С джокером в кармане, с дубиной за спиной. на iii этап конкурса

Глава ... «С джокером в кармане, с дубиной за спиной».


На этот раз начало компании складывалось как нельзя лучше. Во всяком случае, так считал Старк, младший командир второго тимса (1) пятого легия (2), легиона, носившего имя Храбрейшего. Ранее его сотня, закалённая в самых отчаянных стычках Южного пограничья, победоносно прошла под стягами одиннадцатого легия весь Мыс Могил, огнём и мечом загоняя обратно в древние склепы и выжигая напалмом сонмища нежити. За это они получили в столице Большой триумф. Более того, их и ещё несколько тимсов, точнее, тех, кому в сражениях повезло пережить поход, удостоили чести быть включенными в ряды того самого элитного пятого легия, в колоннах которого бравые ветераны теперь отправлялись покорять взбунтовавшийся край.
Путь до Старой границы больше напоминал приятную прогулку. Старку она показалась тем более интересной, что в свои неполные двадцать пять ему впервые довелось побывать в этой части Империи. Роскошное изобилие здешних мест и весёлое легкомыслие его жизнерадостных обитателей изумляли молодого воина, ещё вчерашнего кадета. Судя по всему, Большая битва последних предтеч обошла здешние места стороной. Чего бы он не сказал о своей родине, Великой Западной пустоши, центральные районы которой более напоминали страну чудовищ и руин. Из сохранившихся обрывков очень древних записей, чудом дошедших до времён Перевоплощений, которые сами по себе теперь уже кажутся невероятной сказкой, следовало, что некогда процветавшие территории входили в состав могущественной и полулегендарной страны, чьё имя давно кануло в Лету.
Говорят, на них обрушился один из главных ударов противника оружием, которым до сих в отдалённых районах его родного побережья пугают маленьких детей. «Будешь плохо себя вести, на тебя упадёт невидимый луч. Сначала ты ничего не почувствуешь, но потом станет так плохо…, - мать многозначительно выдерживала паузу, оценивая произведённый на чадо воспитательный эффект, и, понижая голос почти до шёпота, продолжала, - потому что в тебе всё перевернётся, и ты превратишься в ужасного крикалу, и будешь как и он кричать по ночам, мучаясь от нестерпимой боли,» - и назидательно грозила пальчиком не в меру расшалившимся малышам.
В тех местах ходило много невероятных и леденящих воображение историй охотников и разведчиков-поисковиков об этих страшных созданиях. Безлунными ночами, собравшись у очагов, их рассказывали и десятки раз пересказывали со слов редких очевидцев. Пережить встречу с крикалой, двухметровым получеловеком - полугиеной удавалось далеко не каждому.
Раз уж на свет появились такие создания, а какие ещё могли водиться ближе к центру Великой Пустоши, никто и понятия не имел, значит, некоторым тогда, во время Большой битвы всё же удалось выжить. Последующие же поколения расплачивались за такое сомнительное спасение длинной чередой невероятных и ужасающих перевоплощений.
Здесь же, во Внутренней Империи, напротив, всё искрилось безмятежностью и сияло стабильным достатком. И всё это безмятежное великолепие, действительно, стоило и очень хотелось защищать, и нести блага цивилизации тем варварским расам, что не вняли мудрым советам Посеянных Солнцем и посмели усомниться в Первом праве Империи.
Старина Кордар, десятник его тимса, под началом которого, казалось, ещё совсем недавно желторотым юнцом Старк начинал военную службу, не совсем разделял его патриотические восторги, предпочитая больше отмалчиваться. Но Старк не обращал внимания на замкнутого сорокалетнего ветерана трёх компаний и бесчисленного количества стычек. Для себя он объяснял такое поведение как типичное для жителей Песчаного берега. Ведь Кордар - его земляк, почти единственный земляк в тимсе!
Правда, имелся ещё один, старший офицер толкар Хокас, командир их сотни. Но о нём Старк после расправы на Острове Костей старался вспоминать как можно реже, хотя по службе им и приходилось пересекаться по несколько раз на дню. Именно после той жуткой истории остров Скалистый стали называть этим мрачным именем.
Они шли эскадрой, возвращаясь из неудачной карательной экспедиции против пиратских баз распоясавшихся шаек Анкийского побережья. В экипажах некоторых кораблей, подстрекаемых орками Залесья, уже назревал бунт. Их было немало в союзном имперском войске, и теперь, оставшись без добычи, они зароптали.
