Восьмиклассница2005

Дорогой дневник! Я решила написать книгу. Серьезно. Ну, вот как в романах про любовь, чтоб было. Чтобы как в тех книжках, которые читаешь, а кажется, что пьешь водичку чистую. Я тогда стану известной, и все меня узнают. Но вряд ли получится,
все-таки тройка по русскому.
Расскажу лучше, что произошло. Когда вот выходишь из подъезда ранним утром, открываешь ногой дверь, так хорошо становится. Еще нет никого на улицах и можно покачаться на качелях и смеяться над тобой не будут, что, типа, ****ючка, что ли? Вспоминаешь почему-то утренники в детском садике, когда хорошо было так, сидишь в песочнице и проблем никаких. А потом вспоминаешь, что взрослая уже, поправляешь юбку и в школу идешь. Грустно разу становится. В то утро я качаться не стала. Юбку боялась замарать. Мама хотела мне голубую купить, но что я буду как лоханка, когда все девчонки в розовом.
Я постояла у подъезда, посмотрела на небо, сигаретку закурила. Я, вообще, не очень чтобы, не подумай, дорогой дневник. Просто, когда с сигареткой, чувствую себя как кинозвезда, как певица популярная. Только сигаретка должна быть
тоненькой-претоненькой. Конечно, когда в компании стоишь, можно не выпендриваться, курить то же, что и все.
Ну вот, я курила, боялась немного. Ну так же, как когда к врачу зубному надо. Просто сочинение должно было быть. А я ненавижу их! Нет, ну ладно бы сочинения нормальные давали. А то Вяча даст какую-нибудь мурню, типа, «как я провел лето» и кукуй сиди. Хотя это еще ладно, это напридумывать можно, что в Анталью летала, допустим. А вот написать целых девять листов про небо в «Войне и мире» это просто нереально уже. Нет, ты не подумай, я небо люблю. Я обожаю просто, когда солнце садится, а свет еще остается, тогда небо становится золотым, и окна в домах тоже. Но тут-то небо над Аустерлицем. А откуда я знаю, какое оно, да? Я даже роман не осилила. Куда там, половина текста на французском и в сносках. Видно, Толстой не мог выбрать, на каком писать. Вечно взрослые как завернут чего, не разберешь.
И вот я стояла так, думала. Сигаретка заканчивалась, образ кинозвезды тоже исчезал. А это означало одно – пора двигать. Ну, капец. И только я подумала – «Ну, все, капец, пора» Так тут из подъезда выбежал Андрей. Улыбнулся и поздоровался. Я оглянулась еще, вдруг не мне, как дура себя повела, просто ненавижу себя за это. А щеки горят, как идиотка, наверно, выглядела.
Я вот книжку прочитала недавно «Огонь любви», так там главный герой был на Андрея похож. Смуглый, высокий, сексуальный. Я когда читал, плакала, так он Кэтрин свою любил, что чуть не умер за нее. Слава богу, хорошо все закончилось. А когда…ну…ну…когда…любовь у них была…ну секс, понимаешь…я даже представляла, что это мы с Андреем. Но фишка в чем, я не Кэтрин. Я толстая, рыжая корова, это давно понятно. Я тут все пишу, отступления делаю, чтобы не писать дальше, потому что…ладно, обо всем по-порядку.
Когда мы с Андреем поздоровались, я думала, он дальше полетит как всегда. Он деловой. Не знаю, чем занимается, просто видно сразу - деловой. Он не такой как все. Не тусуется по вечерам у подъезда. Вот глупость сказала, чтобы он тусовался, ведь он старше нас намного. Не, ну не такой старый как папа. Ну, как просто мужчина уже. Он загадка, короче.
И вот он сказал «привет», встал около меня и смотрит. И молчит. И я молчу. Краснею, ну как просто идиотка! Хорошо, хоть юбку новую надела, хоть не совсем как дура. И тут он говорит такой: «Тебе нужно куда-нибудь?». Я быстро говорю: «Нет!». Не скажу же я, что мне в школу надо, сочинение писать. Подумает еще, что типа совсем девочка того, малая, и дальше побежит. Поэтому и сказала, что никуда не надо. А он серьезно так: «Погуляешь немного со мной?» Я сразу такая: «Ага».
Ну, как вот сказать, какое это для меня значение имело. У меня до этого два парня было. С Колей мы в подъезде познакомились. Его Машка привела. Он мне пива наливал в стаканчик, так и разговорились. Недолго мы с ним повстречались, неделю всего. А вот с Женькой полмесяца. Но они дураки какие-то, с ними и поговорить не о чем.
