Последний день года

Утро.
Первый взгляд на мир этого дня. Нового дня. Свежего, как утренняя роса. Чистого, не омраченного плохими новостями, глупыми звонками, пустыми надеждами. Новорожденного, кричащего будильником в руках матери, прижимающей его к груди. Голенького, ещё не закутанного в пелёнки ожиданий. Пахнущего молоком и только что поджаренным бифштексом.
Каждое утро принято начинать с чистого листа. Ещё вчера давать себе обещания. Записывать их в уме, смотреть во сне, и проецировать сонными глазами на потолок, который так похож на бумажный лист, расчерченный квадратиками. По дням недели. Месяцам. Пунктам и подпунктам жизни. Слева направо. С рисунками детской погремушки, авторучки, гантелей, кружки пива, кейса, старушечьей клюки.
Сегодня они проступают наиболее отчетливо. Переливаются, мигают новогодними огоньками, гирляндами, ведущими с кровати к ёлке. Её колючие лапы видны в соседней комнате, через дверной проём. Заметны висящие сиротливо, игрушки, кочующие раз в год из коробки на ветки и обратно. Разукрашенные. Стыдливо болтающиеся от резкого звука хлопушки, взрывающейся в двенадцать. Заливающейся брызгами шампанского. Сопровождающегося пьяными голосами, желающими как обычно, счастья и любви. Раздающими запросто и то и другое, в огромных количествах, всем вокруг. Тем, кто хочет начать новый день иначе, делая то же самое, что и вчера.
Этот новый день наступил.
День ёлки. Хлопушки. Шампанского. Переизбытка счастья и любви.
Весёлый день, то заканчивающийся небытиём алкогольного дурмана, то запахом духов соблазненной женщины, то грустным одиночеством, напоминающим больше День Рождения без друзей. Запоминающийся на всю жизнь, день. Уходящий из памяти со скоростью света. Покидающий тебя навечно, въедаясь красками на страницы альбома с фотографиями. Который ты листаешь. Вздыхаешь. Закрываешь. И забываешь. Потому что в этом дне нет ничего особого. Кроме утра.
Встав с постели и читая свежую газету, ты лишаешь новый день, его девственной чистоты, наивности, непосредственности. Пачкаешь новостями, сплетнями, чужими проблемами, черным кофе и булочкой. Начинаешь дёргать веревочки невидимой паутины, которая затянет тебя, окутает, свернет в кокон, лишит возможности двигаться, превращая в к вечеру в жертву обстоятельств, созданных тобой. Утро умирает, когда ты завязываешь галстук. Накидываешь пиджак. Вставляешь ключи в замочную скважину. Ты попрощался с этим утром всего одним взглядом в окно. Не замечая солнца на горизонте. Не видя ничего. Как обычно. Как каждое утро до этого, направляясь в душ.
Выходя на улицу, садясь в машину, ты отмеряешь начало дня. Того времени суток, когда окружающие спешат на работу, создавая пробки. Суетятся. Боятся опоздать туда, куда уже давно опоздали. Стремятся именно сегодня совершить самый важный поступок, изменяющий их судьбу навсегда. Ты молчишь у светофора, глядя на озабоченные лица. Год назад было так же. В чём разница? Никто из них ничего не совершил. И ты тоже.
Дежавю.
Чувство, как будто Бог перемотал время в обратную сторону. Нарочно демонстрируя людям их жалкие потуги. Выставляя их в один ряд с почти вечным Санта Клаусом, одинаковыми подарками, одинаковыми мечтами и желаниями. Продавая нам год жизни. Обманывая, словно беспечных детишек, открывающих рот при вспыхивающих в витринах, разноцветных огнях. Вынимая из бездонного мешка ещё один год. Такой же, как старый. Штампованный на конвейере. Наклеивая свежий ценник, всегда дороже предыдущего на одно деление. Позволяя людям, самим, вообразить подарок каким угодно. Красным. Зелёным. Голубым. В виде собачки, птички, дракончика.
Ты следишь за часами.
В полдень останется половина времени. Ты на мгновение оторвешься от бумаг и задумаешься. Полдень, как большое мусорное ведро. Принимает в себя скомканные, неудачные проекты. Распечатки звонков. Стаканчики из под йогурта. Надоевшие письменные приборы, на место которых, станут подаренные, новые. И обертки, обертки, обертки. Их сегодня особенно много.
Бог сотворил людей. Подарил им Рождество. И они в благодарность, по теории Дарвина, повторяют за ним, как мартышки. Дарят друг другу одинаковые подарки. Не нужные. Бесполезные. Раздражающие. Но всё более изощрённые и дорогие. Думая, что они принесут кому-то радость, забывая о радости, когда им преподносят то же самое.
Дары цивилизации захламляют помещения, уменьшают жизненное пространство, повышают производство, зависимость, и городские свалки.
Призрак вечера с обеда превалирует над остатками короткого дня. Он нависает. Сгущается в углах. Замедляет стрелки циферблата. Заставляет строить планы. Отвлекаться от работы. Договариваться с друзьями. Рассчитывать на него. Суетится.
Вечер нагло лезет в душу. Громко называясь «сегодня вечером». Наряжаясь в карнавальные костюмы. Щедро раздавая маски. Скрывая лица. Сближая тела на вечеринках и в концертных залах. Делая тихоню, распоясавшимся наглецом. А драчуна, сговорчивым собутыльником. Увеличивая количество огней вокруг. Как волшебник-убийца. Стоя на смертном одре прошедшего дня, вечер появляется словно неоткуда, тщательно подготовив своё появление.
Ты повинуешься вечеру. Кидаешься по закрывающимся магазинам. Покупаешь последние, непроданные подарки, пропущенные всеми до тебя. Опустошаешь карманы, набивая пакеты и багажник. Не знаешь зачем, но знаешь для чего. Не сопротивляешься. Вливаешься в толпу. Безумствуешь. Вздыхаешь от искусственного счастья. Улыбаешься притворяясь. Смотришь вокруг. И находишь. Рядом с собой. На той стороне улицы. В окнах. В витринах. На экранах наружных реклам. Находишь. Миллионы притворных улыбок. Радующих взор, одурманивающих сознание, захламленное бессмысленным повторением самого себя.
Дежавю.
Сегодня особенный вечер. Жертвенный. Он существует раз в год. Мучает тебя. Делает подобным себе. Превращает в жертву. Вытягивает последние сбережения. Сталкивает с теми, кого не хочешь видеть. Разоблачает мечты. Разбивает бокалы.
Он мстит тебе. Ты войдешь в ночь. А он умрет.
Умрёт особо жестоко. С первым залпом открытой бутыли шампанского. С острым лезвием столового ножа, воткнутого в индейку. С первой открытой ребятишками, коробкой под ёлкой. И никто не вспомнит о нём. Ни один человек. Все будут встречать ночь. Ради которой открыли сонные глаза утром и чертили мысленно на потолке рисунки.
Ночь.
Ту, которая лишит рассудка, позволяя всё. Утопит в конфетти. Узаконит тупость желаний. Вывернет добродетель наизнанку, вытряхивая из неё, припасенные остатки лицемерия. Сравняет общественный статус с глубиной блюда на столе.
Проткнет затухающими свечами, мыльный пузырь самолюбия, брызгая подсолённые слезы умиления. И станет рвать небо залпами фейерверков.
Очищая память от назойливого дежавю, последнего дня в году.…