным киселем
Монотонно тягучее время,
Отдаваясь давлением в темя,
Как в железную банку рублем...», –

и еше, –

«…Завтра города старого образ
Осень рыжим плащом заслонит.
Закружит карусель суеты,
Отпускные стирая сюжеты…».

Вот оно, оказывается, в чем дело: речь-то, выходит, идет просто об одном из отпускных сюжетов – сюжете, наверняка, весьма приятном и радостном, сюжете, оставившем в душе автора замечательное послевкусие, которое – в монотонной суете осени – очень не хотелось бы потерять. И поэтому лирический герой, понимая, что пройдет еще немного времени, и сюжет этот окончательно выветрится из головы, предупреждает об этом его (сюжета) героиню:
«…Если будешь в Москве, позвони.
Я уже забываю твой голос...».
Короче говоря – позвони дорогая моя, пока не поздно, а еще лучше будет, если, вдруг, среди осенних будней раздастся звонок, я открою дверь…
«…И в какой то из этих моментов
На пороге появишься ты...», – читаю я, и становится окончательно понятно, что главное здесь – это конфликт автора с неизбежной осенней монотонной тоской и скукой, а предположительно возможный телефонный звонок – просто одно из средств (в театральной терминологии – приспособление) для борьбы с нею.

С технической точки зрения текст сделан, как мне кажется, безупречно. Он достаточно мелодичен сам по себе и, наверняка, очень легко укладывается в музыку.


039 - Цветков Леонид (18 октября) ... ДОЖДЬ ИДЕТ

Классическая баллада состоит из двадцати восьми строк (три восьмистишия и четверостишье, которое называют «посылкой»). Баллада о дожде (а я, ничтоже сумняшеся, называю предложенный автором текст не просто песней, а именно балладой) состоит – ни много, ни мало – из шестидесяти четырех. Похоже, автор всерьез решил доказать несостоятельность постулата: «Краткость – сестра таланта». Давайте попробуем разобраться, зачем же это ему понадобилось.

В отличие от других баллад, в этой напрочь отсутствует сюжет. Зато в ней есть главное – непримиримый конфликт между двумя – дождем, подчиняющим себе всё и вся, и автором, не желающим подчиняться.
 
«Дождь идет, прижимая окно к виску,
Превращая печаль из хандры в тоску
И обратно, все время сквозь влагу уст
Наизусть твердя то печаль, то грусть»...

Обратите внимание: дождь активен: это он прижимает окно к виску автора, а не наоборот. Это он пытается превратить хандру (легкое недомогание) в тоску (гораздо более тяжелый случай). Автор сопротивляется:
 «…Хорошо, у воды не такая власть,
Чтоб могло настроение с ней упасть
До конца, до дна, до изнанки душ,
А не так – до кожи дрожащих луж…», – но дождь неумолим. Он проникает всюду, он заполняет собой, подчиняет себе все: город, ветер, пространство, мозг, скелет, слова, мысли, личность… и, в конце концов, как это ни грустно, одерживает победу.

«…Хоть беги, хоть стой, подставляя зонт,
Неподвижен ты, а идет-то он,
Забивая мысль в этих капель тьму,
Что конец дождя – есть конец всему!».

Так вот, именно этот процесс, именно эта упорная борьба, длящаяся на протяжении всех шестидесяти четырех строк, и составляет содержание песни. С моей точки зрения, это, как раз тот самый редкий классический случай, когда форма целиком и полностью соответствует содержанию. И монотонность текста полностью соответствует монотонности дождя. Я даже не стану придираться (что непременно сделал бы в другом случае) к тому, что автор часто рвет ритмической строкой речевые звенья, а вместе с ними и мысль, потому что склонен предположить, что это сделано им сознательно: авторская мысль словно перетекает, как вода или дождь, из строки в строку. Например:

«…Дождь идет, возведенный в квадрат и куб
Площадей и дворов, и имеет зуб
На слова с корнями, в которых «сушь»
Хоть немного слышнее, чем «вод» и «луж»…

«…Потеряв себя, поищи – найдешь
ли себя в воде, если там лишь дождь?..».

Думается мне, и в музыкальном изложении, эта баллада так же дождливо монотонна, что должно производить на слушателей совершенно определенное эмоциональное воздействие. Не могу, к сожалению, прослушать песню в настоящий момент, но, честно говоря, мне, как режиссеру, это было бы весьма любопытно.

Ну, вот, «Осенний марафон» завершен. В следующем выпуске попробую поговорить на какую-нибудь другую тему.


ВЫПУСК ПЯТЫЙ

Приношу свои извинения тем, кто читает мои комментарии, за довольно длинный перерыв, вызванный непредвиденной работой, отнимающей практически все время. Но я, как видите, не сдаюсь, и буду продолжать столько, сколько успею до конца конкурса.

На днях, перелистывая Пушкина, наткнулся на его замечательную притчу «Сапожник», написанную почти двести лет назад, и решил (в порядке самокритики) напомнить ее вам, уважаемые дамы и господа.

«Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
«Мне кажется, лицо немного криво...
А эта грудь не слишком ли нага?»...
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!».

Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!».

