Не жарко и не холодно

 
Ненавижу обремененные чужими нуждами выходные дни, поэтому и прошу всегда сообщать мне заранее о том, что есть желание переспать со мной или покрутить шампуры в четыре руки у меня на даче. Сегодня было именно такое утро, когда я проснулся в собственной постели, уже, будучи в долгу у той, которая выстроила собственные желания без учета моего воскресного аутизма.
 
Рядом тихо дышала в своих снах златовласая женщина. Она никогда не была мне женой или любовницей, так как я не был женат, и даже не являлась моей закадычной школьной подругой. Просто красивая женщина, со своей судьбой и собственными тараканами в голове, попавшаяся мне вчера на глаза с бокалом немецкого пива в крошечном ресторанчике.

Я совсем ничего не знал о ней, кроме того, что ее зовут Таней, у нее классные духи и тонкая талия. На первый взгляд, ей около двадцати семи лет. Пальчики без маникюра, а руки длинные и совсем бесстыжие, не испорченные холодным ветром или тяжелой работой. Наверное, трудится она не руками, а чем – то другим, телом или мозгами, в лучшем случае. Зарабатывает прилично. Во всяком случае, ей хватает на дорогую одежду, а не просто на обертки со стразами. Может продавщица в бутике?

  Пора было будить ее и выпроваживать без заморочек рыцарского этикета, как приходилось иногда напоминать о регламенте задремавшей по утру проститутке.
 
Что – то требовалось придумать, чтобы она ушла быстро, исключив словесную возню и хитрые дамские проволочки.

Может, я должен заплатить ей? Не помню точно, как мы вчера договаривались, прежде, чем пошли ко мне. Кажется, она ничего такого не говорила, про деньги.
На ум не приходила ни одна толковая фраза, чтобы женщина Таня начала просыпаться и исчезать, только свербело хотение остаться поскорее одному в добытом непосильным трудом выходном дне. А она все спала и спала, совсем, как сытый младенец. Тогда, я попробовал покрутиться на простыне, задевая ее своей задницей и создавая эффект нетерпения.

- Прости, я, наверное, нарушила твои планы. Чувствую во сне, что пора вставать и не могу совершить этот подвиг в реальности.- С довольно бодрыми нотками в голосе, и со здравым смыслом в голове, начала пробуждаться моя вчерашняя знакомая, потягиваясь и улыбаясь.

Мелькнуло бесовское желание оставить ее у себя еще на часок.
 
- Душ, кофе, чай?- с трудом собрал я в единое предложение несколько утренних слов, удивившись сам галантности мужчины с высшим минюстовским образованием.

- Если можно, душ и минеральную воду,- попросила Таня, над чем – то откровенно рассмеявшись.

- Без вопросов,- порадовался я добровольной готовности женщины уйти без завтрака, но не расслабился до конца, так как с трудом еще верил в полное везение с самого утра.


Редчайший случай. Она не надела моего халата после душа, не тронула мое натуральное мыло, не оставила мокрых следов на кафельных квадратиках и даже не напросилась помыть грязную посуду.

- Спасибо за тепло, - по доброму улыбнулась Таня и протянула мне номер своего телефона, записанный на листке из ее блокнота.

- Позвоню на днях,- зачем-то пообещал я и, закрыв за ней дверь, бросил листок в корзину для бумаг, переполненную всякой дрянью из-за болезни домработницы тети Ани.

Пора было поволноваться о завтраке и о предстоящем выступлении на семинаре городских наркологов.
 
Везение продолжалось. Яичница не пригорела и ветчина не прилипла к зеркалу сковородки, даже кофе не посмел перелиться через край турки и загадить плиту. Все шло замечательно.

Я посмотрел в окно кухни и снова увидел ее, тормозящую пролетающие мимо такси. Может, отвезти ее? Мерзнет уже минут двадцать, а мой «Жигуль» ночует рядом, уткнувшись носом в бордюр у самого подъезда.
 
Ладно, забудь. Доберется сама, работы валом.

  Доклад перед городскими врачами навязал мне генерал еще в субботу вечером. Позвонил на мобильный и рявкнул:

- Игорь, ты у нас холостой, значит, по выходным не занят. Записывай задание: в десять утра, в понедельник, на кафедре медицинской академии читаешь доклад о взаимодействии юстиции и врачей по профилактике наркозависимости. Сообразил?

- Понял, товарищ генерал,- привычно согласился я, совершенно не врубившись в тему.

- Молодец, отдыхай дальше, - посмеялся генерал над поставленной перед майором задачей.- Не подведи, ты ж у нас академию окончил.

В понедельник с утра, немного поплутав между аудиториями академии, я, наконец, вышел к двустворчатой двери актового зала и окунулся во весь хаос многоликой врачебной толпы. Какой-то ученый уже выступал, стоя за трибуной и не спеша водил сложенными очками по листу бумаги, в соответствии со своим стариковским темпераментом.
 
