Шишки бантиком

Я шаталась по городу – бес цели – так. Выбирала подарки семье и Сове. Купить – не могла. Деньги.
В центре города внезапно росло дерево – одно. Дерево было синим. Мой город назвали несколько тысяч лет назад Синедеревоградом. В Синедеревограде было два города – Синедеревоград и Недеревоград. Я жила на железной дороге и торговала блинчиками. В Синедеревограде жили те, кого я не знала, в Недеревограде вообще никого не жило. Там пасся всякий безликий люд. Соседние города считали мой город – городом ужасов, потому что в нем все было стабильно, покойно, глухо. Люди толпами утром уезжали по моей железной дороге и вечером толпой – все до одного - возвращались, но никто не видел, чтобы они куда-то приезжали – так говорили поезда. Я разговаривала с поездами, когда продавала им блинчики. У поездов не было рук и мне приходилось кормить их с ладоней. Они слизывали горячие блины, мурлыкали и, щекоча себе брюшко, уплывали по стальным рельсам в горизонт. В горизонте жила –Сова по прозвищу Совесть.
Так вот – в центре города внезапно росло дерево с синей чешуёй. Я, как и все прохожие, сначала удивилась, что прямо посреди улицы растет дерево, но потом обезличилась и пошла дальше. Внезапно, как и дерево, открывается в стволе синего дерева люк, из него высовывается Сова и с Египтом на голове кричит: «Выпь! Лезь сюда!». Лично все прохожие сильно лично удивились такому обороту событий на внезапном дереве. Совести все было по Египту. Она невозмутимо сбросила вниз веревочную лестницу: «Ну? – закричала она – долго еще думать будешь?» Так как на меня смотрели все прохожие страшного города, а Совесть от невозмутимости высунулась так, что еще бы чуть-чуть – упала бы и закукарекала, пришлось лезть.
- Ну наконец-то! – Совесть раздраженно затащила меня за капюшон в дупло, - Давай праздновать Новый Год? На! – она сунула мне в руки свечку в форме кармической жопы. – «Пода-а-а-а-арок…» - поняла я. «Да! – Совесть прочитала мои мысли – Это особый подарок! Мы его сейчас зажжем и вместе с ним сгорит весь твой поганый год…» Сова, не долго думая, чиркнула спичкой. Ниче не получилось – спичка не чиркнулась. «Жопа.» - констатировала Сова. «Херня» - я подбодрила Сову. Следующая спичка сломалась. Третью Совесть чиркала не тем кончиком, пятую задуло сквозняком, четвертая выкатилась из дупла и улетела. Шестую мы выкинули так, потому что поняли – не загорится. Больше спичек не было. Невозмутимая Совесть открыла люк в дупле, высунулась, поозиралась.
- Мужик! Дай прикурить!!!
Мужик не понял, что обращаются к нему, и пошел дальше.
- Ну на хер! – Сова замахнулась и далеко швырнула кармическую жопу, - так тоже считается, что мы ее изничтожили. Ты не плачь.
Я и не думала плакать, подарок было жалко. Его можно было бы кому-нибудь передарить… Или вот хоть Сове…когда она про него на следующий год забудет.
- Забудь про свечку! – продолжала Сова, - Щас мы тебе другой подарок придумаем. О! Точно! Че я придумала! Не знаю, как ты к этому отнесешься…
- Ну? – снова мне пришлось подбадривать Сову.
Только этого она и ждала:
- Я тебе СПОЮ!!!
Она поставила на середину дупла стоячую вешалку, кинула на нее новенькую свою чистошелковую голубую за бешеные деньги Супер блузку и затянула:
- Рат фила эсса! О-эли-эли! Ше-а-шемет штаро эляй! – а дальше Совесть пела в нос и неразборчиво. Во время исполнения Совесть вцепилась крыльями в вешалку и покачивалась на ней.
- Ну? – Сова ждала похвалы.
- Здорово! Супер!
- Тогда я еще спою! Аль хавну! Аль хавну!
- Вау! Как круто!
- Тогда надо пересказать тебе сюжет этой древней легенды…
…Смеркалось…
- А потом он вдруг пришел к ней, а она ему сказала…
- Кто сказала?
- Ну та, которая в самом начале была!