Очень может быть, что и я в своих комментариях к вашему творчеству должен был бы «судить не свыше сапога», поскольку гляжу на предложенные произведения, в первую очередь, с чисто прагматических позиций, автоматически оценивая степень возможности их использования в своей основной работе. Но… как и все творческие люди, я человек увлекающийся и, порой, забираюсь в сферы, к которым, вполне вероятно, не слишком подготовлен, поскольку каждая из них – область знаний, которой должен заниматься представитель совсем другой профессии, одной из тех, что стоят рядом с литературой.
Есть несколько видов критики, соответствующих этим профессиям:
1. Критика корректорская. Это выявление опечаток и орфографических ошибок. То есть, критика на уровне слова.
2. Критика редакторская. Эта пострашнее будет. Это уже критика не на уровне слова, а на уровне фразы. Она занимается ошибками стилистическими. И, хотя, нелепо было бы утверждать, что редактор всегда лучше автора знает, как построить ту или иную фразу или четче связать сюжетные линии и смыслы, но, тем не менее, критики постоянно делают это, причем, из самых лучших побуждений.
3. Критика рецензентская. Критика формы и, главное, – смысла всего произведения. Самая страшная. В бумажной литературе – напрямую влияющая, с одной стороны – на издателя (А стоит ли, вообще, с этим связываться?), с другой – на читателя (А стоит ли, вообще, это читать?). Чаще всего, это претензии, связанные с тем, что в прозе недостаточно хорош сюжет, что поэт недостаточно хорошо владеет техникой стихосложения, что читать все это «безобразие» рецензенту было скучно, и что, вообще, он что-то подобное раньше видел. Ну, и, разумеется – рассуждения о гуманизме, нигилизме, антисемитизме, антикоммунизме, негативизме, апофигизме и прочих «измах».
Я, честно говоря, грешу и первым, и вторым, и третьим. И, конечно же, я – дилетант в сфере критики, поэтому и называю свою писанину не рецензиями, а комментариями. Так что, любой из вас, уважаемые дамы и господа, имеет полное право ответить на эти мои комментарии словами Апеллеса.
Рассказывают, что Александр Твардовский, в бытность свою главным редактором журнала "Новый мир", присланные в редакцию рукописи раскладывал в две стопки. «Вот это, – говорил он, – задеЁт. А это – не задеЁт». Конечно, это всего лишь литераторский анекдот, но, вполне возможно, именно так и нужно оценивать и песню, и литературное произведение: задевают, затрагивают они что-то в твоей душе, или же – нет. Возможно, так честнее. И я попытаюсь в этом обзоре посмотреть на предложенные работы именно с этой позиции, тем более что говорить, на этот раз, буду о вечной теме – о Любви. Но… совершенно не уверен, что удержусь от развернутых комментариев, поскольку мне всегда было мало простой констатации собственного ощущения (на уровне «нра» или «не нра»), мне всегда хотелось разобраться в причинах, которые это ощущение создают. Итак…

ПОГОВОРИМ НЕМНОГО О ЛЮБВИ

«О любви не говори:
О ней все сказано!..», – поется в одной из очень-очень старых песенок. Не правда ли, весьма здравая мысль? Ну, ведь действительно, что еще нового можно сказать о любви, если о ней говорилось, писалось и пелось в течение тысячелетий?
«…Сердце, верное любви,
Молчать обязано…», – утверждает автор песенки. И с ним трудно не согласиться. Любовь – это такая интимная сфера человеческих отношений, что для того, чтобы вынести ее на всеобщее обозрение, нужны весьма веские основания. Разумеется, это в том случае, если человек действительно охвачен этим чувством, а не просто демонстрирует нам его (причем, с абсолютно холодным носом) или рассуждает о любви вообще, используя эту популярнейшую тему для достижения каких-то своих – вполне определенных – целей.
«…О любви не говори!
Умей владеть собой!..», – наставляет нас автор. И, наверное, он прав. Сдержанность в проявлении чувств на публике – замечательное качество.
«…О любви не говори!
А молчать не в силах – пой!», – то есть, это уже в самом крайнем случае… это когда уже нет больше сил сдерживать в себе переполняющую тебя радость или наоборот – невыносимую боль, и тебе ничего не остается, кроме как кричать об этом на весь мир. Кричать!.. как это сделал, в свое время, великий лирик – Маяковский в своей поэме «Облако в штанах», где «…Каждое слово, даже шутка, которые изрыгает обгорающим ртом он, выбрасывается, как голая проститутка, из горящего публичного дома…». Так вот, – предлагает нам автор – чем кричать, лучше уж петь. К тому же, петь – это так по-русски. Петь – в радости, петь – в тоске, даже в горе – петь!..
Так что – пойте! Пойте о любви, уважаемые дамы и господа! Главное, чтобы это было искренне. Потому что не изысканность текста, не яркость метафор, не уникальность мелодии, а именно искренность могут сделать песню любимой всеми, и не только в твоей стране, но и во всем мире. Иначе, чем объяснить удивительный феномен предельно простой песни, написанной в1941 году шестнадцатилетней мексиканской девочкой, ни до, ни после этого не написавшей больше ничего, хоть сколь-нибудь значительного, и не записавшей, в отличие от некоторых авторов данного конкурса, ни одного «альбома»? Я говорю о всемирно известной песне Консуэлы Веласкес «Бесса ме мучо» («Целуй меня крепче»), песне переведенной на 120 языков, песне, которую пели и до сих пор поют более чем в ста странах мира, песне, которую исполняли, в различных аранжировках, такие звезды, как Эвита Перон, Элла Фитцджеральд, Пласидо Доминго и даже ансамбль «Биттлз», песне, вошедшей, по всем опросам журналистов и социологов, в десятку лучших песен ХХ века. Причем, по словам самой Веласкес, к тому моменту, когда она сочинила свою песню, она еще ни разу в жизни не целовалась. Так что, «Целуй меня крепче» – это мечта, это предчувствие, это, пока еще неосознанное, пробуждение чувственности, это искреннее и чистое желание большой, настоящей любви. Возможно, именно поэтому песня и стала одним из общепризнанных лиц недавно ушедшего века.