  - В заключении скажу, что правительству следует лучше финансировать программы реабилитации граждан, прошедших курсы лечения в наркологических клиниках. Наши пациенты не враги народа, а больные люди, требующие заботы и внимания.- Довольно эмоционально закончил свою речь тщетный старикашка.

Присутствующие сопроводили его медлительный сход с трибуны аплодисментами.

- Слово для выступления предоставляется заместителю главного врача городской психиатрической больницы, доктору Петренко.- Объявила пожилая секретарь мероприятия.

В зале громко зааплодировали, как в хорошо сработавшейся компании единомышленников.

Ладненькая фигурка докторши, продвигающаяся к сцене по ковровой дорожке, приковала мое внимание. Не высокая, но какая спортивная и сексуальная одновременно. Юбочка не длинная и не короткая, прямо, что надо для красавицы и отличницы. Что называется, и коленочку покажу, и сказочку расскажу. Докладчица поднялась на ступеньку трибуны, повернулась к залу, улыбнулась, и я моментально понял, что вчера ночевал с ней после ужина в ресторане.

Мама - Мия, я ж хотел еще ей заплатить.
 
- Уважаемые коллеги,- начала моя ночная гостья Таня, - сегодня я познакомлю вас с материалами моей новой работы, посвященной методам реабилитации людей, страдающих алкогольной зависимостью и прошедших лечение в стационарах нашей области.
 
Она говорила довольно много, но очень легко и связно, а врачи что- то непрерывно записывали в своих тетрадках. В зале стояла тишина и, вдруг, шквалом посыпались вопросы. Я вздрогнул.

- Все вопросы Татьяне Владимировне вы сможете задать во время перерыва.- Усмирила присутствующих секретарь и призвала к докладу следующую умную голову.
Я так и не понял, когда настанет мой черед, и куда исчезла красивая женщина, которая принимала у меня душ и долго ловила такси на обочине проспекта.

Наконец, когда задание генерала было выполнено, и я мог уже уходить на свои хлеба, мне захотелось, все же дождаться перерыва семинара, чтобы показаться ей на глаза и задать пару умных вопросов.
 
- Ой, это вы, - засмущается сейчас она, вспомнив свое ночное приключение, - рада вас видеть, - едва добавит раскрасневшись.

Течение моей мечты было прервано громким приглашением секретаря на кофе в соседний зал. Участники семинара засобирались и быстро окружили огромный стол на кафедре, заставленный чашками и тарелочками с песочным печеньем. Ее среди них не было.

- Скажите, пожалуйста, где я могу увидеть доктора Петренко? Мне нужно задать ей вопросы относительно доклада,- обратился я за помощью к секретарю семинара.

- У нее интерны сейчас. Лекция, понимаете? - Ответила, посмотрев на крошечные часики, пожилая работница медицинской академии, и посоветовала, - позвоните ей в кабинет после шестнадцати.

Так сорвалось мое предвосхищение встречи, и улетучилась интрига. Пора было топать в штаб и докладывать о выполнении задачи. Раз, два. Левой, левой. Запевай, товарищ майор, проворонил ты бабу. А хотел удивить.
 
Ладно, еще не вечер!

Четыре часа. Можно было уже звонить в психиатричку, телефон которой я нашел в служебном справочнике. Только, что ж я ей скажу, этой медицинской светиле Петренко? Типа, вы со мной вчера спали, мне очень понравилось, можно ли сегодня повторить? Или я видел вас на трибуне и желаю теперь увидеть у себя дома? Идиотизм. Ладно, поеду к ней на кафедру, придумается какой-то разговор по дороге. Не дурак, вроде, красный диплом имею.

Я незаметно вышел из штаба через заднюю дверь радиоузла, запустил «Шестерку» и выехал из ворот родного управления в сторону городской психбольницы. За час езды, как ни старался, ничего умного я так и не придумал. В голове всплывала всякая дрянь, вроде той, что говорят шестнадцатилетние пацаны на школьных вечерах.

Миновав «кирпич», красующийся над больничным ограждением , я подрулил близко к главному входу комплекса.

Понедельник, он и в Африке понедельник. На пути меня встретила табличка, прикрепленная к дверному окошечку с полочкой: «В связи с эпидемией гриппа, посещение больных запрещено». Я дернул дверь и, сразу нарвался на грубость:

- Чего дергать, эпидемия!- Возмутился старушечий голос и, окошко слегка приоткрылось.
 
- К Татьяне Владимировне Петренко можно пройти?- Нерешительно, но громко спросил я нянечку, недовольную лишним беспокойством.

- По какому вопросу?- серьезно спросила видавшая виды сотрудница.

- По личному вопросу, - не соврал я ей.

- Записанный? Или доложить?

- Доложите,- попросил я бабушку в беленькой косынке и сунул в окошечко пятидесятку.

- Дожидайся здесь, не морозься, - пригласила старуха в помещение и указала на кушетку, обтянутую тонким заменителем кожи.

