Каникулы

Она лежала на песчаной дюне под ярким слепящим солнцем, согнув ноги в коленях и упираясь ладонями в песок. Песок был влажный и хрустящий, он был белый, как столовая соль, что так отличало его от привычного земного песка. А вот небо было жёлтым, с чуть зеленоватым отливом. Оно имело столь необычный цвет благодаря особому составу здешней атмосферы, где кроме кислорода и азота в довольно большом количестве присутствовал некий инертный газ, безвредный для человека. Её взгляд, пробивающийся из-под полуприкрытых век, лениво гулял по странному чужому небу, по которому то там, то здесь пробегали сине-фиолетовые облачка, но её мысли были неизмеримо дальше и неба, и облаков.
Планета называлась Си-Плекс, что в переводе с галактического означало «райское место». Си-Плекс не без оснований носил такое название. Место действительно было почти райским, но чтобы попасть в этот рай, необходимо было пройти расстояние в несколько сот тысяч световых лет. Трудность полёта к «раю» состояла не столько в его сверхудалённости, сколько в том, что планетную систему голубого гиганта Х-74468 окружала невероятная по величине и плотности, сфера астероидов, при попадании в которую, звездолёт как в гигантской мясорубке за считанные секунды превращался в груду покарёженного металла. Авантюристы, пытавшиеся пробраться к планете, при выходе из гиперпространства могли рассчитывать только на счастливый случай, ведь человечество ещё только делало первые шаги на пути постижения этого проводника к звёздам. Погрешность в расчётах точки выхода могла составлять до нескольких тысяч километров, а чтобы стать поживой астероидов, охраняющих подступы к раю, достаточно было промахнуться на несколько сотен. Только баловень судьбы был способен выиграть в этой рулетке смерти и проникнуть в крошечный (по астрономическим масштабам) зазор между гигантской мясорубкой и гравитационным полем центральной звезды-гиганта. Немногие смельчаки отваживались на подобное предприятие.
Именно это природное заграждение спасло Си-Плекс от нашествия любителей модных курортов или «космической саранчи», как с презрением называли их те, кто к ним не относился. Если б туристы сюда добрались, то в результате их бурного отдыха, природа планеты уже через несколько десятков лет была бы сдана в утиль. История знала не мало подобных случаев. Но Си-Плексу несказанно повезло. По официальным источникам, сюда изредка заглядывали лишь некоторые особо твердолобые учёные-скитальцы, которым истина была дороже собственной жизни. Был ли на планете ещё кто-нибудь кроме них – никому не известно. Надо сказать, о Си-Плексе пожалуй вообще было известно меньше, чем о какой-либо похожей на Землю планете, нанесённой на карту Галактики. Скудные сведения о ней, имеющиеся в любой Планетарной Энциклопедии, были доставлены уцелевшими автоматическими станциями, посланными к ней сразу после её обнаружения. Станции не зафиксировали наличия разумной жизни и каких-либо хищников на планете, доставили образцы воды, которая оказалась пригодной для питья, и воздуха, пригодного для дыхания, а также образцы местной флоры, которая оказалась не вмеру экзотической, выходящей за рамки общепринятых классификаций. Всё это интриговало учёных, но вот астероидная мясорубка… Результаты дальнейших исследований, проводимых узким кругом презревших опасность, нигде не печатались. Эти иследователи были из тех людей, которые не спешат делиться своими наблюдениями с окружающими, так как считают, что это может испортить всё дело. Они прилетали и улетали лишь изредка, а «райский уголок» продолжал жить, без разумного вмешательства со стороны, своей архаичной жизнью.
