Богадельня для Джинна. Из цикла Джинн

Джинн сидел на веранде своего домика и хмуро смотрел на озеро, видневшееся за миндальными деревцами. Весь этот пейзаж с горными хребтами и долиной с озером, располагались в нутре тщательно укрытой от посторонних глаз бутылки. Той самой, в которой он провел пару тысяч лет ссылки. В то время, он повздорил с Советом Высших и был запечатан в наказание за неадекватное для Джинна поведение. Вот тогда-то томясь от скуки и бездействия, он создал этот свой мирок в бутылке. Играть с измерениями и пространством для него было не внове. Раздвинуть тесные пределы посудины конечно же невозможно, зато уменьшиться в размерах до невидимой пылинки – запросто. А потом, только оставалось из молекул воздуха, пылинок и влаги – создать этот пейзаж, сотворить Дракона Восточного Хребта и Тигра Западных Отрогов. Затем он поселил в озере Дракона Вод, а заодно обзавелся Сворой Гончих Псов.

Его освобождение было неожиданным для него. И для Совета Высших. Там давно уж сменился состав… Молодые и более энергичные, вытеснили одряхлевших Старейшин. О ссыльном Джинне как-то даже забыли. И лишь благодаря одному из прежних Старейшин, который доживал свои годы в богадельне для джиннов, он обрел свободу.

Отправленный в богадельню Старейшина, вдруг вспомнил о нем и дезактивировал печать ссылки. Бутылка внезапно была выброшена морем на берег… ну, далее как в сказках. Никаких обязательств и подчинений джиннов тому, кто их освободил – не бывает. Сказки все это. Но с освободительницей он подружился. И потом порой навещал даже. Посидеть на террасе ее дома и угощаться лимонным шербетом, слушая ее рассказы о себе и о том, что произошло за эти две тысячи лет его заточения.

А сегодня его вызвали в Совет. По их меркам он был непростительно стар и отягощен всякими предрассудками. А главное – отстал от жизни и не приспособлен к изменившимся условиям. То, что Джинн едва освободившись, сотворил сказку для женщины нашедшей и открывшей бутылку, раздражало Совет. Так непродуктивно растрачивать магическую энергию – это недопустимо. Анахронизм. Пусть люди сами разбираются со своими проблемами. А с них и старого Хаттабыча хватит. Сколько дров наломал тот выживший из ума старик… Еле удалось упрятать его в богадельню. Но с Хаттабычем было проще – тот был рядовым джинном. А этот то был в свое время рангом повыше. Ему вежливо предложили почетный пансион. А проще – поселение в богадельне на Луне, со всеми привилегиями. Это его-то! После стольких лет заточения!

Джинн столь же подчеркнуто вежливо и в самых изысканных выражениях известил их, куда именно могут прогуляться уважаемые члены Совета и где им лучше разместить свою богадельню, если потрудятся применить свои способности. В прежние времена, Совет Высших просто развоплотил его навечно. Нравы тогда были крутые. Но мир изменился и джинны тоже. Совет счел, что за время заточения, этот упрямый артефакт окончательно испортился нравом. Ему холодно сообщили, что ввиду отказа от почетного содержания в пансионе (богадельне – проворчал он себе под нос) он и дальше может обитать в своей бутылке, но Совет полностью снимает с себя всякую ответственность за него. А чтобы он не расходовал зря базовую магическую энергию, ограничивает его возможности и обязывает отныне пользоваться лишь личной энергией. Старый Джинн в ответ только смачно сплюнул и перенесся к себе.

Джинн понимал, что теперь его возможности намного ниже, даже уровня младших джиннов. Конечно, если он не будет растрачивать свою жизненную энергию на масштабные чудеса и сотворение сказок, то есть шансы весьма неплохо прожить еще не одну тысячу лет. Но чем эта жизнь будет отличаться от содержания в богадельне или заточения в бутылке? Ну уж нет. Если прежний Совет с Верховным Джинном не смогли сломить его нрав… А ведь прежние были не чета этим – лощеным всезнайкам. Один только Верховный в пору своего расцвета чего стоил! Нет! Он будет жить по своим правилам. Обойдется и без них и без их базовой подпитки.