По подсказке Хокаса, тогда ещё младшего офицера, и при его непосредственном участии как главного исполнителя задуманной акции, залесцы силой оружия были ссажены с кораблей. Сопротивлявшихся вырезали прямо на палубах. Из-за обилия крови, хлеставшей из бьющихся в конвульсиях тел, Старк скользил и падал, помогая товарищам сбрасывать за борт трупы. Тошнило даже многих бывалых бойцов. Этот запах, перемешанный с предсмертными испражнениями казнённых, въелся в него навсегда. Оставшиеся в живых орки в ужасе выбрасывались на мелководье и плыли к острову. Казалось, от бойни удалось спастись двум-трём тысячам. Но остров потому и называли Скалистым, что представлял он из себя почти монолитную, пологую к северу скалу. Почти без признаков растительности и с парой скудных источников пресной воды. Всё они были обречены.
Год спустя от проплывавших в тех местах мимо одиноко стоящего необитаемого острова путешественников Старк узнал, как они с ужасом наблюдали за жуткой картиной. Тысячи скелетов устилали побережье и прибрежную скалу, ослепительно блестя на солнце отполированными дождём и ветром костями. После «блестяще проведённой», как следовало из рапорта адмирала Рэйса, операции и «благодаря сообразительности, личному мужеству и выдержке младшего офицера Хокаса», последний и удостоился очередного воинского звания с правом ношения обоюдоострого короткого меча бенча (3) в посеребренных ножнах.
В пределах Внешней империи всё складывалось также более-менее благополучно. Они пополнили запасы продовольствия, получили дополнительное снаряжение и боеприпасы, а также были усилены многочисленными вспомогательными отрядами союзников других рас. Правда, изредка попадались подразделения, укомплектованные людьми из соседних подреальностей. Конечно, они ничем не лучше остальных варваров, но лучше представителей других рас владели навыками боя огнестрельным оружием.
После пересечения крайних рубежей их группировка разделилась на две почти самостоятельные части. Одной предстояло вторжение с юго-востока, их же задачей являлось выдавливание противника с северо-запада к Ущелью Топора, где армейское командование планировало дать генеральное сражение, исход которого, по их мнению, был предрешён.
Вот уже третьи сутки дождь лил как из ведра. Похоже, применялась сельская магия, но большой концентрации. И без того неважные дороги пришли в полную негодность и представляли собой месиво из грязи и щебня. О горных тропах, на которых они потеряли часть боеприпасов и несколько единиц артиллерийского парка, вспоминать вообще не хотелось. Очень выручали «люди с пыльными стопами». Так в этих краях называли купцов-караванщиков. Цену за услуги проводников они драли страшенные, но дело своё знали, помогая обойти несколько крупных засад, а на другие выводили с тыла. Как ни странно, пленных почти не было. Хотя приказа никто не нарушал и не самоуправствовал. Похоже, их противники упорно не хотели сдаваться в плен. Не очень хороший знак.
Нападения участились, когда отряду вражеских элитных матаносцев, «смерть несущих», в Империи их называли более романтично: «смерть дарящих», удалось в стремительной ночной схватке вырезать всех проводников. И хотя сами они все как один пали в неравном бою, попахивало изменой. Легий начал нести ощутимые потери, но повстанцы теряли несравненно больше. Очень выручали стрелковые подразделения людей из подреальностей. Старк и раньше сталкивался с ними, но теперь проникся особым уважением. Их опустошающий огонь пробивал целые бреши в рядах атакующих и спас немало ветеранов, составлявших костяк штурмовой бригады. У бунтовщиков, судя по трофеям, огнестрельного оружия тоже хватало, но использовали они его неважно.
Трагедия близкая катастрофе случилась чуть позже, на подходе к одной из важных цитаделей аборигенов, со странным названием Тьюрлив.