То утро запомнилось ей надолго. Она встала ещё затемно без помощи будильника и других посторонних средств. Никогда раньше ничего подобного с ней не происходило. Всё в ней трепетало при мысли о скором исполнении её заветной мечты. Она долго смотрела на рассвет, прорвавшийся к ней из окна, и он казался ей величественным, почти фантастическим явлением, прежде никогда не виданным. В те минуты всё в ней кричало о том, что столь необыкновенное зрелище было не просто игрой света, но мистическим предзнаменованием, адресованным лично ей. «Всё будет хорошо. Я это чувствую, и об этом же твердит всё вокруг», – успокаивала она сама себя. Потом, почувствовав острую жажду деятельности, она начала усердно проверять, не забыла ли чего взять с собой.
Их звали Дик и Лиза Стоун. Их родители покинули этот мир, когда они были ещё детьми, и они с трудом припоминали их имена и лица, хотя, по словам тёти Сильвии, которая была их опекуншей на протяжении всех лет их взросления, были очень похожи на своих папу и маму как внешне, так и характерами. Тётя, как ни старалась, не смогла заменить им мать. С ней они держались всегда сдержанно и уважительно холодно, как с малознакомым человеком. Лиза и Дик с малолетства привыкли к самостоятельности и вели себя с окружающими людьми почти как взрослые. Это не распространялось на их отношения между собой: они могли дурачиться и драться, а то и хулиганить где-нибудь во дворе, пока никто не видит. Их отношения всегда были загадкой для окружающих, и только наблюдательный человек мог, посмотрев на них, с уверенностью сказать, что эти двое нежно привязаны друг к другу, привязаны так крепко, что вряд ли найдётся в мире сила, способная их разделить. Каждый, кто знакомился с ними, принимал их за близнецов, хотя у них и была двухгодичная разница в возрасте, – настолько слаженным был их дуэт.
- Дик, закинь, пожалуйста, эти вещи в мобиль,- она распрямилась над кучей чемоданов и вакуумтюков с усталой, но удовлетворённой улыбкой на лице.
- Сейчас, Лиз, только проверю, в порядке ли наши фонари,- откликнулся он откуда-то из дальней комнаты. Она пошла на звук его голоса и остановилась в дверях.
- Знаешь, мне кажется, у нас всё получится. Я чувствую в себе какую-то сверхъестественную уверенность ещё с рассвета.
- Поживём – увидим,- он повернулся и посмотрел на неё с теплой улыбкой. - В конце концов мы уже решились на этот маршрут. Будем надеяться, что твоя уверенность не напрасна.
- Придётся проверить правильность нашего выбора на практике. Если судьба и удача на нашей стороне – доберёмся без проблем!
- Да, приходится уповать на старую мудрость, что «дуракам – всегда счастье». Проверено веками, а также на собственном опыте, правда, сестра?- лукаво подмигнул он ей.
- Вот всегда ты так. Без комплиментов обойтись не можешь,- сказала она с притворной обидой и, развернувшись на пятках, ринулась готовиться к пути в неизвестность.
Этот путь должен был привести к исполнению её самых дерзких детских грёз: улететь на необитаемую, дикую планету с прекрасной девственной природой, нетронутой людским вниманием, тёплым климатом и разнообразием ландшафтов. Желание это, как и всякое детское желание, зародилось в подсознании, и было поначалу расплывчатым и бесформенным. По мере взросления, росло и оно, и обретало вид чётко сформулированной идеи, ждущей своего воплощения. Шло время, и желание плыло по его волнам, то исчезая в потоке других, более достижимых, то вновь всплывало наружу и жгло сердце томительной тоской. Жизнь её, по мнению многих, складывалась более, чем успешно. С детства одарённая голосом, слухом и творческим мышлением, она завоевала сцену и сердца миллионов слушателей. Возможно, её признали бы лучшей певицей планеты, если б она хотя бы иногда позволяла себе рассматривать своё занятие, как работу, а голос, как товар. Но она была слишком далека от понятия о карьеризме. Она не стремилась к известности, скорее это известность гонялась за ней. Она пела просто потому, что иначе не могла представить себе своего существования, и очень радовалась, что это может доставлять удовольствие не только ей. Жадные взгляды поклонников, гигабайты писем с признаниями и комплиментами, яркая, а подчас и вульгарная, концертная кутерьма не могли пошатнуть её внутренние основы просто потому, что её собственный мир был настроен на другую частоту (и чистоту) по сравнению с общепринятыми понятиями о реальности. Но всё же присутствие другой, чуждой Вселенной проявляло себя, вторгаясь в её жизнь подчас в самых грубых физических формах. Не замечать их было крайне трудно. Однажды холодным солнечным утром, после самого грандиозного и тяжёлого в её жизни концерта, она открыла глаза с твёрдым намерением раз и навсегда изменить сложившийся вокруг порядок вещей.
