Барселона или у нас, в испании

…Сколько раз зарекался – писать только по горячим следам – но только сейчас получилось впервые – да и то – мельком.

Итак, имея в собрании одну женское противоречие с картой в руках, две детские неожиданности за спиной, сто семьдесят четыре прожорливые лошади под капотом, горячий ноутбук в багажнике и огромное мужество в своей собственной душе - я придавил педаль газа в направлении «дом – Испания».

Не смотря на обилие дорожных указателей и подробнейшую карту в бумажном и даже компьютерном видах, мы все равно несколько раз заблудились и проехали мимо нужного поворота. Будь это в стране, где дороги как дураки – мы бы пропали, но здесь наши «заблуждения» были всегда лишь забавным поводом накормить детей в «Макдональдсе».
Все любят громко презирать «фастфуд», но по совести - ничего другого, хотя бы сравнительного по соотношению «цена-качество» при дорогах Европы встретить нельзя. Да и детские площадки с лазилками, что оборудованы почти при каждом из «Маков», обеспечивают родителям относительно спокойные несколько часов пути.


Ну, если о макдональдсе каждый из нас хотя бы один раз слышал, то о том что такое «автобан» рассказать пожалуй, самое время. В переводе на другие языки, «автобан» означает «дорога для автомобилей». Но в случае с русским, где слово «дорога» может означать все что угодно, включая линию, проведенную по карте карандашом, понятие «автобан» улавливается только из контекста. И контекст этот будет длинным…

Будучи готовыми ко всяким неожиданностям, мы не были готовы к тому, что уже через пять часов пересекли границу с Францией. Мы вообще бы этого не заметили, если бы за дальнейшее передвижение по автобану не нужно было бы платить отдельно 2.30 трудовых ойро. Сумма небольшая, но после третьего раза становится очень неприятной. Другие ехали по каким-то билетикам. Как и откуда люди этот билетик тянут я так и не понял: инструкция на французском. И только суммы были написаны на международно-понятном языке денег.
Знание этого языка и наличие достаточного «запаса слов» обеспечило нам беспрепятственное скольжение по дорогам Европы.

Из учебников, мы конечно знали, что границы между государствами проводились не абы как, - а по естественной природной границе. Это могла быть река, горы, море в конце концов. Зная о существовании Пиренеев и Альп, я особенно удивлялся неожиданной «плоскости» французского ландшафта и большому количеству небольших деревенек. В отличии от Германии, где каждый мало-мальски заметный город считает необходимым пересекать автобан и затруднять движение многочисленными развязками, Французы этого не делают, а дают возможность всем проезжающим мимо спокойно проезжать мимо своих культурных и исторических центров тем, кто видеть их не хочет.
Исключением был пожалуй только город Леон. Много хорошего про него сказать не могу, потому что видел его только в маленькое боковое зеркальце, да и то – ночью.

Конечно, не могли не впечатлять надписи типа «до парижа 29 километров» или «в Италию – налево». Наибольшее воздействие на меня лично имело огромное количество разнообразных заводов, названия коих огромными сияющими буквами выписываются французами на боках цехов и могут означать только марки шампанских, коньячных коньяков и прочего всего, чего очень хотелось но запрещалось мне, рулевому.
 

В Испанию мы вьехали рано утром, определив это по вновь изменившимся дорожным знакам: при всей европейской унифицированности, дорожные знаки в Германии, например - прозаически плоские. Во Франции – они гигантские – минимум в два раза больше, в Испании же они оказались рельефными, очень маленькими, часто заклееными рекламой и были запрятаны в таких местах, что пожалуй только «полисия» их и знает.
Впрочем на дорожные знаки темпераментные испанцы все равно никакого внимания не обращают: движение регулируется исключительно добрыми чувствами и эмоциями, а сигналы светофора легко заменяются комбинациями из жестов.

Отель, в котором мы заблаговременно зарезервировали комнату, предлагал в качестве «бонуса» бесплатную парковку. Как и все бесплатное, парковка оказалась куском скалы, обведенным белой краской. Плоская часть скалы составляла с горизонтом угол никак не меньший 45 градусов, но уже через каких-нибудь двадцать три минуты наш «конь» покрыл эту поверхность, а я, вылезший через багажник, успокаивал себя тем, что машину, в крайнем случае, можно будет потом вытащить вертолетом…
 

Обещанные в проспектах «150 метров до моря» оказались чистой правдой - наш отель обнаружил себя во «второй линии» – то есть не те, что прямо на берегу, а буквально прямо следующие.
Правда, для того чтобы на этот берег попасть, нужно было пересечь железную дорогу. Сделать это можно только через туннель. А до туннеля нужно было идти, идти, идти…
Но и идя, мы все равно очень радовались успешным преодолением неслабой дистанции на неслабом автомобиле и относительной честности нашего турбюро.






