Черный январь-2. продолжение Записки Стрингера

…В Баку находится Олжас Сулейменов. Депутат Верховного Совета СССР, писатель. Он прибыл проверить соответствуют ли действительности обвинения в том, что в Баку было убито намного больше людей, чем заявляет Горбачевская пропаганда. Направляюсь в «Интурист», что на площади Ленина. Хотя фронтисты уже начали называть ее Азадлыг – площадь Свободы. Сулейменов занимал люкс на десятом этаже. Там уже толпились посетители. Авторитетный гость болел – он успел простудиться, то ли по пути, то ли уже здесь. В гостиной не протолкнуться. Замечаю поэта Вагабзаде, рядом с ним замминистра здравоохранения. Интересно – замминистр призван наблюдать за ходом лечения или как? Из спальной комнаты показывается медсестра, что то говорит и опять уходит. Мне здесь делать нечего. На всякий случай прислушиваюсь к разговорам.

Ага – ожидается прибытие Лигачева. Будет пленум ЦК – повестка дня избрание, точнее назначение первого секретаря ЦК. Интересно. А за окном в бухте стоят по прежнему корабли и гудят. Уже четвертый день гудят. Говорят им был предъявлен ультиматум. Это уже серьезно. Выхожу из номера и направляюсь в холл к лифтам. В холле замечаю чехов, поворачиваю к ним…. За огромным окном слышен знакомый лязг стальных гусениц. Устремляюсь к окну, на ходу включая камеру. Из-за угла гостиницы мимо главпочтамта выползает серая колонна – танки, БМП, БТРы. Колона ползет, огибая дом Советов сзади. Бегу, врываюсь в номер Сулейменова и расталкивая людей оказываюсь у балконной двери. Вовремя. Из за другого угла гостиницы, вдоль набережной, лязгает вторая колонна. Идут через площадь. На площади дежурят несколько БТРов. Колонна направляется к зданию порта. Слева вслед за ушедшей первой колонной появляется третья. В это время вижу как из за здания гостиницы «Апшерон» на противоположном конце площади, к порту выкатываются танки первой колонны.

Все ясно – сейчас здесь будет жарко. Вся бронетехника стягивается к порту на тот конец площади. Надо готовить себе точки. Поворачиваюсь к Вагабзаде – мне нужен угловой номер со стороны бульвара и пусть откроют окно в конце коридора. Мне нужны обзоры площади и бухты. Быстро! Кто то бежит со мной и бодро отдает распоряжение дежурной по этажу. Она соглашается. Но крайне неохотно. Боится или не одобряет. Губы поджаты, но ключи отдает. Бегу в номер, на ходу командую добровольным помощникам – открыть балконную дверь и кинуть на пол тюфяк! Сам открываю окно. Обзор хороший – из окна видна бухта и не видно меня с площади. Я закрыт углом здания. Отлично! Затем осматриваюсь в номере. Если лечь на тюфяк, то солдаты с площади не увидят, что отсюда снимают. Все – я готов. Можно начинать.

Стрельба началась с нескольких редких выстрелов. Пристрелка. Пауза. Что то затянулась… Есть! Очередь, еще – длинная очередь ДШК…. Шквальный огонь… Камера работает. Сколько продлится операция неизвестно. Кассеты должно хватить на полтора – два часа. Это последняя. Значит надо набрать побольше кадров наиболее интенсивной стрельбы и разрывов снарядов. Потом будем снимать выборочно, по факту. По ходу съемок меняю точки. Я даже не знаю, что вернувшийся в город брат, уже находится на другом конце площади. Там за отелем «Апшерон» есть жилые дома. Он с кем то еще, засел в квартире на первом этаже. Потом я увижу его съемку. Крупные планы задницы БТРа, спины нескольких солдат. Которые постреливают куда то... У них оказалась невыгодная позиция. Он перехитрил сам себя. А ведь знал засранец. Знал и не предупредил. Но пока я этого не знаю.

Стрельба то стихает, то вспыхивает вновь. Уже есть попадания по некоторым кораблям. Впереди – самым первым стоит какой то буксир. Видно как с него стреляют в ответ. По вспышке похоже что из самодельного миномета или гранатомета. Скорее всего самоделка. Хотя, кто знает. С такого расстояния не угадаешь. Англичане дали мне не лучшую камеру. Восьмерка без зума. С такой оптикой кроме общих планов и панорамы, отсюда больше ничего не добьешься. Но все равно этим съемкам цены нет. Это эксклюзив – равный съемкам штурма города. Более того – этого скандал. Общая картина операции хорошо запечатлена на кассете. Кто то прибегает и сообщает, что солдаты с площади стреляли по гостинице. На нижнем этаже есть попадания в стекла окон. В перерыве между стрельбой спускаюсь на восьмой этаж и снимаю пулевые попадания.