Так чем же удивят… чем поразят меня авторы предложенных на конкурс песенных текстов о Любви? Какие же новые, неожиданные, замечательные слова скажут они о самом прекрасном чувстве, которым наградил человечество, я уж и не знаю кто – Господь или Дьявол? Какие – еще не озвученные – коллизии во взаимоотношениях мужчины и женщины станут для меня откровением? Какие интересные, свежие мысли и выводы сумею почерпнуть я из этого, без преувеличения, потока рифмованных строк?
Как и в предыдущем выпуске обзора, я поделю всю любовную песенную лирику на несколько подгрупп, но на сей раз буду классифицировать их не по содержательности и уровню исполнения, а по популярным в авторской среде темам. И начну свой сегодняшний обзор с нескольких текстов, которые, как мне кажется, можно объединить под одним – общим для них – подзаголовком...

ГДЕ-ТО РЯДОМ С ЛЮБОВЬЮ (а может быть – В ОЖИДАНИИ ЛЮБВИ)…


011 - Архипова Екатерина (29 сентября) ... «Просто ты мне нравишься…»

Много лет назад, какое-то время, очень популярным шлягером была песенка (наверняка, давным-давно забытая), в которой звучали такие строчки:
«…С чарами не справишься,
Нет, ты будешь мой!
Ох, как ты мне нравишься! –
Ой-ё-ёй!..».
Вот и эта песенка – если ее хорошенько аранжировать и дать исполнить, к примеру, Алене Апиной или какой-нибудь новоиспеченной раскрученной звездочке с «Фабрики», добавив обязательно подпевку и подтанцовку – вполне может стать (на какое-то время) очередным попсовым хитом и даже занимать (не слишком долго, правда) достаточно высокие места в еженедельных попсовых хит-парадах. Вот только первую строчку третьего куплета переделать придется. Иначе все будут спрашивать друг у друга: «Слушай, ты не знаешь, а что это за «матахшА» такая?», – потому что с дикцией у наших поп-звезд и поп-звездочек – беда.


029 - Соломонов Олег (12 октября) ... «Я буду петь о ней…»

«Я буду петь только о ней, когда он ее создаст», – говорит (или поет) Олег Соломонов, имея в виду Женщину, Любовь или, что гораздо точнее, – Любимую Женщину. Пишу все эти понятия с заглавной буквы, потому что (это аксиома) нет в мире ничего выше любви, и именно любовь (во всех ее проявлениях) является главным стимулом движения вперед или, если угодно, гарантом слова «Жизнь».
Мир, в который погружает нас автор, еще только-только создан. Он прекрасен и чист. В нем нет еще ни боли, ни крови, в нем нет еще необходимости выбора… но автору этого мало! И ему не важно, Бог он или червь, – ему нужна Любовь!
И мне нравится, меня греет эта позиция автора. Но что безумно огорчает – это полнейшее нежелание автора использовать в своей работе такой замечательный инструмент, как ПУНКТУАЦИЯ. К сожалению, знаки препинания, которые здесь использует автор, не только не помогают, а напротив – затрудняют восприятие текста и понимание его смысла. Ну, право же, уважаемый автор, кроме точек и запятых в русском языке существуют еще и двоеточия, и многоточия, и точки с запятой, и знаки вопроса и восклицания. Попутно: обратите внимание на пятую строку второго восьмистишия. Мне кажется, там пропущена частица «Не», что полярно меняет ее смысл.


031 - Осетрова Татьяна (15 октября) ... Не-Встреча

Казалось бы, а при чем тут любовь? Ведь слово это мелькает в тексте всего лишь один раз, да и то, похоже, речь идет не о любви, а о влюбленности (причем, чьей-то). А при том, кажется мне, что именно отсутствие любви делает жизнь лирической героини Татьяны Осетровой такой монотонно-бесцельной и, в то же время, созерцательно-наблюдающей. Хотя, где-то там, в глубине души, вроде бы, все еще и теплится ожидание чуда, но, увы… действительность обыденна и сурова.
Мне, человеку весьма солидного возраста, кажется, что демонстрация подобного мироощущения в 26 лет – это всего лишь поза. Поза для того, чтобы подчеркнуть в глазах окружающих свою исключительность и непохожесть на других. Этакий «дизайн» собственной жизни, демонстрируемый сознательно. Собственно, об этом я уже писал, разбираясь в «осенних» текстах.


041 - Доминич Игорь (21 октября) ... «Не кори меня той любовью…»

А вот в данном случае, я верю автору полностью. Просто, внятно, психологически убедительно. Потому что я вижу здесь и обоюдное желание, и нерешительность, и юношеский страх неизведанного… И, наверное, у каждого из нас подобный момент был, хотя бы один раз в жизни.
«…Сумасшедший и сумасшедшая,
Не рискнувшие согрешить…
Лето, сено и ночь, сошедшая
В две испуганные души».

Следующую подгруппу текстов мне хотелось бы озаглавить так:

«…У НАС ЛЮБОВЬ БЫЛА, НО МЫ РАССТАЛИСЯ…»

Это, как вы сами прекрасно понимаете, уважаемые дамы и господа, самая популярная ситуация, используемая бесчисленным количеством авторов, пишущих «о любви».


