Ну и дела в сокращении

Пьеса для старшей театральной группы

Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
Ц а р ь.
Ш у т, он же Э к с т р а с е н с, он же С а т и р и к.
Д у н я, А г р и п п и н а — дворцовые девки.
С л у г а.
О ф и ц и а н т.
Ц а р е в н а.

Тронный зал. Бегают, суетятся слуги, слышны возгласы: «Царь, царь идёт». Слу-ги разбегаются. Входит шут, садится возле трона, подтачивает ногти пилочкой. (Вообще, он может делать что угодно.) Входит Ц а р ь.

Ц а р ь. Какой сегодня день?
Ш у т. Понедельник.
Ц а р ь. Почему?
Ш у т. Потому что вчера было воскресенье.
Ц а р ь. А сегодня?
Ш у т. А сегодня понедельник.
Ц а р ь. Так сделайте воскресенье.
Ш у т. Не положено.
Ц а р ь. Кем не положено?
Ш у т. Указ есть, подписанный Вашим Величеством, что после воскресенья наступает понедельник.
Ц а р ь. Да? А кто написал этот дурацкий указ? Я же сам такого выдумать не мог? Я же не мог сам до этого додуматься?
Ш у т. Ты, царь батюшка, не мог. С этим у тебя плохо.
Ц а р ь. С чем?
Ш у т. С сочинительством. Ты вообще ничего сочинять не можешь. Все речи за тебя ми-нистры пишут и говорят. Кстати, часто от твоего имени. Чаще, чем надо.
Ц а р ь. Ну и дела… Самому царю в глаза такое говорят. И не стыдно?
Ш у т. Я ж правду говорю, на то я и шут.
Ц а р ь. И не боишься?
Ш у т (поёт). Трус не играет в хоккей.
Ц а р ь. Ох и работнички пошли, палец в рот не клади — оттяпают. Как жить? Что де-лать?
Ш у т. На пенсию уходить.
Ц а р ь. Рано… я ещё своему народу нужен.
Ш у т. Ну тогда к работе приступать.
Ц а р ь. Работа не волк, в лес не убежит.
Ш у т. От тебя уже всё, что могло, убежало.
Ц а р ь. А?
Ш у т. Литерный проcледовал без остановки.
Ц а р ь. Так какой сегодня день?
Ш у т. Понедельник.
Ц а р ь. Сделайте воскресенье.
Ш у т. Так вчера ж только было.
Ц а р ь. Пусть и сегодня будет. Царь я или не царь? Приказывать я хоть могу?
Ш у т. «Хоть» можешь, а вообще нет.
Ц а р ь. Это почему же?
Ш у т. Да хоть приказывай, хоть не приказывай — никто ж указ не отменит.
Ц а р ь. И какой дурак придумал, чтобы после воскресенья был понедельник?
Шут. Я лучше промолчу.
Ц а р ь. А час который?
Ш у т (смотрит на ручные часы). Десять.
Ц а р ь. Что ж это я так поздно на работу вышел?
Ш у т. Начальство не опаздывает, оно задерживается.
Ц а р ь. А остальные работнички вовремя появились?
Ш у т. А кто как, царь батюшка, кто и за минуту до тебя пришёл.
Ц а р ь. И кто ж это?! Надо взять на заметку.
Ш у т. Да что я тебе, Павлик Морозов? В детстве с барабаном не находился?
Ц а р ь. А зачем я тебя на курсы телеграфистов посылал? Стучать учил. Престижные кур-сы, между прочим. В долларах за тебя, дурака, платил.
Ш у т. Да хоть чем, я как был дурак, так и останусь.
Ц а р ь. Ну ладно, оставайся, разрешаю, мне так сподручней. На фоне дураков сам умным кажешься.
Ш у т. Тебе, царь-батюшка, пора к своим прямым обязанностям приступать.
Ц а р ь (удрученно). Начинается проза жизни.

Ц а р ь присаживается рядом с Ш у т о м на пол.

Ц а р ь. Ну что ж, приступим.
Ш у т. Ты ж, царь-батюшка, хоть видимость рабочего состояния создай. Сидение на полу, оно ж к работе не располагает.
Ц а р ь. Это смотря с какой стороны посмотреть, я вот на трон сяду: на полу дует, про-сквозит ещё. У нас же сквозняком и сдуть может. Лучше на троне сидеть. За него ещё и обеими руками держаться можно…
Ш у т. Можно, только осторожно.
Ц а р ь (будто не слышал слов Шута). Ведь в нашем царстве как: то сдует, то скинут. Че-го угодно ожидать можно. (Садится на трон.) Какой сегодня день?
Ш у т. Понедельник.
Ц а р ь. Почему опять понедельник?
Ш у т. Потому что вчера было воскресенье.
Ц а р ь. А я-то думаю, почему это мне так тяжело (как бы догадавшись): понедельник — день тяжёлый. Может, опять выходной устроим?
Ш у т. Не положено.
Ц а р ь (вздыхает). А праздника там никакого нет?
Ш у т. Сегодня нет.
Ц а р ь. Как это мы без праздника? У нас должны быть праздники!
Ш у т. Да мы только и делаем, что празднуем: то День рыбака, то — скотовода, то — ду-рака.
Ц а р ь. Ты на что намекаешь? Что сказать хочешь: что у нас царство дураков?
Ш у т. Да это же всем известно. Ну какой дурак столько празднует?
Ц а р ь. Никакой.
Ш у т. Значит, он не дурак. А мы как дураки: то день рожденья свое, то — друга, то юби-лей чей-нибудь, то забастовка. Одни праздники! Празднуем-празднуем, а от них никакого толку.
Ц а р ь (вздыхает). Это точно. (Секунду молчит.) Так что, праздника не будет?
Ш у т. Да не придумали ещё нового. Клич Думе дай, она сообразит.
Ц а р ь (с иронией). Она сообразит. Мне вот на один проект бюджета пять тысяч поправок принесли. Да у меня ж в нем такого количества статей нет, сколько поправок полу-чилось. Да и как поправлять: тут поправишь — там рухнет, там начнёшь поправ-лять — совсем завалится. И так по всему бюджету. Бюджет составляют, а денег-то — тю-тю. В карманах-то пусто.
Ш у т. Это в кармане народа пусто, а в ваших…
Ц а р ь. А ты в чужие карманы не заглядывай, в свои лучше смотри.
Ш у т. А что мне в мои смотреть, если зарплату третий месяц не выплачивают?
Ц а р ь. Мне, может, уже полгода не платят, и ничего.
Ш у т. Да на одной твоей месячной я могу год припеваючи жить!
Ц а р ь. А ты чужие денежки не считай. Нехорошо это. И чему тебя только в школе учи-ли?
Ш у т. А чему меня голодный учитель научит? У него ж одна тема круглый год: финансо-вый вопрос. Он же кроме этой темы ничего уже не знает. Ограниченным стал.
Ц а р ь. А что, у нас и в образовании уже появились общества с ограниченной ответст-венностью?
Ш у т. А у нас куда ни ткни — везде общества только с ограниченной ответственностью. Мы вообще скоро ограниченными станем.
Ц а р ь. Безобразие!
Ш у т. Бороться надо.
Ц а р ь (испуганно). Нет, борьбы не надо, она у нас обязательно в какую-нибудь револю-цию перерастёт. А знаешь, что такое революция?
Ш у т. Знаю, царь-батюшка, нахлебался.
Ц а р ь. Вот и я тоже боюсь захлебнуться. (Подумав.) Который час? Обед скоро?
Ш у т (смотрит на часы). До обеда ещё больше часа.
Ц а р ь. Ну надо же, как время долго тянется. Тогда давай чай пить. Нового указа, запре-щающего чаепитие на работе, ещё не вышло?
Ш у т. Нет.
Ц а р ь. Ну и слава Богу. А то ведь у нас такие мастера указы издавать: то нельзя на рабо-ту опаздывать, то в рабочее время в магазин выйти, то раньше с работы уйти. Тер-рор какой-то. Ловят, хватают, пытают. Да что ж мне, колбаски в рабочее время нельзя купить, чтоб чайку на работе попить? Возмутительно просто. Позови там кого-нибудь, пусть чай несут, да с колбаской.
Ш у т. С какой?
Ц а р ь. С какой-какой? С настоящей. В прошлый раз не колбаса была, а одна туалетная бумага!
Ш у т. А ты что хотел?
Ц а р ь. Мяса.
Ш у т. Да откуда там будет мясо, если из десяти килограммов мса надо двадцать кило-граммов колбасы сделать?
Ц а р ь. Какое безобразие!
Ш у т. Это не безобразие, это норма.
Ц а р ь. Да что у нас, кроме туалетной бумаги, ничего уже нет?
Ш у т. Есть.
Ц а р ь. Что?
Ш у т. Чай.
Ц а р ь. Чай хоть натуральный?
Ш у т. Натуральный — да, а ненатуральный — нет.
Ц а р ь. А как отличить — какой пьёшь?
Ш у т. А шут его знает. Сейчас ловкачей столько — из любого… конфетку сделают.
Ц а р ь. Мне б не конфет, мне б чаю.
Ш у т (кричит). Чаю царю!