Стандартная тактика подобных карательных акций была настолько проста, насколько и эффективна. При сближении с противником разворачивалась приданная соединению или включённая в его состав артиллерия. В случае отказа в повиновении оборона неприятеля подавлялась огнём батарей (варварам же в большинстве своём отвечать было нечем). При контратаке ряды врага выкашивал пулемётный огонь. Далее – дело за малым. Так планировалось и на этот раз. Но случилось почти невероятное. У осаждённых совершенно непонятно каким образом оказался генератор полей, парализующих все виды огнестрельного оружия и, причём довольно мощный с радиусом действия в пятьдесят сотен диев (4), тогда как самые мощные орудия, которыми располагали имперцы, могли закинуть снаряд максимум на половину этой дистанции. Старк понятия не имел, как устроен такой генератор, но в своё время слышал, что кое-что от Предтеч всё же сохранилось и исправно работало до сих пор, включая и такие вот, как он искренне полагал, магические штуки.
Но самое страшное заключалось в другом. О наличии у восставших генератора, которых во всей Империи насчитывалось едва ли десяток, никто не предполагал. Поскольку требований о капитуляции этого крупного опорного пункта планом вторжения не предусматривалось, атаковать решили на рассвете. Колонны выдвигались на позиции непосредственно перед артналётом. Зрелище обещало быть впечатляющим, когда они развернулись в атакующие линии. Тюрлив, крепость неприятеля, напротив, казалось, сжалась и застыла от ужаса, точно в ожидании неминуемой гибели.
Старк находился в третьей волне. В первую входили сводные подразделения, состоявшие в основном из мощных огров и уже упомянутых им людей, вооружённых огнестрельным оружием. Во второй располагались союзные отряды дворфов, кобальдов, разбавленных гоблинами Заморья и орками Междуречья. Офицеры передавали последний приказы, воздух пронзали дублирующие сигналы общей атаки, и легии двинулись лязгающей массой навстречу собственной смерти.
Некоторое волнение в рядах почувствовалась сразу после того, как не последовало залпов армейской артиллерии. Очевидно, защитники запустили в действие свой аппарат. Однако приказ о прекращении атаки, последуй такой, оказался бы бессмысленным. Механизм огромной боевой машины, раз запущенный, уже не представлялось возможным остановить. А дальше начался ад.
С крепостных стен и из-за них на атакующие фаланги ринулся смертельный ураган снарядов, пущенных из всевозможных требушетов, скорпионов и баллист. Первая линия с их ставшим теперь бесполезным оружием полегла практически полностью за какие-нибудь минуты. Вторая затопталась в нерешительности, когда её накрыли смертоносные залпы эльфийских лучников. С минуту поколебавшись, боевые порядки развалились, солдаты бросились в рассыпную, атакованные лавиной латной конницы, вырвавшейся из десятка одновременно распахнутых крепостных ворот. Ещё пытались спасти положение сохранившие строй и порядок синтагмы (5) орков, замыкавших вторую линию. Они и готовились стойко принять на себя первый и самый страшный удар тяжёлой кавалерии.
«Фо-ра! Фо-ра!!!» - уверенней и всё настойчивей доносилось из их плотно сомкнутых рядов.


- Что они кричат, Кордар? – догоняя десятника и вовремя не успев перейти на шаг, в него чуть ли не врезался кто-то из солдат. Не отступи ветеран в последний миг, и оба оказались бы в весьма забавном, особенно в глазах простых легионеров, положении. Что ж, грубоватый и неприхотливый армейский юмор никогда не покидал опытных рубак. В сложный момент забавная сценка встряхнула и вырвала из цепких когтей нахлынувшего, было, оцепенения и необстрелянный молодняк. Под дружный, но сдержанный гоготок невольных свидетелей незадачливый долговязый рядовой, виновато улыбаясь, кое-как поднялся с четверенек.
«Кто там такой шустрый?» – напирали и с любопытством вытягивали шеи их товарищи. «Да это же Лабрэ-попрыгунчик! Сиганул невесть откуда, да чуть десятника нашего не оседлал,» - гыкали особо остроумные.
