Каков путь рассеи

И тогда один из двенадцати,
называемый Иуда Искариот,
пошел к первосвященникам
И сказал: что вы дадите мне,
и я вам предам Его? Они
предложили ему тридцать сребреников;
И с того времени он искал удобного случая
предать Его.

Евангелие от Матфея, глава 26;
14, 15, 16 с.


Без бандитов нельзя.
Не будет бандитов – не будет никакого порядка.

Современный представитель судебной власти, верующий.





У РОССИИ НОВЫЙ ПУТь:
НИ ОБЪЕХАТЬ, НИ СВЕРНУТЬ!


Грядет 2001 год от Рождества Христова.
Человечество вступает в новое тысячелетие.
А Рассея уже вступила - в новую фазу. Экономического развития.
Лозунг у нас теперь один: Цивилизованный мир - рыночные отношения.

Никаких тебе американских джинсов из-под полы, никаких талонов на сливочное масло.
Никакого отоваривания с заднего входа «Гастронома» по блату.
Никаких-«шаром покати»-полок в магазинах.
Купить можно все. Продать – соответственно.
Рынок.

Даже войны – и те принимают цивилизованные отношения.
Не то что раньше: полюбил мальчик девочку, а она, по счастью, не против.

Но вот беда: что-то их деды еще в седьмом колене не поделили, ну, и не дали спокойной жизни ни себе, ни потомкам. И вот те - на: чума на оба ваши дома. Массовое кровопролитие. Занавес. И шум-то какой – на века!

Или сейчас: пришла хозяйка с работы, а там собака на ковер нагадила, батарея пустых из-под «Сминова» в два ряда, и девица незнакомая рядом с ейным благоверным посапывает.
И она – нет чтоб по старинке - хвать ему скалкой промеж бровей и вой на всю деревню – ни-ни!

Спокойно пошла в известные органы, да и по брачному договору с родного мужа-то и взыскала! И шубка новая, и честь семьи не пострадала.
Нормальные рыночные отношения.

И дружба наконец-то цивилизованные очертания принимать начала.
Где они, Моцарты и Сальери? А нетути. Ты мне – я тебе. Вот и договорились. Вопросы с подвохом, типа: «И ты, Брут?..» в цивилизованном обществе не канают.

Меж тем, трагедии иной раз случаются. Когда некоторые в штатском забываться начинают, в каком веке живут и какой глобальный экономический прорыв наша страна совершила за последнее время. Оно и понятно – когда есть что делить, уж кому – завсегда найдется. О них и речь.

В одной губернии, что испокон веку звалась опорным краем державы, после того, как матушка наша Рассея в близкие отношения с этим рынком-то вступила, странности начали твориться. Точно злой дух какой вселился.

Главной забавой для бизнесменов (это купцов значится) тут стало крупные предприятия себе прикарманивать и прям на их территории общества акционерные устраивать. И это средь бела дня и на глазах у народа!

И так бойко они Демидовское наследие на щепки делили и заморским дельцам продавали – дух захватывало! И каждый, конечно, хотел кусман пожирнее.

Матушка-Рассея уже во все тяжкие пустилась с этим самым рынком, и неизвестно, чем бы все это закончилось. Но тут образовалась ватага басурманов каких, точь-в-точь татаро-монголы восстали.

И название у них соответствующее: организованное преступное сообщество, общественно-политический союз по-ихнему.
Никто ж не знал тогда, что благие у них намерения.

Так вот, эти басурманы-то все под себя и подмяли, только один маленький заводик остался в городе с неприличным названием. Балда. Да еще и Нижняя.
А заводиком тем два друга управляли: Кибальчиш и Плохиш. И дружба у них была – не разлей вода, не тресни губа.

И вот настал день, когда к Плохишу гости пожаловали. Из ОПС, конечно. Это здесь пострашнее налоговой инспекции будет.

Задрожал Плохиш, отдал все свои акции, а его за это леденцом на палочке угостили и новую тачилу подогнали. Прям в квартиру.

А еще пообещали, что, когда Кибальчиша с заводика выставят, получит и Плохиш по заслугам. Лакомый кусочек, то бишь.

Но не тут-то было!
Прознал Кибальчиш о злостном заговоре и решил грудью встать на защиту родного заводика.

Для начала, конечно, Плохишу позвонил, денег предложил, чтоб тот бойцов своих на него не натравливал – Кибальчиш всегда мудростью решений отличался. К тому же помнил про цивилизованные рыночные отношения.