Входит Д у н я с подносом, накрытым к чаю.

Ц а р ь (обращается к Дуне). Тебя как звать-то?
Д у н я. Дуня.
Ц а р ь (смеётся). Дуня! Хе! Дуня! Ну и имена!
Ш у т. Исконно русские.
Ц а р ь (вздыхает). Э-хе-хе-хе-хе.
Д у н я. Чай с сахаром или с вареньем, батюшка?
Ц а р ь. И с сахаром, и с вареньем…
Д у н я. А может, с мёдом? И мёд есть.
Ц а р ь. И с мёдом тоже.
Д у н я. Ну и вкус у вас, царь-батюшка.
Ц а р ь. А что?
Д у н я. Испорченный.
Ц а р ь. Да какой же он испорченный? У меня самый свежий вкус! Наисвежайший, можно сказать!
Д у н я. Да вкуса-то у вас и нету.
Ц а р ь. Ой, Дуня ты, Дуня. Вкус-то у меня как раз и есть. Я ж в этом деле так разбира-юсь… хе-хе… так разбираюсь…
Ш у т. Лучше бы ты не разбирался, полезнее для государства было бы.
Ц а р ь. Кому?
Д у н я. И нам, простым людям, и тебе, царь-батюшка.
Ц а р ь. Ой, что ты понимаешь в этом, женщина?!
Д у н я. Если бы все так понимали…
Ц а р ь. На что ты, глупая, намекаешь?
Д у н я. Так вы чай пить будете?
Ц а р ь. Ты от ответа-то не увиливай. Прямо говори.
Д у н я. Вот и я о том же. Так чай будете? (Ставит поднос). Приятного чаепития, батюш-ка. Мне пора.
Ц а р ь. А может, останешься, мы тут с тобой вопросы производственные порешаем.
Д у н я (подаёт Царю чашку с чаем). Не могу, царь-батюшка, это в мои должностные обязанности не входит. Вопросы государственные решать — не в моей компетен-ции.
Ц а р ь. Ну и дела. Что за законы?! Каждый холоп мне, самому царю, указывать может! Какой дурак эти законы писал?
Ш у т. Да что, у нас писателей мало?
Ц а р ь. Ну чёрт знает что! Произвол какой-то! Производственные вопросы с кем хочешь и когда хочешь не порешаешь!
Ш у т. Решать надо не с кем хочешь, а с кем надо, и не когда хочешь, а когда это полезнее для дела.
Ц а р ь (Шуту). Ты ещё здесь?
Ш у т. А где ж мне быть?
Ц а р ь. А что, закон о репрессиях отменили?
Ш у т. Ой, царь-батюшка, отсталый ты человек, да уже всё поотменяли.
Ц а р ь. А зря.
Ш у т. Это почему же?
Ц а р ь. Тогда народ боялся, слушался, а сейчас дерзит по поводу и без повода, шуточки в нашу сторону отпускает, самого царя критикует! Да где ж порядку-то быть, если ничего святого не осталось?
Ш у т. Да о чём ты говоришь, царь-батюшка?! Ты же сам повод насмешникам даёшь. у них такое поле деятельности! Ты ж ведёшь себя так, что смеяться хочется.
Ц а р ь (Дуне строго). Так, Дуня, ты свободна. Продолжай выполнять свои должностные обязанности, это уже не твои компетенции. Иди, иди, а мы тут другими вопросами займёмся.
Д у н я. Приятного чаепития, царь-батюшка.

Д у н я уходит.

Ц а р ь (Шуту). Так как я себя веду?
Ш у т. Ты на себя со стороны как-нибудь смотрел?
Ц а р ь. Как-нибудь смотрел.
Ш у т. А надо не как-нибудь, а внимательно. У тебя ведь всё как-нибудь делается.
Ц а р ь. А я на себя и не как-нибудь смотрю!
Ш у т. Значит, плохо смотришь. Невооружённым глазом видно: деревня, она и есть де-ревня.
Ц а р ь (наливает ещё чаю; пьёт). Да, кстати о деревне. Как у нас обстоит вопрос с де-ревней?
Ш у т. Деревня — это большая проблема, все рушится.
Ц а р ь (задумчиво). Да-а, проблем у нас много. Вот кто их решать будет?
Ш у т. Да кто за тебя их решать может?
Ц а р ь. А я что могу сделать?
Ш у т. Не можешь — освободи место.
Ц а р ь. Ты на что намекаешь? На что намекаешь?
Ш у т. Я не намекаю, а прямо говорю.
Ц а р ь. Ну и дела! Ну и порядки! Самому царю холоп какой-то указывает. Разболтались! Разнуздались! Управы на вас нет! Почему репрессии отменили?
Ш у т. Времена не те.
Ц а р ь. А жаль. Хорошие времена были: никто против царя слова не мог сказать!
Ш у т. Да и сейчас не очень-то говорят.
Ц а р ь. И это правильно. От твоих слов даже на душе полегчало. (Помолчав.) Так, ну хо-рошо, чай попили, вопросы кое-какие порешали…
Ш у т. Но глобального же ничего не решили.
Ц а р ь. А что у нас глобального может быть? Все вопросы второстепенные. Ты скажи, чай пусть убирают.
Ш у т (кричит). Чай уберите! (Мягко.) Пожалуйста.

Входит Д у н я, берет поднос.

Ц а р ь (Дуне). Постой! Царь с народом общаться хочет. Пожелания какие-нибудь есть?
Д у н я. Есть.
Ц а р ь. Какие?
Д у н я. Так слушать же не станете.
Ц а р ь. Это почему же?
Д у н я. А кто к народу когда прислушивался?
Ц а р ь. Прислушиваться — это одно, а послушать — другое.
Д у н я. Как это?
Ц а р ь. Прислушаться — это значит внять, а послушать, так и забыть можно.
Д у н я. Вот то-то и оно.
Ц а р ь. Ты пожелания выскажи, может, хочешь чего, так я для народа — завсегда.
Д у н я. Детям бы помог: ни накормить, ни одеть.
Ц а р ь. Что, совсем голые ходят?
Д у н я. Не совсем…
Ц а р ь. Тогда нестрашно.
Ш у т. Да страшней уж некуда.
Ц а р ь (Шуту). А ты не вмешивайся, субординацию соблюдай. (Дуне.) А то, что о детях вопрос подняла, это хорошо. Я на этот вопрос очень хорошо реагирую. Так что там про детей?
Д у н я. Растить трудно.
Ц а р ь. Да что их растить, они же, как бурьян, растут!
Д у н я. Вот в этом-то и суть: дети наши как бурьян — ни еды нормальной, ни одежды, ни воспитания, ни обучения! И пособия часом с квасом дают.
Ц а р ь. Совсем ты меня запутала. Так, Дуня, ты иди, а я государственными делами зани-маться буду.
Д у н я. А вопрос о детях разве не государственное дело?
Ц а р ь. Государственное, но есть вопросы поважнее. Тут, как я понял, без моего вмеша-тельства дити сами растут. А раз так, то это не моё дело. Иди, работай, выполняй свои обязанности, а я буду выполнять свои. (Дуня уходит. Царь обращается к Шуту.) У нас сегодня какие-нибудь неотложные вопросы есть?
Ш у т. Должны быть. У нас же обязательно что-нибудь случается: то бомбу подложат, то заложников возьмут, то военные действия где-нибудь начнутся, то переворот ка-кой. Спокойно не бывает.

Вбегает А г р и п п и н а.

