Утраченные иллюзии... новелла

Нет других миров,есть другие мы...

 Мне нужно было уехать в Берлин. Обычно я еду туда автомашиной. Но сегодня, по гороскопу, автомашиной ехать нельзя. И я отправился поездом. Сел в пустое купе и прикрыв стекляные двери, расположился почитать прессу.Газеты веером рассыпались, как только поезд тронулся, и какой-то дедок, проходящий мимо, кинулся мне помогать подбирать их. На такое способен только русский. Иностранцу и в голову не придёт подбирать газеты с пола. Упали и чёрт с ними.
 Да, много нашего народа стало скитаться сегодня по немецким дорогам. Затащив свой нехитрый скарб - баул и сетку с продуктами, он присел напротив меня и мы разговорились. Нет большей родни чем попутчики-земляки на чужбине. Попростецки поговорив о том, о сём, он предложил закусить, ибо какая это беседа, если не закусить. Не знаю как вы, - закусывая, заговорил мой попутчик,- а я не могу здесь привыкнуть. Вот еду домой, на побывку. И всё-то у меня есть. И дети, и внуки, и жена - а всё как-то не то.Нету чего-то главного. Главную струну в жизни я потерял. Ведь всю войну - в трудармии. И трактором меня переехало. Весь ломаный-переломаный. А выбрался. Женился. Дети пошли. Потом дом начали с женой строить. Жена-то работящая у меня, сама руссачка. Молодая - здоровая была, коса до полу вилась. Не знаю для кого, а для меня лучше и не надобно. Огородик завели. Скотинку. Постепенно и детки стали подниматься один за другим,- трое у нас с Марфуткой, был четвёртый, да помер, царство ему небесное или что там, тьфу ты чёрт.
 Давайка ещё по одной дерябнем. Да ты не боись - это водка не купленная. Сами наловчились здесь делать, как делали дома. Чай для себя. Ах крепка, стерва!
 Утёршись рукавом и закусив чем не попадя, продолжал.Ты не смотри, что я худенький да маленький. В работе - был зверь. Ещё только светало - а я уже в поле. Работали до немоты. И урожаи были, ого. Не то, что сейчас. Да ты ведь и сам знаешь. Что я тебе говорю-то. А потом. Потом люди стали переезжать в город. И сёла наши не то, чтобы захирели, пустеть стали. Да, думаешь, зачем детям наши тяжести, страдания наши. Ну мы-то натерпелись, а им-то там в городе будет полегче. И одного мы тогда, главного не учли, не поняли. Мы оторвали своих детей от родной земли. Землицы - что вскормила, вспоила нас. Дети наши забыли, на чём мы выстояли. Она стала им - неродня. Может я не складно как-то. Но ты, ты пойми, земля - будь ты немец, будь ты русский, будь ты ещё кто,-она всем мать. А мы её забыли. Вот она нам и отомстила. Чем? А забытьем.
 Да, отомстила! Ведь в городе, по-началу, детям было хорошо. Ну как же, на самостоятельных хлебах. А тому и не вдомёк, что батько с матерью посылают еженедельно то сальце, то медку, то ещё что. Не знаю, как ты, а я ещё одну выпью... Ты думаешь, вот выпил старый и его понесло. А я ведь живой. Я - живой и я думаю...
 Да, стали как-то людишки уезжать на чужбину. Ну чего, думаю, там не видали. А тут и детки, семейные уже, вдруг засобирались. Ну как же, на историческую родину едем. Родину,-родину...! Да на какую, к чёрту, родину, если и я, и батька мой здесь родились, и земля, и родина значит здесь наша. Ну как же все едут, а мы что хуже?! Поехали. Иих...
 Всё продали, и поехали. Куда? К кому? Зачем? Мучаюсь этой мыслью. Она гложет мой мозг, мои внутренности. Всего меня. Зачем? Зачем я уехал из своей родной земли на чужбину? На что променял? На непонятость, отравляющую всего меня, злого, как чёрт, на всё и всех. На что я, собственно, рассчитывал? Ради чего? Ради мертвеца затравленного, опустившегося на самое дно. Чего меня понесло сюда? Чего я здесь не видел? Ведь я жил только работой любимой, трудной, подчас тяжёлой, ежедневной работой, которая напрягала всего меня. Да, я жил и семьёй, и друзьями, и родными; но я жил своим домом, на своей земле. Пусть не до конца понятый, а здесь... Ну что здесь я потерял? И что хочу найти? Я уверяю себя, что уехал ради детей, что им здесь будет лучше. Ну, возможно, им - да.
 А я! А мне как совладать с собой? Как совладать с моей болью, что гложет меня денно и нощно? Кто поможет? Кто может помочь? Бог? Я в Бога не верую. Не научили. Не впитал с молоком матери это животворящее начало. Звёзды, с их глухим светом. Куда мне деться от моих мыслей, от самого себя, улететь на Сатурн, на Марс? Где найти это миротворящее успокоение?
 Да, на моей земле сейчас трудно, плохо, тяжело жить, а здесь разве лучше? И здесь я один. Один перед собой. Гол как сокол. Вот как понять это выражение. Гол перед собой, как сокол! Где взять силы жить? Жить дальше. Надо поднимать детей, надо поднимать себя. Оказывается, у каждого человека есть своя целина, которую он должен поднять и нести всю оставшуюся жизнь. А какой она будет целина эта, никто не ведает.
 Поезд остановился. Пора было прощаться. Что я мог ему сказать, что ответить на его горькую исповедь. Мы распрощались и он, подхватив свой нехитрый скарб, расстаял в толпе. Поехал со своей исторической родины на побывку - домой!
 Возвращаясь вечером, я дого думал над мудрыми его словами. Что погнало нас на чужбину? Ужели только благополучие? Ужели только гонения? А может, мы забыли, кто мы есть!? Может мы забыли нашу землю и она за это благополучие нам мстит. Мстит своим забытьём...


Рецензии