- Хваттара (6), мулы недоделанные! – казалось, не разобрать, с напускной или всамделишной строгостью рявкнул десятник Кордар, воцаряя дисциплину, - «Тимс! По дэссам! В карэ!» была команда! – словно заправский кузнец молотом о наковальню его хрипловатый бас вдалбливал через сталь кирас привычные для солдат приказы. – И хватит скалиться, Гаврас. Займись-ка лучше своей дэссой да уйми вон тех ржущих болванов, - Кордар заговорщически подмигнул коллеге-десятнику, но выдохнул так, чтобы слышали все, - Или, клянусь анкийским осьминогом (7), толкар Хокас скормит ваши помидоры шрёдеру (8) прежде, чем я успею превратить их в кетчуп. Нехитрый приём возымел самый положительный, сколь и ожидаемый эффект: выбор быть сплющенным осьминогом или перекушенным шрёдером выглядел, несомненно, более привлекательным, нежели попасть на заметку о неполном служебном соответствии со всеми вытекающими старшему офицеру, толкару Хокасу. Хокас на слух не жаловался и, привстав в стременах, обвёл своё воинство в меру серьёзным и в меру ещё более серьезным взглядом. После секундной паузы он с пафосом торжественно изрёк: «Да будет так!» Но голос выдал его. Ответный взрыв хохота теперь уже не мешал без лишних проволочек, как и положено солдатам легия, занять свои места в оборонительном карэ, причём заметно прибавив бодрости.
Длинные, в человеческий рост и толщиной в кулак стрелы, пущенные из «скорпионов», и каменные ядра катапульт их не беспокоили. А вот шарики в человеческий вес, закинутые дальнобойными требушетами, порой долетали. Правда, из-за длинной навесной траектории снарядов они засекались «вверхсмотрящими» (9) еще в зените полёта. Время от времени слышались их зычные команды «Первый! Небо!», «Пятый! Небо!», что означало «Первый тимс, поберегись!», «Пятый…» и так далее, но чаще просто звучало «Небо!» Солдаты отлично различали неслабые голоса своих товарищей, других в наблюдателей не брали, и вовремя расступались. Ядра чавкали о жирный чернозём, после чего строй вновь смыкался. Тем не менее, случались и замешкавшиеся. Земля им – пухом. В их число чуть не угодил и Лабрэ, стоя как вкопанный и загипнотизировано глядя на приближающийся болид. В отчаянном прыжке, оттолкнув рядового, Старк сам едва успел откатиться в сторону за миг до того, как на том месте возникла приличных размеров воронка.
- Лабрэ, тебе не кажется, что сегодня ты так и притягиваешь к себе неприятности, - помогая подняться солдату и стряхивая грязь, сдержанно заметил младший офицер.
- Он так красиво летел…, - почти мечтательно, повторяя глазами обратный воображаемый путь снаряда, протянул солдат, но спохватился, - Ах, да, спасибо, Старк, - напрочь игнорируя устав, звания и чины, Лабрэ уже собирался запросто пожать ему руку.
- Клянусь своей лысиной, - вмешался чуть отошедший перед падением ядра Кордар, и слышавший замечание Старка, - Рядовой, сейчас твоя пустая башка притянет ещё одну неприятность в виде хорошей затрещины.
- Спокойнее, десятник Кордар. Объясните солдату его место, а мне некогда. Вижу, толкар собирает младших офицеров. – Поправляя амуницию, Старк направился к месту сбора. Всё же услышав за спиной едва сдерживаемый рык Кордара, он позволил себе улыбнуться.
- Послушай, сынок. Я не твой командир и не добрый малый вроде фиртеля (10) Старка. Но как старший по званию приказываю рядовому Лабрэ немедленно покинуть боевые порядки тимса и срочно направиться в расположение курьерской службы легия, к которой он приписан. - Кордар снизу вверх буквально пробил Лабрэ тяжёлым взглядом и добавил, - И если через секунду я обернусь и увижу тебя снова, обещаю, мой сапог придаст твоей тощей заднице такое ускорение, что через миг ты окажешься в обозе без всякой помощи портала. Ясно? – и, не дожидаясь подтверждения, скомандовал, - Бегом. Марш!
Лабрэ хотел возразить: он, мол, только собирался посмотреть на войну поближе, на летающие «шарики», про «фору» узнать... Ведь, наверное, это гораздо интереснее, чем мотаться туда-сюда с какими-то донесениями в подпространстве. Но, бросив на десятника любопытный взгляд из-подо лба, он всё же быстро сообразил, что получать пинком в причинное место как-то несолидно, тем более, люди кругом смотрят…. И Лабрэ с натянутой ленцой развернулся, пытаясь показать всем своим видом, как тяжко он оскорблён, но удаляется полный достоинства. Однако скорости этой неспешной трусцы долговязого полукровки мог бы позавидовать и опытный спринтер. Кордар довольно хмыкнул, провожая посыльного взглядом, и вернулся к своим прямым обязанностям.