А г р и п п и н а. Ой, караул!
Ш у т. Вот видишь, уже что-то случилось.
Ц а р ь. Война? Забастовка? Революция?
А г р и п п и н а. Хуже.
Ц а р ь (спокойно). Хуже революции ничего не бывает, так что можно поспокойнее дела решать, без спешки. (Агриппине.) Спешка, знаешь, где нужна? При ловле блох. А у нас блох нету. А если блох нет, то и проблем нет. Тебя как зовут?
А г р и п п и н а (громко). Агриппина!
Ц а р ь. Господи, ты что ж так орёшь, Агриппина? С рельсов съехала, что ли?
А г р и п п и н а. Я — нет. Со мной всё в порядке. Трамваи с утра не ходили, электричест-во за неуплату отключили. А так ничего.
Ц а р ь. Ну если ничего, чего ж так орать? Давай сядем рядышком, и ты мне всё подробно расскажешь. Поняла?
А г р и п п и н а. Поняла.
Ц а р ь. Ну садись, рассказывай.
А г р и п п и н а (садится). Вхожу я, значит, в спальню…
Ц а р ь. …моей жены, а там… террорист! Дайте пистолет, дайте же кто-нибудь пистолет, я его застрелю!
Ш у т. Ну кто ж тебе его даст, у тебя ж разрешения на ношение огнестрельного оружия нет.
Ц а р ь. Ну и дела! Что за законы! Террориста в собственном доме убить нельзя!
А г р и п п и н а (недоуменно). Какого террориста?!
Ц а р ь. Что в спальне моей жены.
А г р и п п и н а. Да я ж у вашей жены не прислуживаю. Я горничная у царевны, дочки вашей.
Ц а р ь. А у царицы кто?
А г р и п п и н а. Фёкла.
Ц а р ь (передразнивая). Фёкла. Фёкла — она и есть Фёкла, что с неё взять, она ж самого главного могла и не заметить. Надо всё самому проверять. Нельзя ни на кого поло-житься.
Ш у т. Царь, успокойся, без тебя разберутся, есть кому.
Ц а р ь. Да как разберутся?! У нас же кругом измена! Терроризм! Заговор! Революция!
А г р и п п и н а. Ой, да что вы о ерунде-то. Что там ваш заговор или даже революция, ес-ли царевна наша в лягушку превратилась?! Ваша революция — ерунда по сравне-нию с этим!
Ц а р ь. В какую лягушку? Ты что несёшь?
А г р и п п и н а. Царевна в лягушку превратилась.
Ц а р ь (причитает). Прозевал! За родной дочерью не доглядел! Ну я весь в делах, в го-сударственных притом, а мамки? Няньки? Где они были?
Ш у т. Уж за твоим дитятей мамок-нянек хватает. За другими бы так.
Ц а р ь. Да что мне другие? С ними что сделается? Они как бурьян растут, и ничего их не берёт. А с моей кровиночкой вон что случилось!
Ш у т. Да ничего с ней серьёзного не случилось — чудить она у тебя любит: то царевной-лебедью станет, то царевной-лягушкой.
Ц а р ь. Она что, в драмкружок записалась? Роли ей там такие дают? Ну я понимаю, ца-ревну-лебедь царской дочке дали, это куда ни шло, но жабу! Что ж она у меня без-дарная совсем? И кто посмел? По знакомству не могли дать?
Ш у т. Да ни в какой драмкружок она не ходит.
Ц а р ь. Тогда что ж произошло?
Ш у т. Странность это у неё такая — чудеса творить.
Ц а р ь. Хе!.. Кудесники мне нашлись. Умное бы что-нибудь придумали.
Ш у т. Кто на что учился.
Ц а р ь. Да она у меня в лицее самом престижном училась, за неё ж государство в долла-рах платило. Доклады по литературе делала. В последнее время: «В мудрости — спасение народа». Я проверял. Ошибок не было. Все правильно написано. (Раз-мышляет.) Так, если в лягушку превратилась, следовательно, что-то с психикой не в порядке. Доучилась, значит, домудрствовалась. Ну всё, так больше продолжаться не может. Пригласите-ка царевну, я с ней разъяснительную беседу проведу.
А г р и п п и н а. Да как её пригласишь? Она ж прыгает.
Ц а р ь. Что вы мне мозги морочите! Подать сюда царевну! Да побыстрей! Я должен сам во всём убедиться.

А г р и п п и н а уходит. Вносят коробочку с царевной-лягушкой.
 
Ц а р ь (царевне в коробочке). Ты почему это сделала? (Молчание.) Я тебя спрашиваю! (Молчание.) Молчишь, значит, ну молчи-молчи. Я лучших специалистов приглашу, пусть тебя от глупости твоей избавят! Не надо нам никакой мудрости, жили столь-ко лет без неё и ещё проживём! (Хлопает в ладоши.) Пригласите лучших целите-лей, ничего ради родной дочки не пожалею!
Ш у т. Хорошим специалистам хорошо платить надо.
Ц а р ь. Так заплатите! Дети государственных деятелей за государственный счёт должны рождаться, лечиться, образование получать, отдыхать, в лицеях учиться. Не знаете, что ли?
Ш у т. Знать-то знаем, да в казне денег нету.
Ц а р ь. Ну и дела… Родного ребёнка за государственный счёт вылечить не могу! Тогда любого специалиста найдите.
Ш у т. Попробуем.
Ц а р ь. Вы только хорошо пробуйте. Когда хотите, всё ведь сделать можете.
Ш у т. Пойду в приёмную, посмотрю, нет ли там подходящего спец.

Ш у т уходит. Ц а р ь ходит взад-вперёд в ожидании. Входит с л у г а.

С л у г а. Сенса экстра. Нет. Экстра сенса. Опять не так. Экстрасенс.
Ц а р ь. Кто это?
С л у г а. Целитель и гипнотизёр, который спустился с гор. (Царь внимательно всматри-вается в лицо слуги, принюхивается.)
Ц а р ь. Дыхни. (Слуга дышит на царя.) Дирол жуешь?
С л у г а. Никак нет, Ваше Величество.
Ц а р ь. Почему запаха нет?
С л у г а. Свежее дыхание потому что.
Ц а р ь. Чем добился?
С л у г а. Зубы по утрам чищу.
Ц а р ь. И что?
С л у г а. Только что спустился с гор.
Ц а р ь. Кто?
С л у г а. Этот спец — во всех вопросах удалец!
Ц а р ь. Ну, это мы проверим, давай дальше.
С л у г а. Что?
Ц а р ь (передразнивает). Что-что? Спец — на все руки удалец. Что ещё может этот ваш спец?
С л у г а. Морщины разглаживает — всё омолаживает!
Ц а р ь. Это нам не нужно. Что ещё?
С л у г а. Он ещё телепат. Мастерски телепатирует, людей эпатирует.
Ц а р ь. Это как?
С л у г а. Ну, мысли свои внушает, а чужие читает.
Ц а р ь. Отставить. Скажи, чтоб не читал. Хм, читатель. Я запрещаю. (Себе.) Тут такое прочитать можно.
С л у г а. Передам.
Ц а р ь. А самое главное делает?
С л у г а. По стёклам ходит, огнём дышит.
Ц а р ь. Вот этого тем более не надо. Тут и без него фокусников хватает. Главное, глав-ное-то он делает?
С л у г а. Доллары в рубли превращает, а рубли — в доллары.
Ц а р ь. Банкир, что ли?
С л у г а. Нет, сам по себе.
Ц а р ь. Ну, это нам тоже ни к чему. А доллары, какие имеются, пусть подальше спрячут. Мало ли. Ходят тут всякие, а потом деньги пропадают. Вон, слышал, одни клоуны пятьсот тысяч баксов в простом ящичке по двору носили, носили — всё не знали, куда деть — и заносили. Нет теперь у государства нашего этих денег. И ведь край-него не нашли, я, царь, в дураках остался. А другие клоуны книжку написали, пятьдесят тысяч баксов получили — и ни книжки, ни баксов, ни правых, ни вино-ватых нет. А ещё умники нашлись, государственные деньги по иностранным бан-кам распихали, да ещё на личные счета положили. И ведь им — ничего, а я себя дураком чувствую. Ну, я понимаю, Иван-дурак — это ж национальный герой, но я же царь. Царь я или не царь?
С л у г а. Царь, батюшка, царь, да толку-то.
Ц а р ь. О главном давайте, о второстепенном потом поговорим, если время останется. Титулы у этого экстрасенса есть или опять прохиндей какой-нибудь?
С л у г а. Титулов у него не перечесть: магистр чёрной и белой магии, заслужённый кол-дун, посвящённый чёрного и белого лотоса, ученик египетских жрецов, тибетских лам и самый настоящий халдей, путешественник астрального плана, внук нанай-ского шамана.
Ц а р ь. Дочку-то он мою излечить сможет?
С л у г а. Сказал — всё сможет.
Ц а р ь. Это он или ты сказал?
С л у г а. А какая разница!
Ц а р ь. Ну, если разницы нет, давай тогда его сюда.

Входит Э к с т р а с е н с (может говорить с акцентом).

