Старый артист

В ходе предвыборной кампании одна из политических партий, приближенных к высшему государственному руководству, затеяла массовую тусовку, связанную с приездом ее лидера. Партии-прилипалы, партии-скороспелки и партии-однодневки стали характерным признаком новейшей истории Государства Российского. Они решали разовые задачи привода к власти чиновников различного ранга и исчезали в небытие, обманув надежды тысяч рядовых своих членов.

Но многочисленные мероприятия местные партийные функционеры очень любили. Это верный способ продемонстрировать вождям свои недюжинные организаторские способности и верноподданнические чувства.
Такими побуждениями руководствовались они и на этот раз.
Для усиления воздействия на массы и создания видимости лояльного отношения к партии со стороны интеллектуальной элиты пригласили Старого Артиста – ветерана отечественной эстрады. Он еще при советской власти пользовался популярностью.

По задумке, после выступления лидера, Артист должен спеть пару песен, прочитать что-нибудь коротенькое и, мимоходом, лягнуть своих бывших благодетелей-коммунистов. Кстати говоря, при них он и пережил пик фавора. Ни одно партийное мероприятие городского масштаба не обходилось без его участия.

Обаятельный, остроумный, с представительной внешностью Артист блистал в ту пору на сцене. Он был популярен, его обожали женщины, прохожие узнавали на улице. В своем жанре ему в городе равных не было – он читал стихи, пел куплеты, острил и каламбурил. Его заласкали власти и поклонники.

Ушедшая в начале "демократических" 90-х, эпоха унесла с собой все – славу, молодость и силы. Потускнела и поблекла внешность Артиста, его ирония казалась неуместной, а шутки не всегда воспринимались капризной публикой.
Какое-то время он пытался удержаться в зоне известности. Старый Артист не мог без сцены, он уже не мыслил жизни без зрителя, без его оваций, возгласов «Браво! Бис!».

Наивно стремясь обмануть незаметно подкравшуюся старость, подкрашивал седенькие, жиденькие кудельки на все еще красивой голове. Нелепо это выглядело. Получалось что-то пегенькое с рыжеватым оттенком.
Жестокая публика уже тогда стала снисходительно похихикивать над стареющим Мастером. Он не замечал этого. Или не хотел замечать?

Годы шли, приглашения поступали все реже и реже. Наступил период забвения… Но надежда не покидала Старого Артиста. Он упрямо репетировал по несколько часов в своей небольшой, уютной квартирке, изнурял себя физически, стараясь поддерживать себя в форме.

И вот о нем вспомнили!
Изношенное сердце, пережившее фронтовое лихолетье, годы эмоционального и нервного эстрадного напряжения, затрепыхалось часто-часто, но выдержало удар радостью.
Он еще нужен, зритель ждет его…
Старый Артист не мог видеть, что дельцы от всегда грязной политики захотели бросить тень от его, некогда величественной, фигуры на своих оппонентов.

Им не нужно его актерское мастерство.
Только имя. Имя Артиста.
Всего на десять минут.
Дожидаясь за кулисами своего выхода, Старый Артист волновался, как дебютант. Он сгорал от нетерпения предстоящей встречи со зрителем. Своим зрителем.
Партийные лидеры - надменные, солидные, осчастливив своим присутствием зал, завершили свои спичи.

Наступил его черед.
Он шагнул в слепящий свет прожекторов, как ему казалось, легко и бодро.
Старый Артист был в ударе. Вдохновенно читал стихи, в том числе, и собственные. Он пел куплеты, пару раз сострил по адресу тех, кто помог ему когда-то сделать карьеру на эстраде. Он добросовестно отрабатывал заказ.
Ослепший от счастья, он не видел негодующих жестикуляций из-за кулис, призывающих его закругляться. Артист перебрал время пребывания на сцене. Отработанный, он не нужен партийным функционерам. Он ломал регламент мероприятия, а такого не прощают. Но отказать себе в удовольствии хоть на мгновение задержатся в атмосфере молодости, у Мастера не было сил.

Он выворачивал себя наизнанку, выплескивал все, что знал и умел, мастерство и вдохновение, опыт и любовь. Изголодавшемуся по зрителю Артисту было невдомек, что зритель чужой, НЕ ЕГО ЗРИТЕЛЬ. Он уже неистовствует, но не от радости встречи с Артистом, а из-за затянувшегося его выступления.
Он устал от Артиста.
Но Старый Артист лишился главного - способности чувствовать зал. И …продолжал импровизировать.
На сцену из бокового прохода вынырнули два крепких молодца. Их телосложение не позволяло усомниться в профессиональном предназначении. За ними шествовал функционер с огромным букетом роз.
Не подозревая подвоха, Старый Артист прервал начатый монолог. Его подслеповатые глаза сентиментально увлажнились. Он расчувствовался, дряблые щеки покрылись румянцем.

После коротких штампованных похвал, функционер вручил Старому Артисту цветы и с плохо скрываемой брезгливостью ткнулся носом в его лицо. «Бугаи» последовали его примеру, после чего, с двух сторон обняли Мастера и вместе с охапкой роз бережно, словно старинный сосуд, понесли его со сцены.
Зал буквально взорвался аплодисментами.
Зритель благодарил освободителей.

Артисту же мерещилось, зал не отпускает его. Он слабо сопротивлялся, взбрыкивая. Пытался освободиться от крепких объятий, вернуться на сцену, в атмосферу уходящей жизни. Но все усилия были тщетны. Натренированные горы мышц аккуратно, но неумолимо не позволяли двинуться с места.

- Как вы смеете! – забавно гневался он. – Публика ждет меня. Только за эти цветы я готов работать, как минимум, тридцать минут.
- Это мои цветы, - заметил функционер. – А вот твой гонорар – такие деньжищи за десять минут.
И сунул в дрожащую ладонь Старого Артиста две стодолларовые купюры.
- Твое время вышло.

Старик растерянно обмяк.
Реденькие волосики прилипли к вспотевшему лбу. Его сникшая, как-то то сразу обмякшая фигура внезапно ссутулилась. Тощенькое, сухое тело под накладными плечами великолепного в прошлом, но обветшалого, концертного пиджака содрогнулось в конвульсиях. Артист рыдал, горючие слезы обиды обильно текли по его аристократическому лицу.
 
Он все понял, до него дошло.
Безвозвратно ушло его время. Он не уловил момента ухода. Хотя бы за занавес, за кулисы, но важно уйти вовремя. Найти силы и уйти самому.
Чтобы не нервничал Зритель. Чтобы он был доволен тобой.
Иначе тебя унесут со Сцены.