Его волчонок

Он брел, машинально переставляя сбитые в кровь лапы и равнодушно глядя перед собой. Степь пустела и вымирала на много верст на его пути... Уже много дней и ночей кружил он вокруг знакомой расселины,не в силах подойти к опустевшему логову. Иногда, устав от бесцельного кружения по кругу, падал в изнеможении рядом с большим колючим кустом, неотрывно глядя внутрь заброшенного логова, словно пытаясь кого-то там разглядеть, но темнота лишь сгущалась , а холодный степной ветер заставлял вновь отмерять бесчисленные километры одиночества...

Не один год был известен в степи как Одинокий волк. Легко и ловко уходил Одинокий от облав охотников, молниеносно и неотвратимо настигал свою добычу. Никогда не признавал Стаи и не принимал участия в ее охотах и делах. Ни одна степная волчица так и не могла завладеть его сердцем. Лишь ненадолго, мимолетно сходился Одинокий с ними весной, откликаясь на зов природы. Но степь вновь звала, и не было для него большего счастья, как мчаться по бескрайним просторам, спать под звездами, упиваться азартом охоты и развлекаться, водя за нос охотников...

Так пролетали годы. И однажды, Одинокий почувствовал смутное беспокойство. Оно поселилось где-то внутри, вызывая грусть и расплескиваясь настоящей тоской при виде своих сородичей, окруженных молодыми волчатами и степенными заботливыми волчицами. Он стал оглядываться по сторонам, а сердце все не обдавало жаром, и глаза не загорались молодым блеском . Но как-то, охотясь далеко от своих угодий, он забрел на опушку леса на краю степи…

Она не была похожа на привычных степных волчиц. Всю свою недолгую жизнь прожила в лесу, заслужив в стае славу самой строптивой молодой волчицы, и степь была для нее чем то далеким и чужим. Но слух об Одиноком степном охотнике дошел и до леса…Неукротимая поймала его зачарованный взгляд, отметила серебристую седину пробивавшуюся сквозь рыжую шерсть степняка и с неожиданным удовольствием, почувствовала, что ей это нравится… Это был ее Волк.

Одинокий не сразу понял что с ним произошло, но почувствовал что не в силах противиться блеску ее серых с золотинкой глаз и провалился в иx глубину, безнадежно забыв про степь и запах свободы. Он любил страстно, нежно и отчаянно, как могут любить только умудренные одиночеством волки. Он рассказывал ей о бескрайних просторах, о звездах, которые как бисером покрывают все небо безоблачными ночами. Она полюбила Одинокого и его степь, и oни ушли вместе, в его логово. Он больше не оxотился один. А вскоре в их логове появилась новая жизнь, их пушистый беззащитный волчонок...

Они его ждали, но в тот самый главный миг, когда малыш вдруг появился на охапке старой травы, мокрый и жалкий, Одинокий растерялся от счастья. Он в изумлении смотрел на этот серый комочек копошившийся в логове и сладко причмокивавший и удивлялся своему невероятному волчьему везению. Его волчонок! Их малыш. Вот он, копошится в норе и сладко причмокивает, припав к матери.

Теперь Одинокий неустанно охотился... А степь, словно изменив своему слову, перестала радовать прежним изобилием, и ему приходилось надолго покидать теплое логово в поисках добычи. Но даже в самые неудачные дни, когда степь упрямилась и насмехалась, он запасался терпением и силами на долгие часы охоты, помня радостное повизгивание волчонка и теплую шерсть своей единственной и Неукротимой.

А потом волчица затосковала. Она вспоминала свой лес, его запахи, мягкую траву и тенистые деревья, легкость оxоты и радость близости своей стаи. Одинокий понимал ее, но лес был чужд ему. Он был рожден вольным степным волком, и никогда не оxотился в стае. Даже со своими степными соплеменниками он общался мимоxодом, спешa к своему логову. Ему было горько видеть как гасли с каждым днем сияющие глаза его Неукротимой, и сердце гнало прочь мрачные предчувствия. Одинокий не хотел и боялся нового одиночества...

Волчонок рос, резвился, набирался сил, не ведая ни о каких сомнениях и скучая только по Одинокому, во время его долгиx отлучек. Он встречал его счастливым повизгиванием, тыкался мокрым носом в лапы, и следовал за отцом по пятам, весело подпрыгивая и крутя хвостом. Смешной и родной, он полностью завладел душой отца и его сердцем... Но однажды Одинокий пришел после длительной охоты и никто не встретил его у логова. Его малыш не выбежал навстречу… Что-то холодное и нехорошее возникло вдруг внутри него и он почувствовал как впервые в жизни его лапы неуверенно ступают по земле... Логово было пусто... И, встретившись взглядом с холодной усмешкой одиночества, Одинокий бросился прочь.

Бескрайняя степь равнодушно провожала его. Ветер развеял запах Волчицы и его смешного, неуклюжего волчонка, обрекая внезапно постаревшего степняка на холод и тоску..
Лес встретил враждебным молчанием. Это была та самая опушка. Но никто его здесь не поджидал. Стаи не было… Она ушла, а с ней ушли его Неукротимая и малыш… Одинокий долго лежал на опушке, поводя запавшими боками. Постепенно отчаянье во взгляде таяло, уступая место чему-то другому – леденящему, мертвому… Он встал. Ни разу не оглянувшись назад, сделал шаг… другой… Степь настороженно замерла, не узнавая своего Охотника. Холодом веяло от невидящего ничего взгляда Одинокого…

Он брел, машинально переставляя сбитые в кровь лапы и равнодушно оглядывая пустую степь. Тьма сгущалась вокруг , а холодный степной ветер заставлял вновь и вновь отмерять бесчисленные километры одиночества...
Стрингер.