После

After all я понимаю, что я сделала не так. Почему сейчас на моей кровати только покрывало и ни одной живой души. Почему мне лень сходить за чаем. Почему телефон целыми днями молчит.
За окном шел дождь и четверо парней. Последние зашли в подъезд и позвонили в дверь, помеченную номером 15. Дверь им открывала молодая девушка, глаза ее радостно полыхнули при виде четырех друзей. "Заходите!" - пригласила она. Ребята прошли в квартиру, разделись и последовали за П. на кухню. Чай, шутки, рассказы, сигареты, вопросы, ответы - полтора часа пролетели незаметно. С. рассказывал одну историю за другой, где все чаще попадалась фраза "адреналин пошел через край и стек в ботинки", Т. практически на все говорил "Развод!", Б. твердил, что ощущает острую нехватку двух миллионов долларов США, а Д. все больше молчал и поглядывал на девушку, которая действительно была рада видеть своих друзей. Она хлопала одного по руке, у второго сидела на коленях (это были самые широкие колени, а табуреток на кухне больше не помещалось), третьему ласково улыбалась. Д. сидел слишком далеко, чтобы она могла дотянуться до него, и слишком тихо, чтобы она могла что-то ответить ему. Все, что она давала ему - это взгляды, которых он не видел. В которых счастье плескалось наравне с болью, а желание - со страхом. Но Д. не видел этого. Все его мысли заполняло одиночество. П. бы подойти к нему, приобнять, потрепать его волосы, но она просто наслаждалась его обществом. А он не понял. Никто не виноват, что он не видел любви в ее глазах. Некого винить в том, что он просто встал и ушел. Никто не виноват, что не заметили того, как тепло прощался он со всеми и как тряслись его руки, когда он обнимал ее на прощанье. Некого винить...
А ведь, в общем-то, между ними ничего не было. Две ночи вместе - этого мало, это вовсе не повод, думали они оба. Они слишком дорожили собой и друг другом, чтобы просто взять и поверить во взаимность. Они не хотели терять хотя бы дружбы, а потому боялись. Чего уж теперь...
Теперь ее телефон молчит, кровать пуста, глаза темны, а с ее губ срывается еще меньше слов, чем обычно.