Бабка стала куда-то звонить по трубке, прикрепленной к белой стене и часто согласно махать головой.

- Снимай свою обувку, надевай тапки и поднимайся на третий этаж. Там секретарша в приемной у Петренко, ей расскажешь про себя,- направила она меня куда-то в неизвестность.- Куда ты двинулся? Провожу тебя, у нас тут все двери на запорах, ключи свои у каждого.

Сердце трусливо заколотилось и мне захотелось уже сбежать из этого заведения, где все так непросто устроено, но я послушно пошел за старухой, исполняя все ее команды и озираясь по сторонам.

- А ну, брысь от прохода,- прикрикнула моя проводница на молодого мужика со слюнявыми губами.

Кажется, мы уже дошли до кабинета, отделенного от царства безумия. Бабка завела меня в приемную, где белесая девушка под раскидистым фикусом громко стучала кнопками электрической печатной машинки. Увидев меня, девушка подняла телефонную трубку, с секунду послушала молча и спокойно предложила:

- Присядьте здесь на минутку, Татьяна Владимировна разговаривает по телефону.

Я даже обрадовался такому повороту событий, который предоставлял мне возможность привести мои мозги в норму. Чего я хотел от женщины Петренко? Пригласить на ужин или напомнить о себе? Зачем я приперся сюда, в такую даль?

- Проходите, - услужливо открыла для меня дверь в кабинет белесая девчушка.

- Здравствуйте, Татьяна Владимировна, - сразу и не совсем внятно произнес я,- вот приехал к вам.

- А вы кто?- просто спросила Петренко, прямо глядя мне в лицо.

- Я Игорь. Вернее, Игорь Павлович, мы с вами познакомились позавчера,- лепетал я, не решаясь уточнить обстоятельства нашей встречи субботним вечером.

- Мы знакомы?- удивленно напрягала память Таня.- Напомните, прошу вас. Вы, по какому вопросу ко мне?
 
- Я ужинал в ресторане в субботу вечером, и вы ужинали,- пытался я наиболее прилично рассказать историю про наше времяпрепровождение.- Потом мы разговаривали с вами долго.

- А о чем мы разговаривали? - Поинтересовалась беспамятная психиатр.

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Даже в оба мои глаза. Мы почти не разговаривали с ней, а сразу взяли такси и через десять минут уже завалились ко мне в постель, а утром расстались.

- Ну, разговаривали мы о разном.- Придумал я на ходу, жутко смущаясь, словно завалил в кровать свою учительницу по математике. – О работе говорили, о жизни.

Я готов был уже попроситься в туалет и сбежать на улицу.

Доктор Петренко поправила рыжие волосы, теперь заколотые на затылке узлом, подумала с минуту, и рассмеялась, прямо глядя на меня:

- Разве мы с вами успели еще и поговорить?

- Вы меня узнали?- несказанно обрадовался я и пересел на другой стул, поближе к ее столу.

- Кажется, вы тот самый жлоб, который выпроваживает женщину на трескучий мороз и не провожает даже до такси,- уколола она меня.

- Я не успел вас проводить, вы буквально упорхнули, - соврал я.

- Я угощу вас чаем, а вы расскажете мне о том, для чего приехали сюда, хорошо?- предложила Петренко и нажала кнопку электрического чайника.- Так какой у вас вопрос? Или проблемы с родственниками? Кто нуждается в лечении?


- Я нуждаюсь, - попытался я быть остроумным,- я нуждаюсь в том, чтобы вы встретились со мной сегодня после работы.
 
- А вы обещаете любить мою дочку? Девочку Дашу?- Неожиданно спросила она и сузила серьезные глаза.- И мою маму обещаете уважать?

- У вас есть дочка?- зачем- то спросил я, снова застревая в тупике.

- Вы расстроены,- пожалела меня Таня и продолжила,- пойдемте ко мне домой. Познакомлю со всеми.
 
- Я хотел с вами поужинать, но если вы сегодня не можете, - уходил я от удовольствия попасть в большую, дружную семью, где есть мама, малышка Даша и еще неизвестно кто.

- Вы же хотели сегодня провести со мной вечер, или мне показалось, - прямо спросила Татьяна, доливая кипяток в прозрачные чашки.

- Так получилось, Татьяна Владимировна, что вы сказали мне вчера утром, что со мной вам было тепло. Мне захотелось просто повторить тепло.- Неуклюже убегал я, поднимаясь со стула.

- Тепло, Игорь, это, всего лишь, не жарко и не холодно. Мне хочется, чтобы было жарко, а не тепло или прохладно. Тепло мне здесь, на работе. Среди друзей тоже тепло. А на счет дочки я пошутила. Женитесь на мне, вы ведь хороший мужик, довольно вам разбрасывать тепло в никуда. Я рожу вам Дашку, обещаю.

Через три месяца, точнее, на другое утро после свадьбы, Таня объявила мне о том, что ей жарко. А следующей зимой родилась наша дочка Дашка, украшенная Таниными золотыми завитушками.