Мародер. Цхинвали-91. Записки Стрингера

В Цхинвали ехал на перекладных. Был конец зимы 1991 года. До Рогского перевала доставили менты с Владикавказа. Позаботился об этом начальник пресс-службы МВД Сев. Осетии. Там, на другом конце тоннеля, у блок-поста, встретился с Аркашей Мамонтовым и его оператором Лёшей. Они работали в АПН. Оказалось, что БиБиСи заказало у АПН съемки в Цхинвали. АПН для нас не конкурент, а вот БиБиСи… да ладно. Мне прорываться в район чрезвычайного положения, а у советских войск размахивать карточкой СиэНэН не больно-то хочется. А у них АПН-новские удостоверения… Всюду пройдешь. Объединяемся. Аркаша славный малый и не использовать его в такой ситуации – просто грех. Подъехавший дежурный БТР забирает нас отсюда. Едем, посматривая в смотровые щели. Моя камера как раз удобна для таких съемок. Проезжаем грузинскую деревню Тамарашени и сразу же без переходов начинается Цхинвали.

В штабе группы войск нас встречает полковник Киселев – замполит. Краткий курс «молодого бойца» - как себя вести, что снимать и вообще чего не делать. Наконец отпускает нас. Слава Богу сразу за документами нашими не полез. Удостоверения «старшего» группы – Аркаши, хватило. Я свою карточку спрятал подальше. Нелегал все таки. На этих письмо из министерства было. А мне то никто не заказывал допуск. Иностранную прессу в такие зоны не пускают. Выходя из штаба, встречаем майора из Москвы. Из войск МВД. Узрев москвичей, радостно знакомится с нами. По степени общительности сразу определяем его в жертвы. В таких местах всегда нужен такой знакомый. И нарасскажет с три короба и протащит где надо.

Старая гостиничка превращена в общагу для офицеров. Нас устраивают там. … Потолок ледяной – дверь скрипучая… Точно как в песне. Комнаты ледяные. Умываться в подвале – наверх вода не поднимается. Кинув вещи, идем в холл этажа – там греются и смотрят ТВ офицеры спецназа. Майор уже там. К ночи мы все нагрузились как следует. Майор в стельку. Спецназ решив, что пьем мы как сапожники – зачисляет в свои. Теперь осталось только вместе съездить на операцию и всё в порядке. Выясняется, что утром группа следователей в сопровождении спецназа едет в село, которое подверглось обстрелу грузинских боевиков. Население бежало за окраину, а боевики прошлись по селу. Это тут в порядке вещей уже. В следующий раз осетины навестят какую-нибудь грузинскую деревню. А завтра предстоит вывезти перепуганных жителей села с их скарбом в Цхинвали. Заодно следователи зафиксируют следы нападения и составят протокол.

Отправляемся спать, разогретые спиртом. Комната встретила ледяным дыханием. Мамонт с Лешей ворча и поругиваясь, наотрез отказываются раздеваться и лезут под одеяла в одежде. Памятуя альпинистское правило: не хочешь замерзнуть, спи без одежды – выбивая зубами дробь, скидываю шмотки с себя, кидаю под одеяло… и с трехэтажным матом, ныряю в постель как в прорубь. Мамонт смотрит на меня страдальческим взглядом… Весело желаю обоим не простудиться. Отбой.

Утром процедура повторяется в обратном порядке. Из нагретой теплой норы выскакиваю, успев часть одежды натянуть на себя под одеялом. Новые трёхэтажки вырастают по ходу. Мамонта не спасли даже жировые прослойки. Аркаша размерами соответствует своей фамилии. Бежим умываться в подвал. Брр. Я еще не забываю бриться… Мазохист. Похоже Леша с Мамонтом того же мнения. А вот и страдающий без похмелья майор. Дробным топотом в столовую для офицеров. Едим быстро. Там на площади уже собирается колонна. Командир роты спецназа старлей Гай, нетерпеливо машет рукой – на броню. Забираемся на БТР. Колона трогается с места. Второй БТР замыкает колонну.