- В зеленом сарафанчике?
- Да нет же!!! В голубом!!!
- Так она главная героиня?!!
- Ну а кто ж еще?!!!
- А в красном сарафанчике кто?
- Это ведьмы!!! Ты что?!!! Не догадалась?!!
- А сразу сказать не могла?
- Так все же понятно!
- Понятно.
- Ну ладно… - Совесть оставила бестолковое занятие и подвигала носом, - Праздничное угощение!!! Прошу к столу! Что у тебя есть сегодня из еды? Я страшно голодная!
Я достала из кармана банан и положила на широкий лакированный стол в дупле. Совесть посмотрела на банан, потом на меня. Я заметила, что Совесть на меня посмотрела и достала из кармана еще намазанный бутерброд с икрой. Сова когтистой ногой подгребла бутерброд на середину стола.
- Хорошо. Как будем делить?
Я достала из кармана недоеденную пачку сухариков. Совесть молчала. Бутылочку пива. Одну крабовую палочку. Три сухих пельмени «Дарья».
- Не по ГОСТу. – Совесть внимательно осмотрела пельмень и вышвырнула «Дарью» из дупла.
Полкубика «Магги». Половинку мандарина. Банку килек. Пять грецких орехов и три фисташковых. Больше у меня ничего не было. И мы принялись есть.
- Нет. Не катит. - Вдруг встрепенулась Сова, когда уже засунула по колено лапу в кильку, - Нужен камин.
Второй лапой она открыла люк из дупла и выразительно на меня посмотрела. Я глотала скорлупу от фисташек, потому что жалко было выкидывать. Я заметила, что она на меня смотрит, и старалась на нее не смотреть. Но ей смотреть больше было не на кого, поэтому она брала меня измором. Я вытащила изо рта фисташечную скорлупу и положила на стол, причем заметила как и где положила и под каким градусом положила, улыбнулась и полезла из дупла за дровами.
Из дупла было лезть недалеко, но лениво. Я взобралась на ветку, устроилась поудобнее и стала ломать дрова. И вдруг до меня дошло!!! Можно же оторвать от джинсов пуговицу и подарить Сове!!! Я оторвала пуговицу, переложила в карман дубленки, наломала дров, вернулась в дупло и затопила камин. Подошла к столу. Скорлупа фисташки лежала точно так же, на том же месте, где я ее и оставила, под тем же углом. Но на кармическом уровне у меня уже было ощущение, что ее все-таки пососали. Глотать неизвестно кем обсосатую скорлупу не хотелось, поэтому я незаметно от Совы бросила скорлупу на пол и затолкала под ножку стола. Незаметно от меня, как бы нечаянно Сова уронила под стол кильку. Шурша перьями, Совесть погрузилась под стол, долго там шарила и, наконец, вынырнула сияющая!
- Смотри! Скорлупка! На! Глотай! Не выбрасывать же.
С видом искуственной радости я положила в рот скорлупу и проглотила. На кармическом уровне настроение испортилось.
Совесть тоже что-то загрустила:
- Как тебе год?
- Ниче так… Хороший…
- Вот и я говорю – хороший.
- Давай помянем?
Совесть кивнула. Воцарилась минута молчания. Совесть положила ноги на стол и изредка барабанила перьями по крышке стола. Я прикинулась, что скорбно молчу и дремлю, а сама судорожно одной рукой обрабатывала пуговицу в кармане. На одной стороне пуговицы я нацарапала две точки и скобку, на другой стороне – просто точку. Совесть уснула. Я смотрела на огонь в камине и думала о том, что сейчас, наверное, некому кормить поезда на станции и они, поезда, сейчас голодные и злые. Жрут, наверное, наших синедеревоградских пассажиров. Потом я стала думать о грустных бестелесных семьях, в которые уже никогда не вернуться сожратые пассажиры. Потом я увидела бестелесые тела сожратых пассажиров, как печально они бредут по скушному Синедеревограду и собираются возле синего дерева, в котором сидим в дупле мы с Совой.
