Мост

Кабинет следователя транспортной прокуратуры заливало не по-осеннему яркое солнце. Из окна была хорошо видна река и старый железнодорожный мост, построенный еще в начале XX века. Допрос свидетеля по делу о крушении грузового поезда был окончен, и мне не терпелось поскорее уйти домой. Устал я с этим делом, но расследование было почти закончено, и эта мысль помогала тянуть лямку следственной тягомотины.
- Пожалуйста, прочитайте протокол, и если нет замечаний и дополнений к тексту, то подпишите каждую страницу, - обратился я к пожилому путейцу, которого допрашивал почти целый час.
- Вежливые вы все стали, - сварливо протянул свидетель, - пожалуйста, присядьте, пожалуйста, прочитайте, пожалуйста, распишитесь…
- Простите, разве я когда-либо был с Вами груб или невежлив? - спросил я недоуменно. Сегодня мы увидели друг друга первый раз в жизни, и я точно знал, что никогда с ним грубо не разговаривал.

- Да причем здесь ты, молод ты еще, жизни не видел, хоть и следователь, - старик явно разволновался, - вот смотри, видишь полный рот железных зубов?
При этих словах, он широко открыл рот, и я увидел, что все передние зубы у него действительно были металлические. Завершение допроса из стандартной процедуры подписания протокола явно переходило в какую-то иную плоскость. Слов нет, по сравнению с этим дедом, я молод, но все же я следователь и нутром чую изменение ситуации.
- Ну-ну, давайте-ка поподробнее про железные зубы, - сказал я и откинулся в своем крутящемся кресле. Старик тоже откинулся на спинку стула и было видно, что в нем происходит борьба мотивов – говорить дальше или не говорить? Я же решил резко сменить и тон, и стиль разговора.
- Давай, дед, колись, где зубы железные нажил? Поди, на Колыме срок мотал?
Старик еще немного помолчал, а потом решился продолжить разговор.

***
- Мне в конце 37-го года было почти 17 лет, и я уже полгода работал разнорабочим на нашей станции. Зачем меня вызвали в отдел НКВД на железнодорожном транспорте, я не представлял, но колени мои подгибались уже на подходе к ихнему зданию. Месяц назад ночью прямо возле депо забрали моего двоюродного дядю, работавшего путейцем на нашей станции, потом арестовали жену и сына. Поэтому ничего хорошего от вызова в НКВД мне тоже не ждалось. Когда я зашел в кабинет, следователь писал какую-то бумагу. Он молча посмотрел на меня, поднялся, достал из сейфа картонную папку, вынул несколько листов желтоватой бумаги, протянул мне ручку и сказал одно слово: «Подписывай». Я подошел к столу и увидел, что это был протокол допроса и на первой странице указаны мои биографические данные.

- А что там... ну, в этой... бумаге написано, я же еще ничего не говорил, - горло мое пересыхало от страха и волнения, и я все время облизывал губы. Следователь снова молча посмотрел на меня, положил протокол на стол, открыл верхний ящик, вынул наган и со страшной силой ударил меня рукояткой в зубы. Я отлетел от стола к двери, врезался головой о косяк и очнулся не сразу, а только после того, как он вылил на меня графин холодной воды.

- За что Вы меня, - прошепелявил я сквозь разбитые губы после того, как вместе с кровью выплюнул на пол свои зубы.
- Подписывай, - снова сказал следователь и протянул протокол моего допроса.

***
- Я все подписал… не глядя, - закончил старик свой рассказ, - и до сих пор не знаю, что же было в этом протоколе. Слава Богу, живой вышел в тот день из НКВД, видно на мое счастье добрый следователь мне попался.... или в хорошем настроении был в тот день. Вот так и живу с думой о том, что может там, что про мою родню было сказано…
- А-а Ваши родственники? С ними что произошло, - спросил я у старика.
- А их всех расстреляли за взрыв железнодорожного моста с целью покушения на товарища Иосифа Виссарионовича Сталина...
- Сталин бывал в наших краях? - удивился я, - вспомнив опубликованные воспоминания его современников, о том, как не любил вождь выезжать из Москвы.
- Да нет, Сталин никогда здеся не был, - горько усмехнулся старик, - поэтому никакого тут покушения не было… да и быть не могло.
- А мост когда взорвали? - уточнил я.
- Да никто его не взрывал, - неожиданно заорал старик, брызжа слюной и тыча рукой в окно, - вон, гляди, как построили, так и стоит до сих пор.


Рецензии