Когда-нибудь

…когда-НИбудь

Этому человеку, просто человеку, просто надоело. Ему надоело жить просто. Вернее, ему просто надоело жить. Да нет же, ему надоело жить по-старому. Всё одно и то же, все одни и те же… и не те, что надо, что хотелось бы. Хотя здесь дело даже не в простом хотении. Нет. Просто… Некое побуждение, непрестанно растущее, именуемое зовом души или как там ещё?... Не важно. Но этот просто человек об этом не задумывался. Он так много думал, что ему начинало казаться, что он не умеет думать. Ему просто не хотелось того, что ему так просто досталось, что у него всегда было… как миф… вечный миф, без начала и конца. Вечный… постоянный… Вся его жизнь – сплошной самообман. И так жить уже невозможно. Никак нельзя. Или ему опять это просто кажется? …так нельзя. Ему надоело так жить, ему надоело понимать, что ему всё кажется, ему надоело самому казаться. Ему просто захотелось быть… так, как он действительно этого хочет, с теми, с кем он хочет и кто его хочет не меньше…
Я знаю, они его ждали, ждут и будут ждать, пока он не решится.
Неужели он так никогда и не решится?


Вся его жизнь была простой. И… такой же как у всех.
Он родился – для начала и этого уже достаточно! Потом начал видеть всё большие и большие от-рывки мира. Потом узнал, как ему казалось, его весь. Он учился… много где учился, много что знал и продолжал узнавать… Он плакал и смеялся, он боялся и был смелым, он сдавал экзамены и беззаботно веселился на праздниках. Его окружали люди. Его постоянно окружали люди. Какие-то люди. Много людей. Вероятно, его друзья. Или те, кого он так именовал. Они делили друг с другом всё, или, скорее, он делил с ними всё, а они – ну, брали… Господи, да и они тоже давали ему что-то взамен: свою радость, свои слёзы, свои советы, которые он у них просил, нет, не просил - требовал… Он никогда не следовал советам, но ему было приятно, что они у него были, что их ему подарили - что о нём позаботились. О нём много заботились – так ему казалось… О нём совершенно никто не заботился – так ему тоже казалось.
Он не многим был другом, но тем, кого он так называл, он был другом. Или ему просто так казалось. Он хотел, чтоб это не кончалось. Потом кто-то ушёл в небытие – так всегда бывает… кто-то остался, кто-то нашёлся… И всё шло так, как и должно, так, как идёт у всех. И это просто замечательно!
Затем с ним что-то произошло – что-то всегда случается. Вообще, что-то в мире постоянно происходит. Только масштабы бывают разные, но и эти разные масштабы могут быть абсолютно разными, неравными равным, большими или меньшими – по настроению. Просто… всё есть всё и всё во всём. И он это понял. Он тогда вообще многое понял. Как собака. Молча. Он продолжал смотреть на мир своими большими испуганными глазами… теперь уже испуганными… но это было незаметно. Мир просто отражался в его глазах, и люди видели этот мир, там, глубоко внутри или совсем на поверхности, да, чаще совсем на поверхности. Они видели и были довольны, что отражаются в этих глазах. Но это был не мир. Это был страх. Его вообще много в мире. Мир, вообще, - это страх. Вероятно, не спроста говорят так часто: «Как страшно жить!». И это справедливо. Вообще, всё, что говорят, справедливо. Тогда бы не говорили. Просто не говорили. А, может, и говорят-то просто. Просто так.
Постепенно… или сразу? Теперь уже не понять… он сам начинал ощущать этот страх. Страх ковал его в свои железные, такие скользкие и противные, тиски. Были и многочисленные депрессии… Иногда затяжные. Да у кого их не бывает? Для того и существуют разные там антидепрессанты. Таблетки такие. Они маленькие, но… депрессию как рукой снимает. У некоторых. Да… и такое бывает. Да нет же, у всех! Вот и создаётся потом впечатление, что все люди – действительно создания божьи, полностью зависящие от своего организма, ведь именно он наделил их таким забавным приспособлением как организм (есть ли он у ангелов?), и всё, что в нём происходит, - это просто инстинкты. Просто инстинкты! А не чувства, ибо они не лечатся. Лишь инстинкты можно заглушить таблетками или простым хирургическим вмешательством. Кто там сказал, что бог умер??? Хм. Тогда боги – люди? Не-е-ет, он ещё жив. Он просто не может умереть, тогда людям самим придётся править. А они не умеют! А они боятся! Ответственность всегда пугает. Не лучше ли переложить её на плечи более сильного? Просто другого. А он заложит в нас простейшие инстинкты! Которые можно лечить или удалять. По настроению. Как это всё замечательно! И не надо биться.