Джинн вылетел из своей бутылки и оседлав пролегавшую поблизости силовую линию устремился в полет. Мир здорово изменился за время его отсутствия. Люди изменились. Эти скопления городов, летающие повсюду железки – самолеты… Люди стали суетливее, куда-то все время торопятся. Его внимание внезапно привлекло одно местечко. Незримо спикировав поближе, Джинн завис над лужайкой перед аккуратным зданием. Здесь были дети. И взрослые. Но что-то странное было в этих детях и в том как обращались с ними взрослые. Дети вели себя непривычно. Ни шума, ни беготни… И движения какие-то замедленные. Вот мальчик как-то неловко водит карандашом по листу бумаги. А по соседству девочка так же неловко пытается кормить куклу. А этот малыш мычит что-то нечленораздельное, пытаясь ответить женщине.

Джинн почувствовал, что здесь что-то не так, как надо. Оставаясь незримым, он опустился на лужайку. Попытался уловить мысли детей вокруг себя, и был внезапно оглушен мощным потоком ярких образов, мыслей и чувств! Придя в себя, он заметил, что взрослые пытаются общаться с детьми, но не могут найти полноценного контакта. Они не способны войти в мир этих детей и общаются с ними, подобно человеку, не знающему языка собеседника. Джинн прислушался к девочке, потом к мальчику и вдруг обнаружил, что отлично понимает их, читает их мысли, точнее образы, возникающие в их сознании. Они мыслили образами, которые никак не могли передать этим взрослым. Зато прекрасно понимали и чувствовали друг друга.

И тогда он понял. Джинн понял, что видит перед собой богадельню. Богадельню для детей. Детей, которые не такие как все и потому беспомощные в этом материальном мире. Вдруг девочка прервала свое занятие и посмотрела на него. А потом улыбнулась ему. И Джинн ошеломленно сообразил, что она видит его. Он улыбнулся ей и помахал рукой. Девочка ответила на его приветствие. Тогда, сотворив незримо красивый цветок он протянул ей, и она взяла подарок, одарив Джинна восторженным взглядом. А потом девочка без слов спросила – Кто ты? И он услышал ее. Джинн вдруг понял, что может свободно общаться с ними и понимать их. Он слышал их мысли, видел образы, которые возникали в их сознании, ощущал их чувства.

Вот! Вот где он нужен. Кто же еще кроме старого Джинна может помочь им? Он будет прилетать сюда. Будет играть и общаться с ними. И незаметно помогать взрослым – понимать их. Будет учить этих детей. И научит общаться с окружающим их внешним миром. Чтобы они не были в нем беспомощны. Это вам не дворцы строить и переносить за тридевять земель. Или извержения вулканов устраивать. На такие штуки любой безмозглый джинн способен. Лишь бы магической энергии было побольше. А чтобы с этими детьми общаться на равных – тут в башке еще надо что-то иметь. И они еще хотели засадить его в богадельню! На покой! Ну уж нет. Он не собирается доживать свой век в богадельне или в своей бутылке. Он еще способен творить чудеса, которые по прежнему нужны этому миру. Миру, в котором тоже есть богадельни.

Джинн летел обратно в свое убежище. Ночь уже обнимала землю, дети спали и видели чудесные сны, которые на прощанье он навеял им. А утром… Утром он вернется туда и прихватит с собой Вожака Гончих Псов. Пусть мальчик нарисует его. А девочка угостит Вожака чашечкой молока и погладит. Это будет забавнее, чем кормить куклу. А Джинн будет учить детей общаться с взрослыми, которые не умеют говорить на их языке. Может попытаться поучить и взрослых? – Понимать язык детей, ушедших в себя от этого мира. Джинн внезапно рассмеялся, и исполнив в полете фигуру высшего пилотажа, показал язык Луне.
Стрингер.