Вдова

Поезд замедляет ход, за окном уже не мелькают, а медленно проплывают редкие огоньки. Последние метры пути озвучены шипением тормозов. Все, приехал. Прыгаю на платформу, оглядываюсь – попутчиков нет. Ничего страшного я и в одиночестве дотопаю, ночь-то июньская. На сером небе кое-где мелкие звездочки, кусочек луны тусклый.
 Через километр пути я у речки местного значения. Собираюсь подняться на мост, но со стороны прибрежных кустов слышу голос младшей сестры:
- Миш, ты?
- Привет, крошка, - радостно кричу в ответ и бегу к реке, где в лодке меня ждет Лизавета. Молодец, встретила!
Разуваюсь, отталкиваю от берега маломерное судно, разворачиваю его и сажусь на корму. Лиза делает несколько гребков веслами, теперь под килем не меньше двух метров, можно заводить подвесной мотор мощностью в три лошадиных силы.
 Японец шумит умеренно, не мешает разговаривать.
- Морошка поспела, пошли завтра на болото? - предлагает сестра.
- Можно подумать, ты ее будешь есть.
- Меня угощали вареньем, туда апельсин надо добавить, вкусное.
- Тогда пошли.

На болото отправляемся сразу после завтрака. Дорога не близкая. Компания не маленькая: восемь девок и я… Девчонки стрекочут, смеются всякой ерунде, больная память мешает мне вникнуть в суть их веселья.
 В прошлом году нас было двое, я и Колька – друг-соперник. Первым парнем был он. Спортсмен, красавец, веселый балабола. Кольки нет уже полгода. Он умер в январе, через неделю после своего двадцать второго дня рождения. Героин, передоз.
Младшая сестренка… Высокая, тоненькая, светло-серенькая. Нежная и упрямая, недоверчивая и наивная. Колька называл тебя лозинкой. Почему из восьми подружек он выбрал тебя? Не старшую и, пожалуй, самую красивую среди вас Ольгу? Не умную Юльку? Почему тебя?
Два года назад тебе было шестнадцать. Ты не умела скрыть своей первой любви. Он был уверен в легкой победе. Фиг угадал… Может потому и прилип к тебе словно банный лист.
 Кончилось лето, мы вернулись в Москву, а он, живя на другом конце города, каждый вечер приходил к нам в гости. Он любил пироги с черникой и ты научилась их печь, а я научился вымешивать тесто.
 В настоящее возвращаюсь потому, что сестра теребит за рукав:
 - Миш, очнись. Давай по горке пройдем, грибы поищем.
- Давай.
Разбредаемся на расстояние слышимости, ищем. Красиво в лесу, хорошо. Сиреневый вереск по сухому серо-зелено-голубому ягелю под ногами. Янтарные стволы сосен вокруг. Зеленые кружева на голубом небе. Колька, чего тебе не хватало, почему ты влип в эту беду? Когда она пришла?
 Лиза узнала первой. Она не перестала печь пироги с черникой. Ждала-надеялась: придет лето, уедем из Москвы и все наладится. Колька не дожил до лета. Однажды вечером он не пришел к нам. Лиза волновалась, а я радовался. Надеялся, он оставит ее, перестанет мучить.

 Лиза, узнав о Колькиной смерти, замерла ненадолго, тяжело вздохнула, спрятала лицо в ладонях. Я хотел утешить, подошел, погладил по плечу, сказал:
- Не плачь. Он сам виноват.
- Ты прав, - ответила она. И я удивился ее обреченному спокойствию. Она не плакала и на похоронах. Когда велели проститься, подошла, поправила прядь волос на ледяном лбу, поцеловала.
 Я заплакал, когда по крышке гроба застучали комья смерзшейся земли.

 Лиза окончила школу без единой тройки. На выпускной вечер я пришел вместе с ней. Девчонки окружили нас.
 - Миша, привет. Лиза ты такая красивая… Жаль Коля не видит.
 И тогда она впервые разревелась…