Зарисовки

Зарисовки
(описания различных комично-пошлых ситуаций, в которые попадал Е.В.М.)

***
Как-то замечательным августовским утром шел я, задумчиво перебирая ногами ас-фальт... И встречаюсь взглядом, с дедком, который торгует огурцами малосольными или со-леными... Дед внимательно так присматривается... И произносит, не отводя взгляда: «Хоро-ши огурцы с похмелья!» До меня доходит смысл произнесенного и возникает естественная мысль: «Ну и рожа у меня, должно быть...» Потом дома в зеркало посмотрел: да нет, все вро-де нормально... Но ситуация запомнилась...
***
Было реально со мной.
Как-то в Питере возле вокзального метро задумчиво пью пиво и курю... Подваливает тетка в растянуто-дырявых колготах, вся такая зачуханная, вонючая, и ласково смотря в очи мне, произносит: «Мол...чек... с девушкой отдохнуть не желаити?» При этом взор ее пере-мещается на пивную емкость, и слюна тетки булькает в гортани. А запах... Просто чудо... Даже сигаретный дым не убивал его... Я в прострации смотрю на нее. Слов нет...
Тетка воспринимает это за некую борьбу в моем сознании... Мол, не решаюсь, и пыта-ется помочь мне, побороть сомненья... Открыв пахучий рот в ласковой улыбе... Она добавля-ет, пытаясь как-то игриво двигать телом: «Мол, отдых возможен в какой-то рядом располо-женной комнате и т.д.», потом добавляет про стоимость... Которая равна была, двум бутыл-кам шнапса...
Видя в глазах моих некий интерес, понижает голос и произносит главную фразу: «У меня вот вчера иностранцы были, очень остались довольны». После этого я понял, что ор-газм уже близок. Поблагодарил гетеру, оставил ей недобитый бир... и шустрым шагом дви-нул от развратного места...
Но вспоминаю до сих... Колготы ее в узорах прорех...
***
Пару недель назад была у нас добрая тетенька из Ставрополя, некто Ириша Б., корен-ная казачка. Широкая в плечах, крутая норовом. Приехала с Дону и стала закупать всякую обувь у Валентины «Буль-Буль» («Буль-Буль» – потому как очень любила потреблять напит-ки спиртосодержащие, особливо коньяки). По окончании закупки побежала она в магазин, набрала снеди и бухла. Коллектив уселся и начал вместе с нею квасить по поводу удачной покупки и вообще приезда доброй казачки в стольный град Москву. Квасили до часов семи. Потом рассосались.
Утро следующего дня – текучка, работа, то се. И тут часов в 11 нарисовалась добрая казачка. Физия краснющая, опухшая, странно пахнущая и практически невменяемая. На не-сколько озадаченное коллективное «Доброе утро» она ответствовала: «Допппрый » и заикала от радости встречи. Затем тетенька пристала к Вале «Буль-Буль», и пристала не на шутку. Все втирала про вывоз товара, про загрузку и прочую херню. Хватило ее минут на семь. За-тем тетенька умаялась, прилегла на диванчик и мирно уснула, одурманивая народ храпом, частым попукиванием и вскриками во сне. Снилось, видать, чего-то странное, потому как сонные фразы, вылетающие изо рта были следующими. «На…уй, …издец и ойюу.
Коллектив и клиенты искренне офигевали от этого действа. Проспавшись, казачка долго не могла всосать, где она, и какого, собственно, здесь. Затем, увидев Валино лицо, ска-зала: «Ну и рожа», на что Валя очень обиделась и послала ее спать далее. К вечеру тетенька ожила и рассказала Вале секретное следующее.
Попивши у нас, она не успокоилась она и пошла вразнос. Добралась до гостиницы и в своем роскошном двухкоечном номере, устроила попойку с добрыми, стосковавшимися по женскому теплу молдавскими мачо в количестве трех штук. Далее все у нее затуманилось, и что было в ночи, осталось неизвестно. Но на молдаван она обиделась и назвала их странным словом «гомосеки».
Будет интересно увидеть ее в следующий раз.
***
В период работы моей в компании «Квас и хрен».
Здравствуйте уважаемые!!!
Как провели Вы остаток четверга?
Я указанный остаток провел серенько, хотя несколько оживился следующему собы-тию.
Подбираясь к своему гордо возвышающемуся многоэтажному жилищу, увидел я ле-жащее в пыли тело. Тело было мужское, оно не шевелилось и лежало в месте выброса мусо-ра, то бишь, на помоечном лобном месте. В голове мелькнула мысль, че, мол, тока не выки-дывают... Но некое сострадание шевельнулось в черствой душе моей, может, мол, плохо че-ловеку, сердце прихватило или аппендикс взбунтовался, мало ли. И уже более внимательно воззрился я на тело зорким взором. Тело лежало неподвижно, не вздымалась впалая грудь, не шевелились ноздри, лишь муха ползала по не омытому лбу...
Вот ведь, и точно плохо телу, может, и не живо оно.
«Че ж делать-то?» – шептало в голове сострадание.
Остановил я ход ноги и застыл в раздумьях. С одной стороны, надо бы телу помочь, с другой стороны – тело лежит на помойке, не шевелится и запах издает отвратный (хотя, мо-жет, это от помойки). Я подошел поближе и воззрился еще зорче. Шевеления и визуальные признаки жизни в объекте отсутствовали.
«Может, ментов вызвать, хотя они хрен приедут, а ежели приедут, так еще и мозги все высосут», – молвил мыслительный процесс. В некоем оцепенении я провел еще минуту, всматриваясь в тело.
«Не, не буду я это трогать, нафиг надо» – уже поворачиваясь, решил я.
Но узрел фигуру местной синявки, вяло шуршащей по асфальтовым просторам.
Синявка явно что-то высматривала ищущим туманным глазом. Подойдя к помоечно-му ареалу, она просияла, увидев то, что было утеряно ею. То бишь, тело, видимо родное ей почему-то.
Она подошла, и что-то воркуя, пихнула объект ногой в калоше (босоногого типа).
Никакой реакции, со стороны объекта не последовало.
Я с интересом наблюдал со стороны, изредка отбивая мушиные атаки. Синявка завор-ковала погромче, но еще с некоторой нежностью. Пихнув тело посильней, она изобразила на рыле подобие недоумения.
«Ну, точно труп» – подумалось мне и захотелось испариться.
Но в следующий миг синявка с остервененьем вцепилась в карман объекта и стала из-влекать из оного жуткие предметы. Самым узнаваемым был осопленный платок, остальное содержимое описывать просто неэтично (боязно). Но вот блеснули монетки и несколько бу-мажных денежек.
«Ну, блин, еще и мародерствует, просто жопа» – подумалось мне. Смотреть на сие было отвратно, а влезать в процесс и прерывать его – еще более нереально.
Но тут произошло следующее. Рука объекта (тела) простерлась вверх и цепко ухвати-лась за синявью шею. Синявка поперхнулась от неожиданности и стала шею свою вырывать из цепкой руки тела. Отобрав свою шею, она шустро ретировалась с добычей. Тело, остав-шись ни с чем, начало шевелиться и обшаривать вурдалачьим глазом окрестность. Наткнув-шись на меня, взгляд остановился и видимо стал наводить фокус. Но вновь силы покинули тело, и замерло оно в оцепенении.
Успокоенный, я удалился.
А по прошествии 20 минут поехал на тренировку.
Тело лежало на месте, но уже двигалось и чего-то искало в промежности, кряхтело и почесывало гениталии.
«О, блин, ожило», – радостно подумал I'm, и поехал себе и помчался по просторам, по зеленым...