Младшие офицеры, и Старк отнюдь не являлся исключением, порой закрывали глаза на вольности своих десятников, зачастую полезные и вполне оправданные в таких случаях. Но их самих сейчас не покидало предчувствие чего-то неизвестного и оттого кажущегося ещё более страшным, что неизбежно и вот-вот должно произойти… Кроме Хокаса, как всегда являвшего верх спокойствия и выдержки. «Безупречен», - если он и играл эту роль, Старк не мог не признать, то столь убедительно, что уверенность толкара могла исподволь действовать на тимс только ободряюще.
Старк и один из его коллег, крепыш Илай, по прозвищу Тур были уже почти на месте, когда к толкару подскочил вестовой, отмеченный эмблемой легия на шлеме. Орк верхом на устрашающего вида хархудде (11) что-то пролаял, хотя и на айрике. Хокас даже лицом весь переменился, что ему было совсем несвойственно. Илай переспросил Старка, но тот и сам толком не расслышал слова сообщения. Синтагмы орков второй волны в этот самый момент ещё трижды проревели свою «фо-ра». После чего раздался гул составляемых в стену кованых щитов, наподобие хирта гномов, и колкий шелест опускающихся для отражения вражеской атаки пик.
Почти сразу букинаторы легия низким эхом своих медных труб пропели настойчивый приказ перестроиться. Нехитрый приказ «Перестроиться к отражению латной конницы белым оружием (12)», но его неумолимость подкатила холодком к самому горлу, как после вынесения приговора. А ведь рассчитывали почти на прогулку… Отпустив посыльного, Хокас сделал жест офицерам, требуя вернуться к фиртам. Как и все чётные тимсы их легия, второй выдвинулся на половину глубины карэ уступом вперёд. Младшие офицеры и десятники, следуя ордеру (13), заняли боевые посты внутри порядков своих фирт и дэсс. Хокас, на подведённом ему ординарцем жеребце, пригарцёвывал, впрочем, как и остальные толкары чуть впереди и перед строем своего тимса.
Только сейчас Старк обратил внимание, что снаряды требушетов перестали беспокоить их окончательно: «Боятся попасть по своим. Значит, скоро начнётся».
Кордар, как и многие ветераны напряжённо всматривался в пыльную мешанину из лязга, дыма и рёва тысяч глоток на рубежах первой и второй линий. Всматривался глазами опытного воина, уже заранее знающего исход происходящего в пяти-шести сотнях диев от них. И пусть тщетно, он всё же упорно пытался отыскать хотя бы слабые приметы обратного.
- Минут пять, от силы десять и нам в пору кричать «фору», - невесело пошутил Кордар.
Старк стоял поблизости и, больше пытаясь избавиться от излишнего волнения, возникающего перед тяжёлым боем с неясным исходом, чем от праздного любопытства, без особого энтузиазма спросил, - Не хочу выглядеть в твоих глазах как Лабрэ, Кордар, но, может, просветишь на счёт этой «форы»? Вон и Гаврас скрасит пару-тройку минут… - Тот лишь неопределённо кивнул, пристально вглядываясь в клубившиеся облака пыли впереди.
- Почему бы и нет. На второй линии шумят ещё сносно. Попробую. Во Внутренней Империи давно известна игра «Смерть Королю», старинная, хотя и официально запрещённая. – Старк утвердительно кивнул. Собравшись украдкой, офицеры иногда разыгрывали между собой партию-другую.
Десятник Гаврас смог только усиленно наморщить лоб, пытаясь что-то припомнить. Вполне дружелюбно Кордар поспешил его успокоить, - Не напрягай то, чего у тебя никогда не было. Твоих куриных мозгов хватает только на игру в кости.
- Да, хватает, - без тени обиды подтвердил тот.
- Так вот, у орков Междуречья, что стоят перед нами, впрочем, как и у гоблинов с Белой Реки и троллей из Изумрудных Падей есть отдалённо похожая, и если им верить, конечно же, ещё более древняя «Фо-ра». По-нашему это - «Свет Солнца». Хотя, говорят, на первородном это означало «Испепеляющий божественный гнев».
- Впечатляет, - хмыкнул Старк. – Значит, сейчас нас превратят в кучку пепла? – но, вовремя спохватившись, чтобы не обидеть земляка и наставника, добавил, - А в чём же фокус этой варварской игры?
