боль

Боль.

Мы сидели напротив друг друга. Тихая музыка текла, омывая нас со всех сторон. Мои мысли, подчиняясь ненавязчивому ритму, тихо вальсировали в голове. Мгновения, переживаемые мною сейчас, были прекрасны. Небрежным движением руки я отправил официанта к исполнению прямых обязанностей, прервав его нахальный осмотр моей спутницы. Это удовольствие, как истинный гурман, я оставлял только для себя. Она была прекрасна. Фигура, лицо - образец для тонких ценителей женской красоты. В моей жизни не так много выпадало шансов завязать отношения с редкими представителями идеальных женщин. И я не хотел упускать, быть может, единственного шанса, подаренного привередливой судьбой. План на вечер, скомкав все свои неотложные дела, я шлифовал все предыдущие сутки, старательно подбирая свой внешний вид, ресторан, темы разговора. Парочка заранее заготовленных оригинальных экспромтов терпеливо ждали своего звездного часа. Я был тонок в лести, остроумен в замечаниях и артистичен в суждениях. Тщательно вплетенные в речь установки ненавязчиво завоевывали ее доверие ко мне. Росток моего стратегического плана жил, развивался и уже начинал приносить свои сладкие плоды. Вернувшийся официант расставил перед нами салат из морских деликатесов, легкое вино и, встретив мой недобрый взгляд, подрубивший в корне его очередную наглую попытку взглядом облизать мою спутницу, тихо ретировался.
- Река времени ни на миг не останавливает своего течения, иногда даря нам встречи с
кем-то, но чаще навсегда разлучая нас с близкими людьми. И с этим невозможно бороться. Мы лишь листки, сорванные божественной волей и брошенные в нее. Куда-то плывем по воле безучастных вод. Но в этот миг я благодарен им, за удовольствие смотреть на ваше прекрасное лицо, заглядывать в ваши томные глаза, замечая легкий интерес к своей скромной персоне. Я предлагаю выпить за нашу случайную встречу.И … я скромно надеюсь, что не последнюю.
Мы тихонько чокнулись. Я пригубил вино, внутренне похвалив наглеца официанта за прекрасно подобранный вкус. Ответив на ее улыбку, я отправил в рот несколько колец кальмара, прибывшего к нам, быть может, откуда-то из южных морей.
Острая боль в коренном зубе мгновенно прожгла себе тоннель до самого моего сердца, вспышкой ослепительного света сверкнув в голове. Я закрыл глаза, с трудом подавив стон в груди. Мышцы от болевого шока затвердели, превратив меня на несколько мгновений в каменное изваяние. Я оказался один, порабощенный то слегка утихающей, то вновь накатывающей болью. Ощущение было такое, словно кто-то настойчиво забивал в мой зуб огромный гвоздь. Удары неугомонного молотка, или скорее кувалды, странно подчинялись ударам моего собственного сердца, словно оно и выступало в роли мучителя. Только через вечность огненный шквал боли, полыхавший в моей голове, стих и превратился в тлеющие угли.
Я по очереди открыл глаза. За время, что я отсутствовал, чья-то дьявольская рука переставила декорации, сметя со сцены все, что было передо мной до этого. Тихий ресторан для ограниченного круга гостей исчез. Темный угол ночного клуба слабо освещался присосками мелькавших в бешенном ритме цветных щупалец, тянувшихся к нам от странной конструкции под потолком огромного помещения. Этого света хватало лишь для того, чтобы едва различать мою спутницу. Кислота, оглушительно лившаяся на нас из разбросанных по всему залу колонок, безвозвратно разъедала ее милые черты. Она что-то сказала, обращаясь … ко мне? Я развел руками, давая понять, что говорить здесь бесполезно. Огромная толпа колыхалась на постоянно менявшем свой цвет стеклянном полу. Каждый отдельный член этого организма извивался, подчиняясь дикому ритму, внося свой маленький вклад в его агонию. Моя спутница соскочила со стула и, схватив меня за руку, потащила в самый центр этого монстра. Боль исчезла, растворившись в мелькании вспышек света, навязчивой музыке, болезненном колыхании безумной толпы.
Я потерял свою спутницу среди танцующих, где все выглядели неотличимо, двигались однообразно и, наверное, незатейливо думали, как единое существо. Я то же пропал, исчезнув как отдельная личность, оказавшись проглоченным и без остатка переваренным этой огромной амебой. Кто-то хватал меня за руки, я что-то постоянно пил, где-то периодически курил, и двигался, двигался, двигался. Время из отдельных мгновений превратилось в тягучий кисель, тянущий меня за собой, не отпускающий ни на секунду, не дающий остановиться, задуматься. Все вокруг превратилось в один сплошной сон. Сил вырваться из него, проснуться становится все меньше.
А может, их просто давно уже и нет?
Я думаю, как все; чувствую, как все; и делаю, что делают все.
А есть ли я вообще? Существовал ли когда-нибудь?
Двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь.

wzz_z