- Дик, ты не хочешь, случаем, поменять место жительства? – сказала она за завтраком брату, к тому времени ставшему старшим пилотом на туристических межпланетных лайнерах, который как раз недавно вернулся из очередного рейса.
- Лиз, ты опять что-то задумала? Хочешь сменить нашу захиревшую планетку на что-то более пристойное?
- И почему ты всегда всё переводишь в шуточки?
- Да нет, с чего ты взяла. Могу предложить тебе на выбор 5 самых популярных курортных местечек этого сезона. У каждого – свои достоинства. Например, если ты хочешь вкусно и оригинально покушать, тебе на планету Баракас (с межгалактического – «Кишка»). А если жариться на пляжах – добро пожаловать на Альгадор («Звёздный лежебока»). Если охота поглазеть экзотическую флору и фауну – вас ждёт замечательная Жердинийа («Зоопарк»), всё от огромных травоядных монстров до микроскопических хищных паразитов…
- Ну хватит, хватит рекламы. Расписал так, что не сотрёшь, - рассмеялась Лиза, стараясь ласково запихнуть в рот словоохотливому братцу здоровый бутерброд. Ты же меня насквозь видишь, лучше, чем я сама! Неужто не понимаешь, чего я хочу?
- Полагаю, отдохнуть от дел земных – усмехнулся Дик, после того, как задумчиво прожевал бутерброд.
- Да. Но только раз и навсегда. Ты понимаешь?
В мгновение ока Дик посерьёзнел и даже как будто стал старше.
- Я-то, конечно, понимаю. Но понимаешь ли ты, насколько это серьёзно? Это же будет совсем другая жизнь, другие условия. Что мы будем там делать?
- А что мы делаем здесь, среди этой мерзости цивилизации. Тебе ещё не надоело возить туда-сюда твоих тунеядцев-туристов? Ты удовлетворён делом своей жизни?
- Знаешь, в каждом занятии…
-…есть свои преимущества и недостатки? – она нервно усмехнулась. – Твоя вечная отговорка. Просто их баланс бывает различным. Так вот мой баланс последнее время ощутимо сместился в сторону последних.
- Что-то случилось?
- И да, и нет. На меня неожиданно свалилось бремя славы со всеми её напастями, которых я раньше не знала, вернее, старалась не замечать. А вчера я поняла, что больше не выдержу: прессинг слишком велик.
- Эх, не завидую я тебе, сестрёнка. Давно говорил, бросай ты эту сцену и пой себе на здоровье где-нибудь в лесу, пугая заблудших грибников…
- Вот я и хочу последовать твоему совету (который, правда, несколько запоздал). Остаётся только одна вполне устраняемая проблема.
- Считай, что она устранилась сама собой, – невозмутимо бросил Дик.
Её глаза вспыхнули, как два изумруда:
- Так ты… согласен?! И не надо тебя уговаривать?! Дик, ты меня поразил в самое сердце! А как же работа?
- Какая такая? Транспортировка туда-сюда космических бездельников? Ну нет, с этим покончено! – сказал он со всей серьёзностью и хитро подмигнул сестре.
- Отлично! Но куда же мы отправимся, мистер Знаток-Всех-Миров?
- Есть у меня на примете одно местечко. Думаю, тебе понравится, потому что мне оно очень по душе!