Э к с т р а с е н с. Великий экстрасенс! Гипнотизёр и телепат! Целитель и избавитель от всего лишнего! Излечиваю любые болезни! Освобождаю от лишних забот и денег! Одним словом, всё умею, всё могу, кому надо — помогу! Обращайтесь, не стес-няйтесь! Кто не попал на мой сеанс, тот упустил самый главный шанс! Так, все смотрите на меня, в глаза мне смотрите! Раз, два, три! Смотрим, смотрим! Что вы там увидели?
Ц а р ь. Ничего.
Э к с т р а с е н с. Правильно, вы ничего и не должны видеть. Смотрите ещё! Ай, цвай, колдуй-молдуй! Что видите?
Ц а р ь (раздражённо). Ничего. Ну ничего не видим!
Э к с т р а с е н с. Значит, получилось: вы уже ничего не видите. Видите принцессу?
Ц а р ь. Нет.
Э к с т р а с е н с. То есть введите принцессу, сейчас я её лечить буду.
Ц а р ь. Да вот же она, в коробчонке сидит. (Указывает на коробочку, в которой нахо-дится принцесса-лягушка.)

Э к с т р а с е н с долго рассматривает то, что находится в коробке.

Э к с т р а с е н с. Пьёт, курит, в карты играет?
Ц а р ь. Это же царевна!
Э к с т р а с е н с. И царевны у нас этим болеют. От всего лечить приходится. Я вот тут намедни одну царевну от наркомании вылечил, так она запила. Представляете? Я её от алкоголя избавил, а она все папашины деньги — а папаша-то из новых рус-ских… графьёв — в карты проиграла. Всё до копейки!
Ц а р ь. Не болеет она этим, другая у неё хворь. Балуется она, баловница.
Э к с т р а с е н с. Чем, простите?
Ц а р ь. Эксперименты над собой производит, опыты биологические: то лебедью была, теперь вот лягушкой стала.
Э к с т р а с е н с. Тут без примочки не разберёшься. Поднесли бы добрую чарочку вина гостю с большой дороги.
Ц а р ь (слуге). Распорядись там, чтоб вина принесли или сам принеси.
С л у г а. Передать могу, а сам приносить не стану: в обязанности мои должностные не входит.
Ц а р ь. Ох и распустился народ, неуправляем стал. (Слуге.) Ну, распорядись хоть от мое-го имени.

С л у г а уходит.

Ц а р ь. Так, значит, внук халдейского шамана. А чо так вырядился?
Э к с т р а с е н с. Чтоб правдоподобней было.
Ц а р ь. И что?
Э к с т р а с е н с. Ну ты же поверил.
Ц а р ь. Когда прикрутит, во что хошь поверишь.
Э к с т р а с е н с. Пришла беда — отворяй ворота.
Ц а р ь. Чего бы умного посоветовал.
Э к с т р а с е н с. За умные советы платить надо.
Ц а р ь. Ох и крохоборы все стали. А язык — как у моего шута.
Э к с т р а с е н с. Одного поля ягоды. (Обращаясь к Царю.) Так, рассказывай, что там у тебя за беда приключилась, а я тут пока на троне твоём посижу.
Ц а р ь. Посиди, посиди пока, только недолго.
Э к с т р а с е н с. Да нет, примерюсь только. Выборы на должность царя на носу, хочу свою кандидатуру выдвинуть. Экстрасенсов ещё на царском троне не было. Авось изберут.
Ц а р ь. А зачем тебе это?
Э к с т р а с е н с. Для солидности. Представляешь: я — царь!
Ц а р ь. Не представляю. Я, кроме себя, никого царём не представляю.
Э к с т р а с е н с. А зря: представлял бы — за место бы держался.
Ц а р ь. А ну слазь, расселся тут.
Э к с т р а с е н с (встает с трона). Да я-то слезу, не во мне дело — других не переко-сишь. Я вот слышал: уже двенадцать претендентов на престол. Смекаешь?
Ц а р ь. Нет.
Э к с т р а с е н с. Нужное количество голосов набрать будет трудно. Борьба такая развер-нётся — всем тошно будет, особенно народу.
Ц а р ь. Это почему же?
Э к с т р а с е н с. Ну, во-первых, эти кандидаты так в глаза лезут, что ночью снятся и ви-деть их уже не хочется.
Ц а р ь. Я прикажу, чтоб меня меньше показывали, а погромче за меня кричали, это, по-моему, лучше.
Э к с т р а с е н с. Лучше, если б народу было лучше.
Ц а р ь. Да что народу, мне, наверное, трудней всего. Я вот зарплату с прошлого года не получаю. Не платят самому царю! Денег, говорят, нет. А мне каково без зарплаты? Цены на все растут, все дорожает, на все зарплаты не хватает.
Э к с т р а с е н с. Если ты, царь, жалуешься, то как же народ твой живёт?
Ц а р ь. На «авось», наверно, надеется.
Э к с т р а с е н с. Вот тут наш русский «авось» не помогает.
Ц а р ь. Выходит. Смекаешь, положение какое?!
Э к с т р а с е н с. Смекаю, и что?
Ц а р ь. Что-что? Трудностей много. Вот и на образование денег не хватает. С образова-нием у нас, понимаешь, нелады: его всё меньше и меньше, всё коммерческого больше. А культура — и того хуже. Вот ты где-нибудь у нас культуру видел?
Э к с т р а с е н с. Нигде.
Ц а р ь. И я о том же. Бюджетная она у нас, смекаешь?
Э к с т р а с е н с. Не совсем ещё.
Ц а р ь. А я уже смекнул: в бюджете-то денег — тю-тю, а значит, и культура наша — тю-тю. А меценатов нынче — днём с огнём не сыщешь. Нет бы на культуру денег дать или ещё на что умное, так лучше по Канарам промотать. А без культуры оно как?
Э к с т р а с е н с. Как?
Ц а р ь. Одно ж бескультурье.
Э к с т р а с е н с. Это точно.
Ц а р ь. Вот я и говорю: о культуре некому думать.
Э к с т р а с е н с. Ты царь — ты и думай. Кабы я был царём, я б такую культуру поро-дил — всем культурам культура, не то что у тебя.
Ц а р ь. А что у меня? У меня культура на высшем уровне.
Э к с т р а с е н с. Каков царь, такова и культура.
Ц а р ь. Ну, ты мою культуру не тронь.
Э к с т р а с е н с. Ты же первый начал.
Ц а р ь. Начать-то начал, а что дальше делать — не знаю. Как жить? Ни счастья тебе, ни зарплаты.
