Имманентность

 Мы учились слушать музыку. Однажды такое уже случалось.
- Мужчина, вы не подскажите, когда это было?

Прохожие неровно плывут, плотными знаками припоминания: вопросы, восклицания вживленные в темные матерчатые оттенки.

- Не уверен, не знаю...вы кажется писали прозаическую миниатюру. Поэзия, аффект, музыка...ну как всегда.
- Благодарю, приятного вечера.

Миниатюра называлась "Триша".
Музыка тогда раскрывалась, били ее перепончатые тугие крылья и никто бы не решился связать этот яростный порыв с маленькой, обнаженной девочкой шагающей по канату под гудящим ночным куполом. Триша стягивала всю взведенную над ней звездную черноту, к своим лакированным туфелькам, она нуждалась в поэзии. Она презирала слова. Она двигалась так терпко, вдоль звенящей грани воскрешенного соблазна, что мы не угадали в ней Иного музыкальной фразы. Триша всегда молчала.

- Прошу прощения, вам не кажется, что детская нагота музыкальна?!
Быть может не стоило спрашивать именно женщину...

- Возможно, не знаю...Почему вы решили меня об этом спросить?
 - Я не спрашивал вас, я просто дарю вам вот этот большой, эрегрированный цветок. Большой цветок. Возьмите его и уходите.
 
 В просторной комнате, где кроме письменного стола, кожистого барабана и
забытых нами текстов, есть еще разъятый циклоп Intel inside, гордый штатиф и мы. В комнате, где на стенах вызревают струны ночной светотени, где память пока оставляет лакуны. Ходит маятник. Не ходит маятник. Ты замер. Я утверждаю точку.
Piano magic

- Извините, какую музыку вы предпочитатете?
 Мы почти одного роста. Лезет в карман. Закуривает.
- Я очень спешу. Ты не видишь? Я ничем не смогу тебе помочь. Меня нет, воот! - ведет уверенной рукой от груди к отдаленному башенному шпилю, раскрывая передо мной явное бело-серое пространство, наполненное суммой тел и движения.
На миг, величие картины, заставляет забыть вопрос, отпустить собеседника, но вскоре в левом верхнем углу перпективы намечается некоторое напряжение. Картина едва удерживает себя. Мерзкий Fake.

Мы курим. Для тебя сейчас: ее дурные графические эксперименты, фотографии перекошенные нервным тиком или совершенно лишенные внутренних нервов. Слабые руки. Кто-то бубнит под окном. Недавное недоумение у слегка запотевшего зеркала. Неузнавание. Для меня: скрипка, забытая у отца. Мы больше не увидимся. Смычок задохнулся под новыми книгами. Так ли я одинок? Собаки гонят сквозь туман черного, цельного мужика с росинками в усах. Он бежит босым по травянистым кочкам через мое поле...

- перед тем как попрощаться я прочту тебе короткий текст.

"обменяться книгами
рукопожатиями именами

у желтой стены
бегущей ручьем
в оттененных изгибах

наших будущих тел..."


- Прощай. Сам дойду. Дорогу спрошу у кого-нибудь.