Время тянется долго. Уже минуло за семнадцать часов вечера. Часть кораблей медленно отползает назад. Впереди стоящий буксир уже задымился. За ним поодаль стоит «Нефтегаз». Белый корабль выделяется на фоне свинцовой воды. Говорят на нем укрылись боевики Народного фронта. Но по нему не стреляют. Опять таки по слухам, якобы он заминирован и если взлетит на воздух, то взрыв будет колоссальный. За ним еще сухогрузы, танкеры… Еще какие то пароходы. Оп па! Фарватер освобожден – дымящий буксир медленно выбирается с позиции и пытается уйти. За ним, помедлив разворачивается «Нефтегаз». А со стороны Баилова с военного порта выходят три корабля. Торпедный катер, эсминец…третий не распознал далековато. Хотя – кажется сторожевик. Эсминец идет к пароходам. Катер делает круг. Они угрожая, вынуждают пароходы отходить в сторону. Сторожевик с середины бухты поворачивает за беглецами. Стрельба с берега стихает. Вот и торпедоносец с эсминцем поворачивают за ушедшими – буксиром и «Нефтегазом» прочь из бухты. Смеркается и уже плохо видно в туманной дали что там происходит. Но все – и беглецы и преследователи стремятся вон из бухты. Ну – там их уже возьмут. Или потопят.

Последний час, с торца гостиницы со стороны набережной, вижу стоящий армейский грузовик. Что то он мне не нравится… Чутье подсказывает, что пора сматываться. Операция вроде бы завершилась. Вот и часть бронетехники начинает откатываться. Да и темнеет. Уже ничего не видно будет. Все. Пора сматывать удочки. Кто то из присутствовавших тихо шепчет – там дежурная кажется куда то звонила. Она вообще какая то подозрительная. Тебе лучше скрыться. Это ж «Интурист» - тут стукачей много. Это он правильно заметил. Так. Что там делает грузовик? Ого – кажется оживает. Поспешим. Бегу в номер Сулейменова. Вагабзаде еще там. Объясняю ситуацию. Говорю, что надо мне отсюда быстро смываться и лучше под прикрытием. А еще хорошо бы сделать копию. Он тут же звонит нашей народной – певице Зейнаб Ханларовой. У нее есть видеомагнитофон. Наша патриотка сразу же соглашается помочь. Вагабзаде поворачивается к замминистру. – Твоя машина здесь? Здесь. Отвези его к Зейнаб – ханум. Ему нельзя выходить отсюда в одиночку. Я спрашиваю – можно завтра же организовать мой вылет отсюда? Вагабзаде отвечает не задумываясь. – Придешь утром сюда. Я скажу – тебе здесь выпишут билет и отвезут в аэропорт. Киваю и мы с Минздравом спешим к лифтам. Выходим в холл и быстро идем к выходу. И вовремя!

Проклятый грузовик уже подъехал ко входу. Офицер стоит у заднего борта – брезент откинут и я вижу как солдаты поднимаются с мест….ВВшники! Мы переглянувшись устремляемся к черной «волге» замминистра. Солдаты начинают сыпаться из грузовика… Офицер напряженно всматривается нам вслед…. Но видимо госномера машины его слегка озадачивают. Да и у моего спутника очень представительный вид. Шофер уже выскочил нам навстречу открывать двери. Это убедило офицера в том, что не стоит связываться с нами. Ныряем в машину – вижу как солдаты с автоматами наизготовку устремляются в холл гостиницы. Машина выруливает со стоянки. Пронесло! (и меня Василь Иваныч). Ханларова живет тут поблизости. Въезжаем во двор. Поднимаемся на этаж. Нам долго не открывают дверь. Наконец кто то выглядывает и сообщает, что нашей несравненной и народной сейчас то ли нет, то ли приболела!? Короче нас не пустили. Н-даа. Обескураженный замминистр поворачивается ко мне и спрашивает куда еще мы можем поехать. Куда – куда? Домой, конечно. Он отвозит меня домой. И когда такое было, чтобы меня замминистры на своей машине домой возили? День закончен удачно. Даже очень. Теперь можно отдохнуть.