Планета называлась Си-Плекс. Дикий рай для избравших путь одиночества. Это место было создано для тихих вечеров на пустынных пляжах, наполненных видами огромного солнца, опускающегося на лоно вод; сияющих рассветных облаков и безмятежных, лишённых каких бы то ни было бытовых проблем, дней, когда природа упивалась блаженством под ласковыми прикосновениями ветра и моря. А ещё здесь можно было петь. Петь везде и всегда, когда захочется, петь о том, что ложится на сердце в данную минуту. Петь, не обращаясь ни к кому и в то же время вливаясь в общий голос природы, вместе с ним охватывая весь мир сразу. Чувство целостности в единении с окружающим, которое она при этом испытывала, захватывало её сознание, и тогда, когда не было уже различия между «Я» и «ВОКРУГ», наступал миг поистине необъятного счастья.
Дик был доволен переселением не меньше сестры. Здесь он смог, наконец, вести образ жизни, о котором всегда мечтал. Он вставал на заре и бежал к морю, а затем ещё несколько километров вдоль побережья. Взмокнув как следует, он бросался в белую пену и наслаждался утренней морской прохладой, ныряя в бирюзовых волнах. Выкупавшись и обсохнув на берегу, он шёл назад к их маленькому лагерю в тени безымянных деревьев с сочными листьями. Там он будил любившую поспать Лизу и они вместе готовили завтрак, а за едой обсуждали планы на предстоящий день. С первых же дней своего пребывания на планете, Дик начал с интересом изучать местную флору и фауну, и каждый день в поисках новых видов отправлялся в долгие прогулки сразу после завтрака. Сначала прогулки были пешими, затем, когда вся доступная для однодневной ходьбы площадь была покрыта, Дик начал пользоваться захваченным с Земли мобилем. Не проходило и дня, чтобы он, возвращаясь на закате, не удивлял сестру каким-нибудь новым открытием.
Однажды он появился на пороге позже обычного, уставший и взволнованный.
- Что случилось? Почему ты так поздно? – спросила она.
- Надеюсь, ты не сильно волновалась? Я был далеко на юге, там, где начинаются холмистые пустоши. Я нашёл там вот это, – и он протянул ей цветной снимок.
- Что это? Это растение? Боже, это же цветок, и он… просто великолепен! В жизни не видела ничего прекраснее!
На помятой фотографии действительно был изображён цветок. Но сказать, что это был один из тех разнообразных соцветий, что мы встречаем на Земле означало бы солгать. Он отличался от них, как хрусталь от песка. Громадный, переливающийся всеми цветами радуги, по форме более всего напоминавший лилию, но с большим количеством лепестков, он вместе с тем был неуловимо изящен, лепестки его словно состояли из тончайших кружев, которые органично дополнялись фоном бархатистых сиреневых листьев. Его живую красоту не могла исказить даже фотография.
 - Где ты его нашёл? – спросила Лиза.
- Далеко, около 200 километров к югу отсюда. Он рос на совершенно безжизненном плато, так что его трудно было не заметить сверху на фоне чёрного песка и камня местной пустыни.
- Вот уж поистине чудо природы. Хотела бы я посмотреть на него в реальности…
- Тогда давай полетим туда завтра вместе. Я как раз собирался тебе это предложить. Я и сам хотел бы заняться детальным изучением этого вида – слишком уж он не похож на то, что мне встречалось до этого.
- Ой, мы правда сможем туда завтра слетать?! Я так рада! – лицо её просияло надеждой и ожиданием.
Они поднялись рано утром, когда свет от голубого гиганта ещё скользил по волнам лиловыми бликами. Поднявшись в воздух, они сделали круг над их маленьким лагерем и Лизе впервые подумалось, что слишком мало похоже это место на постоянное поселение. Под ними колыхались на ветру полотнище палатки, бельё на верёвках, в беспорядке были разбросаны всевозможные бытовые предметы. «Сегодня – тут, а завтра – след простыл», - вспомнились Лизе слова одной детской песенки. «Неужели мы когда-нибудь покинем это место, где нам так хорошо? Но зачем, куда? Что человеку ещё надо, если он уже получил всё, что хотел?».