015 - Куприянов Марат (29 сентября) ... Случайная встреча

Вот ведь как оно, оказывается, бывает в жизни: встретились случайно два человека, узнали, вроде бы, друг друга, хотя и не подали виду, вспомнили (одновременно) «забытую школьную жизнь», свою первую школьную любовь, после которой «прошло так много зим»… и тут же, с горечью, осознали (тоже одновременно), что все эти прошедшие годы, так и не став мудрей, пролежали «на жестком ложе вечных одиночеств».
Такую вот душещипательную историю поведал нам автор. Так что же такое случилось в том далеком «ветренике-феврале», когда лирический герой «БЫЛ», по выражению автора, с его лирической героиней, так спешившей на первое свиданье? Этого узнать нам, увы, не дано. Скупая информация, которую предлагает нам автор заключается лишь в том, что «…там качались ЛАПКИ у мохнатых елей… и снежинки белые летели, засыпая след наш на Земле» (Ах, как это трогательно!).
Бог мой!.. Какое, оказывается, неимоверное количество сентиментальных штампов можно впихнуть в один-единственный песенный текст! Текст, в котором нет ничего конкретного: ни характеров, ни конфликта, ни события; в котором абсолютно все – ВООБЩЕ. Но что самое печальное – всю эту «развесистую клюкву», созданную таким большим количеством соавторов, наверняка, будут слушать, и, очень может быть, кто-то из слушателей даже прослезится, ностальгически вспомнив свою безвозвратно ушедшую юность.
Два слова вдогонку по оформлению текста: очень не вредно было бы отделить друг от друга прямую речь персонажей, как это принято в русском языке, и напомню еще раз, что слово «аранжировка» пишется через «А».


016 - Моров Владимир (30 сентября) ...

А вот этот автор расправляется со стандартной ситуацией совершенно по-другому. Он предлагает нам две песни, взаимно, как мне кажется, дополняющие друг друга.

Я ПЫТАЛСЯ

Не знаю, чего в этом тексте больше – желания придать описываемому чувству прям-таки вселенский масштаб, или же автору просто хочется самому выглядеть в глазах слушателей гораздо значительней, чем это есть на самом деле. Иначе, чем объяснить тот факт, что в тексте нет ни одной фразы, сказанной «в простоте» – сплошные «заклинания, зашифрованные (почему-то) тайской вязью, «стержни раскаленной лавы», «анклавы с лабиринтами воспоминаний», Ойкумены, Мировые сети, «мантры и шаманские пляски», «бездны» и «рыжие херувимы», пополам с «автостопами»… короче – та самая «ересь – истинного толка, подсолившая капельками темень», о которой в последнем четверостишии говорит нам автор. Иначе говоря – такая же заумь, как и в «Осенней элегии», где, помнится, тоже было что-то вроде «долга за треть от перекроенной любви».

УТЕШЕНИЕ

«…Я пытался растворить твой облик
В жадном шёпоте чужих желаний…» и еще:
«…Я пытался утопить твой образ
В мутном омуте случайных связей…», – поет автор в предыдущей песне. И если ее (песню «Я пытался…») можно понять, как констатацию факта и заявление о намерениях, то песня «Утешение» – это уже прямое руководство к действию. Причем, не только для обманутых и преданных любимыми особей мужеского полу, но также и особей полу женского. Лучшее средство от «тоски безутешной» – утверждает автор – это встретить с кем-нибудь (не суть важно – с кем) «рассвет на яру», пасть, «слившись воедино», вкусить «сладость праздную», и следующее сразу утро покажется ярким и праздничным, как хохломская роспись. Короче говоря, если перефразировать известный лозунг – «Обманутые всех стран, совокупляйтесь!». И написана эта песня уже без всякой зауми, лишь слегка стилизована под русский фольклор.


029 - Соломонов Олег (12 октября) ... Молитва

Если подумать – вся мировая поэзия возникла из молитвы. Точнее – выросла из молитвы и гимна. Разговор с Богом требовал высоких слов, отличных от тех, которые мы произносим в повседневной жизни при решении бытовых, экономических или семейных проблем. И многие поэтические произведения древности дошли до нас лишь потому, что они либо изначально были молитвами, либо со временем превратились в молитвы и гимны. Достаточно вспомнить «Псалмы Давида» и «Песнь Песней» Соломона. А потому меня никоим образом не смущает «высокий стиль», используемый автором в этом тексте. Смущает другое: обращение в этой «молитве» не напрямую к Создателю, а опосредованно, через любимую некогда (а может, и до сих пор) женщину. Дело в том, что в литературе, как и в жизни, помимо текста всегда существует подтекст, и задача (прошу прощения за театральную терминологию) далеко не всегда совпадает с произносимым текстом. Одно дело, когда я говорю: «Храни ее, Господи!». Я бескорыстен. И задача моя – действительно уберечь любимую от невзгод. Я прошу помощи, потому что больше не смогу делать это сам. Совсем другое – когда я говорю женщине: «Храни тебя Господь и за это, и за то…». Что бы ни думал я при этом, как бы ни верил в собственное бескорыстие, все равно это будет моей ДЕМОНСТРАЦИЕЙ смирения и стоического принятия неизбежного разрыва. А уж, с какой задачей (осознанной или не осознанной) я делаю это – вопрос уже из области действенного анализа.


045 - Петухов Олег (26 октября) ... Я еще подожду... ; Так хочется забыть...

«Предложенные на конкурс песни вошли в мой диск ”Немного о Личном 2”, выпущенном в 2003 году. Заканчиваю работу над вторым диском - ”С другой стороны”», – пишет о себе автор.
А что, диска «Немного о личном 1» не было? Странно. Мне после прочтения всех и прослушивания некоторых из предложенных песен показалось, что он непременно должен был бы быть. Потому что песни автора (во всяком случае – те, в которых он поет о любви) это сплошные длинные и многословные перепевы самого себя (и не только себя, о чем я писал уже в предыдущем, «осеннем» выпуске обзора). Может быть, поэтому их так и много. В связи с этим, хочется напомнить автору знаменитый лозунг: «Лучше – меньше, да лучше!».


047 - Кацо Александр (27 октября) ... Когда любимая разлюбит…

Просто. Понятно. Искренне. Без выпендрежа. Но, к сожалению, вторично. Почему – я думаю, автор понимает и сам.