Э к с т р а с е н с. Ты специально про зарплату вспомнил, чтоб мне не платить? (Встаёт.) Так я ж бесплатно не работаю. Я же честный человек, наичестнейший, можно ска-зать. Я чудеса творю, а чудеса денег стоят.
Ц а р ь. Да нет, это я так, в жилетку поплакался. У меня ведь, кроме жилетки, ничего сво-его нет, всё государственное. Всё! Дворец — государственный, ковёр-самолёт — государственный, хоромы в пригороде — государственные, отдых на море — госу-дарственный, корона — и та государственная. Ничего моего нет. Жена, первая леди страны, тоже государственная. Дочка вот только моя, и та не в батюшку — госу-дарственного ничего не переносит. Аллергия у неё, понимаешь ли, на государст-венное. Ты такое видел?
Э к с т р а с е н с. Не видел.
Ц а р ь. И я тоже с таким впервые столкнулся. Она, понимаешь ли, чтоб такого не видеть, в лягушку превратилась. Давненько такого история не знала: наследники добро-вольно от престола отказываются! (Умоляюще.) Вылечи, что хочешь за это дам.
Э к с т р а с е н с. Деньги вперёд.
Ц а р ь. Сколько?
Э к с т р а с е н с. А сколько есть?
Ц а р ь. А у меня ничего нет. Вот только корона осталась.
Э к с т р а с е н с. Тогда давай корону.
Ц а р ь. Ишь, на что замахнулся!
Э к с т р а с е н с. Тогда наличными плати.
Ц а р ь. Наличных нет.
Э к с т р а с е н с. Так что ж я тут с тобой разговариваю, только время трачу. Пошёл я.
Ц а р ь. Шарлатан!
Э к с т р а с е н с. Это я шарлатан?
Ц а р ь. Да, ты — шарлатан! Ты ведь ничего не умеешь!
Э к с т р а с е н с. Это я-то не умею?! Да я всё умею! От курения кодирую! Видишь, сам не курю, нюхаю только. От алкоголя по методу самого знаменитого халдея излечи-ваю! На себе метод этот опробовал. Теперь помалу не пью. Психику правлю: от порчи и сглаза избавляю. Ты вообще знаешь, что это такое?
Ц а р ь. Нет.
Э к с т р а с е н с. Сглаз — это когда на тебя не так глянули.
Ц а р ь. А как?
Э к с т р а с е н с (показывает). Не так, а вот так. И ты сразу стал другим, вот не таким, как был.
Ц а р ь. Наверное, и на дочку мою не так глянули — ничего ж государственного не пере-носит, от всего отказывается. Труды какие-то по русской мудрости пишет. С ума сошла. Все дети как дети, а она…
Э к с т р а с е н с. Не-е, это не сглаз.
Ц а р ь. А что?
Э к с т р а с е н с. Это порча — колдовство такое. Чёрная магия называется. Слышал?
Ц а р ь. Слышать-то слышал, да толком не знаю, что за наука такая.
Э к с т р а с е н с. Наука — всем наукам наука! Даже Институт психотерапии и мозга раз-гадать эту загадку не может. Бьются-бьются над мозгом, режут, пилят, а понять ни-как не удаётся, каким местом он думает.
Ц а р ь. Кто?
Э к с т р а с е н с. Мозг. Во наука!
Ц а р ь. Сдаётся мне, что ты ненастоящий целитель.
Э к с т р а с е н с. Это я ненастоящий? Да я самый-пресамый, самый что ни на есть самый великий маг, волшебник и чародей, колдун и халдей!
Ц а р ь. Лицедей ты!
Э к с т р а с е н с. Ты хоть знаешь, кто такой лицедей? Слово-то иностранное.
Ц а р ь. Знаю: актёришка, который лица разные делает, сценки разыгрывает, сказки пока-зывает. Вот и ты такой! Артист ты!
Э к с т р а с е н с. Ах ты… Ладно, вот я тебе сейчас докажу!
Ц а р ь. Ну докажи, а мы посмотрим.
Э к с т р а с е н с. Заказывай, сейчас сделаю.
Ц а р ь. Вылечи мою дочь. Сможешь?
Э к с т р а с е н с. Смогу!
Ц а р ь. Спорим!
Э к с т р а с е н с. А на что спорим?
Ц а р ь. А чего бы ты хотел?
Э к с т р а с е н с. Курильские острова.
Ц а р ь. Ах ты самурай! Ишь, чего захотел! (Показывает фигу.) А этого не хочешь?
Э к с т р а с е н с (укоризненно). А ещё царь.
Ц а р ь. Я понял: ты не экстрасенс!
Э к с т р а с е н с. А кто?
Ц а р ь. Японский шпион.
Э к с т р а с е н с. Да ты в глаза мне посмотри, какой я японский шпион, у меня ж глаза как арбузы.
Ц а р ь. Тогда зачем тебе исконно русские земли?
Э к с т р а с е н с (имитирует японцев). Все хатят и я хасю.
Ц а р ь. Знаешь, на всех не напасешься.
Э к с т р а с е н с. Знаю.
Ц а р ь. Тогда чего просишь? Лечи, если можешь, а не можешь — другого найдём, таких, как ты — пруд пруди. Магистры-артисты, колдуны-клоуны. В рекламе читаешь — диву даёшься: целителей всё больше, а больных не меньше, даже прибавляться на-чали. И ни один ещё не вылечился. Все как болели, так и болеют, как умирали, так и умирают. И вы бессильны — ничего не можете!
Э к с т р а с е н с. Не знаю, кто как, а я могу. Я за себя ручаюсь.
Ц а р ь. Ну докажи.
Э к с т р а с е н с. Ведите сюда принцессу!
Ц а р ь. Да что её вести (указывает на коробочку, в которой сидит принцесса-лягушка), она ж вон в коробчонке сидит.
Э к с т р а с е н с. Ах да, забыл.
Ц а р ь. Ты ещё и склерозник в придачу.
Э к с т р а с е н с. В придачу к чему?
Ц а р ь. К алкоголизму, наркомании, лихомании и гигантомании.
Э к с т р а с е н с. Э-нет, гигантоманией это вы все переболели, это вы тут такого пона-строили, что оно не то что не окупилось, а всё провалилось.
Ц а р ь. Ну, ты нашу экономику не тронь, не ты породил — не тебе и судить.
Э к с т р а с е н с. Вернее было бы сказать: кто породил — того и убить.
Ц а р ь. Вернее было бы дочку начать лечить.
Э к с т р а с е н с. Ну, давай лечить.
Ц а р ь. Это тебе лечить, а мне наблюдать.
Э к с т р а с е н с (иронично). Наблюдатель ооновский нашёлся. Не наблюдать надо, а управлять.
Ц а р ь. Так я ж в этом деле ничего не понимаю.
Э к с т р а с е н с. Царь во всём должен понимать, на то он и царь.
Ц а р ь. Хватит разглагольствовать, лечи.
Э к с т р а с е н с. Так где пациентка?
Ц а р ь. Да вон, в коробочке сидит.

