Пятак

 родство не по крови,
 но по духу.
 (библия)

СЧАСТЬЕ! Какое неописуемое счастье, заполняющее его целиком и выплескивающееся наружу, совершенно безумное счастье.
От такого избытка эмоций у Николая перехватило дыхание. И если он немедленно не поделится хотя бы маленькой толикой своего внезапно нахлынувшего счастья, то он просто лопнет. Контролершу он просто готов был расцеловать. Ведь это именно она, да-да, и тут не было никакого сомнения, именно она подарила этот ни с чем не сравнимый миг апогея. Руку жгло, ведь именно в ней находился источник этого эмоционального фейерверка. Николай просто остолбенел от такого неожиданного подарка судьбы. О, кто бы мог подумать, что именно сегодняшним вечером судьба уготовила ему такой подарок. Сколько раз он представлял себе этот завораживающий момент. Сколько раз он наслаждался только одной лишь мыслью, что этот момент неизбежно рано или поздно наступит. Но то, что он испытывал сейчас, не могло сравниться ни с чем. Три года, да, без малого три года, он ждал этой минуты. И вот, вот он, этот кульминационный момент.

***

А все началось задолго до сегодняшнего вечера. Еще тогда, когда после школы он зашел в гости к Вовке и случайно наткнулся на его отца. Вообще все Вовкины друзья, а Николай не был исключением, старались избегать встречи с его отцом. И не потому, что он был против гостей своего сына. Нет, напротив, он старался не мешать задорной компании и лишний раз старался не показываться им на глаза. Просто вид у него был очень серьезный. Всегда молчаливый и сдержанный, был он высокого роста и с большими солидными усами. И от этого вида Николаю становилось не по себе, хотелось быстрей выскочить из Вовкиной квартиры. Да и вообще он старался не ходить к Вовке в гости, когда его отец был дома.
Но в тот вечер ему необходимо было забрать какую-то школьную книгу. Конечно же, дядя Саша, а именно так звали Вовкиного отца, был уже дома. Но как показалось Николаю, в тот вечер, он был какой-то особенный. В его глазах отчетливо горела всеобщая любовь и радость, да-да, необъятная радость и огромное желание поделиться ею с окружающими. Именно тогда Николай впервые увидел коллекцию монет, она была огромна. Как оказалось, дядя Саша был заядлым коллекционером. Уже после Николай выяснил, что таких людей именуют нумизматами.
Монеты завораживали, их хотелось рассматривать часами, смаковать каждую в отдельности. Да и к тому же, дядя Саша оказался великолепным рассказчиком и мог без устали сопровождать показ интересными комментариями чуть ли не к каждому экземпляру своей многочисленной коллекции. У многих монет была интересная предыстория, которой охотно делился дядя Саша. В тот вечер Николай ушел от Вовки под неизгладимым впечатлением. И уже в первую субботу он уговорил Вовку сходить в городской парк, где собирались все те, кто интересовался монетами. Как оказалось, дядю Сашу там знали многие, да и Вовку тоже, так как отец часто брал его с собой, чтобы привить сыну любовь к интересному и занимательному увлечению. Но Вовку больше интересовали аквариумные рыбки, хотя в монетах он ориентировался ничуть не хуже. Собственно, он потом и сбежал на птичий базар, оставив Николая наедине с по-своему интересными людьми, что Николая ничуть не расстроило. Он быстро освоился и стал завсегдатаем клуба нумизматов. Помнится, тогда дядя Саша подарил ему первый в его жизни кляссер. А Михаил Петрович, грузный седоватый дядька в древнего вида очках, лучший друг Вовкиного отца, пару-тройку монет. Чем и положил начало его, Николаевой коллекции.
