Цикл Не для всех. Встреча...

 Цикл не для всех
 Встреча…
…Он шел по улице большого, пугающего своими размерами, города. Улица была небольшая, темная, неширокая… Он шел, широко шагая, мерно перекатывались мягкие подошвы ботинок с пятки на носок… Ничем не выделяющийся в толпе, но сейчас было двенадцать ночи и никакой толпы, разумеется, не было, но Он все равно ничем не выделялся на фоне неширокой темной улицы. Он шел, как кошка: мягко и аккуратно… Расширенные зрачки нетерпеливо всматривались в темноту, вперед. Из ушей торчали наушники, в которых звучал Моцарт… Его чувства были напряжены до предела. Ночь была летней, темной; месяц закрывали тучки, а Он шел по улице огромного города, тихой лишь в ночные часы. Он очень любил тишину, нет тишина – это не отсутствие звуков, тишина – это отсутствие людей… В принципе Он мог идти с закрытыми глазами; мозг сам выводил бы его, даже если бы Он ничего не видел и не слышал; но все-таки с широко открытыми глазами темной ночью идти как-то привычнее…
Сначала ОН увидел огоньки сигарет, потом тишина была нарушена людьми. Нет, Моцарт продолжал играть, и фактически Он ничего не слышал, но Он ощущал присутствие людей, чувствовал их… До них было около тридцати метров по прямой, Он этого не мог определить по огонькам, но Он это знал… Он видел три огонька, но знал, что парней четверо, они пьяны, но пьяны еще не до такой степени, когда все становится равно; они думали о будущем, а именно им хотелось выпить чего-нибудь еще, но денег не было… Они хотели насилия, но не над собой, а над кем-либо более слабым, по их мнению, а потом выпить так, чтобы все стало параллельно… Он шел не останавливаясь, хотя мог повернуть обратно и уйти незамеченным, но Он хотел поиздеваться над «культурно проводящей время молодежью»… Он был сильным и очень одиноким, потому что не встретил еще никого, кто был хоть чуть-чуть похож на него… Он дружил с теми, кто не походил на людей, но Он тосковал по таким же, как и Он…
«Ребятишки» еще не заметили его своими помутневшими глазами, а Он подошел к ним почти вплотную и пустил «страх». «Страх» был маленьким, неопасным, почти пушистым, но на людей, таких как эти, он действовал безотказно… Были и другие, еще большие «страхи», но Он использовал самый маленький. Это не требовало никаких усилий, Он просто знал, что они должны немного испугаться. Он не знал чем матерелизовался «страх»; для каждого человека «страх» подбирал из его собственного подсознания его собственный страх… Возможно парням привиделась бешеная собака или огромные, светящиеся в ночи глаза зверя, может быть граф Дракула с Фредди Крюгером в обнимку, это неважно, главное – они ушли с Его дороги… Покрылись гусиной кожей, протрезвели малость и испарились в ближайшей подворотне. Он спокойно шел дальше…
Он прошел еще около километра, как вдруг его мозг был затуманен зовом о помощи, в том, что внезапно охватившая черепную коробку адская боль – это сигнал бедствия, Он не сомневался даже на долю секунды… Так позвать мог только такой же, как и Он… Он дернулся в противоположную своему движению сторону потому, что знал, что зовут там, сзади… До того, как в его мозгу было что обрабатывать, Он пробежал за считанные секунды с полкилометра. Его скорость, реакция, метаболизм, чувствительность возросли в несколько раз; от человека у него было только тело, а вернее – его форма; в тот момент Он превосходил себя прошлого, ведь впереди такому же нужна была помощь…
 Седовласый старик лежал на черном асфальте, его череп был проломлен, и из раны торчали осколки кости, лоскуты кожи, и кровь стекала по белым волосам его на черный асфальт. Он мог лечить себя, но никогда еще ему не приходилось лечить других… Старик еще боролся за свою жизнь: кровь прекратила течь, но рана не затягивалась, и он лежал без движения. Вокруг него неподвижно распластались четверо «ребятишек», мертвые… Как неосторожна старость, а может быть ему надоело жить в одиночестве, также как и Ему. Старик был убит молотком, наверное, после Его «страха» «ребятишки» вооружились и пошли замесить кого-нибудь…
Он умер так и не открыв глаз, но он почувствовал, что рядом с ним в последние минуты его жизни был его собрат… Перед самой смертью мозга старик передал Ему, чтобы Он искал и не повторял его ошибок, чтобы Он не отчаивался и искал, ведь их жизнь намного длиннее человеческой... Потом мудрый мозг умер, заключенный в дряхлое, неизмеримо старое тело; ему было не меньше трехсот лет, а может быть он был гораздо старше (Он не успел об этом спросить), а Он стал первым встреченным стариком таким же…
P.S. Он назвал себя Homo Super. Он вел целенаправленные генетические исследования. Он выяснил, что Он – только начало, дальше будут десятки, сотни и тысячи таких же; все человечество станет Homo Super, как некогда обезьяны превратились в Homo Sapiens, но на это ушли тысячи лет после того, как в обезьяньем потомстве появились первые Homo Sapiens, а Он был одним из первых, и Он не знал, когда будет демографический взрыв, на волне которого появятся массы Homo Super. Он так и не дожил до того момента, когда матери почувствовали в своих утробах детей, а дети чувствовали весь окружающий мир и людей…
А Моцарт играл и тогда, когда Он умирал… А ведь он был простым человеком, Моцарт-то…