Средние века

Средние века.
Всю жизнь хочешь стать мечником, пока не возьмешь в руки Калашников или не увидишь ядерную бомбу(TTLSD). Духовная борьба сильнее физической, но куда тогда девать спецэффекты?(TTLSD). Священник сидел на скользком деревянном стуле и подписывал индульгенцию. Жирный насильник притворно дрожал перед святыми стенами церкви. Закончив скучное занятие, священник пошел из церкви. Ему до смерти надоел запах гнилого камня и горелых свечей. Пройдя три ступеньки, он зашел в свою чистенькую хижину. Вяло помолившись, он снова вышел и направился к площади. Там он любил показать себя в широкополой рясе и посмотреть на девушек в юбках покороче его. Внезапно послышался стук копыт, он был внезапен потому, что всех лошадей селяне съели прошлым летом, во время засухи, священник еще помнит тот жесткий сухой запах, исходивший от плохо прожаренной конины. Ослов еще никто не подковывал, а тем более не ел, поэтому все в миг оглянулись на всадника. На площадь выехала его массивная фигура на столь же массивном коне. Ногоб казался скалой среди этих приниженных селян. Кто-то, наконец, понял, в чем дело, и радостно закричал. Это был тот самый воин, предназначавшийся каждой деревне, чтобы защищать от мелких напастей. О таком воине селяне слышали из жирных губ священника, державшего засаленный листочек. Ногоб был из крестоносцев, но больше не собирался в поход, потому что слабо стал видеть. Ногоб подъехал поближе к селянам, чтобы рассмотреть их. У него возникло плохое предчувствие после вида грязных лиц и гнилых зубов девушек. Воин осмотрел низкие, почти подземные дома деревни и решил жить в церкви. Он рассмотрел священника и поздоровался с ним. Недолго думая, Ногоб решил управлять селом и пошел осматривать церковь, а теперь и его новый дом. Натаснок сидел между двух домов, грыз ногти и резал мизинец. Его раздражал крест на щите крестоносца. Когда Ногоб отошел, мальчик стал напряженно думать. Он знал, что будет дальше. И все это «дальше» мешало ему совершить великие вещи. Натаснок еще с самого детства делал из окружающих подчиненных и почти захватил всю деревню Его чары, правда, развеивались, если подчиненный заходил в церковь. В конце концов, он решил ждать, а сам побежал к своему домику. В проеме входной двери сидела его глуховатая мать. Натаснок сделал то, чего никогда не делал, он надел белое сукно, а потом тщательно помылся в реке. Ногоб сел за стол и намекнул священнику о вине. Через минуту на столе стояли две бутылки кислого местного вина, которое раньше Ногоб бы просто вылил на пол. Но лишенный права выбора, крестоносец выпил все и пошел спать. Перед сном он думал. Думать было над чем. Он понял, что очень сильно попал и обречен быть здесь несколько лет. Еще он думал, с чего начинать преобразование деревни, и вспомнил слова мальчика, без хитрости сообщившего все здешние секреты. Пошел дождь. Натаснок потащил мешок к заброшенной мельнице. В мешке были кроличьи тушки, несколько костей и маленький ножичек. Забравшись в мельницу, он совершил обряд и решил что делать. На следующий день он несколько раз помог священнику в уборке церкви. Крестоносец затачивал меч и записывал население. К вечеру он с закрытыми глазами выбрал пятерых селян на инквизицию. Натаснок залез на крышу и с удовольствием наблюдал за смертью. Он слез только под конец, когда сжигали убитых. Через месяц Натаснок решил исполнить свой план. Ногоб уже узнал о ночных похождениях мальчика, о судьбе его отца, о грибах, которые он приносил поселянам. Натаснок догадывался, что он – самая вероятная из предполагаемых жертв следующей инквизиции. За месяц он успел втереться в доверие к священнику и недавно стал его водить к девушкам из деревни. Часто, когда священника не было, Натаснок