Путешествие в Хемпланд 2

ГЛАВА 2.

 Далеко на востоке от Галаада, в бескрайней пустыне, называемой Пустой Четвертью, высится гигантская башня-город.
 В Галааде та башня зовется Бабилон.
 Когда она была воздвигнута и кем – неизвестно.
 Но знали в Галааде одно: что страшен будет тот день, когда вновь появятся в королевстве люди Бабилона в своих черных кожаных рубахах, на визжащих двухколесных повозках, на которых разъезжают они по забытым дорогам восточных и северных варварских земель.
 В последний раз видели в Галааде людей Бабилона восемьдесят семь лет назад. Именно тогда, в пору правления Харольда Пылеглота, отца Хейдар-конунга (галаадские конунги жили долго), армия Бабилона остановилась лагерем вокруг Галаада. Числом шесть тысяч шестьсот их было. Так сказали они сами, хотя верноподданные Харольда-конунга поверили бы, назови они и вдесятеро большую цифру. Вся равнина за городской стеной была покрыта их шатрами. У главаря их была приторочена к седлу повозки мертвая и выпотрошенная песья голова. И у многих были такие песьи головы. И одевали они их себе на головы и дико рычали. И за то прозвали их в Галааде Псами.
 В те времена не было договора между Галаадом и варварскими королевствами. В Галааде же не было большого войска, ибо сам Бог-Чувак Джизас берег город. Так говорили старейшины-мудрецы и верили им люди Галаада, так как доселе ни одно варварское племя не подходило к городу с войной.
 Но вот явились люди из Башни В Пустыне, о которой много слышали доселе от бродячих торговцев.
 И ужас объял тогда Галаад, священный город Чувака Джизаса.
 И главарь Псов потребовал впустить его в город, чтобы говорить с конунгом.
 И впустили его в город. И говорил с ним Харольд Пылеглот. И после отпустил его. И ушел главарь Псов и не один ушел он.
 Дочь конунга Галаада увел он с собой.
 С тех пор не видели больше Псов у стен городских.


 Мэтт по-прозвищу Мертвый был одним из тех самых Псов, которые некогда двинулись в поход против Галаада. Никто уж и не остался с тех пор в живых среди корешей Мертвого Мэтта. Никто из тех шестидесяти шести сотен Псов, что собрал девять десятков лет назад Дохлый Рыбак.
 Мэтт и Дохлый знали друг друга с малых лет. Росли вместе – тогда канализация Бабилона была им домом. Только никто не знал об этом – о том, где они выросли.
Для Галаада все жители Бабилона были Псами. А на самом деле родиной Псов был Проклятый Удел, как его называли гвейны – восточные соседи Галаада. Проклятый Удел находился еще дальше Пустой Четверти, где кто-то когда-то построил в пустыне гигантскую башню, ставшую для галаадцев, да и многих варварских племен олицетворением ужаса.
Для Псов же Бабилон был чем-то вроде торгово-развлекательного центра. Там они получали все: бензин, оружие, консервы, пиво и зрелища. Все это обменивалось на золото и рабов, которых Псы, пираты пустыни, пригоняли из других земель.
Пожалуй, Мертвый Мэтт был единственным человеком на свете, который родился в Башне и вышел из нее. Он был единственным, кто видел вживую Дохлого Рыбака. И вот уже лет пятьдесят Мэтт привык каждый новый день считать своим последним днем.
Никто из Псов не доживал до столь преклонных лет. Разве что, может, Варга, шаманка из Бабилона, древняя, как зуб дракона, который Мэтт носил на шее.
У Мэтта был внук, которого тоже звали Мэтт. Только младшего Мэтта никому не пришло бы в голову окрестить Мертвым. Мэтта звали Мэтт Быстрый. Потому что быстрее него не ездил никто в свободном племени Псов.
Быстрый Мэтт родился от гвейнской рабыни, которую Джейк по-прозвищу Гремлин, сын Мертвого, привез из похода. Ту рабыню звали не то Арвен, не то Арлен, сейчас Мертвый Мэтт уже не помнил, хотя после смерти сына забрал его семью к себе.
Мертвый Мэтт не имел ни дома, ни собственной семьи. Он был истинный Пес. Никогда не сидел на одном месте больше пары недель. Вся жизнь его прошла в бесконечных блужданиях. Его «Харлей» был таким же старым, как и сам Мэтт. Глядя на машину, никто бы не поверил, что она может тронуться с места. Однако Мэтт божился, что и сейчас выжимает на ней двести двадцать на одном ровном участке дороги, что ведет вдоль железнодорожной ветки вблизи Аиалона.
 Раньше Мертвый Мэтт появлялся в Лагере Псов в Проклятом Уделе раз в год или в два, как правило, зимой. Последние десять-двенадцать лет при нем всегда были Арлен-Арвен и Мэтт-младший. Каждый год проходил слушок, что Мэтт отдал-таки концы, свернув шею на своем допотопном драндулете где-нибудь в Эстленгарде или Юте. И всякий раз Мэтт воскресал из пепла вместе со своими спутниками. Видимо, за то и получил свое прозвище.
Года четыре Мэтта не видели ни в Лагере Псов, ни в Бабилоне, и все порешили, что Мэтт оправдал таки наконец свое имя.


(продолжение следует…)