048 - Кутузов Александр (30 октября) ... В пустой холодной комнате…

Очень хотелось бы понять: а что, написание стихотворных строк без знаков препинания – это мода такая? Или стихотворный текст (черными буквами на белом поле) без них лучше смотрится? Или автор просто не уверен, в каком месте какую закорючку ставить? Но это так… между прочим. Теперь несколько вопросов к автору по сути прочитанного:
1. Любопытно, какие-такие ходы осталось, в предчувствии беды, обдумывать Вашему лирическому герою, если ему, в то же время, осталось только верить и ждать?
2. В предчувствии какой именно беды?
3. Карабкается и падает на смеющуюся глыбу мироздания лирический герой только во сне, или он, не желающий смиряться, пока жива любовь, все же, вместо того, чтобы тихо ждать встречи, совершает эти подвиги наяву?
Задаю эти вопросы, потому что, как отсутствие знаков препинания делает невнятным текст, так и отсутствие логической последовательности в тексте делает невнятным его смысл.

На этом позвольте мне временно прервать обзор любовной лирики. Непременно закончу его в следующем выпуске.


ВЫПУСК ШЕСТОЙ (и, к сожалению, последний)

ПОГОВОРИМ НЕМНОГО О ЛЮБВИ (окончание)

Еще парочка текстов, которые можно отнести к подгруппе «У нас любовь была, но мы рассталися…».


032 - Киселев Дмитрий (16 октября) ... Забываю тебя, забываю…

Текст этой песни застроен на очень хорошей, зримой, объемной метафоре, находящейся от начала и до конца песни в развитии. Ведь и в самом деле можно стереть, как рисунок, как текст, любые подробности (мечты, ошибки, улыбки, слова и т. д.), но сам ФАКТ стереть невозможно, он все равно останется, пусть даже в виде чистого белого листа бумаги. И я вполне мог бы сказать: «А вот это, на мой взгляд, сделано очень даже неплохо», – если бы не одно «Но». Дело в том, что третье пятистишие стихотворения, являющееся (разумеется, только с моей точки зрения) совершенно лишним довеском, разбивает метафору, сводя ее на нет. Вряд ли может остаться на столе белый лист, если он сожжен, и пепел его развеян сквозняком. Нет, конечно, если он такой же несгораемый, как знаменитая скатерть из асбеста, которую, залитую вином и жиром, заводчик Демидов срывал со стола, швырял в горящую печь, и доставал затем оттуда абсолютно чистой, поражая этим гостей – тогда другое дело… тогда – ДА. Но в этом случае текст должен был бы быть построен несколько иначе. Ну, и, кроме того, сжигаемые старые письма – это, извините, так банально…


044 - Ром Елена (26 октября) ... Странные мне снились сны…

Любовь – как болезнь. Любовь – как саднящая руку заноза. Любовь, излечить которую может только «самовывоз из души», если еще осталась душа. Но, какова бы ни была эта любовь, пусть даже продолжалась она всего-то сорок месяцев – она была! И что же все-таки лучше – заболеть или излечиться, автор, похоже, не знает. Но мне хочется спросить вас, уважаемые дамы и господа: а знает ли ответ на этот вопрос хоть кто-нибудь из нас с вами?..


«…РАЗЛУКА, ТЫ, РАЗЛУКА…»

Еще одна тема, стоящая совсем рядом с предыдущей. Любопытная закономерность: если об «углях сгоревшей когда-то любви» пишут, в основном, мужчины, то тему разлуки чаще всего озвучивают женщины. Но, это и понятно: такова уж их доля женская – страдать, верить и ждать. Хотя, конечно, не бывает правил без исключений. Вот и на этом конкурсе есть несколько не только женских, но и мужских текстов, посвященных этой весьма популярной теме. Но, я полагаю, мужчины (и я, в том числе) с удовольствием пропустят наших дам вперед. Комментирую не по порядку.


051 - Гунько Светлана (Dysha27) (06 ноября) ... Романс

«Чем дальше ты от меня уезжаешь, тем отчетливей я понимаю, как сильно тебя люблю, потому что только в разлуке мы учимся дорожить «потерянными днями». Вот такую, весьма «оригинальную» мысль озвучивает Светлана в своем «Романсе». Причем, делает это, плюя с высокой колокольни на все правила и законы согласования, существующие в русском языке.
«Чем дальше ты уедешь от меня,
Дороже мне твое лицо и ближе…»;
«…Чем дальше ты уедешь от меня,
Как яхонты перебираю встречи…»;
«…Чем дальше ты уедешь от меня,
Не увидав чуть дрогнувшие губы.
Звонков междугородних трескотня
Звучат, словно серебряные трубы…».
Похоже, автор считает, что в песне это совсем неважно, главное, чтобы слушатели поняли, о чем идет речь, почувствовали, так сказать, эмоциональный настрой… А что касается знаков препинания, то когда песня поется – их не видно, поэтому точки и запятые можно ставить как угодно и где угодно. Других знаков препинания автор, похоже, просто не знает или принципиально не желает ими пользоваться.
»…Нелепые слова: у нас идут дожди,
Нелепые обиды и тревоги,
Потерянными днями дорожить
Научат нас разлучницы дороги».


035 - Майка (17 октября) ... Хочешь, все начнем сначала?