- Скорее, суть. – Невозмутимо пропустив мимо ушей, очевидно, нечаянную колкость, продолжал Кордар. – По службе мне доводилось не раз бывать в тех краях. Случалось, что и подолгу. И повидал я там всякого. Не стоит торопиться с выводами. Варваров хватает и среди нас… - Старк пропустил мимо ушей двусмысленность слов десятника.
- Так вот, в нашем «Короле» - два игрока. В «Фо-ра» участвуют до четырёх одновременно. И старт далеко не у всех одинаков. В зависимости от толщины кошелька и извилин в мозгу. Фигуры выбираются и приобретаются у независимого рефери. Разного достоинства - по разной цене, но строго минимального и максимального количества в соответствии с вариациями игрового набора. Какие именно берёт один игрок, другим становится известно уже по ходу самой партии. В «бой» они вводятся частями. И вот тут уже начинается настоящее искусство. В умелых руках и пешка бьёт ферзя.
- Согласен, - почти по слогам подтвердил Старк, также, как и Гаврас продолжая неотступно следить за Хокасом в ожидании возможных команд. – И всё же повторюсь.
- Я понял, Старк. Каждый из игроков в любой момент партии в очерёдность своего хода может только один раз заявить «Фо-ра». Он поступает так, исходя из того, насколько благоприятен для него момент и губителен для его соперников. В таком случае все фигуры, находящиеся на данный момент на доске, и его, и противников «погибают». И следующий ход продолжает партию уже с чистого листа, но лишь силами оставшихся, ещё не введённых в бой «резервов» игроков.
Знак «Фо-ра» чем-то сродни карточному джокеру. Из фиги, спрятанной в пустом кармане, у искусного игрока она превращается в настоящую дубину. Дубину за спиной… - И невесело глянув в сторону второй линии, Кордар вполголоса, но ясно добавил.
- Перед нами оказался искусный игрок, и мы слишком поздно осознали это. Он сделал свою «фо-ра», и орки приняли его смертельную игру, вольно или невольно предупреждая и нас. Пятый легий, возможно, - одна из последних ставок в сегодняшней партии «вспышек».
От одного этого оброненного Кордаром слова Старка чуть не обожгло изнутри, бросив в жар. «Фо-ра», «Свет Солнца», «Испепеляющий божественный гнев»… Ими могло быть легендарное оружие древних, упоминавшееся и в сагах народа его родины как «Вспышка». Именно после неё на всё живое падали невидимые, но смертоносные лучи. А потом наступила жуткая эпоха Перевоплощений.
Невольно перед глазами вспыхнула яркая картинка из отроческих лет. Старк Непоседа с двумя своими товарищами по играм пробрались в случайно обнаруженный в прибрежных скалах грот. Воображение рисовало заброшенные шахты гномов или брошенные пещеры троллей, поскольку ни тех, ни других в этих местах уже лет двести не встречали. Запасшись факелами, керосиновыми фонарями и всем необходимым, что могло пригодиться для подземных исследований, они тайком отправились на поиски сокровищ. Совсем скоро глазам ребят предстала, насколько хватало света, странного вида пещера, похожая на ангар или бункер, наполовину наполненный водой. Стены были облицованы листами истлевшего железа. Из воды торчали подтопленные корпуса диковинного вида металлических кораблей с башнями из металла же посередине. Как ни странно, стоя в воде, они, тем не менее, сохранились гораздо лучше. Сорванцы рискнули проникнуть в один. Их интерес был вознаграждён кучей непонятного вида и назначения вещей, вещиц и прочего загадочного хлама из незнакомых материалов, почти не подверженных действию времени.
На обратном пути к городу, что лежал в половине дня пути отсюда, они столкнулись с группой также возвращавшихся домой разведчиков-поисковиков из соседнего поселения. Помнится, ребята серьёзно занервничали, потому что покидать селения на расстояние, на которое они забрались, разрешалось только по достижении шестнадцати лет или в сопровождении взрослых. Ни тем, ни другим они не располагали. Но поисковиков гораздо больше озаботило другое: парни несли внушительных размеров заплечные мешки. Их остановили. Старший по виду достал какой-то странный приборчик и направил в сторону каждого из ребят. Из прибора доносился весёлый треск и чириканье. И чем он становился веселее, тем больше мрачнели лица разведчиков. С них чуть ли не силой сняли мешки и, отведя в сторону, повторили процедуру. Результат оказался тот же. За исключением Старка. Около него прибор не хотел чирикать. И без того дынеобразное лицо главного вытянулось в эллипс. Очевидно, от удивления. Он подозвал единственную в поисковой группе средних лет, довольно симпатичную женщину и что-то быстрым шёпотом начал ей объяснять и просить одновременно.