осквернял церковные реликвии. Сложнее всего было избавиться от большого распятия, к нему мальчик не мог спереди даже подойти и долго смотреть. Он догадался длинной палкой с углем на конце написать на правой ноге Иисуса LCF. Натаснок посоветовал местному вору снять медный крест с верхушки церкви. Священнику было теперь наплевать на церковь, а Ногоб никогда бы и не различил там креста. Мальчик нарисовал под кроватями священника и крестоносца пентаграммы, а щит с крестом давно осквернил мочой. Ногоб постарел за месяц, селяне думали, что он слишком много пил, но Натаснок знал причину. И вот, однажды вечером, Ногоб пошел обходить деревню и как всегда зашел в таверну выпить бутылочку вина. Натаснок сидел за стогом сена и пил кроличью кровь. Через час вышел качающийся Ногоб, он не был пьян, он просто жутко не переносил местного вина, ему было плохо в определенном смысле. Ногоб пошел к церкви. Натаснок допил кровь и почти пополз за ним. Пока Ногоб сидел в церкви и, скорее всего, замаливал свои грехи, Натаснок вспоминал Некромикон и заклятья. Ногоб вышел твердыми шагами и пошел дальше проверять город. Мальчик поджидал его возле угла и, когда крестоносец проходил мимо него, выскочил и воткнул крестоносцу в спину кинжал по рукоятку. Ногоб откинул мальчика и выдернул кинжал, отбросив его в сторону. Он уже начал доставать свой широкий меч, но и Натаснок не стоял на месте, по крайней мере, его душа. Открылись двери домов и оттуда стали выходить селяне с закрытыми глазами и широко раскрытыми ртами, ревущими песню смерти. Ногоб попытался кинуться на Натаснока, но тот его откинул. Пока крестоносец вставал, до него добрались селяне. Они кидали в него камни, ветки, некоторые даже стреляли из луков. Самые сильные мужчины кинулись на него в рукопашную. Натаснок вспотел от напряжения. Ногоб сразу убивал всех, кто к нему приближался, а, закончив с ними, стал гоняться за лучниками. Большинство стрел отскакивало от его кольчуги, но были две уже под ребрами. Крестоносец бился яростно и вскоре откинул селян, те разбежались в страхе. Натаснок в сердцах их проклял. Ногоб уверенно шел к мальчику, сделал крестное знамение. Натаснок упал и задергался. Когда крестоносец уже почти подошел к нему, чтобы завершить победу добра над злом, у него провалилась под землю нога. Он ее не сразу вытащил, а когда вытащил, вместо нее красиво зиял обрывок кости. Но это его не остановило. Он шел дальше. Натаснок уже встал, но жутко ослабший. Именно поэтому Ногобу удалось достать его мечом. Из широкой раны в плече побежала черная кровь. Мальчик заставил гореть меч крестоносца, и тот его бросил. Они были в метре друг от друга, оба уставшие и израненные. Ногоб еле держался на одной ноге, а Натаснок покачивался на двух. Крестоносец сделал рывок, но маленький мальчик ускользнул от него. Теперь они бегали по кругу. Через минуту они остановились. У Ногоба кончались силы, а Натаснок припадал к земле, ища питательного тепла ада. И он нашел. Натаснок поднял с земли обугленный полностью меч. Он был несколько тяжеловат, но зато убивал наверняка. Ногоб смотрел на все это уже затуманенным взглядом, в кинжале мальчика был яд гремучей змеи, и он сокрушал могучего рыцаря. Натаснок взял меч обеими руками и пошел к крестоносцу, тот лишь раз попытался занести руку. Мальчик подкосил Ногоба, отрубив ему вторую ногу. Место среза сразу обуглилось и загнило. Меч был в крови мальчика, в его черной крови. Пришли селяне и обложили еще живого Ногоба хворостом. Натаснок на последок посмеялся над поверженным врагом и пальцем поджег хворост. По его мнению, это была правильная инквизиция. Натаснок, заживив раны, через месяц стал священником, через два – уже двух деревень, через три – четырех. Не в меру силен был мальчик.