Подражая Митяеву

Кошка уснула, свернувшись клубком,
Тёмно-сиреневый вечер, январь.
И в ожидании застыл старый дом.
Вот он пришел. И опять всё, как в старь:

Скромненький ужин, и грамм пятьдесят,
Он мог быть мужем… Но вот так не свезло.
Снова до полночи здесь просидят,
В кухне, где тихо, тепло и светло.

Вновь он зашторит в спальне окно,
Выключит свет, отключит телефон.
Только хозяйке уже всё равно,
Хоть поскорей бы уснул нынче он!

И через час, отвернувшись к стене,
Будет она в сотый раз задавать
Тихий вопрос: а надо ли мне
Что-то сейчас в своей жизни менять?

«Надо, конечно», - шепнёт тишина,-
«Вот уже сплетни вокруг все плетут».
Что ей до сплетен? Ведь знает она-
Он никогда не останется тут.

И на обоях нечёткий узор,
И та картина, что в спальне висит,
И двадцать метров – хрущевский простор, -
Все будут помнить январский визит.

И он уйдёт в воскресение в пять,
В сером своём прошлогоднем плаще.
Можно, конечно, всё в жизни менять,
Только вопрос вот: а надо вообще?