Через 3 часа полёта они начали снижаться над идеально ровной – так казалось сверху – чёрной поверхностью пустыни.
- Ты знаешь, где его искать? – спросила Лиза.
- Ну, я засёк примерно его координаты вчера, с точностью до полукилометра, но надо будет немного поискать. Его должно быть хорошо видно издалека.
Они опустились на раскалённую антрацитовую поверхность. Воздух здесь был пропитан мелкой чёрной пылью, было нестерпимо душно, атмосфера, казалось, раскалывалась от жары. Дик протянул сестре компас, переговорное устройство, защитную маску и термос с холодной водой, крепившийся к поясу. Они ступили на землю и начали поиски. Лиза пошла на северо-восток от мобиля, в ушах трещало от напряжённой тишины, где-то высоко в зеленоватом небе парили неизвестные пернатые. «Интересно, – думалось ей, – как в таких жестоких условиях может существовать такая красота? Поистине мир полон противоречий!»
- Дик, слышишь меня? Я даже и не думала, что в этом уютном мире найдётся место, где чувствуешь себя скверно.
- Пожалуй, Лиз, это одно из немногих таких мест здесь, судя по картографическим сведениям и моим собственным наблюдениям. То есть практически уникальная экосистема, кстати не имеющая аналогов в других известных мирах.
- Да? Ну я бы не стала называть этот чудо-эксклюзивный-ад словом «экосистема», ведь… Ох, вот оно!..
- Что?! Лиз, ты его нашла?!
Пауза.
-Ли-из!
Треск атмосферы.
- Да…
- Я сейчас прибегу! Жди.

- Ну вот он. Нашли, – выдохнула она, когда Дик подошёл сзади.
- Наверно, тот самый. Хотя, может быть он и не уникален в этой климатической зоне. Возможно, этот вид…
- Подожди, Дик! Не тараторь! – она задыхалась не столько от жары, сколько от волнения. Она присела рядом с цветком и тихонько наблюдала за его тайной жизнью. Дик, стараясь не мешать её созерцанию, и понимая, что сейчас с ней лучше не спорить, отправился на поиски каких-нибудь других интересных объектов. А Лиза всё сидела и смотрела. Она бы могла просидеть так ещё целую вечность, но, Боже, как же вдруг ужасно захотелось спать! Подумав так, она неожиданно для самой себя растянулась на выжженной, нагретой до 60 градусов Цельсия земле и больше уже не думала ни о чём.
Она нашла себя в кабине мобиля. Они летели уже довольно высоко. За окном проплывали оранжевые облачка, а под ними расстилался лесной ковёр. Она почувствовала невероятную тяжесть во всём теле и сухость во рту.
- Дик… - позвала она.
- Лиз, ты уже очухалась! Как я рад! – он доверил управление автопилоту и повернулся к ней с радостно-встревоженным видом, - Думаю, тебе надо попить.
Он протянул ей бутылку холодной воды. Лиз с жадностью отпила. Потом посмотрела на брата.
- Дик, что ты сделал с цветком?
- Хм, ничего себе первый вопрос после обморока! – рассмеялся Дик, - Да вон он лежит в багажном отделении, тебя дожидается. Всё интересовался у меня, не сильно ли пострадало твоё здоровье от их благодатных пустынных условий!
- Так ты что, его выкопал?!
- Да, вы же с ним так сблизились, вот я и решил – зачем вас разлучать!
- Дик!
- Что?
- Иногда ты не выносим!