Вообще коллекционеры делятся на категории - и нумизматы не исключение. Среди них есть те, кто собирает иностранные монеты, причем среди оных также есть те, кто собирает только Европу, есть, кто специализируется по конкретным материкам. Кто-то интересуется античным периодом в истории, а кто-то, как и Вовкин отец, монетами исключительно Российского происхождения. А были и те, кто интересовался бонами, это бумажные гознаки. Николай увлекся Советским периодом, т.к. именно к нему относились те первые монеты, которые подарил ему Михаил Петрович. Хоть монеты и были на первый взгляд неискушенного зрителя однообразны, тем не менее, они делились по годам выпуска, и собрать все, стало для Николая заветной мечтой. Тогда же он приобрел первую книжонку по нумизматике и все, собственно, началось.
Процентов семьдесят всей коллекции собралось достаточно быстро, в течение полутора лет. Это была та масса монет, которая попадалась достаточно часто. К тому же к концу первого года у Николая было несколько точек в разных магазинах, там работали мамины подружки, куда он заходил с завидным упорством и потрошил запасы мелочи на наличие интересующих экземпляров. Кое-что можно было найти и у знакомых, особенно монеты образца до 1961 года, т.к. они уже были выведены из оборота и бесхозно валялись в шкатулках да копилках, не представляющие какой-либо ценности их обладателям. Николаю, напротив, разбор таких завалов представлял ни с чем не сравнимое удовольствие. Он мог часами пересматривать все монеты и в том числе уже имеющиеся, т.к. очередной экземпляр мог быть лучшего качества, да и обменному фонду Николай уделял самое важное внимание. А некоторые монеты и вовсе имели отличия. Вот, скажем, двадцать копеек 1977 года имели гербовые отличия. Витки ленты на гербе в первом случае были вогнутыми, а во втором-выпуклыми. Объяснялось все это тем, что все монеты выпускались на двух монетных дворах в Москве и Ленинграде. Что касается новинок, то к несказанной удаче, тетя Таня, старшая сестра отца Николая, работала в сберкассе. И через нее можно было доставать практически все, что появлялось на свет в монетном мире.
Коллекция росла и обрастала своей неповторимой историей. Уже и сам Николай рассказывал интересные истории тем, кто рассматривал его коллекцию. Как правило, это были его друзья и знакомые. Он испытывал чувство неописуемой гордости, когда показывал особенно редкие экземпляры, которыми он уже обладал. Было и несколько занимательных историй, которые способствовали приобретению тех или иных монет. Вот, скажем, обладателем трояка 1965 года, а искушенные зрители знают в нем толк, вот дядя Саша, например, многозначительно шевелил усами, когда Николай впервые ему его продемонстрировал. Так вот, в один из жарких летних дней Николай прогуливался по парку, а кстати, кажется, он возвращался из клуба, да, точно… Ему захотелось пить, благо, по близости были автоматы с газировкой, он подошел к ближайшему и опустил монетку. Автомат монетку, конечно же, проглотил, но вот законную порцию воды отпускать отказывался. После известных манипуляций кулаком, он с готовностью это сделал и выдал стакан шипящей влаги, а чтоб сгладить неприятное впечатление о себе, выдал на сдачу, чего в принципе делать был не обязан, вот этот самый трояк. А полтинник 71-ого ему вручила бабка, при этом недовольно ворча на Николая, который решил купить у нее стакан семечек, а кроме сложенного втрое рубля в кармане ничего не было.