 «Хочешь, все начнем сначала:
Заползем под одеяло
И в цветастые пиалы
ПлюхнИм сумасбродный чай?..», – предлагает печаль-невеста-автор своему, то ли отъезжающему с вокзала, то ли отплывающему с причала, «вечному страннику» и «сумрачному жениху», –
«…У забытого причала,
Или старого вокзала,
Я махну тебе устало,
Только снова приезжай…».
Мне, человеку, прожившему много лет на Востоке, где отношение к чаю более чем уважительное, очень трудно себе представить, как можно плюхать его в цветастые пиалы, да еще заползя предварительно под одеяло. Хотя, вполне возможно, «ПлюхнИм сумасбродный чай» означает на новом, неизвестном мне иносказательном языке именно то, чем обычно занимаются вдвоем под этим самым одеялом. Тогда прошу прощения за свое невежество. И, тем не менее, после этих строк, меня, в дальнейшем, совершенно не убеждают ни «странный вечер, наброшенный теплой шалью на плечи», ни «оплавленные свечи», ни «разорванная речью замолчавшая струна», существующие в тексте. Тем более что в финале заползать под одеяло автор предлагает своему любимому уже прямо на месте – хоть у вокзала, хоть у причала. Жаль только – чаю там взять будет негде.


053 - Ирина Первишова (8 ноября) ... Острова ; Таежные глаза

В этих двух текстах автор разводит любящие сердца на совершенно неимоверное расстояние – от Васильевского острова в Санкт-Петербурге до далекого Берингова пролива и острова Сахалин. Но «…для сердец расстояния нет…» – утверждает автор, – потому что «…нам немало от жизни отмеряно…», к тому же, хоть и «…в разных мы часовых поясах…», «но земное сильней притяжение!». К тому же, несмотря ни на что, «…зажгли маяки свет добра и любви у пролива далекого Беринга». А если маяки горят, для настоящей любви нет, и не может быть никаких преград, и «…озер небесные глаза таежным на любовь ответят…». Обязательно. Вот так вот, уважаемые дамы и господа!
Особо хочется отметить, что эти весьма «содержательные» мысли оформлены в виде четверостиший, в которых рифмуются только вторая и четвертая строки, причем, чрезвычайно небрежно.


022 - Воробьёнок Таня (7 октября) ... Мы.

Если у предыдущих авторов разлука и проблемы, с нею связанные, касались только двоих, то в песне Татьяны страдают уже четверо. Потому что в данном случае, помимо любви и разлуки, в дело вступает и тот факт, что любовь-то, оказывается, нелегитимна. И как хорошо, что и у лирической героини, и у ее далекого лирического героя законные супруги – люди деликатные, и по утрам лишь «тяжело молчат», а не устраивают своим половинам семейные сцены. Впрочем, ситуация, описанная автором, вполне реальна, даже, я бы сказал – типична, и из этого текста могла бы получиться вполне достойная песня, если бы текст был доведен автором до уровня обобщения. Лично мне попросту мешают географические подробности, низводящие ситуацию до частного случая, что делает текст сугубо личным и интимным.

Ну, вот… а теперь очередь дошла и до мужчин.


047 - Кацо Александр (27 октября) ... Ты уедешь далеко…

Кто-то из «больших» сказал однажды: «Любовь – это эффект присутствия». Совершенно замечательная формула. И замечательно оптимистичное стихотворение, эту формулу подтверждающее, предлагает Александр нашему вниманию.
«Ты уедешь далеко,
но меня ты не забудешь
потому, что рядом будет
книжечка моих стихов…» – пишет автор, и я, так же как и он, верю, что все будет именно так, потому что вера его радостна, и заразительна: «Ты уедешь по делам, от меня ты не уедешь. Мы сердечную беседу поведем: я - здесь, ты - там».
Спасибо автору за этот оптимистический проблеск на фоне бесконечного любовного нытья.
Очень хочется верить, что музыка, написанная неизвестным мне композитором, действительно сделала из этого стихотворения песню.


042 - Гайдук Артур (23 октября) ...

Я человек очень сентиментальный. К тому же, я старый охотник, и не мыслю своей жизни без любимой охотничьей собаки. Поэтому все, что касается собак, действует на меня совершенно безотказно. Вот и в этом стихотворении о любви, разлуке и верности, вполне возможно, именно потому, что героиня его – собака, мне совершенно не хочется искать никаких недостатков.


«ОДИНОЧЕСТВО», или «ОНИ В ОТСУТСТВИИ ЛЮБВИ…»

Именно так назову я следующую популярную тему. Пишу «ОНИ», потому что в этой подгруппе будут представлены несколько текстов, отображающих как ОДИНОЧЕСТВО СОЛО, так и ОДИНОЧЕСТВО ВДВОЕМ.


016 - Моров Владимир (30 сентября) ... НЕ...

Интересно, названия скольких песен и романсов, написанных на русском языке, начинаются с частицы «НЕ»? Первое, что приходит в голову –
«Не пробуждай воспоминаний…»,
«Не говорите мне о нем…»,
«Не пробуждай, не пробуждай моих безумств и исступлений…»,
«Не шей ты мне, матушка, красный сарафан…»,
«Не пой, красавица, при мне…».
Наверняка, этот список можно было бы продолжать еще довольно долго.
Владимир назвал свой текст оригинально и просто – «НЕ…», и все тут.
«Не обрывай моих стихов. Не выметай их отголосков…», – поет он некогда любимой женщине, – «…Не низвергай меня с небес. Не размечай мне трасс полёта…», «…Не раздувай огня надежд в нехватке топливных запасов…», а самое главное – «…Не трать в сердцах второго ”я”…», «…И хватит самоистязанья…», потому что «…нам осталась та усталость от одиночества вдвоём».
Не знаю, поняла ли бедная женщина, не желающая в своем самоистязании переходить «к любви без лоска», глубину мысли автора, который в своем монологе, в дополнение к увещеваниям, попутно развенчивает Ми-диез и добивает в себе, причем, в упор, не что-нибудь, а синдром Сальери. Мне, честно говоря, сделать это было весьма сложно. Любопытно, а как понимают все это простые слушатели?


