Клим

 
Снаружи обильно поливал дождь, вечно и глухо разбиваясь каплями о тела зданий. Все эти серые и липкие сооружения, будто вырвались из мрачной толщи земли. Ливень погружал все во мглу, и было бы совсем темно, если бы не оранжево-красноватый свет фонарей, который рассеивал, как будто растекшимися маслами, густую завесу ливня, заглядывая робко в окна домов.
Наконец, он отнял свой лоб от холодного стекла, ему надоело наблюдать расплывчатую и нечеткую, однако загадочно-красивую картину, что висела за стенами теплой квартиры. Задернув шторы, что в одно мгновение окрасило все темно - бордовым светом, он возвратился в уютную, жаркую и удивительно мягкую комнату. Оглядев родные стены и пол, он осознал, что окунулся в комфорт, в теплую влажность, и когда он осознал это, он посмотрел на свою любовь, что мирно сопела на широкой кровати. Он ощутил невероятную радость и… счастье! Тогда он принялся осторожно, чтобы ненароком не разбудить свою жену, поднимать одежду, которая комом валялась прямо подле кровати. В комнате все еще слышен был изумительный аромат сандала, а ножки кровати были плотно укрыты застывшим воском. Взяв бокалы, что стояли на столике возле кровати, он внимательно всмотрелся Ольге в лицо, и, убедившись, что она спит, аккуратно вышел из комнаты, направившись на кухню. И почему к утру наши мысли чаще становятся мечтами? Завтракать он не любил, но сварил кофе, аромат, которого мгновенно заполнил все помещение, и, как в дешевом рекламном ролике, повис в воздухе новым днем. Вскоре, от пронзительного пиликания будильника, проснулась и Ольга. Щурясь и зевая, с растрепанной прической, в длиннющей мужской небесно-голубого цвета рубашке, она прошла на кухню, улыбнулась мужу и игривым голосом произнесла:
- Привет, Клим, а ты рано!
- Привет… иди ко мне.
- Хорошо! – она захихикала.
Огромное, потрепанное, черное кожаное кресло буквально поглотило его в себя, он утопал, сонный, в нем, анализируя то, как странно вела она себя эти несколько дней. Сидел, слушая бой дождя, и крутил задумчиво в руках зонт. Он думал об Ольге.
Они вместе уже почти два года, а последние месяцы вдруг обратились кошмаром. Так что же случилось за этот декамерон счастливых дней-композиторов? Может, она пыталась внести разнообразие? Нет, ведь это она стала уставать и остывать, не он. Он делал все, чтобы чувства жили. Не представлял почему, каждый вечер, видит ее другой, видит ее уже навеселе и ощущает запах алкоголя. Не понимал, почему Ольга столь сильно изменила свое отношение к нему. Мысли мучили его. Он любил ее больше, чем все, что для него существовало. Больше себя. Больше своей жизни.
Не мог он себе представить, что происходит.
Странная атмосфера комнаты постепенно пропитывала его мысли не менее странными воспоминаниями: он видел печальные сцены своей жизни; чувствовал то, как он прикасался к гладкой коже, то, как его губы медленно танцевали, он начал вспоминать встречи; вспомнились друзья, многие хорошие люди, о которых он уже давно не вспоминал. Он начал медленно, степенно разбираться в памяти, ища образы, а искал он приятные и интересные моменты, и вот они…
 Осознавая, что стоит немного расслабиться, он расплылся в улыбке, глаза закрываются от удовольствия, дыхание медленное и глубокое, сердце излучает тепло, которое распространяется по всей груди, потом медленно оно появляется ниже, и тепло заполняет его живот, затем еще ниже и все ощущения становятся насыщеннее и сильнее. Хорошо. Веки опустились, и появляется состояние полудрема. Он ясно чувствует вес своего тела, однако начинает куда-то проваливаться. Мысленно падая, он вспомнил об этих десяти днях проведенных с Ольгой, и снова почувствовал невыразимую радость. Счастье.