Пока остальные копали без всяких объяснений глубокую яму, в которую затем бросали вместе с мешками всё их содержимое, она отвела в сторонку двух приятелей Старка и тоже что-то настойчиво стала им втолковывать, выдав каждому по упаковке каких-то таблеток. По одной она заставила проглотить их тут же.
Когда настал черёд Непоседы, женщина как-то странно посмотрела своими чуть раскосыми зелёными глазами в глаза совсем сбитому с толку парнишке и произнесла, как показалась Старку, полную околесицу, лишённую всякого здравого смысла: «Вспышками милован будешь ты трижды. Первый – сейчас. И второй раз я вижу. Третьего раза мне знать не дано, ибо за гранью живого оно». И ни говоря больше ни слова, резко развернулась и пошла. Старку тогда не хватило духа, чтобы спросить странную незнакомку. Таблетки поисковиков тогда помогли только одному. И то ненадолго: он остался на всю свою короткую жизнь полупарализованным слабоумным. Второй товарищ Старка скончался в муках через полмесяца после их возвращения. На самого Старка среди не отличавшихся особой просвещённостью жителей городка пало подозрение в том, что он мог оказаться под невидимыми лучами, и если не стал крикалой, то уж оборотнем точно. Отец отчаянно боролся за сына, но окончательно помог официальный отчёт той поисковой группы, которую Старк встретил на обратном пути. Лицензированные поисковые службы всех населённых пунктов Западного побережья Пустоши регулярно обменивались текущей информацией, поступавшей раз в месяц в местные имперские канцелярские службы. Ознакомившись с данными, представитель власти принародно на площади снял все обвинения в адрес Старка. А через год уж и совсем неожиданно для него и родителей на него пришёл запрос о зачислении в один из довольно известных кадетских корпусов.
Теперь кое-что в его понимании начинало становиться на свои места. Всё это вихрем пронеслось в голове Старка за считанные мгновения. Да и для большего уже не оставалось времени. Воздух пронзил сигнал «Стоять по местам! Товсь!.», и толкары тимсов, разворачивая коней, дублировали его сотням, занимая свои места внутри карэ. Хокас чуть задержался: «Ребята, помните свою любимую забаву: Кто убивает лучше?.. Сейчас самое время! Развлечёмся?!» «Да-а-а!!! – дружным рёвом ответила сотня глоток, да так, что соседние тимсы присоединились к ним с не меньшим энтузиазмом.
Сталкиваясь лоб в лоб, застревая на пиках и обтекая рваные в клочья синтагмы орков, лавина смертоносной стали накатывалась на Пятый легий.
Благодаря возникшей задержке, третья линия своевременно успела разбиться по тимсам в оборонительные карэ. Выучки легионерам Храбрейшего занимать не приходилось, поскольку именно слаженность действий не раз спасала его солдатам жизнь, и ещё чаще приносила победу. В этот раз всё оказалось гораздо серьёзней. Но командующий армией, контартэ Цертис пошёл до конца.
Пока, схватившись с неприятелем белым оружием, держался, истекая кровью пятый легий, на самые опасные участки битвы двинулся, построенный в штурмовые колонны арьергард, сходу разворачиваясь в боевые порядки. Отчаянное решение, бросить весь резерв лёгкой конницы в обход к остававшимся открытым крепостным воротам решил исход сражения. Противник, похоже, не предполагал, что застигнутые врасплох имперцы посмеют так дерзко контратаковать. Ряды мятежников дрогнули и начали мешаться. Личная гвардия контартэ окончательно опрокинула их, вынудив к спешному отступлению.
Выполняя приказ толкара Хокаса о перестроении тимса для последующей атаки, Старк успел краем глаза отметить, что из его взвода едва ли набирается половина. Пришлось растягивать атакующий строй. На их пути встал импровизированный кордон повстанцев, которые платили жизнью за то, чтобы дать возможность уйти за стены своим остальным товарищам. Бились нещадно. Старк почти потерял самоконтроль. Кровь поверженных проникала всюду: под доспех, в калиги, кольчужные перчатки... Её липкий поцелуй раз за разом впивался в губы. И упившись тягучим дурманом, даже робкие духом в одночасье превращались в безумных берсерков, жаждущих лишь одного, новой крови. И так до тех пор, пока не захлёбывались своей собственной. Вскоре всё было кончено. Солнце клонилось к закату.