028 - Мучник Рам (12 октября) ... Странные союзы ; Одиночество

Этот автор также посвятил два из четырех своих песенных текстов «одиночеству вдвоем». И в них все, более или менее понятно: и обременительные узы, и предсказуемый конец, и хандра, и сплин, и унылый секс без любви, и гора невымытой посуды после ухода гостей, и холодный неоновый свет, который исходит от лирических героев автора. Непонятно другое: для чего автору понадобилось говорить обо всем этом таким высокопарным слогом? Если бы это было стилизацией – тогда понятно, тогда у меня не было бы к автору никаких претензий. Но все это, похоже, говорится, поется и пишется на полном серьезе. Ничего не могу с собой поделать, но когда я читаю написанные в ХХI веке стихи, начинающиеся с междометия «О!..», то воспринимать их могу только с весьма значительной долей иронии.


033 - Тропин Сергей (16 октября) ... Гордиев узел (исповедь отца - одиночки)

Один из самых плодовитых авторов на этом конкурсе. Цитирую: «…На данный момент у меня есть чуть больше 80 песен (забываю пересчитывать :-)).....), из них около 20 на мои слова и столько же СОВМЕСНЫХ с ДРУГИМИ ПОЭТАМИ текстов к песням…». Причем, мало того, что автор – художник и бард, так ведь он еще и астролог. Любопытно было бы узнать, какой результат в конкурсе предсказывали автору звезды. Комментировать не буду. У меня, знаете ли, просто нет слов! Но не могу отказать себе в удовольствии предложить вам еще раз насладиться совершенно уникальными авторскими речевыми оборотами. Выдаю полный текст, без купюр.

Я не знаю ее имени,
Я не знаю ее отчества…
Той, которая разрубила бы
Гордиев узел одиночества.

Сколько милых тут было дам!
Помучились и ушли прочь.
Развязать его смог бы сам…
Только мне не хочется мочь.

Мне не надо быть сильным.
Мне не стоит быть открытым.
Мне достаточно выглядеть сексапильным,
Что бы быть обеспеченным и сытым.

Но я ругаю свое не участие
В тотальной имитации размножения…
Помню первое свое причастие -
Богом данное притяжение.

Я давно себе сам предсказываю,
Гороскопов поняв все премудрости.
Избегаю я любви одноразовой,
Только вечной мне одному не изобрести.

Перелистываю я свои года
Осторожно, за листом листочек:
Мне господь подарил ЛЮБОВЬ тогда…
У меня растет и расцветает дочка.


044 - Ром Елена (26 октября) ... Возвращаясь к себе от Пелевина…

Пронзительное, очень личное и личностное стихотворение. Честно говоря, не очень хорошо представляю себе, как оно может стать песней. Но тема одиночества и отсутствия любви звучит в нем весьма отчетливо.
«…Я, считая морщинки под веками,
Не узнаю себя в старом зеркале:
И в глазах моих солнце не светится:
Только в пору пойти и повесится…
Нет! Обратно! К чужому-знакомому,
К документам, подружкам, Антону,
Превращаясь от жизни в животное
Озабоченно-беззаботное…».


026 - Андрей Широглазов (11 октября) ... ОДИНОЧЕСТВО И Я

Хорошие стихи. И по смыслу, и по форме. Замечательная метафора:
«…И маячат до рассвета
в тусклой раме бытия
два печальных силуэта -
одиночество и я».
Да, кризис среднего возраста (а неполных сорок лет – это именно средний возраст) страшная болезнь, весьма распространенная и, к тому же, заразная. Надеюсь, что автор, написавший этот текст семь лет назад, уже переболел ею. Собственно, в этом меня убеждают его тексты, написанные значительно позже.


«ДАВАЙТЕ ПОИРОНИЗИРУЕМ НА ТЕМУ ЛЮБВИ»

Уже смертельно уставший и окончательно одуревший от изобилия ахов, охов, всхлипов и вздохов, страданий и расставаний, выставленных на этом конкурсе, подумал я: ну неужели не найдется среди конкурсантов ни одного, способного взглянуть на любовь и на себя в любви ироническими глазами? И, наконец – вот они! – и даже не один текст, а целых два!


050 - Дубинчик Аркадий (06 ноября) ... Белокурый ангел (стилизация под Александра Вертинского).

Ай, браво, Аркадий! Тонко, мягко, иронично, узнаваемо настолько, что можно было даже не ставить подзаголовок. И, что самое главное – иронично по отношению к самому себе. А самоирония – это такое редкое в Интернете явление.
Маленькая придирка: обратите внимание на третью строку второго восьмистишия. У меня такое ощущение, что ритмическая цезура, совершенно необходимая при произношении, поскольку именно таков размер, в котором написан текст (--/--/-- --/--/--), несколько затрудняет понимание смысла написанной фразы. Впрочем, это совершенно не мое дело.


059 - Вайнер Борис (20 ноября) ... ТАБУРЕТКА (Стиль: шансон)

Тоже стилизация, но на сей раз попроще. Зато понятна всем, без исключения: и тем, кто знает, что такое ирония, и тем (а таких среди любителей «шансона» тоже достаточно много), кто поймет этот текст впрямую.


ПРОСТО О ЛЮБВИ

Это последняя подгруппа песенных текстов о любви в моем обзоре. Это тексты, в которых нет ни душещипательных переживаний, ни иронического зубоскальства.