Возле меня кто-то сопел. Я проснулась и приоткрыла еле заметно под ресницами глаз. Надо мной стояла Сова и думала. Вскоре я поняла, в чем дело. Пока я спала, Совесть достала откуда-то верблюжий плед и укрыла меня им, но! Когда она укрыла ноги, из-под пледа высунулись мои голые плечи, когда она укутала плечи – торчали на холоде ноги. Это Совесть удручало и выводило из себя. Она долго копошилась, пытаясь растянуть плед на все тельце. Потом она прикидывала, что лучше оставить на морозе – ноги или плечи? Потом она наконец-то сообразила, что можно как-то попробовать уменьшить меня. Когда я одним глазом прочитала эту мысль в ее глазах, я решила проснуться. Я резко открыла глаза и посмотрела на Совесть в упор.
- А! ты уже проснулась!!! – радостно и облегченно воскликнула Совесть.
- У меня тут для тебя подарок есть…
- Да? – Совесть с неистребимой надеждой на что-то хорошее посмотрела на меня заискивающе.
- Петь я не буду.
Совесть продолжала смотреть заискивающе.
- Вот! – я протянула ей пуговицу на ладони.
Совесть сразу сникла…
- Спасибо! Вау! Какая клевая вещица! – Сова умело изображала радость.
 -Ты ничего не поняла!!! Это особая гадальная пуговица!
- Да-а-а-а-а-а-а-а-а?! – в совиных глазах загорелся интерес.
- Вот тут изображены глазки и улыбочка – показала я сове на точки и скобку, - это обозначает «Да» - утвердительный ответ на твой вопрос. А тут – одна точка – это «жопа», что означает «жопа».
Совесть сгребла пуговицу и села к столу. Задумалась. Живейший интерес отразился на ее лице.
- Когда я выйду замуж?! – спросила Сова и кинула пуговицу.
Пуговица покрутилась и выпала «жопой».
- Первый раз не считается! – закричала Сова – надо переиграть!
И кинула второй раз. Я с живейшим интересом наблюдала, как сова с помощью да-нет собирается узнать дату своего замужества.
Пуговица покатилась по столу и закрутилась на месте. Совесть протянула ногтик и подтолкнула ее. Я сразу поняла, если опять выпадет «Жопа», Сова все свалит на ногтик и будет переигрывать. Выпало – да.
Совесть задумалась, пытаясь прилепить к вопросу «когда» ответ «да». Помолчала. Видимо, сделала какие-то выводы. Потом спросила:
- За кого я выйду замуж?
Опять получила «Да». Задумалась. Ответ ее снова удовлетворил. А потом – видимо, она исчерпала все животрепещущие вопросы – стала гадать напропалую:
- Есть ли жизнь на Марсе? Завтра будет хорошая погода? Стоит ли мне поменять имя? Заблокировать ли страничку на прозе? Купить ли сумку? Тема любит Янку? Я умру своей смертью? Взрослые важные тетки – дуры? А Василенко понравится моя новая работа? Колобок, колобок, я тебя съем? А завтра идти в кино? Или лучше сразу в Макдоналдс? А экзамен по французскому я сдам? Вау!!! Круто!!! Выпь! Смотри! Я экзамен по французскому сдам!!!
- Ну молодец…
- А то!!! Я ж немецкий учу!
Три часа Сова познавала окружающий мир с помощью пуговицы. Идиотский подарок пришелся ей по душе. Еще через час Сова запела…
- Ты че?
- Гадаю по радио!
- А где радио?
- А ты что думаешь, я пою?
- Че ты загадала?
- Правильно ли все то, что произошло?
- Ну?
- Еще не знаю… Надо последнюю песню допеть. Новая скажет. «Если хочешь остаться – останься просто так! Сможем мы умчаться в даль на белых лошадях! Давно за 12, тебе в другой район…» - допевала Сова. И вдруг вместо обычной попсы затянула: «Колотушка тук-тук-тук! Спит животное-паук…» - Совесть сама обалдела от такого поворота. Замолчала и стала толковать.
- Совесть… на моих без пяти двенадцать…
- А! Новый год же!!! – встрепенулась Сова, - а на моих 23:58…
В дупле часов и телевизора не было. Мы задумались, как быть?
- Все! У меня уже Новый год! – радостно закричала Сова.
- Поздравляю тебя с Новым Годом! Желаю тебе счастья и любви! Как там в новом году? – поинтересовалась я.
- С улицы дует… - Совесть поежилась. – А вообще ничего так… Жить можно… Давай ко мне?