…рывками из всей этой глыбы мертвых лиц, этих серых и слизких трупов продирается бесформенная, не имеющая никакого роста и веса, безглазая девушка да, конечно же, это девушка, и она выпускает ему в лицо огромную струю черного сигаретного дыма, а потом, потом она плюет ему под ноги. Кошелек его набит деньгами. Много денег. Еще выше этажи. А небо... он смотрит наверх, а неба нет!!! Все провалилось, все исчезло. А… Клим кричит, резко распахивает глаза, чтобы сбросить сновидение. Кресло впитало сон. Стрелки часов указывали на выход.
 Ольге захотелось ехать в его машине. Он подогнал машину, открыл ей дверь, сам сел рядом с ней на место водителя. Клацнув тумблер и зажигание, завел машину, та приятно заурчала, будто это была большая красивая кошка. Эта машина была произведением искусства. Его мечтой воплощенной. Это была уже не машина – дитя. Его дитя. Прикасаясь к ней, он ощущал во рту смолистой вкус карамели. Плавные линии, будто лоснившиеся черной шерстью, заставляли его почти дрожать от удовольствия. Внешний дизайн автомобиля остался от M3, однако все было заменено алюминием и хромом, и металлами, использующимися лишь в аэрокосмическом машиностроении. Под капотом же скрывался Spyker последней модели, и еще кое-какие возможности перепали от танковых войск и ВВС Федерации. 1250 лошадиных сил. Неистовый табун ревел под скрытой мечтой…
Можно ли проснуться совершенно спокойным? Держать себя? Быть невозмутимым? Выходит можно, но только лишь внешне. Потому что слезы, которые не текли из глаз, топят все мысли. И через время глазницы, словно уголь - еле тлеющий уголь; и снова клонит в сон, но мысль о сне вызывает лишь одно чувство - страх! Тогда благодаришь будильник, который спас тебя от продолжения. Спасибо, будильник…
Парень лет 25: ”Раскопытился сильно, урод?!” честно... он думал потом, что дай себе волю в ту секунду, как пасть его захлопнулась, то, скорее всего, он бы его убил. Всего на всего из-за того, что ярость и страх, да страх! захлестнули сознание...
Молчал.
 Глаза держались пола... Парень снова облил грязью, тогда Клим поднял глаза и всмотрелся в его зрачки. Что он там увидел, только Бог знает, но взгляд парня быстро сломался, секунд пять. В тот момент...в тот момент...о чем он думал?.. Клим не помнил…но что...что заставило парня ретироваться...его молчание...его взгляд...просто парень спрятал глаза глубоко в свою грубость и мгновенно исчез за углом ларька... нет… может...может он подумал...что Клим местный торчок...не-е-е-ет...вряд ли...может, подумал, что не стоит тратить время, ибо все равно у него нет и грамма самоуважения, и он не ответит... да... наверное, это ближе к правде...а сейчас...он понял...что он его ранил...лучше бы он ему нож в живот всадил...такая маленькая ситуация...а столько боли...столько злости и страха...было хуже...но розовый спирт народа в глотке - сглаживал все раны...все мысли...и все шло гладко...тут все мировосприятие усилилось в тысячу раз...кому скажет...так лишь смех в лицо и в сердце...а то и в спину...стоит ли задумываться над такими мелочами вовсе? Мелочи важнее, они регулируют его состояние...Многие промолчат, согласившись с ним, и ласково успокоят... другие же ткнут носом в ошибку и заставят чувствовать боль отчетливее...не скажут розовых слов...а иногда их так не хватает...до смеха банально...да, Климу нужны слова поддержки... поощрения...однако он знал, что останется без них...и огревал ее молчанием...за что...потому что... ничего; продолжал вести спокойно автомобиль, потихоньку набирая скорость.
