Автор 6 - Готика

Через всё небо летели жизнерадостные солнечные лучи. Тёплая звезда грела весеннюю землю, высушивала тропинки и заставляла листья вылезать из своих укромных "гнездышек" в ветвях деревьев. Щебетали обрадованные птицы. И только у старого собора в чаще леса, когда-то бывшего центральной площадью деревни, от которой не осталось ни следа, было мрачно и холодно. Во тьме парадного входа на пыльном, ничем не согретом камне сидела высокая фигура в чёрном плаще. И мир кружил под настроения этой фигуры.
Другая фигура показалась в проходе. Это был красивый мужчина, тоже в плаще, с поблёскивающим в сумраке чёрным кейсом.
- Я не помешаю? - поинтересовался он у мрачно сидящей фигуры.
- Как знал, что ты придёшь, Арираджи, - произнесла фигура и сверкнула ярко-синими глазами.
- И чего это ты залез в такую глухомань? - спросил Арираджи, подходя и ставя кейс в нишу в стене. - Зачем тебе этот богом забытый собор?
- Там, откуда я пришёл, льёт дождь, - совсем в тему ответил сидящий. - Я разрываюсь на два мира. Нормальная любовь и... иррациональная... И знаешь, командир...
- Единорог, прекрати, - помотал головой мужчина. - Что сделано, то сделано. Забудь.
- Я ещё не закончил. Мне придётся вернуться в тот, иррациональный мир.
- Не стоит хоронить себя, откапываться всё равно придётся тебе. Работа не волк, в лес не убежит...
- Вот именно. Тяжёлая работа, от которой никуда не деться. Я чувствую приближение беды, Арираджи.
Мужчина задумался, потом достал из кармана длинного чёрного плаща сигареты. Но стоило ему высечь огонёк, как холодное дыхание мёртвого собора накатилось на него, и от неожиданности он выключил зажигалку.
- Оказывается, Господь не забыл это место... Прикольно... - сказал командир и всё-таки, вопреки храму, закурил.
- Видения не преследуют меня своим сумбурным хороводом, - продолжил Единорог, отворачиваясь. - Но я чувствую, как надвигается нечто. Заметь, я выбрал святое место, в надежде, что светлые силы помогут мне. Но и здесь мрачно и в преддверии чего-то всё замерло. Камни словно боятся огня, даже летучие мыши, которые висят на потолочных балках внутри собора, чуть дальше, чем мы с тобой, испуганно пищат. Я даже отсюда слышу их ультразвуковые крики.
- У медали всегда две стороны. Есть положительная сторона дара, а есть негативная. Ты сам всё знаешь...
- Слушай, командир. Я выбрал это место не потому, что здесь мрачно. Я пришёл сюда по пути, выведенном сознанием. Всё в голове. Это мои мысли настолько извратили...
Деревья перед входом в собор тревожно затрещали.
- Мои мысли могут служить источником опасности. Человек сам несёт зло, а абстрактного зла не существует. Не может быть в природе зла просто так, чтобы было. И добра тоже. Так что мы сами ответственны за свой мир, потому что только мы его делаем, и никто за нас. Поверь, мне меньше всего хочется залезать в гроб и устраиваться там на постоянное место жительства. Я хочу найти выход, а не усугубить ситуацию. Но тьма всё равно покрывает меня.
- Судя по твоим речам, не скажешь, что ты активно искал решение, - пожал плечами Арираджи. - Ты сменил дождь на мрак... Ну и что? Иди обратно в дождь, тебе там лучше думается.
- Дай сигарету, - попросил чёрный зверь.
- Ты же не куришь, - недоверчиво покосился на друга Арираджи. Глаза Единорога блеснули голубой искоркой среди синего пламени.
- Чернота переполняет меня, - прошептал Дин.
- Слушай, хвостатый, не меняй шило на мыло, - всё же командир протянул зверю сигарету. - Цвет шкуры не означает твоего выбора. К примеру, Герда одевается в очень зверский чёрный костюм, да ещё и глаза у неё красные... Ну прямо мисс готика. Но ты прекрасно знаешь, какая она милая и добрая... и привлекательная, и трудолюбивая. Она не пройдёт мимо того, кому нужна её помощь, даже раненому скину даст руку. Без сомнения, мы сами определяем свою жизнь. Ну так вот и перестань себе противоречить. Абстрактного зла не бывает, тогда приближение чего ты чувствуешь? Разве что собственного психоза...
- Разве летучие мыши как-то связаны с моим психозом? - поинтересовался зверь, тревожно дымя в холодном мраке парадного входа. - Смотри, солнце больше не попадает сюда, хотя на небе ни облачка. И ты спокоен и счастлив... Но разве ты этого не чувствуешь?
Арираджи задумался и вслушался в противный вой ветра.
- Там весна снаружи, - возразил он. - Обычная весна. Мороз может ударить и в середине мая.
- Мы ещё не в раю, чтобы не беспокоиться по поводу остальных людей... и зверей. Может, зло заключено не во мне... может, в ком-то, кого я даже не знаю... но если пострадают невинные, я себе этого не прощу. Потому я и сижу на этом унылом камне, затем и вслушиваюсь в неслышные вопли летучих мышек и свист ветра. Я хочу предугадать удар.
- Знал бы, где падать, соломки подстелил, - фыркнул командир.
- За других я готов падать хоть десять раз. Но если я не поддамся этой беде, если не увижу самую её сердцевину, я не смогу победить её. Уже потом, пережив волну этого, как ты сказал, психоза и вновь обретя здравый смысл, я буду действовать. Так поступают все провидцы. И сами видения - лишь кратковременное безумие...
- Знаешь, все мы провидцы, - сердито сказал Арираджи. - В каждом говорит интуиция, только надо уметь её слушать. Я умею и знаю, что будет потом. Я тресну тебя по макушке!
- Беда от этого не уйдёт, командир, - покачал головой Дин. - И ума это мне тоже не прибавит.
- Может, и не прибавит, зато то, что есть, вправит, куда надо... - нахмурился Арираджи.
А снаружи была весна. Яркая, звенящая и многоводная. Ни о чём не догадывающаяся весна, которой не суждено превратиться в лето. Сумрачный собор в чаще леса молчаливо внимал заупокойному пению ветра, и добрые силы куда-то делись из его чертогов. Дин докурил сигарету и растоптал окурок тяжёлым сапогом.
- Господь тебе за это спасибо не скажет, - произнёс Арираджи.
- Да, кстати, провидец, твоё предсказание не сбылось, - напряжённо усмехнулся Единорог и в следующий миг получил кулаком по лбу.