А Андрей когда к нам в дом переехал, я, как увидела, втюрилась сразу. Он красивый очень, на Орландочку Блума смахивает и одеколоном пахнет дорогим. Вернее, я не знаю цену, но чувствуется – дорогой запах. Еще машина есть у него. Короче, улет полный!!!
И тут мы с Андреем идем, садимся в машину. Блин, вот жалко, что девчонки не видели! Обзавидовались бы. А в машине у него вообще атас! Сиденья кожные, коврики под ногами мягкие. Короче, не маршрутка ни разу. Я еще сразу в мафон стала тыкать, чтобы паузу заполнить. Музычка прямо райская полилась. Я обрадовалась, что не попсятина. Надоели, честное слово. Мне только Дима Билан нравится из наших. Сижу я слушаю, радуюсь, улыбаюсь. А Андрей смотрит за мной внимательно так и тоже улыбается. А у него глаза темные, аж прожигают. Я тогда говорю «Машина у тебя хорошая» А он только усмехнулся и мотор завел. Вообще, себя тогда дурой полной почувствовала. Наверняка заметил прыщик на подбородке.
И вот мы на Видовую приехали. Весь город видно, как на ладони. Сидим в машине, смотрим. Нет, мы когда ехали он про фильм какой-то рассказывал, забыла сказать. Клевый, наверно, раз он говорит. Сидим, а я кручу в руках маленькую открытку, у него в машине валялась. Делаю вид, что мне интересно ужасно, а сама соображаю лихорадочно, о чем бы поговорить. А на открытке нарисованы люди какие-то странные. Женщина стоит, а мужик с цветами около нее в воздухе завис. Но, странно, как-то в этом любовь ощущалась. Я прочитала надпись на картинке и говорю Андрею: «Вот тут написано, что Марк шагал, но он же вроде летает тут». Он как засмеялся, и сказал, что обязательно подумает над этим. Я тоже засмеялась тогда.
И вот сижу я рядом с ним. И мне так странно. То ли плохо, то ли хорошо. Вроде и мечтала об этом, но все равно бы рада оказаться где-нибудь в другом месте. Ну, только не на сочинении. А я когда нервничаю, писать хочу почему-то. Потом Андрей машину завел и поехал опять. И стал рассказывать, что в Рим ездил недавно. И что вроде даже у него там квартира есть. Я что-то этот момент не очень уловила. Но ясно он то взаправду говорит, а не как я в сочинении про Анталью. Приехали на море. Весной на пляже народу нет, хорошо. Романтично. Приехали, сидим опять. Он как окошки открыл, морем стало сразу западать. И тут он из бардачка достал коньяк. И при этом случайно рукой ноги мои задел. Я аж дрожать стала, никогда со мной такого не было. Даже губы тряслись. Тут Андрей налил нам коньяку немного в рюмочки стеклянные даже, не пластиковые. Чокнулись и на бурдешафт, брудешафт?, понятно, короче, выпили. Я аж закашлялась, гадость какая! Пиво-то хоть тоже гадость, но пьется легче. Но я-то знаю, что люди целуются после того как выпьют на этот самый...шафт, короче. И он поцеловал. Так меня еще никто не целовал. По правде, меня еще никто не целовал. Колька и Женя не в счет, только обслюнявили. А тут я думать перестала. Просто небо и земля местами поменялись. А потом, после поцелуя я в себя пыталась прийти, а он попросил сигаретку, налил еще и рассказал про свою жизнь. Его, оказывается, недавно девушка бросила. Представляешь, пять лет провстречались, а она бросила. Вот сука! Такого парня. Так мне его жалко стало, аж не могу. Я ему тогда рассказала, что меня Женька бросил. Чтобы не так обидно было. Про Колю не стала, его я сама бросила. А то подумает, что я такая же.
Андрей тем временем посидел немного, потом посмотрел опять на меня, на ноги. И опять целовать начал. И…гладить меня начал, ну почти как по книжке. А я дура, плакать начала. Уж не знаю почему. А он тогда раз и отодвинулся. И домой повез. Наверно, понял, что с такой жирной, тупой коровой ловить нечего. А когда мы приехали, он сказал «Гумберт хренов!» и по рулю ударил. Не знаю, не знаю, что он имел в виду.
А я прибежала домой и у меня теперь самый ужасный вечер в жизни. Сочинение не написала, теперь у меня будут проблемы, осталась девственницей, а уже давно пора! Просохатила свой шанс быть с любимым. Теперь наверняка со мной здороваться не будет. И я умру!!!