***

На сегодняшний день коллекция Николая была весьма солидна, и ею по праву он мог гордиться. И хоть в ней и недоставало еще многого, она уже представляла интерес.
С каждым днем ему все труднее и труднее становилось пополнять свою коллекцию новыми экземплярами, т.к. чего недоставало, действительно было редкостью. Но заветной мечтой Николая был пятак. Да, обычный пятак, но 1933 года. Были, конечно, и более дорогие раритеты, как, например, две копейки 1927- ого или рубль 1922-ого. Но пятак… ведь его даже не было у самого дяди Саши.
Многое из недостающего Николай мог бы купить, но он никогда не покупал монеты, т.к. считал это не по-спортивному. Вот обмен, это да. Обмен в своем, уже ставшем родным клубе. И вот оно, счастье!
Сегодня Николай возвращался с работы заметно раньше, он отпросился. Автобус, в котором он ехал, был полупустым и от этого непривычным. Как правило, Николай попадал в час пик, когда уезжал на работу и обратно. Мужичка он заметил сразу, как тот вошел в автобус. Был он каким-то зачуханным, да и взгляд был какой-то затравленный. Вторично Николай обратил на него внимание, когда контролерша закатила страшный скандал, обвинив этого беднягу в обмане, когда тот попытался расплатиться за проезд чем-то несуразным, как выразилась контролерша. Сама она была женщиной весьма добротной и уступать бедняге явно не собиралась. У мужичка, как выяснилось, других денег не было, а этот старый пятак, по клятвенным заверениям, бедняге подсунули, когда он покупал пачку сигарет «Луч». Николай предложил обменять этот пятак на нормальный, тем самым уладить конфликт. Конечно, таких пятаков у него было огромное множество, но привычка взяла свое. Да и жалко было мужичка, было видно, что он не врал. Профессиональным взглядом Николай окинул вновь приобретенный пятак. Конечно, не первой свежести, но и без каких-либо сильных следов времени, отметил он. Николай уже хотел было закинуть его в дальний карман, как вдруг что-то екнуло у него в груди. Он еще раз взглянул на монету, и у него остановилось дыхание. Год! Вот, что заставило его взглянуть еще раз, но … да этого просто не могло быть, в конце, мирно прижавшись друг к дружке, красовались две цифры три. Это могло значить только одно, пятак, который Николай держал в руках, был образца 1933 года!
  СЧАСТЬЕ! Какое неописуемое счастье, заполняющее его целиком и выплескивающееся наружу, совершенно безумное счастье. От такого избытка эмоций у Николая перехватило дыхание. И если он немедленно не поделится хотя бы маленькой толикой своего внезапно нахлынувшего счастья, то он просто лопнет. Контролершу он расцеловал, как будто был ей обязан не менее чем целой жизнью. Женщина хоть и не отбрыкивалась от него, но так и не поняла, чем так угодила молодому человеку.
В волнении Николай пропустил свою остановку, проехал еще три или четыре и только потом вышел. Понял он это минут через десять, бестолково стоя и пялясь в глубь остановки, при этом отрешенно улыбаясь. Чем породил озабоченные взгляды окружающих. Хоть это и была не его остановка, тем не менее, была она Николаю знакома. И действительно, если пройти через аллею, то как раз выйдешь к Вовкиному дому. Николай, не раздумывая ни секунды, пошел прямо туда. Нет, Вовки дома быть не могло, он как уже год перебрался во Владик и трудится в каком-то морском институте. Зато дядя Саша точно должен быть дома. В прошлую субботу они в клубе обмывали его выход на пенсию. А не показать пятака Николай просто не мог. Да и времени еще было довольно-таки много. И зачем он сегодня отправился пораньше? Но с другой стороны, если б он не отпросился, то… но Николай даже не хотел об этом думать.
Дядя Саша привычно повел усами, которые хоть и поседели, но не утратили своего величия. «Дааа, - протянул он, - за это грех не выпить». С этими словами он потянулся в свой шикарный бар. Николай всегда удивлялся этому бару. Вот, помнится, когда они прибежали с Вовкой к ним домой и неудержимо хвастались полученными аттестатами, Вовкин отец точно так же протянул свое знаменитое: «Дааа, - за это грех не выпить,» - и достал огромную бутылку «Армянского», а на блюдечке принес лимон. Николай тогда в первый раз пробовал настоящий, а в этом можно было и не сомневаться, коньяк. Вот и теперь дядя Саша достал наполовину початую бутылку дагестанской «Лезгинки», а на блюдечке лимон.
За бутылкой хорошего коньяка время текло, нежно обволакивая и лаская собеседников. Пятак гордо возлежал на красной бархотке, радуя глаз. Николаю почему-то вспомнилось первое знакомство с коллекцией дяди Саши, а сам дядя Саша хмыкнул, подумав о том, что так до сих пор и не может понять, почему все Вовкины друзья от него шарахались. Уже потемнело, и необходимо было идти домой. В прощальном взгляде дяди Саши отчетливо виднелась отцовская гордость за Николая. Перед уходом они вместе позвонили Михаилу Петровичу. Дядя Саша, заговорщицки подмигнув Николаю, солидным тоном произнес: «Петрович, а знаешь, что наш Николашка откопал на этот раз?.. Да нет, нет, бери выше... Что? Ладно, издеваться не будем, все равно не допрешь», - и с этими словами протянул трубку Николаю, т.к. прекрасно понимал, что такие вещи должен объявлять сам счастливчик. В общем, перед уходом все трое договорились встретиться, как обычно, в субботу.