Э к с т р а с е н с подходит к коробочке. Долго смотрит в неё.

Э к с т р а с е н с. Давно у неё так?
Ц а р ь. Как?
Э к с т р а с е н с. Болезнь такая странная.
Ц а р ь. С детства упрямая была: требовала, чтобы всё по закону было. А как можно по закону жить? Без штанов ведь останешься.
Э к с т р а с е н с. И без штанов с достоинством живут.
Ц а р ь. Так если б оно было.
Э к с т р а с е н с. Да, с достоинствами у тебя плоховато.
Ц а р ь. Ты меньше разглагольствуй, лучше моё дитя лечи.
Э к с т р а с е н с (смотрит в коробочку). Да, случай тяжёлый. Нужно серьезное обследо-вание. Я тебе тут напишу, ты сдай все анализы и ко мне на приём приходи.
Ц а р ь (издеваясь). А ты по моим анализам её болезнь определить сможешь? Так у меня все анализы в норме, недавно сдавал. Мы ж ежегодно медосмотр проходим: поло-жено у нас так — прививки всякие делаем. А кому это больше надо: нам или меди-цине — неизвестно. И за всё это теперь платить надо, медицина из разряда бес-платных услуг в платные перешла. За бинт плати, за перевязку плати. Так я, пони-маешь ли, теперь не болею: не за что. И собственной голове запретил болеть, так она уже и ни за что не болит.
Э к с т р а с е н с. И все по такому методу у вас живут?
Ц а р ь. Да почти все: болей не болей, что изменится?
Э к с т р а с е н с. Мне так сдаётся — у вас у всех башня накренилась или крыша поехала.
Ц а р ь (глядя на потолок). Да, крыша в нашем царстве протекает.
Э к с т р а с е н с. И давно течёт?
Ц а р ь. Давненько. Всё никак не отремонтируем. На ремонт собственной крыши денег не могу выпросить. Из сметы, оказывается, вышли. А куда вышли и куда ушли — не-понятно.
Э к с т р а с е н с. А с башней что? Почему крен дала?
Ц а р ь. Случай неординарный: загорелась. Отчего загорелась? Почему? Никто не знает. Короткое замыкание, говорят, было.
Э к с т р а с е н с. У кого? У тебя?
Ц а р ь. Да при чём здесь я? Башня сама по себе существует, а я — сам по себе.
Э к с т р а с е н с. То-то и оно. Если бы вы вместе существовали, больше б пользы было, а то неправды, мягко говоря, много, потому башня загорается и крен даёт. Рухнет ко-гда-нибудь — всем наука будет.
Ц а р ь. Наука у нас в порядке.
Э к с т р а с е н с. Да если б в порядке была, столько б бед не было.
Ц а р ь. Да, атомы немножко шалят, никак их усмирить не можем.
Э к с т р а с е н с. Зачем же с такими шаловливыми дело имеете? От таких где польза, там и вред.
Ц а р ь. Другого ж ничего нет.
Э к с т р а с е н с. Ох и государство у вас — ничего нет. И куда я попал? Зарплату не да-ют, крыши у всех текут, а у кого не текут, так башни кренятся. Что за беспорядок! Из царевен — своего будущего — уродов делаете. Хм. (Смотрит на портрет ца-ревны, который висит на стене.) Ну вот на портрете — царевна?
Ц а р ь. Царевна.
Э к с т р а с е н с. Звезда! Артистка, гринписовка, просто красавица!
Ц а р ь. Постой, это у нас уже кто-то говорил, по-моему, шут. Ты ещё и плагиатом зани-маешься, так у нас своих таких хватает
Э к с т р а с е н с (глядя на портрет). Такие хорошие мысли дочка твоя рождает. (Машет руками.) Рукоплескать хочется. Звезда эстрады!
Ц а р ь. Она не какая-нибудь поп-звезда, попсой не занималась. Она у меня — благовос-питанная девица… была. А теперь вот лечить надо.
Э к с т р а с е н с. Да, без лечения здесь никак.
Ц а р ь. Так лечи, что рассуждаешь?
Э к с т р а с е н с. Надо исток болезни найти, тогда и лечить можно.
Ц а р ь. Ну ищи, начинай.
Э к с т р а с е н с. А начинать с верхов надо. С царей. Каков правитель — таково и госу-дарство.
Ц а р ь. Ты поосторожней: на царей не замахивайся. (Вглядываясь в экстрасенса.) Сдаёт-ся мне, что ты не целитель.
Э к с т р а с е н с. А кто?
Ц а р ь. Засланец. Шпион малайский.
Э к с т р а с е н с. С чего ты взял?
Ц а р ь. С Востока пришёл, а всё про нашу западную систему знаешь.
Э к с т р а с е н с. Ну, во-первых, далеко вам до Запада, а во-вторых, дураком надо быть, чтобы ничего не видеть. Вы или все дураки, или дураками прикидываетесь.
Ц а р ь. Это почему же?
Э к с т р а с е н с. Ну как можно не видеть, что в стране творится? А если видят, почему молчат? Страна сплошного неведения.
Ц а р ь. Нуты, поосторожней! Ты лечить сюда приехал, так лечи.
Э к с т р а с е н с. Я и лечу.
Ц а р ь. Не видно пока.
Э к с т р а с е н с. Я ж пока обследование провожу, не видишь, что ли? Заодно диагноз ставлю и лечить пытаюсь.
Ц а р ь. Что-то плохо у тебя получается.
Э к с т р а с е н с. Так вас лечить — что воду в решете носить. Вы ж лечению не поддаё-тесь.
Ц а р ь. Ты не меня лечи — дочь мою. Она у нас больная.
Э к с т р а с е н с. Тут трудно сказать — кто больной.
Ц а р ь. А я тебе говорю: дочь больная. Тут и анализов не надо, и так все понятно — со-стояние далеко от нормального.
Э к с т р а с е н с. Это как посмотреть.
Ц а р ь. А тут как ни смотри: одно ясно — лягушка она, а не человек. Тут даже визуально видно. Делай быстренько заключение и лечи.
Э к с т р а с е н с. Ну, если быстренько… (Себе.) Так, что бы сказать такое мудрёное. Тут, чем кудрявее завернёшь, тем умнее. Так… (Думает.) Здесь консилиум нужен.
Ц а р ь. Чего?
Э к с т р а с е н с. Съезд экстрасенсов, целителей, магов, колдунов, ведьм.
Ц а р ь. Ведьмы и колдуны у меня у самого есть, только от них толку нет. Кроме конца света, никакой другой диагноз не ставят. А конец света, он нам зачем?
Э к с т р а с е н с. И я о том же: зачем нам конец света? И так в темноте живём, ещё элек-тричество без конца отключают. Вот я в этом деле самая пострадавшая сторона. Как-никак с электромагнитными силами работаю.
Ц а р ь. Страдалец нашёлся. Вижу я, какой ты пострадавший! Небось людей не хуже нас облапошиваешь.
Э к с т р а с е н с. Я им, в отличие от вас, мозги вправляю.
Ц а р ь. Это как же?
Э к с т р а с е н с. Правду говорю.
Ц а р ь. Ну говори, говори. Знаешь, есть такая песня: «Отговорила роща золотая…»
Э к с т р а с е н с. Попробую успеть все сказать.
Ц а р ь. Ты постарайся успеть целителей посолидней подобрать.
Э к с т р а с е н с. А это уже профессорский состав, академики. Они на дороге не валяют-ся, так просто их не соберёшь. Тебе, знаешь, во сколько это обойдётся?
Ц а р ь. Во сколько?
Э к с т р а с е н с. Они, пожалуй, не меньше будут стоить, чем праздник города.
Ц а р ь. Ты мои праздники не тронь. У народа торжество было. Ему веселиться тоже надо.
Э к с т р а с е н с. И ты на последние такой праздник отгрохал, что многим он надолго за-помнится.
Ц а р ь. А ты там был?
Э к с т р а с е н с. Да я же телепат, забыл, что ли? Телепнул издалека — и что надо увидел.
Ц а р ь. И что ты ещё нателепал?
Э к с т р а с е н с. Страна нищая, голая, а ты…
Ц а р ь. А что я? Я тоже нищий и голый.
Э к с т р а с е н с (ёрничая). Голый король.
Ц а р ь. А ты не ёрничай. Мне ж, как всем врачам и учителям, зарплату по полгода не платят.
Э к с т р а с е н с. Врачей особо оберегать надо — они ж за самое главное отвечают — за здоровье. Врач — он всех главней!
Ц а р ь. Да что ты мне всё — врач, врач. Медицина платная уже стала, чего им ещё надо?
Э к с т р а с е н с. А учитель?
Ц а р ь. Ну и дела! Какой-то лекаришка, экстрасенс меня, царя, экзаменовать будет. Ты о лечении лучше говори.
Э к с т р а с е н с. Так я и говорю: лечить надо не дочь твою, а вас всех, с тебя начиная и последним исполнителем твоей воли заканчивая.
Ц а р ь. Ты зачем сюда приехал: недостатки наши уличать?
Э к с т р а с е н с. Я приехал сюда, чтобы лечить, только вот с кого начинать, пока не знаю.
Ц а р ь. У нас здесь одна больная — наша дочь.
Э к с т р а с е н с. Видел я вашу дочь.
Ц а р ь. И что?
Э к с т р а с е н с. Здоровая она.
Ц а р ь. Что ты понимаешь? Ты же сам говорил — консилиум врачей собрать надо.
Э к с т р а с е н с. Это не для нее собирать надо, а для вас, это вы все больные.
Ц а р ь. Это ты, по-моему, больной!
Э к с т р а с е н с. А я вот как сатириком стал — ничем не болею.
Ц а р ь. Кем-кем?
Э к с т р а с е н с. Экстрасенсом. От всего вылечился и многому научился.
Ц а р ь. Это чему же?
Э к с т р а с е н с. Обладаю телекинезом. По-вашему, телеканалом владею, по своей соб-ственной программе работаю, лонга-шоу называется: алкашей отрезвляю, мертве-цов оживляю, чужие мысли читаю, с дураков деньги снимаю.
Ц а р ь. Да ну? Ну и дела! Хорошее дело — телекинез.
Э к с т р а с е н с. Ещё бы! Всем польза.
Ц а р ь. И где ты этому научился?
Э к с т р а с е н с. Где только не учился: и в Тибете у лам…
Ц а р ь. В заповеднике, что ли?
Э к с т р а с е н с. Сам ты заповедник. Что такое Тибет, знаешь?
Ц а р ь. Не слышал. Про лам знаю, из них воротники шьют.
Э к с т р а с е н с. Деревня! Это же почти духи.
Ц а р ь. Мёртвые уже?
Э к с т р а с е н с. Сам ты мертвец! Это йоги такие. Вот я у них и учился.
Ц а р ь. И что эти ламы?
Э к с т р а с е н с. Ламы по горам ходят.
Ц а р ь. Жир нагоняют?
Э к с т р а с е н с. Какой жир? Они же одной травой питаются и святой водой.
Ц а р ь. Ну и дела. А откуда же жир?
Э к с т р а с е н с. Да какой жир от травы может быть? Они ж вегетарианцы. Мяса не едят, не то что вы: утром, в обед и вечером, на первое, второе и третье, с понедельника до понедельника — одно мясо. Да, кстати, где ваше русское гостеприимство?
Ц а р ь. А что?
Э к с т р а с е н с. Как что! Почему до сих пор не кормят? У вас как говорят?
Ц а р ь. Как?
Э к с т р а с е н с. Как-как. Чтобы доктору лечилось хорошо, его сначала покормить надо.
Ц а р ь. Сейчас распоряжусь, сам проголодался изрядно. Разговорились мы тут с тобой и про самое главное забыли.
Э к с т р а с е н с. Про что?
Ц а р ь. Про обед.
Э к с т р а с е н с. Да, это самое главное на Руси, без застолья ни одно мероприятие не об-ходится: аукцион, презентация, спекуляция — всё ж отметить надо, чтоб хорошо пошло. Распорядись побыстрей, а то мы как-то этот момент упустили.
Ц а р ь. Официанта сюда!

Входит о ф и ц и а н т.