- Ну что ты. Я только стараюсь быть тебе полезным…

После того как они приземлились, Лиз, несмотря на слабость во всём теле, пересадила привезённое растение в богатую почву рядом с их домом. Дик помогал ей, но она всячески старалась всё сделать сама – как будто ревновала своего нового любимца к брату. А Дик пользовался её неравнодушием и вовсю подтрунивал над сестрой. В заключении, когда цветок был посажен, его огородили небольшим заборчиком из веток – «от посягательств местной травоядной фауны», по выражению Дика.
- Думаешь, он будет здесь расти?
- Посмотрим. Но мне кажется, что на такой благодатной почве и ботинок корни пустит, не то что цветок! Конечно, температуру мы ему родную здесь не создадим… Но, как известно, незыблемое свойство живой материи – в приспособляемости. Правда, при это он может видоизменится: скажем, превратится в кактус. Но ведь в любви важна не форма…
- Прекрати издеваться! Что ты знаешь о любви, садовник-неудачник! – Лиз хотела было рассердиться, но потом передумала и прыснула смехом.
Это было вечером, а утром Лиза встала и первым делом пошла проведать их нового питомца. Каково же было её удивление, когда она не нашла его на уютной клумбе, сделанной вчера. Клумба была пуста: одни лишь чёрные комья земли, из-под которых начинали пробиваться первые сорняки. Никаких следов цветка.
- Дик! – позвала она брата (он как раз шёл умываться) – Где наш цветок? Признавайся, твои шутки?
Но подошедший брат был удивлён не меньше сестры.
- Ничего не понимаю… Вчера он был здесь! Я ещё перед сном его видел. Давай попробуем поискать в окрестностях: может, какая-нибудь тварюшка его оттащила.
Они занялись поисками и через час питомец был найден и водворён на место. Лиза нашла его метров за двадцать от клумбы между камнями.
- Наверно действительно какое-то животное его утащило. Странно, что недалеко.
- Может, поиграло, да бросило? Для некоторых представителей здешней фауны такое поведение вполне характерно. Может, какое-то пернатое?
- Странно, что растение осталось после этого совершенно неповреждённым: корни и лепестки целы, правда, немного увяли.
- Да уж. Но ничего другого мне в голову не приходит. Надеюсь, оно будет жить после этого.
- Надеюсь, это не повторится.
Но на следующий день произошло то же самое. Теперь цветок лежал ещё на несколько метров дальше в том же направлении от клумбы. Он ещё больше увял, но признаков внешних повреждений снова заметно не было. Всё это заставила Лизу призадуматься не на шутку. Какое-то решение вот-вот готово было упасть ей в руки, но…
- Нет, не могу я этого объяснить! Мы пойдём другим путём.
Вечером она рано легла спать. Цветок был посажен в землю, как и вчера, сразу после обнаружения. Оставалось выждать время. Около полуночи начало происходить необъяснимое: цветок начал медленно, сантиметр за сантиметром, сползать с клумбы, при этом лепестки его колыхались, словно от ветра (хотя ветра явно не было) и слабо люминесцировали в сиянии восходящей луны. Лиза затаила дыхание. Она притаилась за углом палатки и вперила взор в окуляр прибора ночного видения, который держала в руках. Цветок полз всё дальше и дальше в том же направлении, иногда останавливаясь, словно прислушиваясь к чему-то вокруг.
 Утром Лиза встала раньше брата, завернула растение в тряпку, смоченную питательным раствором, завела мобиль и отвезла его в места, где он родился. Она тщательно засыпала ветвистые корни чёрным порошком пустыни. Солнце нещадно жарило чёрные пески, но цветок, едва попав в родную почву, казалось, ожил. Головка его поднялась, а фиолетово-синие лепестки легко трепетали на восходящих потоках жара, словно от лёгкого ветерка.
- Я буду навещать тебя, друг – нежно прошептала Лиза, любуясь тонким кружевом лепестков. – Прости меня за мою глупость, если можешь.
