Кленовый лист

Неподалеку от реки рос большой клен. Ствол его был могучим, а крона — пышной. Зимой дерево было голо и спало крепким сном, весной пробуждалось и рождало тысячи листьев. Летом клен учил листья разным наукам, чтобы осенью они могли улететь и разнести эти знания по свету. Всем и все преподносилось одинаково, но не все одинаково впитывали то, что им давали. Одни, те, что находились на самой верхушке, смотрели на птиц и мечтали о том, как однажды они оторвутся от родительской ветки и взлетят к самому солнцу. Другие, что ютились в середине кроны, думали о том, как бы так прожить, чтобы и ветер их особо не трепал и солнце сильно не жгло. Третьи желали улететь с ветром в ту неведомую даль, куда он стремится, и жалели о том, что связаны с родителями неразрывными узами. Четвертые любовались собой, своей формой, размерами, цветом, рисунком, и им никакого дела не было ни до солнца, ни до ветра, ни до птиц, они при любом удобном случае исполняли свой прекрасный танец, показывая свою красоту, изящество, легкость и виртуозность. Пятые чувствовали себя угнетенными, хотя никто их не угнетал, оттого и были маленькими, блеклыми, невзрачными, некрасивыми, одним словом, такими, какие не привлекают зачарованный взгляд, не завораживают, не вызывают восхищения. Были такие, кто тянул ветки то вверх, то вниз, то влево, то вправо, то вперед, то назад, желая познать и полет, и падение, и свет, и тень, и тишь, и бурю, они хотели познать все, что можно, а потом, оторвавшись, разнести по свету свое знание.
— Дайте бури! — кричали неугомонные. — Да так, чтоб кровь леденела в жилах! Чтобы мы, подставляя грудь ветру, могли спорить с ним!
 — Ах, нет, нет, нет… — шептали тихони. — Все это не для нас, нам бы прожить тихо, красиво, спокойно, чтобы ничто не тревожило, чтобы со всеми было хорошо и чтобы так было вечно…
— Наша форма напоминает дерево: черенок наш похож на ствол, — размышляли вечно думающие, — наше тело — на крону, сеть прожилок напоминает ветви родительского дерева и в то же время корневую систему…
Все листья были заняты чем-то, и так продолжалось все лето, пока не пришла осень. Клен посмотрел на листву, своих детей, и сказал сам себе:
— Пора отпускать!
И узы, которые так крепко связывали листву с ветками, ослабли. Листья, почувствовав это, сорвались и понеслись кто куда: одни в небо за птицами, другие вперед (кто на восток, кто на запад, кто на север, но главное — вперед, в неведомую даль), третьи жались к родителю, боясь оторваться, четвертые плавно, словно танцуя, парили в воздухе…
Клен смотрел на них и понимал: «Все принесут пользу: одни станут перегноем, другие создадут красоту, но кто-то подарит миру знание… Иначе не может быть. Ради этого я живу».
Листву закружило и понесло по свету, но три листочка оказались на маленьких волнах реки, как в одной лодке.
Один грациозно плыл, еле касаясь воды, чтобы не намокнуть, и всюду слышалось его «я красив», «я превосходен», «я самый лучший». Видя только себя, он не заметил запруду, куда его занесло. Вокруг было много листьев, они теснились, толкались, но у всех была одна участь — сгнить в этой стоячей воде.
Другой несся по волнам и твердил:
— Я должен вдохновить кого-нибудь, кто увидит мою форму и распознает в ней нечто особенное…
Лист подобрал король, проплывавший по реке в лодке. Он осмотрел его и сказал:
— Это необычная форма; верхняя, выступающая часть, будет резными зубцами в моей короне, выстроившись по кругу, они украсят королевский венец. Сходство их с острием копья символизирует силу. Пять зубцов листа, словно связанные вместе, символизируют власть, значит весь лист будет красоваться на моем гербе и символизировать пятикратную силу моего оружия и всемогущую власть. Клен могуч как дуб, если вырастает на свободном пространстве, я буду так же могуч и силен, как клен.
Третий лист достиг дома философа. Мудрец, рассматривая лист, рассуждал:
— Если лист держать кверху, то он напоминает крону дерева, если к низу — корневую систему. В дереве верх повторяет низ, значит и в мире так же: как внизу, так и вверху. Корневая система, питая дерево, дает ему жизнь, и оно распускается в своем многообразии: ни одна ветка не повторяет другую, ни один лист при кажущемся сходстве не похож на другой. Корни — это Божий закон, который прогоняет по стволу свою силу, давая возможность жить по этим законам ветвям и листьям, которые есть Мироздание. Корни — это та половина Божественного, что сокрыта от нас, крона — эта та Его половина, что открыта, частью ее является и человек. Лист — это частица, в которой в уменьшенном виде заключено целое. Если дерево — вселенная, то листья — это множество вселенных, скопировавших целое; это множество миров, населяющих бесконечно большую вселенную. Листья — это звезды, а ветви — это те нити, которые связывают светила в одну систему. Листья крохотные при рождении и большие в определенном возрасте. Так и звезды поначалу маленькие, потом становятся огромными. Как листья меняют цвет, так и звезды, подобно им, изменчивы. Они бывают желтые, красные и синие, а это в небесах все равно что зеленый, потому что все цвета происходят из одного — белого.
Мудрец записал все, о чем рассуждал, но точку не поставил. Он положил между листами бумаги кленовый лист и сказал:
— Если хорошо в него вглядеться, то он еще о многом расскажет: о том, что вселенная рождается из точки, как лист из почки, что она растет и даже стареет, как этот лист, и сморщивается, что она рассыпается в прах, чтобы, после зимы и отдыха, снова родиться… Надо только уметь читать эту книгу Природы.
Ветерок донес до клена слова мудреца-философа. Он был удовлетворен и уже сквозь сон, который навевала зима, прошептал: «Есть ради чего жить на этом свете…»
Клен заснул, чтобы, вновь проснувшись, породить не только новую жизнь, но и новые открытия.

2003 г.