***

Николай спешил домой. Он уже видел, как бережно, по-хозяйски, отмоет свою замарашку и уложит в заранее приготовленное место. Выскочив из автобуса, он практически бегом добежал до подъезда. Лифт, как всегда, почему-то не работал, но сегодня это было не важно. Его просто несло на крыльях безудержного счастья. Он практически взлетел на девятый этаж. От волнения Николай долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Ему ведь предстоит осчастливить самого дорогого и любимого человека, Светку. Она просто не могла не разделить его безумной радости!
Ворвавшись в квартиру, он наткнулся на тяжелый и заплаканный взгляд. Все его счастье застряло в горле и рухнуло тяжелым комом на душу. Он вспомнил, почему именно сегодня он отпросился пораньше. Ведь именно сегодня они должны были идти со Светкой в ресторанчик, т.к. именно сегодня у них юбилей. Ровно год назад они стали мужем и женой.
Она просто чуть не сошла с ума, не зная, что и думать. Она просто сбилась с ног, звоня на знакомым все номера телефонов. На работе, как и полагалось, его отпустили пораньше. Но дома его не оказалось ни через час, ни через три... Она даже уже звонила в морг! И, конечно же, она даже и не желала слышать об очередной его безделушке. Она кричала, она плакала, спрашивая, когда он наконец-то повзрослеет.
Всю ночь Николай провел на кухне, так и не притронувшись к пятаку, хотя тот и пролежал неподалеку, на обрывке газеты «Советский спорт». Ему казалось, что пятак даже стал меньше, вся его грация словно растворились в тусклом свете настольной лампы. В его голове бесцельно бродили тяжелые ватные тучи, норовя залить безжалостным дождем все его и без того ставшее жалким и беспомощным сознание. Он никак не мог понять, почему, ну почему она даже не захотела его выслушать, а ведь он так сильно ее любит. Это непонимание безжалостно рвало душу изнутри. И безотказное лекарство почему-то не помогало. Светка закрылась в спальне и на все попытки Николая завести с ней разговор просто не отвечала. Утром она молча оделась, даже не взглянув в его сторону, и обронила напоследок, что ушла на работу. Только через минуту, после того, когда глухо хлопнула дверь, до помутневшего и истощенного душевной болью сознания Николая дошло, что они должны были оба на сегодня взять отгул.
В субботу Николай потащился в парк. Впервые за долгие годы он не имел никакого на это желания. Но оставаться дома он не мог, т.к. с недавнего времени находиться со Светкой вместе почему-то стало невыносимо. Невыносимо для обоих. Николай пытался заговорить со Светкой еще пару раз, но безрезультатно. Он только усугублял и без того не радужную ситуацию. Что-то оборвалось. Что-то оборвалось между ними, что-то очень важное. Что-то, без чего невозможно быть вместе. Что-то изменилось, и теперь уже никогда не будет как раньше, он это понимал. И от этого осознания этого становилось еще тяжелее.
Несмотря на прекрасный солнечный день, пожалуй, первый в этом году, настроение было паршивым. Тучи, бродившие у Николая на душе, только сгущались. Огрызаясь, они пихали друг дружку, рыдая проливным дождем. Вообще Николай старался не пропускать клубных встреч. А когда пропускал, на то были весьма веские причины. Злосчастный пятак прожигал дыру в правом кармане куртки, это Николай практически ощущал физически.
Вот уже появились причудливые петушки затейливых крыш не то дворца пионеров, не то детского драматического театра, в холле которого собирался городской клуб нумизматов. К приходу Николая все уже было приготовлено. Завсегдатаи клуба, они же друзья и знакомые Николая, были счастливы так, будто именно они нашли по пятаку 33-его, причем каждый, а то и по два. Да, собственно, такая реакция и должна быть у близких людей, когда их товарищ счастлив. Только вот счастье Николай не излучал при всем своем старании. Все происходящее, поздравительные рукопожатия и хлопки по плечу, фразы, слова, все как во сне. Словно все происходило не здесь и не сейчас, а главное, не с ним. В общем, праздника не получилось.
Дома Николай даже боялся притрагиваться не только к злосчастному пятаку, но и ко всей коллекции, чтоб не давать повода для разногласий со Светкой. Ему было тяжело. Он замкнулся в себе, осунулся и похудел. По крайней мере, так говорили на работе. С недавнего времени Николаю казалось, что именно этот пятак - причина всех его страданий. Однажды он даже позвонил дяде Саше и предложил пятак ему. Николаю казалось, что если он избавится от него, то сразу исчезнут все недоразумения, с этим связанные. Если честно, то он даже пытался его выкинуть. Но не смог, ведь это больше, чем кусок металла, это часть его жизни, часть души. А вчера Светка ушла, оставив лишь записку, из которой Николай понял только лишь то, что дальше так продолжаться не может.