- Не-а. У меня еще две минуты 2005-го…
Так мы и сидели с ней. Она – в своем Новом, а я еще в старом. Смотрели друг на друга.
- Знаешь, Выпь, - сказала она вдруг из своего Нового. – Я бы лучше предпочла, чтобы твой гнусный городишко со всеми тут взорвался, чем предпочла с тобой вдруг поссориться и расстаться.
- Я тоже тебя люблю. – Я обняла совиную ногу и поцеловала. Совесть украдкой кинула пуговицу по столу.
- Да. – Совесть сползла со стула ко мне на дно дупла, где были раскиданы мягкие дубовые листья. Зарылась поглубже в листья, прикрыла глаза и стала думать.
- Хм… Как там твой астрал? Уже прочистился? – она вдруг спросила и кинула пуговицу.
- Ну не знаю… А что?
- Что там со мной происходит?
- Не знаю… - я задумалась, выходя на связь с астралом.
Красные угли с треском вылетали из камина и падали в листья. С минуту мигали коварным глазом, шипели и таяли, оставляя на сухих листьях холодные капли.
- Мне кажется, ты сейчас где-то далеко с людьми. Тебе неприятно и скушно. Тебе мучительно больно и безысходно. Ты в отчаянии и ты смирилась.
- Странно… Я ничего такого не чувствую… - Совесть бросила пуговицу. Выпала «жопа». Совесть поморщилась. – И вообще. Тебя не раздражает этот гул за дуплом?
- Что?
- Постоянно что-то гудит и бормочет, шевелится и копошится там, снаружи.
- Это, наверное, псевдолюди…
- Кто?
- Пуговицу кинь!
Кинула. Выпала улыбающаяся рожа. Сова задумалась толковать. Поправила перья. Закрыла глаза и уснула.
Я долго прислушивалась к ее сопению, треску дров в камине. Пыталась услышать шевеление снаружи, которое мешало жить Сове, но ничего не слышала.
Внезапно Совесть поднялась рывком.
- А Он меня любит?
- Кто?
- А какой Он?
- Я не знаю.
- Ну у тебя же старая душа! Ты должна знать! Он красивый?
- Красивый…
- А красивый как кто? – Совесть была коварна. – Чок красивый? Красивый как Чок?
- Да. Наверное, даже красивее. Хм. Тут трудно сказать. Скорее, как электричка. Но такой же как Чок добрый.
- ЧЕ?!!! ДАЖЕ ДОБРЕЕ ЧОКА?!! – Совесть не сразу поверила в абсолют доброты.
- Хотя Чок в него-то и не верит…
- Да ладно, Чок дурачится. Все знают, что Он есть.
- Да, но одним неудобно его признавать, потому что, признай они его, они бы сразу сдулись и казались бы сами себе жалкими и ничтожными. При его-то величии! Конечно, обычная гордыня. Удобно и, замечу, модно бить себя в грудь и твердить – Его нет – это освобождает от ответственности. Но, совесть, как старая душа, скажу тебе честно – есть. Чувствуешь?
Совесть прислушалась. Опять услышала только шум и перестраховалась пуговицей. «да».
Закрыла глаза и снова прикинулась спящей.
Я осталась сама с собой, сидела и чувствовала. Уснула.



Утром в сером сумраке я открыла глаза. Астральное тельце Совы стало совсем прозрачным. Она уходила в свой реальный мир к людям, где далеко, скушно и безысходно. Я встала на ноги и прошла сквозь нее к чугунному люку, который Сова непонятно как затащила на синее дерево, чтобы закрывать вход в дупло. Люк открылся тяжело. В лицо ударил обычный синедеревоградский влажный ветер – скушный и ненастоящий. Город был все тот же. Новый год не ознаменовался ничем.
Я села на край дупла и поискала веревочную лестницу. Лестницы не было. Я сообразила, что верблюжий плед Совесть сплела, скорее всего, из этой лестницы. Я стала спускаться так. Город молчал.

 Новый снег запорошил рельсы. Мои поезда радовались снегу. С нечеловеческим аппетитом, с невероятной жаждой жизни, они жадно слизывали снег, оставляя, чтобы вернуться домой, гладкие стальные следы.