Странно! Тому человеку раньше казалось, что он тогда ничего не понимал, а тут вдруг понял. Потом ему стало казаться, что не понимал он ничего до этого, лишь теперь сознание его прямо-таки озарилось высшим знанием. И озарилось! На одну самую мельчайшую часть от целого. В сущности, он как не знал ничего, так ничего и не узнал. Так ему тоже казалось. Ему вообще много чего казалось. И, казалось, что ему вообще всё кажется. Что мир – не что иное, как нечто созданное его воображением или воображением другого, что в мире нет ничего подлинного, что мир весь лжив и непонятен. Нет, конечно, не могло ему так казаться. Он ведь понимал, что будь это так, не жить ему. Куда без веры? Куда без надежды? А её постоянно пытаются у него отнять. А потом сами и же и приносят. На блюдечке… с голубой каемочкой. И снова всё по-новому… Вернее, по-старому…
Но тут, вот на этом самом этапе, он всё действительно понял. Он понял, что всё не так. Он понял, что никем не понимаем. НО! Но понял он также, что есть тот, другой, кто способен его понять. Просто… Он не может этого сделать. Сейчас не может. Но, возможно, когда-то… А этот просто человек просто больше не может ждать. Ему приоткрыли глаза, и он мельком увидел всё, что видеть не должен был. Но странные стечения обстоятельств… И его глаза вновь пытаются закрыть. Но он-то видел… Он многое успел подглядеть. И вот теперь он просто не может ждать. Уже больше не может.
…он видел то, что видеть не положено, он понял то, что понять просто не имел права. И сейчас… Он должен уйти. Он должен уйти к тем, кто тоже должен уйти. Но как они все безнадёжно растерялись! Как они бесповоротно рассеялись по миру, по своим тесным каморкам, по своим тёмным переходам, по своим пьяным лабиринтам, душным и прокуренным. Они все такие.
НО!
…прежде чем уйти, надо узнать дорогу, хотя бы приблизительно. Или так, на ощупь?
И он узнал. Он действительно её узнал. Просто… он и знал её всегда. Теперь он просто вспомнил. Осталось только взять вещи, свои вещи. Если только их надо брать. ??? Да, он их возьмёт, он их возьмёт и уйдет. Или нет? Не надо брать старый мир в новый. Он всё оставит дома, а сам уйдёт. Он отыщет тех, кто сейчас ищет его. Он отыщет их раньше, и они будут вместе… обязательно будут… возможно… Он пройдёт много дней, он проведёт много километров в их поисках. И они встретятся. Они посмотрят друг на друга и поймут, что прежде не понимали. Они поймут, что не одиноки, что им не надо уже жить так, вернее не так… И они пойдут своей дорогой. Они пойдут не как прежние люди… Им ведь это не нравилось. А вот теперь им не надо ни к чему стремиться… Ведь они-то понимают, что стремиться просто не к чему. Стремление – самообман… Стремление – обман людей… Но теперь их не обмануть. Они не с кем не будут общаться. И им будет больно. За них. За себя. За цель, которой нет, НО Но они будут просто понимать, что ведь боль – это тоже самообман… и им перестанет быть больно… Они будут просто рядом… Одни, но рядом… И их будет много. Но тех будет больше. Всё равно больше. И им не спасти мир. Им не спасти себя. НО. Просто им не охота быть с теми людьми. Там их не понимают…


 Тогда начинался новый день. Тогда он встал. Умылся. Оделся. Покушал. НО. Это не был новый день. Это был всё тот же день. Один и тот же день. Бесконечный день. Тогда он это понял. И не ушёл… Просто не было смысла. И он увидел, что смысла вообще нет ни в чём. И остался.
Он остался там.
Но он уйдёт к ним, найдёт их… обязательно… возможно… когда-НИбудь…