Миниатюрки о главном

 Миниатюра «влюбленная девочка в Москве».
Я захлебывалась этим дымом, приносящим долгожданное успокоение. Смотрела на Москву, поблекшую в серых тучах, изучала здания, изящные или неповоротливые. Вот тот стоит не на своем месте, и плохо ему, и затек фундамент, и прохудилась крыша, но стоит. А тот – красавец. Узкие окна, причудливые рисунки на стенах, красивый подъезд… Я затушила сигарету и пошла вдоль Тверской.


 Миниатюра «Обманутая девочка».
Прыгала по листкам, исписанным его почерком. Хотела затоптать эти закорючки, смысл которых был в одном – в любви, которой давно не было. Я хотела затоптать свою любовь. Я упорно добивалась своей цели. Зазвонил мобильный телефон. Я поговорила с этим человеком. Он просил прощения. Я простила его.


 Миниатюра «Фантазерка».
Мне верят. Я говорю о сто двадцатом кавалере, который носит ковбойскую шляпу и не ругается матом, а они верят. Я вру о принце «забыла какого царства», а они верят. Я сочиняю дистрофика, который питается лягушками, а они верят. По телефону зачитываю подругам письмо от предводителя африканского племени, а они верят. Я устаю от придумок и сочинений. Я хочу признаться – пусть лишь этому клочку бумаги – Я ОДНА. И я переживаю по этому поводу, но надеюсь , что когда – нибудь….

 Миниатюра «Любовь».
Снег запорошит фары его машины. Мы выйдем из душного салона и прогуляемся по зиме. Зима в городе. Улицы в снегу. Снег заляпан любовью. Любовь кругом, от нее никуда не деться. Я в любви. Пусть он подарит мне снежинки, что будут лететь с неба в тот вечер. Так и скажет:
- Дарю тебе эти снежинки.
И я поблагодарю его.

 Миниатюра «Выкидыш».
Ночью мне стало плохо. Я держалась за стену, обклеенную обоями в горошек, двигалась к заветной комнате… Меня вырвало. Почувствовала облегчение. Вернулась на кровать, застыла в радости избавления от боли. Утром мне было еще хуже. Вызвали скорую. В четыре дня из меня «вылез» выкидыш. Верней выкинулся. Тело болело. Пришел почти муж (т.е. без печати в паспорте), попытался утешить фразой «Первый снег!». При этом эмоционально вознес руку к протекающему больничному потолку. Из моих глаз непроизвольно текли слезы. Они как будто всю жизнь росли, крепли, приобретали нужную степень солености и теперь выходили, как на подиум, на мои щеки. Почти муж с жалостью смотрел на мое тело под одеялом. Я хотела, чтобы он любил меня, как прежде, или ушел. Я не хотела его жалости. Вечная подачка для забелевшего – пакет апельсинов – аккуратно примостился рядом с иконкой на тумбочке рядом с кроватью.
- До свиданья. – я первая попрощалась с почти мужем… почти отцом… почти любовью…


 


 Миниатюра «Место женщины».
 Я не хотела быть маньячкой любви. Не хотела искать ее в каждом встречном. Не желала, чтобы в моих глазах видели незаполненность сердца великим чувством. Я выращивала цветы, записывалась на курсы кройки и шитья, работала нянечкой в детском саду, училась. Выставки, театры, книги… Я становилась умной скучной занудой. Я знала почти все. Я могла обо всем рассуждать. Уверенный взгляд опытного человека на этих букашек в их низменных страстях и проблемах. Творчество, друзья… Высшие материи… Зачем все эти измены, недоверие, страхи? Познавайте культурное наследие эпох. Я не хотела любви. Мне было хорошо с картинами и спектаклями. Нет человека – нет проблемы.
Идиллию нарушила бывшая лучшая подруга. Что я знала про нее? Романтичная, иногда наивная девушка нашла мужчину, который работал на заводе и смотрел «Убойную силу». Кажется, за это она его и полюбила… Потом мы почти не общались – я спешила на очередную премьеру, ее второй мужчина (сын) Васечка учился ходить на горшок и слушал сказки в исполнении ее приятного голоса. Нам было некогда разговаривать друг с другом…
Она приехала двадцатого февраля – муж в больнице, ее отправляют в командировку, родители в другом городе, а Васечку она может доверить только мне. Я чуть-чуть сопротивлялась. Но она, кажется, все решила. Я поддалась.
Ребенок воспитывал меня две недели. Плюс четыре посещения фаната «Убойной силы» (тебе же не трудно забежать к моему бедненькому больному мужчине с теплым супом и любимым сыном…). Я изменилась. Кажется, в моих глазах появился блеск, я стала чем – то напоминать каскадера – всегда готов перевернуться через голову или встать на уши, лишь бы предотвратить падение хрустальной вазы или истерику маленького мужчины. Мне казалось, что я могу все. Приготовить Васечке жареный творог и печеные яблоки, придумать сказку про тролля и Красную шапочку, пришить пуговицу, не снимая с ребенка рубашку, да что угодно…
Подруга привезла тульские пряники. Забрала Васеньку. Я смотрела на пряники и понимала, что они не заменят ребенка. В ту ночь я решила… Нет, не украсть ребенка. Создать свою семью. Пусть он будет смотреть «убойный» сериал, не отличать импрессионистов от натуралистов, а натуралистов от кубистов… Все равно.
Своего Васю я нашла на следующий же день. «Потертый» интеллигент, разочаровавшийся в власти и стране. Я поддержала его точку зрения. Через два месяца мы уехали в Австралию.