Несколько дней спустя она с песнями встречала очередной рассвет, стоя на берегу безымянного моря. Бледно-зелёное солнце будто вставало прямо из воды и неслось навстречу ей, стоящей на крутом скалистом утёсе, который с трёх сторон охватывала водная голубизна. Казалось, всё окружающее аккомпанирует её голосу, улавливая и отражая всё многообразие его интонаций. Она пела, но что-то в её песне было не так как всегда, в ткань мелодии вплеталась ниточка безысходности, семя тоски заронилось меж сплетенья рифм. Она смутно осознавала произошедшую перемену. Как всегда, она полностью отдавалась во власть желанию петь о красоте, внутренней и внешней, петь о многообразии и великолепии жизни, которая создаёт красоту, петь о гармонии, которой внемлет красота. Но уже через несколько минут она вдруг ощутила то, что не чувствовала уже очень давно. Полузабытое чувство усталости и тоски накатилось на неё девятым валом столь внезапно, что она пошатнулась и чуть не скатилась с утёса. Пение стихло. Она сидела, обхватив колени руками и опустив голову. Что с ней? Почему это случилось?
«Что-то паршиво у меня на душе последнее время. Сейчас вот, и ещё несколько раз на пляже… Странно, всё шло так хорошо… Долетели живыми, нашли подходящее место, вокруг никто не мешает, живи, радуйся… – шептались мысли Лизы. – Но, может, здесь слишком пусто? Может, чего-то не хватает? Или кого-то?»
В какой-то момент сзади подошёл Дик. Он тихо тронул сестру за плечо. Она сидела неподвижно, словно каменная статуя, положив голову на колени.
- Что с тобой? Ты чем-то расстроена?
Она вздрогнула при звуке его голоса. Подняла голову и обернулась. Посмотрела в глаза, пристально, как бы насквозь.
- Как ты себя чувствуешь последнее время? Ничто не тревожит?
- Да нет вроде… - он с минуту подумал, – Хотя вчера ночью я долго не мог заснуть. Мне почему-то всё вспоминался наш маленький дворик на Земле, где мы детьми любили играть.
Он обошёл вокруг сестры и сел напротив, изучая её лицо.
- Это были счастливые времена! – сказала она.
- А сейчас?
- Сейчас? Сейчас они ещё более счастливые, только…
- Что?
- Почему-то мне так грустно вспоминать о тех днях на Земле! Где вечная суета, чужие взгляды, боль…
- Знаешь, кажется, я понимаю твои чувства. Но я не понимаю, почему это происходит сейчас, когда мы освободились от всего, что так ненавидели.
- А может, мы как тот цветок?
- Что?
- Цветок, который стремился туда, где родился и вырос, в свой родной ад?
- Но почему? Зачем нам это нужно?
- Не знаю. Может, мы не можем ещё быть «сами по себе»? Может, нам не хватает узкого коридора, чтобы идти вперёд?
- Или стен, чтобы их ломать! - добавил Дик.
- Может, наше предназначение – делать что-то для множества, для других? А здесь… здесь выполнять его нет никакой возможности! Дик, как ты думаешь?
Дик печально улыбнулся сестре:
- Что я думаю? Думаю, наши райские каникулы подошли к концу, время собирать шмотки и двигать в сторону Земли. Пока ещё ностальгическая лихорадка находится на начальном этапе развития.
 Лиза упёрлась взглядом себе под ноги.
- Считаешь, наше место там, где мы родились?
- Ты сама можешь себе ответить. Я не вправе тебе подсказывать: ты всегда в школе была примерной ученицей, сестра моя Лиза, не то, что я!
Она подняла голову. В глазах её стояли слёзы, но губы улыбались.
- Думаю, пора нам возвращаться на уроки, брат мой Дик. И по всему видно, что нам ещё долго придётся учиться.
На закате их небольшой звездолёт сделал прощальный круг над гостеприимной планеткой Си-Плекс, слишком труднодоступной, чтобы часто принимать гостей, и упорхнул сквозь жуткую мясорубку астероидов в мир, который населяли миллионы таких же, как он.