Утром собираю монатки и устремляюсь в «Интурист». У входа дежурят солдаты. Ага. Гостиницу уже перекрыли. Говорю, что иду в кассу аэрофлота. Пропускают. В кассе уже меня ждали. Вагабзаде постарался. Поднимаюсь потом наверх – он уже там . Пасет он своего коллегу по перу что ли? Или так, светится? Как никак сейчас тут серьезная тусовка. Обсуждаем как мне выбираться из города, чтобы на блок – постах избежать проверки и обыска. Меня могли и застучать. Приходить сюда тоже было риском. Да вряд ли, если даже искали, то не могли предусмотреть, что я буду иметь наглость объявиться здесь вновь. Вагабзаде звонит снова бедняге замминистру. Проблема решена – за мной приезжает армейский «УАЗик» с эмблемами скорой помощи. Класс! Машина с пропуском и причем военная, медицинская. Меня проводили до машины, мимо солдат. Запрыгиваю внутрь. Поехали. Посты проскочили легко. Вот и аэропорт.

Устремляюсь к дверям посадочной. Здесь знакомые – подруги, и милиция меня знает. Оп па –тут же полно десантуры. Кажется Псковская дивизия. Нахожу знакомого мента –капитана. Объясняю ситуацию. Он ведет меня туда, где проходят на проверку перед посадкой. Проходим за занавесочку за спиной дежурной… Здесь я раньше часто гостил по ночам, когда жил в Баку. Мой друг работал тут – вот и устраивали посиделки у девочек. Капитан выходит и возвращается с майором. Высокий, полноватый русский бакинец – майор сразу интересуется в чем проблема. Выслушав, забирает у меня паспорт с билетом и дает капитану. – Иди сам зарегистрируй его. А ты (это уже мне) оставайся тут. Не выходи никуда. Полно десантуры кругом. Всех проверяют. Когда объявят посадку, я тебя сам проведу в самолет. Сидим. Пьем. Курим. А вот и посадку объявили. Майор выводит меня задами наружу. Идем к самолету. Вижу как к дверям накопителя стянулись десантники. Выводят на поле пассажиров. Спешим вперед. Вот и трап. Поднимаемся на борт. Майор передает меня экипажу и предупреждает – укрыть у себя до взлета. Пока десантники не уберутся. Прощаемся. Спасибо тебе майор. Бакинец – есть Бакинец. Медленно тянется посадка. Болтаю с экипажем. Все! Дверь задраена. Можно идти в салон и садиться. Взлетаем.

В Москве меня должны были встречать. Я успел позвонить в Би Би Си и предупредить о моем прилете. Но вот уже на выходе из самолета приходит в голову – а если телефоны бюро прослушивались? Может меня уже поджидают? На всякий случай не стал искать встречающего. Надо быстро сматываться из Домодедово. Смешавшись с толпой, выхожу на улицу и рву к ближайшему такси. Называю адрес и машина выбирается со стоянки. Кажись все гладко прошло. В бюро меня встретил удивленный шеф. Наш водитель позвонил ему и сказал, что меня не встретил. Объясняю, что его могли пасти. Вот и смылся быстро. Что привез? Перечисляю по порядку. Дошел до вчерашней съемки. Мартин аж подпрыгнул. – Не может быть!!! Почему? Оказывается два часа назад в МИД СССР был брифинг. Директор департамента общественных связей – Герасимов, официально заявил, что все сообщения о стрельбе в Бакинской бухте – ложь и провокация. Не было ни одного выстрела. – Протягиваю последнюю кассету. – На держи. Полюбуйся сам. Танки, БМП, БТРы, торпедоносцы… Пальба со всех стволов… Мартин краснеет от волнения. Берет кассету и устремляется в монтажку. Вижу как дает кассету монтажеру. Врубают. Смотрят впившись глазами в экран. Там все хорошо видно и слышно. А главное все привязочки отсняты – площадь, дом Советов с памятником Ленина, порт, бухта, корабли… Не спутаешь и не отбрешешься. Вот тут то и начинается цирк.

