Таблетки от тоски

Недавно мне случилось поздно ехать в метро. Было уже около полуночи. Со мной ехали угрюмые, сонные пассажиры. Когда я вспоминаю их, мне почему-то хочется дорисовать им поднятые воротники у длинных пальто. Может, это потому, что уж очень замкнутыми, закрытыми они выглядели?
Я ехала из театра, был будний день. Спустилась на эскалаторе, стала ждать электричку. И почувствовала, что хочу есть. Вспомнила о том, что актёры бросили в зал несколько мандаринов, и один из них достался мне.
И вот стою, ем мандарин. Он оранжевый, яркий, и серых прохожих какая-то сила заставляет смотреть на это рыжее пятно, на сладкий клубок счастья, который ассоциируется у всех с самым хорошим – с детством, праздником, Новым годом, со временем, когда верят только в хорошее.
Мои руки в полосатых перчатках без пальцев, моя красная шапка с длинными ушами и носатые сапоги. И рыжее солнце в руках. Я обливаю водопадом красок усталых и скучающих пассажиров. Для них я как пришелец, гость из другого мира, из волшебной мандариновой страны, которая на самом деле и не волшебная вовсе, просто от неё остаются только хорошие воспоминания. настолько хорошие, что в них перестают верить, считая, что это было чудо. Если это, конечно, действительно было.
И оранжевый мандарин в метро в полночь в моих полосатых перчатках – это так необычно и так просто, что нельзя ни улыбнутся и ни подумать, что счастье – вот оно, тут, рядом. И средоточие его – это мандарин. А я, хоть и такой же серый прохожий, но с ним немножко отличаюсь, ведь заставляю улыбаться других людей, смываю водопадом красок с них тоску – и сама становлюсь счастливее. Поднимаюсь на эскалаторе, я уже почти дома. Я такая же, как все, и без мандарина даже. Но всё-таки отличаюсь. Все замечают мою широкую, широкую улыбку. И тоже улыбаются, хотя бы мысленно. А я улыбаюсь потому, что только что съела мандарин в метро. Он был такой яркий, что врезался мне в память. И я думаю, стоит всегда иметь при себе несколько оранжевых шариков, чтобы при случае съесть в метро – как таблетки от тоски.