032 - Киселев Дмитрий (16 октября)

Автор предложил на конкурс пять текстов, и все они о любви. Думаю, нет смысла разбирать каждое из них в отдельности. Все они (кроме одного, которое я поместил в другую подгруппу) выражают одну и ту же мысль: « Как я тебя люблю!», и отличаются друг от друга лишь стихотворным размером да предлагаемыми обстоятельствами, в которые автор ставит своих лирических героев. Поэтому я и остановлюсь только на самом первом тексте, в котором эта мысль выражена наиболее отчетливо.
Во-первых, мне сразу же хочется спросить автора: а почему у Вас «полночь приходит вендеттой»? Вендетта, насколько я знаю, это сицилийская или корсиканская кровная месть. Вот меня и интересует: кровная месть чья, кому и за что?
Во-вторых, мне кажется, что чем больше ярких красок, слов и метафор использует любящий человек для доказательства своей любви, тем меньше к его словам доверия. Ведь не словами доказывается любовь, а поступками. Нет, разумеется, я Вам верю. К тому же, любой женщине приятно, когда ей говорят о любви, но тут очень важно не переборщить. Мера во всем должна быть, уважаемый. Иначе можно добиться совершенно противоположного результата.
Помните, был когда-то такой фильм – «Свадьба с приданым». Так вот в нем есть замечательная песня Б. Мокроусова на стихи прекрасного поэта А. Фатьянова, а в песне – совершенно изумительные, как мне кажется, строчки:
«…Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ так,
Что не сможешь никак
Ты меня никогда, никогда,
Никогда разлюбить».
И все. И больше ничего не надо. Потому что все, что вы пытались выразить в тридцати восьми строках, Фатьянов выразил в четырех, и для этого ему не понадобились ни камикадзе-японцы, ни цепи, ни прорези прицела.


046 - Рубежов Борис (27 октября) ... Из трёх сестёр одна всегда святая…

Когда я слышу «Три сестры», у меня, в зависимости от ситуации, возникает одна из двух ассоциаций – либо «Три сестры» Чехова и их тоскливое «В Москву, в Москву, в Москву!...», либо, что бывает гораздо чаще – «Молчаливые Вера, Надежда, Любовь», о своих отношениях с которыми писал Булат Окуджава, три самых прекрасных и добрых наших святых, дочерей мудрой матери Софии.
Вот и в данном случае, мне хочется ассоциировать трех сестер, о которых пишет автор именно с ними. Но, если я могу принять авторские характеристики Любови и Веры, то вот образ Надежды мне совершенно непонятен. Почему она неприступна, неказиста, холодна, угрюма и скучна?
А может быть, я вообще поехал не в ту сторону, и автор писал о каких-то совсем других, неизвестных мне сестрах? В таком случае, не очень понятно, зачем он мне о них рассказывает.


033 - Тропин Сергей (16 октября) ... Любовь

Извините, уважаемые дамы и господа, но пройти мимо этого текста было просто невозможно, потому что слово «ЛЮБОВЬ» вынесено в его заглавие. Сберегая ваши нервы, цитирую только самое начало:

«Идет война, который год уже,
На бранном поле в моей душе
И я прошу и далее судьбу
Не проиграть себе самой войну.

Война идет между моей любовью
И топчущими к ним ее до крови.
Любовь спасу, стреляя снизу в лет,
От той войны, которую она ведет…».

Дорогой мой автор! Вы уж разберитесь, пожалуйста, кто и с кем ведет войну: то ли это судьба воюет сама с собой, то ли это любовь воюет с «топчущими к ним ее до крови».


052 - М’Арт Евгений (7 ноября) ... ЛЕГЕНДА ДЕРЕВЬЕВ

Довольно любопытный верлибр, построенный на сверхфантастической (что, впрочем, совершенно не важно, поскольку и здесь речь идет о любви) посылке, на основании которой автор строит свое логическое построение. Первая, мгновенно возникающая ассоциация – это блестящие речитативы Микаэла Таривердиева, написанные им к фильму «Прощай» на стихи замечательного поэта-фронтовика Паженяна. Беда в том, что даже талант такого выдающегося композитора, как Таривердиев, не сделал эти стихи Паженяна ПЕСНЯМИ, оставив их всего лишь речитативами, создающими ту самую неповторимую атмосферу, которой пропитан этот очень, на мой взгляд, неординарный фильм. А потому, при всем желании, мне как-то совершенно не удается воспринять этот верлибр, как песенный текст, даже если музыку к нему напишет такой же выдающийся композитор, как Таривердиев.


047 - Кацо Александр (27 октября) ...

Это последнее стихотворение (пишу «стихотворение», потому что автор заявляет сам, что никогда специально не писал песен), которое я включил в этот обзор. И мне хочется процитировать его полностью, потому что в нем есть все то, что мне хотелось сказать, завершая этот выпуск, тем, кто пишет о любви. Вдумайтесь в эти умные, точные, правильные мысли и слова. И даже если они покажутся вам слишком рассудочными, даже больше – назидательными, если вы скажете, что они не трогают вас на уровне эмоциональном, все равно внимательно прочтите их, оценив, хотя бы, на уровне рассудка. И вы, возможно, поймете, что писать о любви, а тем более – петь, можно только тогда, когда ты действительно любишь.

Любовь самодостаточна,
наивна и загадочна,
прибыточна, дарительна,
умна, благотворительна,
не ведает ни старости,
ни злости, ни усталости,
ни бедности, ни слабости,
ни ревности, ни жадности...

Она - с глазами ясными
и мыслями прекрасными,
не очень-то речистая,
зато с душою чистою.
В ней все понятно каждому,
легко и просто дышится,
одно и то же пишется,
но каждый раз по-разному.

Она всегда - прощение,
она всегда - гармония,
то песня, то симфония
и вечное движение.

А если нет взаимности,
внимательности, жалости,
добра и справедливости,
и ежедневных радостей,
тогда не жди ни вечности,
ни легкого парения,
ни сладкой быстротечности
и ни стихотворения.

На этом, позвольте мне закруглиться, уважаемые дамы и господа: конкурс завершается, да и меня основная работа заждалась. Не успел, увы, охватить всех своим вниманием. Ну, да что поделаешь. Всего вам доброго, уважаемые дамы и господа!