Но Плохиша как подменили. Страсть наживы обуяла его – с ног до головы – даже облысел от напряжения.

Тогда Кибальчиш мужественно начал готовиться к нападению.
Собрал он глашатаев своих, их сейчас то ль пиаровцами, то ль парастами зовут, неважно. На всю Ивановскую глашатаи раструбили: «всеобщая мобилизация!»

Раньше это «Шуба» было, но теперь-то – новая фаза!..
Тридцать дней и тридцать ночей стояли дружинники с красными повязками возле заводоуправления. Жгли костры, обедали по-военному с полевой кухни.
Враг не шел.

Тридцать дней и тридцать ночей глашатаи со всех углов выкрикивали светлое имя Кибальчиша, объявляя его невинной жертвой террора.
Наступления не было.

И вот, когда все две сотни дружинников попадали, обессилев возле своих костров, а глашатаи сорвали безвозвратно все свои глотки, настало время Ч.

Председатель профкома Н. Кулебяка, гражданка с активной жизненной позицией, оцененной в размере (опять же!) новой шубы, открыла бравым бритотоголовым ребятам свое окно – на первом этаже заводоуправления.

Что тут началось!

Дым коромыслом, четырехэтажный мат, женский визг, удары, насилие.
Взялась было за дело подоспевшая милиция, но, облитая с ног до головы многочисленными струями брандспойтов через окно управления, покинула место происшествия печально и с позором.

Один-единственный кабинетик разгромленного заводика мужественно, до последнего, сдерживал атаку.
Там находилась отчаянная молодая журналистка, наконец-то оказавшаяся в горячей точке, и юрист, не успевший получить законный гонорар до захвата. В общем, было за что бороться.

Удушливый запах дыма свидетельствовал, что нижние этажи горят.
Отовсюду слышались выстрелы, грохот, скрежет и гвалт. Бойцы уверенно вышибали двери кабинетов, затем – поочередно - всех служащих этих кабинетов. Не жалели ни мужчин, ни женщин, ни стариков, последовательно приближаясь к нашим отважным героям.

В это время тщедушный юрист со страху взял и переставил к двери чугунный сейф, до этого не сдвигаемый. Получилась баррикада.

Журналистка с остервенением пыталась дозвониться до центральных газет, а лучше – сразу до Эрнста, но захватчики предусмотрели и это – телефонная линия была перерезана.

Девушка жалобно пискнула, что означало желание немедленно посетить дамскую комнату.

Юрист огляделся и, не найдя ничего более подходящего, снял с подоконника огромный цветок в горшке и поставил к ее прекрасным ногам.

Нужду пришлось справлять прямо в горшок. Нелепо в тот момент прозвучало женское «отвернитесь», но тем более мужественно было в ответ: «на войне как на войне»!

Пять часов кряду наши отважные последователи Кибальчиша держали оборону.

Когда враг подошел к двери, стало ясно, что сопротивление бесполезно.
Важные документы были спрятаны под кофточку журналистки, а компьютерный жесткий диск – в общем, тоже в предмет одежды.

Юрист обреченно встал у двери с сейфом и, когда все это сооружение было сметено ОПС-овскими басмачами, загородил дорогу так, чтобы смелая женщина могла уйти невредимой.

Потом и юрист покинул место военных действий – по-мужски, с достоинством.

Конечно, им ничего не оставалось, как создать семью, следуя законам - в том числе жанра, нарожать детей и жить долго и счастливо.

А что до остальных участников нашей истории – Кибальчиш долго не мог прийти в себя после пережитого и даже годовой курс психологической, но чаще – вполне физической реабилитации на Мальдивах помог не сразу.

Когда вернулся, оказалось, что заводик его бывший работает в нормальном режиме и рабочие вполне своим барышам довольны, так ему от этого всего грустно стало, что пришел он к председателю всей этой губернии с повинной.

Дескать, виноват, не должен был такого сопротивления оказывать, а должен был все цивилизованно решить.

Пожалел старец мальчиша и передал ему с легкой своей руки бразды правления совсем другого заводика, поменьше и за тысячу верст от прежнего.

Вот такой, как сейчас принято говорить, хэппи енд.

А теперь подумайте, как бы вся эта история в средние века закончилась, или даже в прошлом веке? Гражданской войной – как минимум. А тут – все полюбовно, дружески-цивилизованно.

Вот такой теперь путь у России.