Рядовой Лабрэ честно выполнил приказ десятника Толкара, но, явившись в лагерь, обнаружил палатку курьерской службы и шатёр мага пустыми. Замешкавшийся за упаковкой документации молоденький ординарец начальника объяснил, мол, «срочная эвакуация. Надо уходить за обозы», и был таков. Лабрэ считал иначе. Приказ он исполнил, а раз других нет, и, похоже, в ближайшее время не будет, он сам себе голова. Выходя из палатки, он почти машинально взял со стола, очевидно, кем-то забытый газпистоль (14) вместе с лежавшим под ним запечатанным гербовой печатью пакетом, и снова кинулся на передовую. Он искал места, откуда было бы удобней всего наблюдать за сражением. Раз его обругал какой-то офицер, под лошадь которого он чуть не свалился. И полукровка поспешил оставить мысль о том, что лучше всего следить за боем с немногочисленных холмов. Уж больно много там сверкало касок с плюмажами высоких чинов.
Как ни было ему тяжело, он всё же, преодолев врождённый страх перед высотой, взобрался на довольно высокую сосну на опушке, выходящей почти вплотную к рубежам третьей линии теперь уже обороны. Там, вцепившись до крови в ногтях, в толстую ветку Лабрэ и дождался почти финала сражения, прибавив несколько проседей в своих смоляных волосах к уже имеющимся. Нет, не перед страхом высоты, а от увиденного побоища.
Когда битва постепенно затихая, переместилась к крепостным стенам цитадели, он, наконец, осмелился спуститься вниз, и боясь остаться один на один с мертвецами и умирающими, что есть духу бросился через ещё дымящееся поле в сторону имперских легиев, продолжавших решительно теснить остатки врага.
Лабрэ повезло. Пятый легий, или, то, что от него оставалось, он нашёл достаточно быстро. Сейчас он более всего хотел найти своих товарищей, за которых так беспокоился и даже боялся. И его искренне озадачила сцена, когда, проталкиваясь из-за спин легионеров, он увидел лежащего в грязи полумёртвого истерзанного эльфа, толкара Хокаса, пытавшегося подняться с колен, и младшего офицера Старка, вставшего между пленным и сотником.
Краем глаза Лабрэ успел заметить внезапное появление верховых за спинами солдат, а потом что-то больно ударило его по голове, и он провалился в темноту.




(1) тимс – воинское подразделение численностью до 100 человек. Толкар – командир тимса, воинское звание.
(2) легий – крупное воинское подразделение численность ок. 1000 человек. Состоит из десяти тимсов. Тимс, в свою очередь, - из четырёх фирт по 20-25 человек в каждой. В состав фирты входят две дэссы по 10-12 человек.
* Контартэ – командующий армией, должность.
(3) бэнч – обоюдоострый широкий меч средней длины.
(4) дий – мера длины, около двух метров. Сто диев – около двухсот метров и т.д.
(5) синтагма – эквивалент тимса у орков
(6) хваттара – (жарг.) заткнитесь
(7) анкийский осьминог – предположительно осьминогообразный тип плотоядных беспозвоночных. Взрослая особь достигает крупных размеров и способна убить взрослого ныряльщика, вооружённого кинжалом.
(8) шрёдер – искусственная, генетически модифицированная порода псозавров. Подробнее см. «Ступень исчезновения 1»
(9) вверхсмотрящие – специально отобранные солдаты, при вражеском обстреле с использованием механической артиллерии следят за направлением полёта снарядов, своевременно предупреждая личный состав об опасности.
(10) фиртель – взводный.
(11) хархудд – разновидность волка гоблинов Заморья. Подробнее – «Ступень исчезновения 1».
(12) белое оружие – холодное оружие.
(13) ордер – армейский полевой устав.
(14) Газпистоль – личное оружие некоторых подразделений курьерской службы. Посредством специальных пуль оказывает парализующее действие на объект на расстоянии до 100 м. Работает как в обычном режиме, так и в режиме генератора полей.