«Зачем отважным путешественникам вообще нужен отель, если можно арендовать местечко в кемпинге, поставить палатку – и экономить кучу денег?» - спросит наш экономный, даже в мечтах, читатель?
Причина сугубо утилитарная: еда. В отеле все мы, кроме машины, получали хоть и двухразовое, но совершенно неограниченное питание в виде буфета. Вечером мы могли валяться в горячей ванной, перед холодным кондиционером или перед теплым телевизором сколько угодно долго. Кроме того, детей всегда можно было отослать в бассейн или на детскую дискотеку, с тем, чтобы взрослые могли наедине заняться интимом… То есть: пить пиво и курить на балконе с видом на море, выпытывая друг у друга слова восхищения происходящим…

А восхищение вызывало все: и то, как красиво – в восточном вкусе - обустроен и оборудован отель – и то, какие бесконечно огромные, чистые и приятные тут пляжи, какое доброе и красивое тут море.
И то, что сверху, над всем этим бесконечным восторгом, большую часть суток царит солнышко – нежгучее, незлое – а точно-точно такое, как хотелось бы, чтобы оно было.
Народ!
Пусть всегда будет солнце, а?


Удивительно большое количество испанцев, живущих в номерах по соседству, навели меня на мысль, что не вся Испания находится на побережьи моря и даже наверное не бо*льшая ее часть. Обычно очень цветное и оттого совершенно бесцветное население отелей здесь откровенно подавлялось испанским колоритом, которым были насквозь пропитаны все наши шестнадцать вечеров.



Нет, не врали про жгучий темперамент испанцев: с виду они, в общем, скорее белые, чем смуглые, а блондинки встречаются также повсеместно (если я, конечно, их с туристками не попутал) как и в Израиле.
Наш отель «закупал» туристов тем, что располагал наиболее большой и наиболее удобной концертной сценой на всем побережьи слева от Барселоны.
И это правда: в отличии от соседей, приманивающих давно не богатых уже, но все еще рыжих немецких туристов дешевыми перепевками дешевой попсы, - в нашем отеле устраивались настоящие танцы!
С восьми до девяти – для детей, все остальное время до утра – для стариков, для стеснительных, для инвалидов и даже… русских туда тоже потанцеваться пускали! Каждый вечер на этой сцене играл живой оркестр, каждый день – новый. И каждый день очень хорошо играет что-то очень хорошо знакомое, вдруг неожиданно оказывающееся испанским.
 
Уже при первых звуках на площадку поднимаются пары – чаще пожилые – и танцуют красиво тоже оказывающиеся испанскими танцы. Возраст, рост, размах бедер танцоров и танцовщиц не смущает ни их, ни оркестр, ни собравшуюся почтеннейшую публику.
Избавленный от водительского долга и усыпивший детей, я чуть ли ни каждую ночь под звуки музыки и под вид бедер, вымывал из своего организма усталость и стресс чудеснейшим напитком «Сангрия».

Вот опять – трудности перевода! Слово «Сангрия» в русском языке уже существует и означает красную жидкость. В реальном мире «Сангрия» – это хорошее вино, холодная чистая вода, лед и кусочки фруктов и ягод, подаваемые в литровых кувшинах, снабженных ложечкой для перемешивания.
Пьется медленно, нюхается в процессе, стоит двенадцать ойро. Допускается выковыривание и выедание из кувшина ягодок и фруктов.
Побочное действие: приступы расточительности и желание танцевать с собственной женой, приглашая ее в свой номер…


Морские ощущения были тоже совершенно необычными. Впервые в жизни не было ощущения, что меня тут «пустили и терпят» только потому что кто-то же должен покупать их «Горячая кукуруза! Кукуруза горячая!». Испанский народ отдыхал прямо тут же и у меня складывалось ощущение, как будто я приехал к родственникам в гости и они взяли меня с собой купаться на свое любимое местечко…
Впервые можно было выбирать «покрытие пола» – по мере удаленности от центра города, песок на пляжах укрупнялся, достигая размеров гальки.
Я так и не смог понять – строил ли кто эти пляжи специально или они сами по себе так природой обусловленные?
А потом думать об этом перестал: жарко потому что.


По вторникам в нашей деревне устраивают рынок- бусики, трусики, удочки-дудочки. Кепки с фирменными этикетками и отдельно этикетки. Этикеточно-нашивочный бизнес был очевидно, самым выгодным в этом сезоне:
В некоторых ларьках швейные машинки стоят прямо тут же – управляемые с компьютера, они могут вышить тебе на майке или кепке любой символ – хочешь мерседес, хочешь «Рибок». Для любого немца процесс подделки фирменного знака ничем не отличается от прямого воровства или даже грабежа –И я не сразу поверил своим глазам: воруют официально! Да и стоит эта майка почти столько же, сколько оригинал. Но старушки покупают фальшивки с удовольствием – может наивные, может внукам в подарок...

Введение общей валюты сделало нас всех как бы участниками одного заговора – в пунктах обмена толкались печальные бледнолицие британцы
И лица с неопределенными лицами, пытаясь по сумасшедшему курсу обменять свои тугрики на единую европейскую валюту. Я же по прежнему считаю что делать этого не надо было – обменяв определенную сумму ты автоматически стараешся оставаться в ее пределах, а тут – как откроешь кошелек- так и не закроешь его больше.


Насладившись тишиной и пляжностью мы направились к толкотне и архитектуре – усевшись в замечательный конциционированный вагон красненького поезда, мы всей семьей всего за 14 ойро туда-обратно покатили посмотреть заранее чудесный город Барселону.