***

Дни текли какой-то бессмысленной вереницей. В клуб он ходил, наверное, лишь по привычке, бесцельно толкаясь меж столиков с кляссерами -ничто не привлекало его внимание, и взгляд его стал каким-то выцветшим и посеревшим. В очередной раз, когда Николай уже собирался уходить, к нему подошел Женька с щелочного. Помнится, он, Николай, и увлек Женьку в когда-то и самим горячо любимое и увлекательное занятие. Женька с ребятами собирались сегодня у него вечером по случаю какого-то там праздника трудящихся, Николай так толком и не понял какого, но не в этом суть. И Женька его приглашал, тем более, что завтра законный выходной и времени на отсыпание предостаточно. Николай обещал подумать.
Вечер наступил как-то быстро. Несмотря на то, что за окном август, было уже довольно темно. Николай сидел на кухне в тусклом свете, вяло текущем из утробы распахнутого холодильника. Содержимое не блистало разнообразием, рядом с парой уже подсохших сосисок и початой бутылкой кефира гордо красовалась, отсвечивая своим лощеным боком, бутылка пшеничной. А и впрямь, пойти что ли к Жеке, не жрать же самому эту водку?
Открыла Маша, Женькина подружка, и, как всегда улыбаясь, втянула Николая за рукав и чмокнула в щеку. Они были знакомы еще с института, именно Маша и познакомила тогда их с Женькой. Ребята были почти все знакомые, кто со щелочного, а Петро так и вообще работал вместе с Николаем, так что долго вливаться в коллектив не пришлось.
Когда допили даже бутылку, принесенную Николаем, и возникла неожиданная пауза, кто-то побежал за добавкой. Благо, народу было немало и те несчастные, как выразился Петро, бутылки даже не зацепили. В общем, когда возникла пауза и девчонки опять что-то колдовали на кухне, то Женька просто не мог удержаться и расхвастался кому-то новым приобретением в своей коллекции. То был какой-то юбилейный рубль. Николая это не интересовало, и он отрешенно пялился в окно, наблюдая за причудливой ночной суетой машин по проспекту, словно они жили своей самостоятельной, не зависимой от их владельцев, жизнью. Вон огромный большегруз степенно выруливает из переулка словно тяжеловес, примеряясь к своей новой ноше. А романтичного вида легковушка, словно девушка, не обращая ни на кого своего томного взгляда, несется, видно опаздывая на свиданье с каким-нибудь грациозным джентльменом в черном фраке, щеголяющем своими никелированными боками.
Но когда Женька, увлекшись, начал гнать уже откровенную пургу, Николай просто не выдержал. Уж кто-кто, а он-то точно знал, что Женька заливает. Он ведь не Петр, который стерпит и вынесет столько лапши на ушах, сколько ему навесят. А кто-кто, но Женька уж точно был виртуозом в данном вопросе.
- Да, о каком полтиннике 63-его ты говоришь!?! Ты его просто не мог видеть, так же как и рубля 62-ого. Их просто не существует в природе.
Николай действительно был прав, т.к. в 1962 году не выпускались ни полтинник, ни рубль, а в 1963-ем на свет вообще появились только одна и двухкопеечные монеты.
- А что касается твоего юбилейного 75-ого года, так там действительно есть различия, но не в выражении лица на монументе, как ты тут всем успешно втолковывал, а в особенности чекана – буртик гербовой стороны соприкасается с полем монеты в первом случае по дуге, а во втором - под прямым углом. На лицевой стороне тоже есть отличия. Линия, выходящая из-за верхнего луча звезды, подходит к правой ножке буквы «Д»…
Николай был ходячей энциклопедией, за что его в клубе заслуженно уважали, и Женька, конечно же, это знал. Взять хотя бы случай с олимпийским мишкой. Был в свое время слух, что юбилейных рублей, выпущенных по случаю олимпиады - 80 было не известных 6, а якобы был еще один с олимпийским мишкой. Помнится, тогда все чуть лбы не посшибали в поисках этого рубля. Один Николай утверждал, что такого нет, он тогда сцепился с Димкой Васильевым, который утверждал, что дядька только что его привез и он, Димка, его вчера у него видел. Николай потащил его за руку через весь город к этому дядьке. В общем, конечно же, не оказалось никакого дядьки дома и, собственно, рубля.
- … в слове «победа», соответственно в другом - к левой, - продолжал Николай. - Если не веришь, то можешь прийти ко мне и убедиться сам.
- А у Вас разве есть? - вдруг раздался нежный голосок откуда-то сзади. Николай даже растерялся от неожиданности и замолк на полуфразе. За его спиной стояла невысокая девушка с короткой стрижкой и большими черными глазами.
- Да… - неуверенно протянул Николай.
- Ооо! - сказал Женька, многозначительно воздев к небесам указательный палец, по всему вроде как и не обидевшись на Николая за то, что тот в пух и прах разнес его и без того весьма хлипкую балладу. - У него и не такое есть. Об одном только его пятаке, сколько легенд по городу ходит. Только он жмот, и как Кощей над златом чахнет.
Кто-то в глубине комнаты захихикал.
- Знакомься, это Наташа.
- Николай… - протянул Николай и неуверенно подал руку.
- И почему это я, собственно, жмот? - не отрывая взгляд от пронзительно черных глаз, спросил он, уже особо ни к кому не обращаясь.
- Так можно будет взглянуть? - продолжала Наташа.
«Наташа... какое красивое имя», - подумал Николай.
- Можно-можно... - заверил ее Женька и потянул всех за стол, ибо, как оказалось, все уже было на мази для продолжения банкета.





6–7 – 9.01.2006г.