девяносто 2

Я уже прошел мимо нее, когда все же решил остановиться, вернуться, сказать.
- Сударыня, мне кажется… Вам не холодно? Может, я смогу чем-то помочь? – последняя фраза в этой ситуации страдала некоторой нелепостью, но я, право, не знал, что и сказать, когда увидел ее. Девушка, сидящая на скамейке, опустившая взгляд, быть может, задумавшаяся, производила бы впечатление обычной московской студентки, отдыхающей в парке, если б… Если бы не снег, что касался ее слегка прикрытых легкой кофтой плеч, если бы не вечерние, на высоком каблуке, туфли, если бы не дрожь в прижавшихся друг к другу руках - озябших, беззащитных…
- Послушайте, - я с некоторой долей волнения посмотрел на нее. – Вам не стоит долго сидеть на морозе. Возьмите мои варежки! – немного неожиданно вырвалось из меня.
Она подняла взгляд. Мне показалось, что она пьяна, может, так оно и было.
- Идемте же, идемте… - я протянул ей руку.
Она поднялась - несколько неуверенно, будто опасаясь чего-то, посмотрела мне в глаза.
Я думал, да и сейчас, пожалуй, так считаю, что невозможно прочесть по взгляду нечто большее, чем движение нескольких простых чувств – страх, голод, любовь… Но тот случай был особенный. Я увидел в ее глазах… Да всё это чертовщина какая-то!.. Рассказать в точности, что почудилось мне, я, должно быть, попросту не смогу, а, так, приблизительно, стоит ли… Отчаяние, боль, жалость, грусть, безысходность – да, пожалуй, главной в этом взгляде была безысходность, которую, как ни странно, я почувствовал в то же мгновение даже не рядом, а буквально внутри себя. И вот что удивительно – дотоле я ничего подобного не ощущал, был всегда горд своей способностью находить выход из любой ситуации. Но… На какие-то мгновения, на несколько задержавшихся вздохов, когда мои мысли будто бы остановились, пораженные увиденным, я замер… Медленно опустился на заснеженную скамейку, она села рядом… Всё, буквально всё, во мне в тот момент будто… Умерло, что ли…
Не знаю, долго ли я просидел рядом с ней, но после четко мне вспоминался лишь тот момент, когда… Когда я уже быстрой походкой шел по аллее парка, – прочь, прочь… Согреваясь, ощущая, как жизнь вновь начинает заполнять меня своим теплым спокойным течением, я уходил всё дальше и дальше - во мне не было и малейшего желания вернуться… В это страшное место…

Лишь подрагивают от невидимых слез закрытые глаза, лишь становятся холоднее замершие руки