“Осадки не прекращались уже третью неделю, раньше такого не происходило! Снега в этот год на улицах не было, были только ливни! Зимой на улицах не видно было больше детей, швыряющих друг в друга снежки, не было снеговиков, с морковными носами; все стало меняться. Ученые уже 7 лет пытались изучить управление погодой, но безуспешно! Они утверждают, что это станет возможным, только если увеличить финансирование проекта в 20 раз, иначе человек окончательно проиграет битву с природой, и так и будет хоронить по 2-3 млн. погибших от катаклизмов собратьев в год. В год! Количество непременно будет возрастать. Однако убывать имена для названия ураганов, - будет уже не до этого. Соединенные Штаты /Агрессии/, ведут исследования, достаточно интенсивно, и денег они не жалеют, но их знания до открытий Объединенной Федерации разделяет 5 лет изучения, у Федерации же денег, для реализации проекта, нет и…”
Клим переключил радио на следующую волну – он не мог больше слышать человека, который говорил сейчас в эфире.
Прозрачными кляксами расшибались о лобовое стекло капли дождя; щетка, как буйная, металась из стороны в сторону, но ей не удавалось справиться с непрекращающимся потоком воды, клинерные лазеры, встроенные в стекло и экраны, тоже не справлялись с поставленной задачей. В салоне тихонько гудело радио - реклама фармацевтической продукции - прогноз погоды, а какой теперь прогноз погоды?! Вероятность в восемьдесят процентов, что погода не изменится, и на следующий день все будет *циклиться. Если бы азартный игрок знал на восемьдесят процентов, когда идти ва-банк! Вероятности и совпадения... возможности и выбор… прошлое есть будущее, а что было?
То, что будет.
Что будет... будь, что будет...
Идешь по одной из центральных и освещенных улиц, наполненной прохожими, подскакивает какой-нибудь волшебник и начинает кричать. Ты готовишься уже этого ублюдка оглушить ударом ноги, а собралась уже кучка любопытных, как вдруг кто-то приближается к тебе со стороны и говорит: "Не обращай внимания, дружище… он бухой", - ну, или к этому типу: "Да отвали ты от парня!" - и в то же мгновение этот благодетель вонзает нож тебе в живот. Затем он убегает вместе со своим сообщником. Напрасно будут их искать... Он ввел тебя в заблуждение – ты принял его роль: положительного сочувствующего прохожего. На самом же деле – работал на подкачку. Поэтому меньше надо опасаться того кретина, что зацепил тебя, опасайся тех, кто окружает тебя... Если кто-либо из последних пожелает вмешаться - не спускай с него глаз. А что если все это происходит в ночном клубе? Где очень много оголтелого народа? Это русская рулетка... твой страх непобедим... напрасно стараться заглушить алкоголем... ЛСД или - или. Некому доверять и ты никому не доверяешь. Доверие - это не просто слово... я не мог себе представить, что нет человека, которому можно сказать то, что не можешь сказать первому прохожему на Невском... черт, да живи ты! Дурак! Какие глупые мысли его мучили...
Молчание нарушила Ольга:
- Клим тебе что, нечего сказать?
- Просто молчу.
- Не молчи!
- Ладно.
- Я хочу тебе многое сказать.
- Я тоже, но ты начинай.
- Мы расстаемся, мой Клим, дорогой… - начала она медленным и спокойным тоном - я всегда буду вспоминать о тебе с теплотой и благодарностью, никогда не забуду всего, что ты для меня сделал…мы не предназначены друг для друга… я ждала не тебя, но и я не для тебя - Вероятно, она уже решила, будь, что будет и уже не останавливаясь, начала быстро и нервно говорить - всегда буду думать, вспоминать о тебе, как о моем самом лучшем друге, и останусь твоей сестрой… я любила, и буду любить тебя как брата, как друга! Я знаю, вижу, ты часто думаешь, что же происходит со мной. Клим… я влюблена! Клим, понимаешь? Я никогда не думала, что это случится, но ты был прав, Клим! Ты прав… ты прекрасный человек…
Молчание. Мгновение остановилось. Время померкло, остался лишь шумный водоворот немого вопля и стона. Молчание. В машине резко стало холодно, затем жарко, затем температура исчезла. Молчание. Ольга что-то продолжала говорить, но разве мог он ее еще слышать?
