Мутанты

 Алексей Колосов
 Мутанты из реки Шексны
Рассказывать о рыбалке, тем более на полном серьезе, - занятие слишком никчемное. А вдруг какому настоящему, у которого руки с рождения ближе, чем на два аршина не сходятся, когда о рыбе говорит, вдруг такому рыбаку, который в каждой луже по две говорящих щуки в день ловит, мои заметки попадутся? Не оберешься греха тогда! Вот я заранее и предупреждаю: всё, что прочитаете ниже, коли захочется, - чистой воды правда! Ей-ей…
Озерищ, озер, да озерушек в наших краях больше четырех тысяч. А еще рек, речек да речушек две тысячи с лишним. И в каждой самой маленькой лужице – рыба водится. Я уж не говорю про большие – там и подводные лодки погуливают. Потому и рыбаков в наших городах и селах – никто точно и сосчитать их не может, как ни пытались. А попробуй, застань их дома, чтобы сосчитать?
Но каждый настоящий рыбак нескольких друзей-рыбаков и среди ночи может узнать в полной темноте. И еще нескольких рыбаков по голосу определит запросто. Даже в самом густом тумане. Потому как в большинстве случаев, так уж выходит, рыбалка – это дело коллективное, артельное, товарищеское. Дружеское, можно даже сказать…
Так вот, поехали как-то несколько таких товарищей на зимнюю рыбалку из Вологды на славную реку Шексну. Поездом поехали. А поскольку было темно и холодно, то у каждого «с собой было». Это не соблюдения вредной привычки для, а исключительно в целях того, чтобы не озябнуть. А то подумаете глупость какую про вологодских-то рыбаков! В вагоне оказалось не совсем жарко, потому один из товарищей сразу же и предложил: «Предлагаю всем согреться!»
Это предложение очень долго не находило понимания среди товарищей преданных. Секунд пять-семь. А на восьмой секунде на столике стала появляться закусочка…
В Шексну рано приехали. Затемно. Взяли с собой еще маленько и без труда и опозданий оказались на льду. Просверлились, конечно же, обрыбились. Тут второй товарищ, который все время до этого молчал, вымолвил, наконец: «Предлагаю – за рыбалку!» Упираться, как язь в лунке, никто не стал.
А уж потом с чистой совестью за дело взялись. На мотылька попробовали, на червячка, на блесенку, на мормышку, на гармошку… Набухали самой разнообразной рыбы по полной шарманке (так в Вологодской обл. называют ящики для зимней рыбалки), а до вечернего поезда из Шексны в Вологду, как до Киева на карачках! Товарищи хапугами не были, чтобы там кальсоны с себя снимать под рыбу, да еще что-нибудь, но память имели великолепную. Вспомнили как-то разом, что прямо тут, в Шексне, проживает еще один рыбак-товарищ, которого на льду видно не было, а, значит, он еще ни о чем не догадывается. По пути взяли с собой самую малость и махнули к товарищу. Не на улице же продолжать! Я имею в виду рыбалку…
Ухи из лещей да судаков с окунями наварили быстро. Из щук котлет наделали. Плотвы нажарили. К вечеру решили домой не ехать, потому как поезд давно ушел.
Утром, пока все спали в густеющих муках совести, хозяин самовар поставил. Потом достал из холодильника оставшиеся рыбьи головы и разложил их по шарманкам строго по справедливости. Чтобы, значит, каждый мог достойно перед своей супругой отчитаться за количество пойманных голов. Прощались молча. Да и о чем орать, когда все удалось на славу?
Вернулись в Вологду затемно. Покурили на перроне, а потом по домам разошлись. Тоже молча. В предчувствии. Жены, конечно, обрадовались сперва, что кормильцы не утонули, а вполне относительно живыми вернулись под родные крыши. А потом спрашивать начали подозрительно, где, мол, рыба? Ехидно так начали спрашивать, хоть перед этим и не сговаривались. Где- где? В шарманке!
А когда заглянули жены в шарманки, то ведь не поверили, что рыба в славной реке Шексне стала ловиться без туловища. Голова, выходит дело, еще ловится, а спинка, ребрышки, плавнички наваристые – перевелись! И про ночевку у товарища, соответственно, не поверили жены. Все до одной высказали в деликатной форме предположение, что ночевали наши товарищи у каких-то бл…й, их же пойманной рыбой угощали, потеряв стыд и совесть. А те паскуды еще и понадсмехались надо всеми…