Деревня расположилась на склоне. Один БТР остается дежурить там. Второй с группой спецназа едет через село наверх. У большого дома ближе к верхней окраине села тормозим. Сюда же подтягивается следственная группа. С ними наш майор. Проводник показывает на группу деревьев выше по склону. Оттуда велся обстрел. Башня БТРа разворачивается в том направлении. Гай выставляет пару стрелков прикрытия. Остальные рассыпаются по двору и кто-то еще у БТРа дежурит. Следаки приступают к осмотру дома. Явно видно, что боевики побывали здесь. Все перевернуто. Холодильник зачем-то прострелен очередью. Начинается составление протокола. Майор куда-то исчез. Мы ходим и снимаем картинки. Внизу, в деревне суета – люди с узлами, чемоданами, спешат к грузовикам колонны. Эвакуация. А у нас идет работа. Без спешки и шума… Истошный вопль прорезал тишину. АААААААА….!!!!!!! Вопль доносится из-за угла дома. Рванули как подорванные. Спецназ с автоматами наизготовку, мы с камерами… Из глубины дома пулей летел Гай… За углом, в торце стены распахнутая дверь… Автоматчики бросились к ней – оружие навскидку… Посреди выбеленной комнаты стоял майор. В состоянии столбняка. И орал.

Вокруг – вдоль стен тянулись полки в три ряда. Большие полки, широкие. И все они были уставлены 25 – литровыми бутылями самогона, а также 5-литровыми баллонами с соленьями… В воздухе повис густой мат. Когда выпустили пар – нас стало трясти от хохота. Но майор уже очнулся от столбняка. В глазах его сверкал хищный блеск сдобренный восторгом. Деятельность он развил кипучую. Немедленно, все прикрытие было снято со своих точек и поставлено на погрузку. Майор лично проследил, чтобы ни одна бутыль не была забыта. Когда БТР уже был забит под завязку, его отправили вниз, чтобы пригнать на смену второй БТР. Погрузка продолжалась. Вслед за самогоном эвакуировали баллоны с закуской. Хозяйственный старшина обнаружил брошенный на веранде морозильник «Морозко». И понес его в машину. Но БТР уже был забит под завязку. Кладовую опустошили всю. Солдаты с усилием впихивали «Морозко» в люк сверху. И в это время к дому подъехал грузовик ЗИЛ…

Дом принадлежал отцу сельского участкового. Он то и приехал с шофером и сыном – забрать вещи. Старшина сообразил мгновенно. Шипящий мат – и солдат вспрыгнув на крышку люка, вогнал упрямый морозильник в забитое нутро БТРа. Мы с со старшиной облегчено обернулись к приехавшим… И тут я увидел майора. Он спускался по лестнице с веранды второго этажа. В руках у него был здоровенный узел – с яблоками. На наше дружное громкое шипенье и свист, майор победно вздел узел вверх. Старшина болезненно скривившись, обреченно стянул берет на глаза и присел за БТР. Я остался наблюдать происходящее. Поздоровавшись с нами, приехавшие шагают во двор и нос к носу сталкиваются с нашим Мародером. Картина Репина «Приплыли» - то есть «Не ждали». Ничуть не смущаясь – Мародер радостно приветствует хозяев хрустя яблоком и возглашает – а мы вот, тут у вас, угостились немного! Там у вас самогончик классный… Старик грустно кивает головой и произносит – берите сынки, забирайте… все равно пропадать добру. Обрадованный майор тут же заявляет нам – ребят, там еще, кажется варенье осталось... За моей спиной слышится сдавленный всхлип старшины.

Всю обратную дорогу я снимал грузовики с людьми, которые прощались со своей деревней, своими домами… Они так и ехали, глядя все время назад. Майор беспокоился о сохранности бутылей. Одна таки по дороге треснула. Когда уже выгружали содержимое этой машины – из БТРа валил могучий самогонный дух. Глаза водителя были тоскливые. Но более всех страдал Мародер. Вот когда, всё богатство матерного языка явилось миру. Гостиница пребывала в шоке от нашей добычи. В эту ночь Мамонта мы с Лешей едва доволокли до койки. Сами правда, тоже были тепленькие. А наш Мародер, в конце концов, за время пребывания там – допился таки до белой горячки. Его потом в госпиталь отправили.
Т.Д. Стрингер