- Клим?! Климми? Скажи что-нибудь! Сбавь скорость!! Ну не молчи!
Через минуты, когда она уже начала серьезно нервничать, он спокойно произнес:
- Ольга, ты не знаешь, что нельзя людям говорить такие вещи, когда они за рулем?
- Что?
И снова прошло время, прежде чем он ответил:
- Впечатлительные люди могут забыть, что они в автомобиле, есть риск потерять управление и разбиться. Ты могла нас убить…
Удивление легло на ее лицо.
Мрак окутал ее нимб. Клим развернул машину. Домой. Больше они не перекинулись и словом до самого дома.
Ключ в замке, два поворота вправо. Все. Дверь открыта.
- Свет! - командным голосом рявкнул Клим, после чего вспыхнули светильники.
Он пропустил Ольга в квартиру, прикрыв за собою дверь.
- Оль, милая, я сейчас уеду в офис, ты побудь пока дома, я вернусь через час - два.
- Но... – она помялась, молча глубоко кивнула, затем, мотая из стороны в сторону – в знак отрицания, добавила – но ты не пропадай... я многое должна рассказать.
- Пока, я люблю тебя - и он, поцеловав ее в щеку, ушел, оставив жену в полнейшем замешательстве, а Ольга сказала ему вдогонку:
- Спасибо, Клим.
Его голова кипела. Он не мог быть сейчас с ней. Мозг был на грани плавления, все кружилось и терялось в дико ярких, пестрых пятнах. Каждый взрыв сопровождался столкновением сознания атомов, образуя слезы, и слезы заливали его щеки. Это была вовсе не обида. Это был конец. Конец его счастью, его способности чувствовать что-то, помимо бешеной по силе боли.
Звон. Звон кружек, рюмок. Гам. Шум. Боль и крики. Смех и зависть. Все прекратилось.
Он несся домой. Скорость вдавливала его сердце в глубь живота, но педаль газа уходила все глубже в пол. Он отсутствовал уже почти 15 часов. Алкоголь ослабил рассудок, и ему до крика хотелось отрезветь на минуту, чтобы потом, вспомнив, снова напиться. Просто чудом избегал он красных огней и агрессивных зебр, наверное, позади него неслась огромная стая ангелов, пеной бешеных псов слюнявя его пятки, иначе он бы не избежал столкновений. Love dogs. Его мечта воплощенная. Двойные сплошные, светофоры – все это мимо него.
 Снова ключ в замке, снова два поворота. Дом. Тепло. Хорошо. Но мысль стала обвивать прошлое. Холод. Все стало зябким.
- Оля! Где...слушай... - Клим одновременно стал снимать ботинки и куртку, при этом, зовя, хмельным голосом, свою любовь, потом задергал ногой и ботинок полетел в светильник, посыпалось стекло. Он жутко расхохотался. Двигаясь от стены - до стены, все еще смеясь, он добрался до спальни. На широкой, роскошной кровати, лежала Ольга. Отсутствующим взглядом она уперлась в высокий потолок, в слегка поголубевших руках лежал клочок бумаги. Он с места кинулся к ней, что-то, то, вопя, то бормоча. Руки Клима прикоснулись к ее лицу. Клим отрезвел в одно мгновение. Его сознание прояснилось. Он слишком отчетливо все осознает.
- О...Оля...Боже...ль...- он упал на кровать рядом с ней. В этот же момент Ольга повернула на него голову...
- Ты живой…я решила…убила… – глаза ее были на пол-лица, внимание Клима полностью сконцентрировалось на этих огромных удивленных глазах c очень узкими, мелкими зрачками.
- Как давно ты их наглоталась?! – вопрошал он, а руки уже набирали номер спасителей.
- Ты…жив…я про…щаю тебя…только ш…успеешь…- простонала милая его, глотая окончания слов. И он понес ее в ванную комнату – …записка…- договорила она уже там. Он молча взял записку, не читая, достал зажигалку, щелкнул и сжег клочок бумаги. Она с улыбкой наблюдала, как его слезы падают на ее бледное лицо.