Ц а р ь (экстрасенсу). Ну а ты, халдей, насчёт мяса как? Не ешь уже?
Э к с т р а с е н с. Ну я же не лама — на траве и воде не живу. Мне, как положено, мясца побольше и пожирнее — колбаски, ветчинки, грудинки, буженинки. Это хоть у вас есть?
Ц а р ь. А чёрт его знает, что есть, чего нет. Учёт давно не ведётся. Ничего у нас уже сво-его нет, всё чужое какое-то: на языке англо-русском разговариваем, одежда из Ки-тая, продукты из Турции, ну просто засилье иноземщины. А реклама? Каждые пять минут кто-то выскакивает и что-то предлагает, и такое, что не стирает, не отъедает, не омолаживает, от лысины не избавляет. Я один раз всё это сразу попробовал — постарел, облысел и в придачу без штанов остался, то ли от хлорки, то ли от цен, так у себя во дворце всякую рекламу запретил. Теперь, видишь, спокойно два часа этот спектакль смотрим, и никто не перебивает. Успех! Учитесь! А если честно сказать, откуда эта волна накатилась — не ведаю.
Э к с т р а с е н с. А потому и накатилась, что ты ничем давно уже не ведаешь. Если бы ведал, такого бы не было. Вот ты, царь, разглагольствуешь, а заказ не сделал.
Ц а р ь. Так, что заказывать будем?
Э к с т р а с е н с. В хороших местах меню подают, посмотреть хоть можно, что есть, а у вас всё вслепую, методом тыка: попал не попал.
Ц а р ь. Что есть, то и принесут, тут тебе не китайская кухня — на ходу стряпать не будут, вчерашнее разогреют и подадут.
Э к с т р а с е н с. Ну и дела. У вас как в сказке: чем дальше, тем страшней.
Ц а р ь (официанту). Неси-ка всё, что есть. Гулять так гулять!
Э к с т р а с е н с. Вот это по-русски! С широтой русской души! С русским размахом!

О ф и ц и а н т уходит, вносят стол, накрывают.

Ц а р ь (экстрасенсу). Ну, милости прошу к нашему шалашу! Чем богаты, тем и рады! Угощаем, чем Бог послал!
Э к с т р а с е н с (глядя на богато накрытый стол). И часто он так посылает?
Ц а р ь. Случается иногда.
Э к с т р а с е н с. И часто это «иногда» повторяется?
Ц а р ь. Когда кого-нибудь удивить надо.
Э к с т р а с е н с. А народ удивить не пробовали?
Ц а р ь. Его уже ничем не удивишь. Да ты кушай, кушай.
Э к с т р а с е н с. Спасибо.
Ц а р ь. Ты гадать, случайно, не умеешь?
Э к с т р а с е н с. На картах?
Ц а р ь. Да хоть на бобах.
Э к с т р а с е н с. А зачем тебе на бобах, если вы и так все на бобах сидите и царство твоё бобовое.
Ц а р ь. Ну, тогда на картах.
Э к с т р а с е н с. Давно карточную систему отменили? Соскучились?
Ц а р ь. Да про жизнь узнать охота.
Э к с т р а с е н с. Про настоящее или про будущее?
Ц а р ь. Да настоящее своё я знаю, будущее узнать желаю.
Э к с т р а с е н с. А ты думаешь, оно у вас есть?
Ц а р ь. Да что мы лысые, что ли? У всех есть, и у нас должно быть!
Э к с т р а с е н с. Да, лысым ничего уже не надо.
Ц а р ь. Лысыми мы после рекламы стали, а так мы рыжие и пушистые и, как все, хотим иметь будущее.
Э к с т р а с е н с. Так у всех же оно из прошлого и настоящего складывается, а у вас ни того, ни другого нет.
Ц а р ь. Да что мы, прокажённые?
Э к с т р а с е н с. Да.
Ц а р ь. За что?
Э к с т р а с е н с. Прошлое своё беречь надо. А вы его сначала разрушили, потом разгра-били, а затем на голом месте будущее возводить собрались. Так не бывает.
Ц а р ь. Почему?
Э к с т р а с е н с. Как сказал один философ, современный кстати, будущее — это над-стройка, а надстройка под собой должна иметь базис. А у вас его нет.
Ц а р ь. Что базиса нету, это тоже философ сказал?
Э к с т р а с е н с. Это уже я вам говорю.
Ц а р ь. Да как это у нас ничего нет?! У нас мозги есть, а с мозгами и базис, и надстройку построить можно.
Э к с т р а с е н с. Да у вас и мозгов-то уже не осталось — утекли.
Ц а р ь. Это ты на что намекаешь, что мы все тут без мозгов?
Э к с т р а с е н с. Да ни на что я не намекаю. Я знаю, потому что ясновидением обладаю, а ещё владею проскопией.
Ц а р ь. Это инструмент такой?
Э к с т р а с е н с. Наука такая, темнота. Проскопия — это предсказание будущих собы-тий.
Ц а р ь. Вот и предскажи наши.
Э к с т р а с е н с. Что я, дурак, предсказывать то, чего не будет. Я же о себе дурную славу на века оставлю.
Ц а р ь. Да что ж, у нас никогда будущего не будет?
Э к с т р а с е н с. А какое оно, ваше будущее? Оно американское «теперь».
Ц а р ь. Это почему же?
Э к с т р а с е н с. Да потому что вам привычней под кем-то быть: под татарами, под нем-цами, под французами, теперь вот под американцами. У вас всё американское: по-литика, экономика, формы жизни, образ жизни, язык и всё прочее.
Ц а р ь. Да. Ну, если ничего у нас своего нет, тогда лечи дочку, она точно наша. В этом-то я уверен.
Э к с т р а с е н с. А чем она больна, знаешь?
Ц а р ь. Что-то с памятью её стало, кем была, она уже не помнит.
Э к с т р а с е н с. У вас тут всё забудешь. А кем была?
Ц а р ь. Да кем она только ни была, даже лебедью. Ну помнишь у Пушкина: «Под косой луна блестит, а во лбу звезда горит».
Э к с т р а с е н с. Пушкина я помню, родственник мой. Хороший сатирик был. Царь его недолюбливал.
Ц а р ь. А кто ж сатириков долюбливает? Шуты.
Э к с т р а с е н с. А зря, иной сатирик, шут то есть, мудрее профессоров бывает, потому что особым умом наделён, академическим. Он же суть всех вещей знает, а раз зна-ет, то наизнанку все вещи выворачивает. У вас же как: с лица одно, а с изнанки другое. Вот дочь твоя, она всегда с одним лицом ходит.
Ц а р ь. Ты что, с ума съехал? Ты что ж, считаешь, что лягушечья рожа — это её истинное лицо?
Э к с т р а с е н с. Э-э, мудрости вещей ты не видишь, философии небось не обучался.
Ц а р ь. Мудрость, она царям ни к чему.
Э к с т р а с е н с (встаёт). Так, поел-попил и, наверное, пойду уже, а то у вас на каждые полгода конец света расписан. И меня ещё здесь привалит. У вас же всё планово: то золотуха, то… конец света. Колдунов, магов, чародеев, экстрасенсов столько раз-велось — плюнуть некуда, а ну как они все разом накаркают?
Ц а р ь. Постой, ты что ж, так и уйдёшь?
Э к с т р а с е н с. Плохо у вас всё.
Ц а р ь. Что ты всё хаешь? Ты вот сам кто?
Э к с т р а с е н с. Кто-кто? Гуру.
Ц а р ь. А это кто?
Э к с т р а с е н с. Ты что, из тундры? За олешкой с каменного века бегаешь?
Ц а р ь. Я царь! И попрошу меня не оскорблять! (Топает на Экстрасенса.)
Э к с т р а с е н с. Это я тебя оскорбляю? Да вы меня из тридевятого царства пригласили, чтобы я вас всех вылечил, а теперь ты на меня, без пяти минут ламу, топаешь! Да я из тебя душу-то вытрясу. (Хватает Царя за грудки, трясёт.)
Ц а р ь. Ты руки не распускай. Какой-никакой, а царь. И царство у меня есть — одну шес-тую часть света занимает, не то что у тебя, лама безродная. Наше царство как стоя-ло, так и будет стоять! И не радуйся, халдей несчастный, нашему горю. Горе — не беда, вытерпим. И царство новое отстроим, вот только царевну вылечим. Вернём мы былую славу России!
Э к с т р а с е н с. Что же вы, такие гордые, к иноземным целителям обращаетесь?
Ц а р ь. Мы вас из заграницы не приглашали, вы сами понаехали. Налетели на лакомый кусок, и каждый побольше да послаще ухватить норовит.
Э к с т р а с е н с. Так, пора подводить черту. Надо наконец-то решить: кто болен и кого лечить надо.
Ц а р ь. У нас только дочка больная.
Э к с т р а с е н с. И всё?
Ц а р ь. Всё.
Э к с т р а с е н с. Ну, давайте сюда дочку, лечить будем.
Ц а р ь. Да вот она, в коробчонке сидит.

Э к с т р а с е н с смотрит в коробочку.