Мартин скликает всех к себе. Раздает указания. Темп жизни в бюро резко взвинчивается. Монтажер уже лихорадочно кроит видеоряд. Кто то повис на телефоне – Лондон вызывает. Мартин увлекает меня в кухню, усаживает и спрашивает – чай, кофе? – Кофе. С молоком? Без. Он что – сам собрался меня обслуживать? – Сейчас у нас аврал и я никого не могу отвлекать. Вот сигареты (кладет пачку на стол), кофе. Отдыхай. А мы сейчас должны готовить срочный эфир. – Понятно. Назревает скандальная сенсация. Кажется Би Би Си готовится умыть всех конкурентов. А заодно и Кремль со Смоленкой. Чииизззз! Это еще означает, что братец со своим бюро тоже пролетели как фанера над Парижем. Ну что ж – мой дебют состоялся. Кофе приятно освежает. Данхилл тоже.

Мартин зовет меня. Быстро же они все состряпали. Вот это оперативность. Едва успел кофе выхлебать. Все бюро уже у телевизора. Ага – вот Би Би Си прерывает вещание. Экстренный выпуск! На экране возникают кадры моей съемки…. Танки, корабли, бухта – стрельба, разрывы…. Три минуты идет репортаж, а затем…. Злополучный брифинг – выступает Герасимов. Ага – Все сообщения о расстреле кораблей в Бакинской бухте ложь и провокация… Не было ни одного выстрела… Все это выдумки. Официальное заявление…. Бедняга - он даже не подозревает, какую мину в это время вез в Москву самолет из Баку. Они ведь были уверены, что ни одной видео или фото съемки нет. Что все возможности отснять операцию и доставить в Москву доказательства, были перекрыты. Теперь скандал обеспечен. Смоленке придется изворачиваться. Ну а на Герасимове можно поставить крест. Теперь ему долго не проводить брифинги. Позже узнаю, что его тихо спровадили послом в Португалию. Там он и ГКЧП пересидел. И развал Союза….

Шеф эмоционально жмет мне руку, поздравляет. К нему присоединяется Кевин, продюсер соседей – бюро эН Би Си, американцы. У них пул с нашим бюро. Кевин сообщает, что их бюро решило в качестве премиальных, прибавить к моему гонорару такую же сумму. Двойной гонорар от двух бюро. Отлично. Это потом я узнаю, что меня все таки нагрели. Когда я заключал договор с бюро, мне было предложено сто долларов за минуту эфирного времени. Я и не подозревал о размере реальных ставок. Впрочем, для безработного советского режиссера это были серьезные деньги. Позже, уже работая в Си эН эН узнал, что англичане продавали мои кадры другим компаниям по пяти тысяч баксов за минуту. А кадров было много. Ладно. Ну не знал. Подсказать было некому, а брат в то время находился уже в Баку. Вот кто взвыл, когда узнал о моем контракте. А пока я ощущал себя богачом. Шестьсот долларов – это немаленькие деньги были тогда.

Мартин все сокрушается, что сразу не дали мне новую камеру – хайку (Hi 8 – video). На следующий день, когда заявился в бюро – она уже ждала меня. Это была та камера, которую я видел мельком до своего отъезда в Баку. Теперь ее можно было взять в руки, разглядывать, снимать. Тут был и зум, и возможность снимать ночью при свете уличных фонарей… Классная «Сонечка». Мы с ней немало дорог пройдем вместе.
Интересная штука человеческая психология. Первые пару дней, по вечерам, идя по улицам, я автоматически старался держаться ближе к стенам зданий. На внезапный шум реагировал моментально. А скоро взгляд привыкнет, даже в Москве, отслеживать появление на магистрали грузовиков с солдатами, военно – транспортные самолеты или армейские вертаки на аэродромах…

Когда пришел в бюро, меня ждало еще одно знакомство. Ко мне обратился шеф бюро Виз ньюс. Он представил мне Фредерик – фоторепортера от бюро Рейтер. Она спросила – могу ли я снова вернуться в Баку? Рейтер нужны кадры из Баку – срочно, к выходным. Она предлагала за срочность по сотне за каждый взятый кадр. Если же я успею прислать к пятнице – то заплатят по полторы сотни. Командировочные – от Виз ньюс. Отлично. Мои шефы не возражали.
Им главное, чтобы видео было для них, а фото – пожалуйста, снимай сколько хочешь. Рейтер нам не конкурент. Камеру дали – Никон. Запас пленок… Ну, это дело мне привычное. Значит опять в Баку. Класс.
Таги Джафаров. Стрингер