Э к с т р а с е н с. Её ещё кто-нибудь смотрел?
Ц а р ь. Да кто только ни смотрел! Куда только в своё время ни возили! Кого только ни приглашали! Все посмотрят, разведут руками — и всё.
Э к с т р а с е н с. Анализы сдавали?
Ц а р ь. Сдавали.
Э к с т р а с е н с. Результаты получили?
Ц а р ь. Получили.
Э к с т р а с е н с. И что?
Ц а р ь. Утешительные. (Достаёт из-за пазухи бумажки.) Вот они.
Э к с т р а с е н с (рассматривает). Чумы нет, рака нет, СПИДа нет — жить будет. И чего вы волнуетесь, папаша?
Ц а р ь. А как же не волноваться? Из красы ненаглядной в лягушку превратилась. То, знаете, белой лебедью была, теперь вот… жаба.
Э к с т р а с е н с. А лечить начинать с тебя надо.
Ц а р ь. Я, к вашему сведению, давно вылечился.
Э к с т р а с е н с. Но побочные явления ещё остались, как совсем от них избавитесь — всё на поправку пойдёт.
Ц а р ь. Долго мы с тобой говорим, да всё попусту. Дочку лечить когда будем?
Э к с т р а с е н с. А что её лечить, если она самая здоровая.
Ц а р ь. Ты что, не видишь, что она зелёная вся!
Э к с т р а с е н с. От вас разве не позеленеешь! От вас дураком станешь!
Ц а р ь. Ну и дела. К нам пришёл, нас ещё и оскорбляет. Это уже слишком! Умнее нас ни-кого в мире нет!
Э к с т р а с е н с. А почему же тогда ваш национальный герой — Иванушка-дурачок?
Ц а р ь. Потому что наша простота всем дуростью кажется. На самом деле мы — люди умные, но простые, душа нараспашку. А вы — сами себе на уме. И ума-то особого нет, а гонору…
Э к с т р а с е н с. Ну, хватит дурака валять! (Сбрасывает одежду целителя, становится Шутом.)
Ц а р ь (удивлённо). Шут! Да как же я сразу-то не догадался?! Чего ж ты ваньку передо мной валял?
Э к с т р а с е н с. Да я, царь, и не шут, я сатирик.
Ц а р ь. Ну и дела! Безобразие! Над царём в его собственном царстве насмехаются! Да где ж это видано? Ты как явился ко мне?!
С а т и р и к. Я со сцены пытался до тебя достучаться — не выходит. Ты ж на такие кон-церты не ходишь.
Ц а р ь. Да я ж ваши концерты серьезно не воспринимаю. У меня свои не хуже.
С а т и р и к. А зря. Много полезного бы услышал.
Ц а р ь. А зачем? Так спокойней. Тут главное — до срока на троне продержаться, а там, глядишь, ещё изберут. Такие, как я, всегда нужны.
С а т и р и к. Да, у нас что ни царь — то клоун, что ни день — то новая интермедия, смейся — не хочу.
Ц а р ь. Я ж и говорю. Юмористов хватает.
С а т и р и к. Такое впечатление, что мы в одну школу ходили, одну тему изучали: как на-род смешить.
Ц а р ь. Ну, ты нас с собой не ровняй, мы рангом повыше и работа у нас посерьезней. А вы, сатирики, ничего не можете, кроме как народ смешить. Это ведь каждый дурак умеет. А другую работу делать не пробовали?
С а т и р и к. Какую, например?
Ц а р ь. Нормальную. Все, кто может работать, работают, а кто не может — критикуют. И сами спокойно не живут, и другим не дают. Не боитесь, что нарвётесь ненароком? Может, лучше потерпеть, чем залететь?
С а т и р и к. Так невмоготу уже. Такое вокруг творится — смотреть не хочется.
Ц а р ь. Не смотрите.
С а т и р и к. Так само ж в глаза лезет.
Ц а р ь. А вы вид делайте, что не видите.
С а т и р и к. Это ты так привык, тебе так удобней — ничего не замечать, а нам, сатири-кам, по должности положено всё замечать и всё обличать. Вот я, например, решил к тебе прийти да в глаза всё сказать.
Ц а р ь. Ну да ладно, говори, разрешаю: другое время — другие песни. А как ты ко мне попал?
С а т и р и к. Шутом устроился, да ты серьезно меня не воспринимаешь, а критику мою мимо ушей пропускаешь.
Ц а р ь. А как ты хотел?
С а т и р и к. Хотел всё же достучаться. А когда с дочкой-то произошло, тогда я и вос-пользовался случаем да в качестве целителя к тебе пришёл: надеялся вылечить.
Ц а р ь (усмехаясь). Самонадеянный какой. Чувствовал я обман, а меры вовремя не при-нял. Ну да ладно, на многое ты мне глаза открыл, попробую по-новому жизнь на-чать и страной править. Только объясни ты мне, почему это моя дочь чудит так?
С а т и р и к. Да если б знал ты, что царевна — это мудрость наша русская и невмоготу ей глупость такую видеть, ты бы её, глупость то есть, не творил, за здоровье царевны, величия нашего русского, боялся. А то ведь у нас то боевики то триллеры, то мис-тика, то фантастика — засилье дурмана. А мудрости места нет. Ни книг мудрых не стало, ни кино хорошего. Не печатают и не снимают, потому что невыгодно, дура-ков столько развелось, а ведь всё на них работаем и из нормальных дураков уже делаем. Пора бы за ум браться, да где его набрать-то. А уму у мудрости с древно-сти учились, да мы ж себя считаем умнее предков, и напрасно. Пирамид таких, ка-кие они строили, нам не возвести, знаний тех, что они имели, нам не иметь, если мудрость не возвеличим, если её во главе всего не поставим. Мудрость должна на-ми править, а потому царевне все права надо передать.
Ц а р ь. Ну и дела. Царевна — мудрость наша русская, а я, дурак, и не знал.
С а т и р и к. Пора бы знать! Какой бы образ она ни приняла, быть ей мудростью нашей сокровенной, и не её лечить надо, а себя. Ею лечиться нам, чтобы скудоумием не болеть, а у нас для неё ни места, ни времени, да и смысла в ней уже не видим. А вот открой глаза пошире и воззри на всё по-другому. (Показывает на портрет.) Вот она, посмотри на неё, краше нашей мудрости в целом свете не сыскать. Ей по-ра власть передать, и когда мудрость начнет править, не будет ни бед, ни горя и станет сторона наша краше, а государство богаче.
Ц а р ь. Ой спасибо, сатирики, как бы я без вас жил!
С а т и р и к. На том стоим, на том и земля наша русская держится. Если не мы, то кто на пороки укажет да мудрый совет даст. Нам, шутам, — недуги выявлять, а вам, ца-рям, — мудро править.
Ц а р ь. А что с дочерью моей будет, так и останется она лягушкой?
С а т и р и к. Хочешь, чтобы дочка твоя выздоровела?
Ц а р ь. Конечно хочу!
С а т и р и к. Но тут непременно два условия надо выполнить.
Ц а р ь. А по силам это мне?
С а т и р и к. По силам.
Ц а р ь. Ну, называй.
С а т и р и к. Первое: избавь свою дочь от заморских рецептов. Нет лучше рецепта, чем наша русская мудрость.
Ц а р ь. А второе?
С а т и р и к. А второе — самое главное и, может быть, самое трудное.
Ц а р ь. Я на всё ради счастья родного дитя пойду.
С а т и р и к. Стань мудрее. И явится она к тебе в истинном своём обличии.
Ц а р ь. Долго ждать придётся?
С а т и р и к. Одно твоё желание — и всё исполнится.
Ц а р ь. Одного желания будет достаточно?
С а т и р и к. Главное — пожелать быть мудрым, пожелав, станешь им.
Ц а р ь. А ещё что-нибудь надо, кроме этого?
С а т и р и к. Присягнуть народу в верности желанию своему.
Ц а р ь. Клянусь, народ мой, не искать счастья за морем, а быть верным мудрости нашей русской!
С а т и р и к. А теперь смотри.

Входит Ц а р е в н а — образ русской Мудрости.

Ц а р ь. Вот в чём секрет, а я-то, дурак, и не знал: умным стать надо, только и всего. Захо-телось мне сказки, а сказка-то и не получилась.
С а т и р и к. Получилась, да ещё какая, только бы ты её слушал, правильно понимал да всё исправлял. И наступит тогда и в нашей стране сказка, да такая, что все позави-дуют.
Кто с шутами дружбу водит — в этой дружбе ум находит.
Кто сатирика слушает — в два раза умнее становится.
А кто критику понимает, тот облик человеческий принимает.

Выходят все артисты, принимавшие участие в представлении.
 
В с е. Вот и сказке конец, кто дослушал — молодец.

Мы шутили, как умели,
Веселили, как могли.
А теперь пора прощаться,
До свиданья, мы пошли.

КОНЕЦ